***

Нежное щебетание птиц долетало до полицейского сквозь сонную дрему, что так приятно окутывала не только тело, но и разум, невольно растягивая сладкую негу. Луч солнца, что сначала играл на полу из-за шумевшей предлетней листвы за застекленной рамой, теперь начал мелькать калейдоскопом по лицу альфы, невольно вырывая из грез мужчину все сильнее.

Затхлый запах, въедавшийся годами в бетонный дом, мешался с ароматом чего-то весеннего, теплого… Кажется, то был одуванчик. И, быть может, что-то еще... Нотки молока, перемешанного с яйцами.

Резко нахлынувшее столь разнообразное благоухание заставляло разбирать непроснувшуюся головешку с неким трепетом каждый вкус. Филипп, не открывая глаз, причмокнул пару раз, тем самым лично и так неосязаемо попробовал каждый из них, после чего желудок предательски заурчал.

«Пора бы и встать!» — запел голодный живот и, — «Это пиздец!» — заорал проснувшийся разум.

Фостер мгновенно сел, игнорируя удобное изголовье кровати, куда можно было облокотиться. В голове мелькали события, случившиеся накануне, но особенно врезалось в его сознание, словно нож в сердце, жаркий и пылкий момент, возникший между истинными.

Лицо мгновенно побагровело, кончики ушей неприятно защипали, даже сердце застучало быстрее, вспоминая каждое интимное действие, совершенное им же. Пальцы задрожали от чувственных воспоминаний, точно сейчас пребывали в мокром и сжимающем до одури пространстве. Мужчина сжал одеяло в кулаки, чтобы унять накатившее волнение во всем теле. Скрипя зубами, альфа не мог поверить в то, что произошло, хотя это было неизбежно и рано или поздно произошло бы.

Недавняя уверенность сменилась страхом, недавняя ненависть заменилась всепоглощающей любовью.

Полицейскому, после такой встряски, нужно как можно быстрее прийти в себя, поэтому, в целях успокоиться, глаза бешено забегали по комнате, чтобы переключиться от неприятно смущающих чувств, а заодно найти свой объект воздыхания.

Но сейчас капитан был совершенно один на этой старой и местами треснутой кровати, украшаемая лишь объемным шелковым одеялом, и только тихий треск доносился из соседнего помещения.

Недолго думая, Филипп коснулся босыми ногами холодного пола и побрел к плотно прижатой двери, что заглушала любые звуки, кроме, того самого шипящего лязга, как от огня или масла.

Откинув свои наихудшие опасения, которых альфа успел натерпеться за последние дни, он повернул обжигающий своей низкой температурой дешевый металл ручки. Дерзко распахнув деревянную преграду, Фостера окатил теплый воздух, что никак не сочетался с морозцем в спальне. От неожиданно приятного ощущения мужчина даже зажмурился на секунду, но уже через мгновенье удивленно смотрел на открывшийся вид, широко распахнув взгляд.

На одной плите стреляло (не иначе!) масло, а внутри посуды жарился, кажется, омлет. Жирные капли разлетались в хаотичном порядке, мызгая все близстоящее пространство: от стен до пластикового покрытия гарнитура. Дым светлой струйкой взмывал вверх от разгоряченной еды, наполняя здание тем самым аппетитным ароматом, а заодно и теплом. Казалось, повар совершенно забыл о своей работе, благо там не было только огня! Но сгоревшим блюдо не казалось, скорее максимально выставленные настройки плиты разыграли нелицеприятную картину.

Мужчина хотел было уже что-то сказать в замечание к такой готовке, но тут же заметил резво летающего Тео, протирающим всюду пыль. Казалось, мальчишка совершенно не замечал присутствие постороннего — увлекшись благим занятием, он то и дело пританцовывал, виляя попкой, а вместо музыки ему служили те самые жирные звуки от треска кулинарии.

Сложив руки крест-накрест, капитан понаблюдал еще немного за представшей картиной, искренне наслаждаясь видом, но, боясь вместо полноценного завтрака отведать угли, все же прервал идиллию своим смехом.

