Адреналин разгоняет раскаленную кровь по венам, заставляет сердце в груди бешено биться. Мысли в голове путаются, бегают из стороны в сторону, но одна из них самая ясная: Эмма должна быть где-то поблизости. 

— Звони Дэвиду. Сейчас же. — Пока Руби набирает другу и объясняет всю ситуацию, Реджина оглядывается. Убедившись, что здесь больше никого нет, она опускает взгляд туда, куда ведут следы, и замечает несколько очень хорошо скрытых ловушек. Тут бы пригодилась Белоснежка, она ведь по ним специалист: столько всего повидала, живя в лесу, пока Реджина ее искала, чтобы убить. Упоминание этого имени в мыслях невольно заставляет закатить глаза. Эмма явно пошла в отца.

— Слушай, хорошая была идея без фонариков идти, да?, — завершив разговор по телефону, усмехается. Реджина вскидывает бровь и выставляет руку, где в одну секунду появляется огонь, способный осветить достаточно большую территорию.

— Оу.. — кивает. Она, кажется, забыла, что находится рядом со Злой Королевой. В лесу. Одна. От этой мысли по телу пробегают мурашки. Руби с опаской кидает взгляд на Реджину и тут же переводит куда-то ей за спину, главное, чтобы не на нее. 

— Продолжим? — вскидывает бровь. Руби кивает и проходит мимо, избегая встречи со взглядом карьих глаз. 

— Аккуратнее, здесь ловушки. — Реджина проходит быстрее, оказываясь впереди, и замечает яму. Она в пару шагов преодолевает расстояние и опускается на колени, чтобы заглянуть как можно ниже. Ей приходится сильно наклонить руку с огнем, чтобы осветить глубокое пространство. Очень глубокое. Реджина, присмотревшись, приходит в ужас: на дне лежит бледная Эмма без сознания. 

— О Господи.. — выдыхает. Руби подходит к ней и прикрывает рот. В зелёных глазах собираются слезы и тут же скатываются, оставляя на щеках мокрые дорожки. 

— Руби, Реджина!, — так вовремя слышится голос Дэвида, и девушки откликаются. 

— Мы здесь, — кричит Руби и быстрым шагом направляется к свету от фонаря. Спустя пару секунд они появляются из-за деревьев и, подойдя, Дэвид прыгает в яму так, чтобы не задеть дочь. Он аккуратно поднимает ее на руки и передает Реджине с Руби, а следом вылезает сам. Они проверяют дыхание.

— Слабое.. — поджимает губы. Ощущение, словно ее подруга вот-вот умрет, не покидает с того момента, когда она увидела почти синие губы и бледный оттенок кожи. 

Дэвид хмурится и поднимает Эмму на руки. Он бежит с дочерью на руках к машине, кладет ее на заднее сиденье и накрывает одеялом. Руби садится на заднее сидение, рядом с Эммой, а Реджина на переднее. Дэвид давит на газ. Надо как можно быстрее доставить ее в больницу. 

По пути в медицинское учреждение, у Реджины крутилось слишком много мыслей. Как Эмма оказалась в лесу, если она должна была пойти в участок? Как можно было не заметить такую огромную яму и упасть в нее? Неужели, в Сторибруке есть кто-то, кому это было выгодно? По коже пробегают мурашки. Не может быть, чтобы в ее городе..

Машина внезапно останавливается, и Реджина чудом не ударяется лбом. Она поднимает голову.

— Аккуратнее можно?, — окидывает Дэвида нечитаемым взглядом.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — саркастично выплевывает и жмет на газ, когда светофор только-только загорается зеленым. Еще чуть-чуть и они приедут. 

Дэвиду тяжело мыслить здраво и не пререкаться, когда близкий человек, без которого уже не представляет свою жизнь, может умереть. Никто больше не позволяет себе что-то сказать вслух, ведь напряжение с каждой секундой растет, и если нарушить тишину, то все моментально превратится в пепел. 

Вскоре машина останавливается, и они выходят, направляясь к дверям. В больнице их встречает регистратор.

— Что случилось?, — девушка кидает взгляд на Эмму, и тут же переводит на остальных. 

— Позовите врача, — почти кричит Дэвид. Он пытается держать себя в руках, но когда на твоих руках умирает дочь, которую нашел совсем недавно, то это довольно сложно. 

— Что случилось?

— Вы не слышите? я прошу вызвать врача!

— Она потеряла сознание от холода, возможно обморожение, — помогает Реджина. Она, кажется, единственная из них не поддается панике. Ну, не считая Эммы.

Регистратор кивает и вызывает врача. Вскоре подходит доктор Вэйл.

— Что случилось?

— Господи, сейчас каждый этот вопрос будет задавать, или уже кто нибудь поможет моей дочери?!

— Сильное переохлождение, — встревает регистратор. Доктор подходит и нащупывает пульс. Слабый. 

— Быстро кладите ее на каталки, — он кивает медбратьям.

— и везите в палату, — дождавшись, когда те начнут действовать, повернулся к Дэвиду. 

— Я ее осмотрю, завтра получите заключение. Думаю, будет лучше, если она хотя бы неделю отлежится здесь. Конечно, если она быстро восстановится, то выйдет, соответственно, быстрее. 

— Хорошо.. — кивает Дэвид, внимательно слушает врача. 