От звонкого и добродушного хохота, юноша подпрыгнул на месте, явно не ожидая этого. Непроизвольно с силой ударив тряпкой о кухонный комплект, омега, негодуя, посмотрел на истинного.

— Филипп! Ох, ты меня так напугал! — затараторил Вьен, заглушаемый шипением из сковородки. — Нельзя же так! — и, откинув вымазанный от пыли лоскут куда-то в сторону, подлетел к альфе. — А у меня уже почти все готово, — хитро улыбаясь, мальчишка завел руки за спину в ожидании похвалы.

— И тебе утречка, Тео, — снова тот бархатный голос, от которого ноги омежки непроизвольно подкашивались. — У тебя, случаем, ничего не сгорит?

И, как ошпаренный, парнишка метнулся обратно к плите, отключая показатели полностью и переставляя посуду на холодную сторону.

— Наверное, я и правда никудышный хозяин, хах, — прикладывая руку ко лбу, Вьен нервно засмеялся.

— Все в порядке, смотри, — оказавшись рядом с поваром, Фостер разогнал рукой обступивший дымок, — выглядит очень вкусно! Я благодарен тебе.

Тео удивленно смотрел на возлюбленного, успевая только хлопать ресницами не веря в услышанное, и тут же покрылся нежным румянцем, смущаясь то ли от той самой ожидаемой похвалы, то ли от чего-то другого…

— Н-ну… — в горле резко пересохло и, казалось, парень потерял дар речи, когда в голову пришло воспоминание о прошлой ночи.

Глядя на оголенный торс истинного, омега закрылся руками, прячась от единственного взгляда.

— Тебе так же неловко, как и мне? — пытался успокоить альфа обомлевшего от нахлынувших чувств мальчонку, хотя сам не меньше стеснялся.

Ответа на вопрос не последовало.

«Зайчик в домике! Его сейчас нет!» — так и представилось в голове мужчины, от чего хотелось невольно потрепать темноволосую макушку, но делать этого он не стал.

Нежно приобняв за хрупкую талию, мягко подтягивая к себе, полицейский лишь прошептал:

— Все в порядке, — и, меняя тему ради душевного равновесия обоих, продолжил уже громче, — где ты взял продукты? Неужели успел исследовать местность на наличие магазина?

— О, кстати об этом, — выныривая из конфузных ощущений, Вьен сложил руки в молитве у подбородка, наконец убирая их от до сих пор покрасневшего лица, — к нам заглядывал сосед, — а затем мягко улыбнулся, отводя взгляд, — пожилой овдовевший омега. Решил познакомиться с новыми гостями, вот и угостил нас домашними лакомствами, — тихо хихикнув, юноша на мгновенье задумался, — молоко, яйца, хлеб… всего понемногу, но это было очень приятно!.. Такой милый дедушка!

— Вот оно как? Действительно, очень здорово, — Фостер ласково смотрел на парнишку, невесомо убирая у того в сторону мешавшие глазам каштановые локоны, — нужно будет вместе зайти и поблагодарить его.

Словно не замечая заботливых действий, мальчишка не унимался и щебетал с новой силой:

— У него сыновья занимаются фермерством, вот и привозят папе постоянно различные вкусности! Представляешь, как это здорово – иметь хозяйство! Всегда все натуральное… Жаль, конечно, что он не переехал к ним после смерти м… Э-э, я хотел сказать, ему наверняка одиноко…

Не желая вдаваться в подробности чужой личной жизни, альфа поцелуем в теперь свободный от волос лоб, остановил от рассказа омегу.

— Я тебя понял, Тео. Такой с утра энергичный, хотя еще не ел. Как бы в обморок от такого не упал, поэтому давай сначала позавтракаем, хорошо? — на что последовал незамедлительный и долгожданный для Филиппа кивок. — Присядь пока на диван, я все принесу. Ты и так с самого утра на ногах, смотри не переутомись от ярких впечатлений за последнее время.

Мужчина ловко накладывал в домашнюю утварь приготовленный завтрак, перед этим тщательно сполоснув запыленную старую посуду. И, принеся тарелки на временное место для завтрака, уселся рядом с истинным.

От еды разносился густой аромат, от чего с усилием приходилось сдерживать слюну обоим. Все же они давно нормально не ели, а вчерашний ужин не увенчался успехом по вине капитана. Сожалел ли он об этом сейчас? Теперь уже нет, по крайне мере пока его желудок пуст — здраво соображать на эту тему было крайне тяжело.

Приступив к долгожданной трапезе, мальчишка облегченно выдохнул. Все же голод морил не только Фостера, но и его оппонента.

— Кстати, как ты себя… чувствуешь? — медленно поедая несоленую пищу, решил прервать тишину полицейский.

Все же ему было приятнее за «столом» вести диалог, нежели играть в молчанку, что за долгие годы одиночества просто осточертело.

— А? — чуть не поперхнулся юноша от услышанного вопроса. — Ты про…

— Вчерашнее.

— А-а, я… — дожевывая воздушный омлет, омега начал неловко отвечать, — Прекрасно… Думаю, все же нужно больше практиковаться.

Фостер на секунду замер от такого ответа, но свою неуверенность показывать не стал, чтобы не напугать истинного.

— В таком деле торопиться не стоит, может все же подождать течки? Дело пойдет куда проще, когда…

— Течка? Что такое течка? — удивленно уставился мальчишка, продолжая с удовольствием поедать легкое блюдо.

— Чего… — тяжело проглатывая последний кусочек, осекся Филипп, — ты не знаешь, что это такое? Подожди, ты хочешь сказать, что у тебя ее никогда не было?

— Я совершенно не понимаю, о чем ты, Фил, — откладывая в сторону уже пустую тарелку, серьезно проговорил Вьен.

Хоть он и не понимал, о чем идет разговор, все же от вида альфы ему сделалось нехорошо: волнение в груди начало разрастаться, делая тело топорным и холодным, как у покойника.

— Ахах, Тео, ты точно омега? — решил было пошутить мужчина, чтобы разрядить обстановку, но это совершенно не помогло. — Даже в школе ведь об этом говорят.

— Ты забываешь, что я постоянно болел? Школьное образование я хоть и получил, но это громко сказано – я практически там не появлялся из-за болей, Фил.

А ведь действительно! Как этот момент мог пропустить Фостер?! Тогда в этом плане все встает на свои места. Но неужели родственники не посвятили о тонкостях жизни омег еще в раннем возрасте мальчишки? А ведь ему уже восемнадцать! Но тут же встает другой вопрос — почему течки до сих пор не было у парня? Повторюсь, ему восемнадцать, а этот период приходит раз в три месяца после пятнадцати!

— Я понял… Понял, — приложив пальцы к переносице, альфа нахмурился, ведь ему сейчас нужно объяснять базовые вещи каждого человека, что было не столь удручающе, а скорее волнительно, — течка это…

Рассказывая лекцию о половом созревании омег, капитан то и дело запинался и краснел. Уж кто бы что не говорил, а вещать такое даже истинному было крайне морально тяжело. Не думал он, что в свои тридцать два придется столкнуться с такой деликатной темой, которую нужно еще и разжевывать. Тут уж пришлось упомянуть и о гоне, и об отличиях бет от им подобным, чтобы сформировать у неокрепшего ума полную и правильную картинку мира.

Омега внимательно слушал, не меньше смущаясь, чем лектор, но сбежать или закрыться от такого разговора он не мог — в его же интересах было узнать то, о чем ему никто не говорил, чтобы быть наиболее осведомленным о своем же организме.

— Возможно из-за болей у меня как раз-таки и не было положенного полового развития, потому-то свой феромон ощущал только я, — прикусив кончик ногтя, задумался юноша, — но очень досадно, что мне никто ничего не говорил об этом. Извини, Фил, что поставил тебя в затруднительное положение. Я понимаю, как тебе было тяжело рассказывать.

— Все в порядке, — мягко убирая напряженную руку от чужого рта, что готов был вцепиться и нанести незначительные увечья сам же себе, произнес как можно спокойнее Фостер, — в этом нет твоей вины, поэтому извинения излишни.

— Но раз болей у меня нет рядом с тобой и запах чувствуешь только ты в силу нашей истинности… Значит ли это, что течка может скоро появиться? А если все-таки нет, то это… Это будет точно ненормально, Фил, — продолжал нервничать Вьен.