— А сейчас, прошу, идите домой. С ней все будет хорошо

— Да, конечно, — Руби сглатывает и кладет руку на плечо Дэвида. 

— Слышал? Все будет в порядке

Он медленно кивает, смотря в одну точку. Его нервная система уже не выдерживает таких нагрузок. Дэвид отвлекается, когда слышит звук закрывающейся двери, и оборачивается. Реджина ушла. 

***

Холодный ветер задувает под пальто, которое Реджина уже не поправляет. Она по памяти идет домой, снова увязнув в своих мыслях. 

С самого начала, после появления Эммы на пороге ее дома, вся ее стабильность полетела к чертям. В городе постоянно что-то происходило, горожане были в опасности. Это длится и по сей день. Реджина просто не в силах уследить за всем. Все, что она построила с трепетом и любовью, было испорчено блондинкой. И даже сейчас: Реджина начала волноваться за нее, когда та не принесла отчет вовремя, или даже через час. Да, опасения были не напрасны, но она никогда не волновалась за кого-то, кроме сына.

С какого времени ее поведение не соответствует ей? Реджина даже пошла ее искать, — и нашла! — просто потому, что та долго не возращалась. Даже ее отец с матерью не побежали первыми бить тревогу, как обычно это случается, а сама Злая Королева, Мэр Сторибрука начала волноваться за нее первой.

И теперь, когда шериф в больнице, ей придется работать вдвойне, ведь ее работу не положишь на Дэвида — он не будет справляться вообще, или сделает только хуже. Как там говорится, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам? 

Она поднимает голову и открывает дверь ключом. Наконец-то дома. Ей хочется поскорее смыть с себя этот жутко странный день.

***

Реджина лежит в горячей в ванне и закрывает глаза, втягивая в легкие аромат душистых масел. Она расслабляется и чувствует, как тепло начинает расползаться по всему телу, как мышцы начинают ныть после столь увлекательного приключения.

Мысли все куда-то улетучиваются и дают голове свободу. Впервые за этот тяжелый день она чувствует умиротворение. Полная тишина пропитана одиночеством, которое уже давно вошло в порядок вещей и стало частичкой самой Реджины. Она всю жизнь была одна: мать не давала ей ни с кем дружить, убивала тех, кого она любила, и для чего? Чтобы выдать замуж за старого Короля, получить после его смерти власть и силу? Да, но это было нужно ее матери, а не ей. Может, Реджина и хотела быть королевой, но не такой, какой сделала ее мать. С самого детства она мечтала о принце на белом коне, который покажет ей весь мир, мечтала стать той королевой, которую подданные любили бы и оберегали, а не боялись и ненавидели. Но таких принцев, как оказалось, не существует. Она познала все прелести жизни со старым мужем, который издевался над ней и каждую ночь оставлял на теле раны, который больше жизни любил прекрасную дочь и погибшую жену.

Реджина вздыхает. Эти воспоминания до сих пор оставляют неприятное чувство, словно эти издевательства над ее телом и душой продолжаются до сих пор. Она опускает глаза и рукой скользит по телу: шрам под грудью, два на животе, еще один на бедре и сотни на спине. Ей хочется избавиться от них, никогда больше не видеть подобное на своем теле. Сколько раз она пыталась убрать их лечебными травами от ран и зельями, но даже магия не способна их вылечить. Они словно напоминание о юношестве, когда за любую оплошность мать била ее розгами, когда за неповиновение муж кидал ее на кровать и издевался над телом, насколько ему позволяла фантазия. Для них это было развлечением, для нее — той жизнью, которую она ненавидела.

Тогда она была молодой, наивной девушкой, которая много мечтала и доверяла всем, без разбору. Сейчас она статная женщина, которую боятся и ненавидят, но уважают. Она уже не доверяет каждому, не мечтает о прекрасной жизни в прекрасном замке и с прекрасным мужем: жизнь сломала все ее мечты. Жестоко. Слишком жестоко, для той юной девушки, ничего не знающей и не видящей в своей жизни. Но в меру, чтобы разбить все ожидания от жизни, чтобы больше не давать ложных надежд, чтобы снять розовые очки навсегда. И это помогло: она больше не совершает те ошибки. Кроме одной. Любовь. Эту дикую, необузданную магию приручить никто не в силах, она не поддается ничему: ни самым сильным и темным заклятиям, ни самым сильным и светлым. Ее можно сравнить с огнём: две самые сильные и дикие стихии, которые неподвластны никому и ничему. Стоит только прикоснуться — обожжешься.

Она выходит из остывшей воды и вытирается полотенцем. Неприятные мысли все же незаметно заполнили ее голову. Каждый день уже на протяжении четырех недель словно кошмарный сон: она постоянно думает либо о прошлом, либо о работе, — и ни одного дня отдыха от них. Про сына она боялась думать, не хотела делать себе больно, потому и приходилось работать намного больше, чтобы заглушить смертельную тоску о нем. Но снова появилась эта шумная и безответственная блондинка — сразу наступил день приключений. Может, все таки не стоит от нее избавляться? Да, она увезла сына, без которого Реджина жить не может, без которого каждый день, как каторга, но Генри Эмму любит также, как и ее саму.

Реджина накидывает халат и направляется в спальню. Пару минут чтения какой-то случайной книги, взятой с полки только для того, чтобы уснуть, ее глаза медленно закрываются, и она проваливается в сон.