— Я не знаю, Тео, — вздохнул мужчина, — будь я врачом, как когда-то планировал, я бы уже во всем разобрался, но увы…

— Врачи во время моего обследования разводили лишь руками… Стоп, ты хотел стать врачом? В жизни бы не поверил!

— Не будем об этом, это дела давно минувших дней, — встав с дивана, альфа подошел к выходу, но тут же оглянулся. — Прогуляемся?

И, не теряя времени, мальчишка ринулся в спальню в поисках подходящей для выхода одежды.

Накинув первую попавшуюся толстовку с джинсовкой, а вниз натянув такие же в цвет верха джи́нсы, парень прихватил заодно полюбившуюся ему серую толстовку, чтобы отдать ту Фостеру. Негоже ведь ходить с голым торсом по окрестностям! На улице еще не лето, а соседи могут подумать не пойми что!

Нагло впихнув в руки истинного мягкую вещь, темноволосый первый покинул пристанище, а следом плелся высокий мужчина, попутно надевая одежду.

Улица встретила новоприбывших приятной прохладой, слегка согревая солнечным светом. Соседей ни на дороге, ни на участках не было видно, что говорило еще об совсем раннем утре, поэтому приходящий спозаранку сосед был скорее исключением.

Мелкие птички игриво щебетали то тут, то там, лаская слух своим пением. Словно деревня, не иначе!

— Который час? — поинтересовался впереди идущий мальчишка, с любопытством осматривая местные окрестности.

— Восемь, — отозвался старшой, мельком взглянув на наручные часы, — если в этой глуши и есть магазин, то вполне уже должен работать.

Выходя за ограду, путь у них был только один, ибо с другой стороны дороги начинался ботанический сад — их дом находился на самой окраине.

Приняв решение сначала отыскать продуктовый, а только потом исследовать близстоящий сад, пара медленно отправилась на поиски новоназначенной цели. Бродя между различных переулков и наслаждаясь утренней тишиной от людской суеты, Вьен первый нарушил царящую гармонию.

— Фил, ты не брал с собой мой телефон?

— Нет, для чего? — удивленно спросил альфа. — Уж не знаю, на сколько безумен твой брат, но в целях безопасности, чтобы нас не отследили, я принял решение оставить любую технику.

— Ага, а свой прихватить не забыл, — съязвил омега, беззаботно смеясь. — Томас наверняка очень переживает, поэтому неплохо было бы его оповестить, что со мной все в порядке.

— Тео, это опасно, — нахмурился мужчина, давая понять, что этот разговор его нисколько не радует. — Купить новый телефон для меня не проблема, но вот симку, прошу, выброси, как только свяжешься с ним, — и все же он пошел на уступки.

— Спасибо большое! — немного замедлив шаг, чтобы сравняться со своим объектом воздыхания, парнишка обхватил холодную грубую ладонь своей маленькой.

— Почему Холл должен переживать о тебе? — вдруг подозрительно поинтересовался полицейский. — Насколько я помню, клубы ты посещал без его сопровождения.

— Ох, об этом… — взгляд парня потупился вниз, о землю. — У нас вчера был разговор не из самых приятных и в общем…

— Он понял, что мы истинные?

— Я говорил об этом, но мне не поверили потому, что… — Вьен заикнулся на последнем слове, не желая заканчивать предложение, но и без этого капитан все понял, вспоминая изощренные поступки по отношению к партнеру.

— Он видел их, да?

Неловкий кивок последовал незамедлительно.

— А если брать во внимание, что я еще и легавый, который охотиться за ним… Дело и правда обретает неприятный оборот. Что ж, по пути с работы заскачу в один из местных торговых центров и гляну тебе что-нибудь.

— Можно с тобой? — как бы между делом поинтересовался мальчик.

— Почему бы и нет? Заодно покажу тебе город.

Во время спокойных разговоров пара не заметила, как набрела на маленький круглосуточный продуктовый.

Войдя в захолустное здание, оба тут же побрели в поисках чего-то съестного. Филипп взял корзинку и выполнял роль носильщика, когда как Тео занимался выбором продуктов, обязательно советуясь со старшим.

Проходя мимо алкогольного отдела, Фостер остановился и обратился к младшему:

— Может, возьмем вино?

Мужчина хоть и был не из пьющих, но во время очередного праздника пригубить не отказывался, чтобы немного расслабиться. Ничего плохого альфа в этом не видел, ведь в повседневной жизни даже не смотрел в сторону увеселительных напитков как по собственному желанию, так и в силу службы.

— А что за повод? — облизнулся юноша, хитро сощурив глаза.

Что касается Вьена — за время пребывания в клубах он перепробовал не только различную дрянь, но и крепкий алкоголь. Мешанина из топ двух ниш человеческого творения представляла собой убойную дозу для сознания, поэтому омега с удовольствием на тот момент употреблял иногда все это вместе. Делало ли Тео из этого помимо торчка, еще и алкоголика? Скорее нет, чем да. Он только баловался, но всерьез никогда не пил, поэтому даже с вина его могло унести за неумением пить.

— Элегантный вечер с бутылкой одной на двоих, напиваться никто не собирается ведь. Если тебе нужен повод, то я тебе его дам: переезд в новое место или же начало отношений, выбирай что по душе больше.

— Д-да, и правда… — начав теребить волнистую прядь, засмущался юноша. Не думал он, что когда-нибудь услышит такое из уст возлюбленного, ведь никто из них не говорил о нынешнем статусе отношений, даже и речи не было, а также каких-либо предложений – все произошло как само собой разумеющееся.

Взяв красное полусладкое, истинные побрели на кассу пустого от клиентов магазина и, выйдя из продуктового, пара, нагруженная пакетами с едой, направилась обратно.

***

Поставив на пол прозрачную тяжелую связку с едой, мальчишка потянулся, выгибаясь в спине — все же давно ему не представлялось возможности что-то потаскать тяжелее пакетика с белым порошком, поэтому спину ощутимо защемило.

— Устал? — спросил запыхавшийся альфа, отзеркаливая движения парня.

Хоть он и взял бо́льшую часть нагрузки на себя, тем не менее он видел, как было непривычно омеге.

— Ничего, давно не мешало бы заняться спортом, — устало улыбнулся тот.

— Тогда я тебя обрадую – нам предстоит еще и уборка, так что еще все впереди!

Рад ли был таким перспективам Тео? Нисколько, но зная, каким брезгливым был Фостер, не мог отказать в помощи. По большому счету, Вьену было все равно на чистоту где-либо, однако гнездышко и правда стоило прогенералить.

Разложив продукты где придется, началась уборка.

***

Солнце заплывало за горизонт, делая небо огненно-красным, когда омега откинул грязную и мокрую половую тряпку в сторону, сидя на холодной поверхности.

— Алилуя, я закончил! — взмолился мальчишка.

Из ветхого проема — двери с петель решено было снять во избежание непредвиденных поломок, которые могли застать любого из жильцов и нанести разной степени травмы — что вел в ванную, показалась светлая головешка, обернутая в белую повязку.

— Замечательно! У меня тоже почти все готово, — полицейский заканчивал с купальней, когда услышал радостный вопль.

— Не думал, что уборка – это настолько сложно, — неуверенно вставая, омега обхватил лоб влажной рукой, несмотря на скопившуюся на конечности грязь.

В глазах потемнело от резкой смены позиции, от чего юноша покачнулся, но все же удержался на ногах.

— Мы славно потрудились, Тео. Отдыхай, а я сейчас закончу и присоединюсь к тебе.

— Х-хорошо... — не скажет же мальчишка, что с ним что-то не так, но с ним действительно что-то происходило: горячая испарина выступила на всем теле, организм ломало, ноги подкашивались, а живот болезненно ныл то ли от голода, то ли от неожиданного труда, как после тренажерки.

Лицо полицейского исчезло так же быстро, как и появилось, поэтому Вьену пришлось «ползти» к спасительному дивану в одиночестве. Но резко накатившая боль не дала ему этого сделать, опрокинув костлявое туловище прямо на бежевый ковер. Мягкость покрытия смягчило удар, но не звук, поэтому и без того трещащий по швам план окончательно провалился — капитан все услышал.

— Что с тобой?! — беспокойно заорал мужчина, срываясь на бег к больному.

— Сейчас… Сейчас все пройдет, все хорошо. Ты ведь уже здесь, ты рядом, сейчас полегчает обязательно… — прерывисто бормотал юноша, закатывая глаза и тяжело дыша.

— Блять, что не так?! Запах же… Феромон мой повсюду, как тебе могло поплохеть!? — но полицейский, что все это время был поглощен уборкой, не заметил, как в тысячу раз возрос омежий запах, от чего перехватывало дыхание.

Хотел бы альфа прямо сейчас наброситься на столь манящий объект воздыхания, но он не мог себе этого позволить в силу странного состояния возлюбленного, от чего переживания брали вверх над непонятно почему накатившим возбуждением.

— Где болит, Тео? Отвечай, блять, где болит! Если ты не скажешь, я тебе помочь не смогу!

— В-внизу… Н-не понимаю… — тихо шептал юноша, щурясь и прикусывая губу, чтобы не орать.

— Блять! — только и послышалось от убегающего в, по совместительству, санузел.

То и дело поскальзываясь на белом кафеле, мужчина второпях включил сильный напор теплой воды, перед этим заткнув пробкой слив.

Альфа тяжело дышал, смотря на бегущий вниз поток. Хотелось и смеяться, и плакать — говоря днем о долгожданной течке, никто не мог подумать, что она придет так скоро. Да, это было то самое, чего так боялся Фостер! И смысл не в том, что Филипп боялся секса, а в том, с кем бы он был.

Переживая о том, что капитан может причинить боль, может не сдержаться, может не справиться, он впадал в оцепенение. Как давно у полицейского никого не было? Несколько лет уж точно.

Бурная молодость не сказать, что прошла на славу, по словам бывших любовников: в порыве страсти альфа мог нанести своей пассии увечья. Синяки, кровь, разрывы — вечно преследовавшее клеймо у того, кто оказывался с Фостером в одной койке. Поэтому, еще будучи студентом, прошел слушок между омег, что с ним лучше не пересекаться, однако некоторые мазохисты продолжали испытывать судьбу. Что касается Тео… Он отличался от других не только потому, что был хрупким, как хрусталь, но и являлся истинным альфы, потому Филипп сейчас так трясся.

Вода достаточно набралась, повысив температуру в комнате, от чего запотели стекла и зеркало. Вытерев капельки пота со лба и шеи, мужчина вышел из ванной.

На ковре по-прежнему беззвучно валялся Вьен, то и дело ворочаясь с одного бока на другой, поджав колени. Задержав на бедном тоскливый взгляд, капитан подхватил мальчишку и понес в теплое помещение. Войдя обратно в купальню, юноша тихо выдохнул, привыкая к высокому градусу.

— Только не в одежде… — промямлил, находясь в забытье, мальчишка.

Вспыхнув алым румянцем, альфа начал раздевать юношу, посадив того на кафель. Мало того, что омега пребывал в состоянии течки, так еще и раздевать его придется полицейскому. Вроде бы ничего такого в этом нет, учитывая, что уже было между ними, но такое действие капитан счел до одури интимным.

Домашняя футболка, потрепанные шорты и носки в моменте остались в стороне, но ведь оставалось теперь самое важное — нижнее белье. Прикрыв глаза, альфа медленно стянул и их, а затем, отвернувшись, усадил податливое тело в воду.

Мурашки волной прошлись по, посветлевшей еще больше, коже омеги. Горячая жидкость приятно обволакивала, принося неимоверное наслаждение и облегчение.

Одурманенным взглядом парень посмотрел на истинного.

— Ты чего отвернулся? — болезненно хихикнул юноша. — Неужели стесняешься?

Опершись на край ванны, светлая голова и правда была отвернута в сторону высокого окна, словно там можно было рассмотреть царивший пейзаж, но увы — покрывшись белой испариной, в стекле невозможно было что-либо увидеть.

— Отдыхай, это должно помочь, — пробубнил мужчина, заливаясь сильнее краской.

Для чего все это делал альфа вместо того, чтобы принести обоим облегчение в спальне? Всего лишь оттягивал момент. Горячая вода может унять на время симптомы, но никак не избавиться от причины, поэтому сейчас в мыслях Фостер продолжал искать решение, как бы избежать неизбежного.

Неожиданно разгоряченная ладонь коснулась заросшей щеки, поворачивая лицо.

— Чего ты боишься? Я ведь дал свое согласие, Фил.

В прошлую ночь был точно такой же разговор и, казалось бы, они все выяснили, остановившись на продолжении горячих практик, но судьба сыграла над парой злую шутку, стремительно развивая события.

— Я… Не могу. Все это произошло так быстро, я не могу.

— Но ведь я не чужой человек тебе, Фил, мы истинные, поэтому все в порядке… Что может быть не так? Еще утром ты был согласен, а сейчас шугаешься от меня… Со мной что-то не так? Я тебе противен?

— Что ты нес… Нет, дело не в тебе, а во мне, — густые брови нервно сходились на переносице, а взгляд темнел, — я могу сделать тебе больно.

— Ты из-за этого переживаешь? Что мне не будет хорошо?..

Потемневший, глубокий синий взгляд встретился с невинно-карим, отталкивая и одновременно маня. Пальцы сжали до костяшек светлый край чугунной ванны.

— Я справлюсь, — продолжал шептать омега.

Прозрачная вода медленно покачивалась от малейших движений, слегка перекрывая вид обнаженного молодого тела, куда все это время старался не смотреть полицейский.

Опустив голову, капитан с нотками раздражения в голосе проговорил, тяжело подбирая слова:

— Как только тебе станет лучше – зови. Я помогу тебе подняться.

После чего мужчина медленно хотел было пойти к выходу, но неожиданно схватившая рука за воротник опрокинула могучее тело в небольшую эмалированную купальню.

Теплая жидкость с рвением хлынула из краев водопадом, погружая альфу в свои объятья. Все произошло настолько быстро, что Фостер понять ничего не успел, как был уже по пояс в воде, а влажная футболка безжизненно свисала, очерчивая контуры мускулистой фигуры.

Резкая вспышка ярости не заставила себя долго ждать, и сжатая рукой тонкая шея уже прижималась к холодной поверхности.

— Я ведь просил… — прошипел полицейский, но тут же осекся, убирая тяжелую ладонь от хрупкого места. — Извини, но это плохая идея.

Вьен был немного в шоке от произошедшего, но отступать все же не стал. Неожиданно притянув альфу за затылок, он чувственно поцеловал возлюбленного. С грузом на душе, Филипп отвечал истинному на поцелуй, продолжая сводить брови, словно от нарастающей с каждой секундой боли.

— Не надо… — шептал капитан, возбуждаясь сильнее, от чего было самому от себя тошно.

Остановило бы это течного омегу? Скажите это кому-нибудь другому.

Стараясь как можно сильнее прижаться к накаченному телу, юноша то и дело постанывал, распыляя обоих. Влажный поцелуй делал губы обоих мягкими и пухлыми, языки сплетались в танце, но останавливать возникшую страсть никто не собирался.

Немного отстранившись, мужчина начал прокладывать дорожку из поцелуев от уголка рта, спускаясь вниз по шее. Недавно сжатое место покраснело, оставив небольшой отпечаток, поэтому сейчас особое отношение оно заслужило больше, чем что-либо: легко целуя, а затем нежно прикусывая, оставляя засосы, альфа ласкал изящную шею.

От приятных ощущений, Тео свел ноги в коленях, скуля. Опустив руку под воду, юноша нащупал вставший чужой член, окруженный одеждой в виде жестких брюк, после чего начал сначала неуверенно трогать его, словно изучая, а затем сжал сильнее и перешел на ритмичное недвусмысленное движение.

Мужчина на такое неприличное действие зарычал, но уже не от злости.

Уверенно вытянув руку вниз к промежности, он нежно стал вырисовывать пальцем различные узоры по краю пульсирующего колечка. Такое вмешательство заставило полностью тело омеги онеметь, сосредотачивая все свои ощущения в одном только месте. Но Фостер вводить что-либо в невинную дырочку еще не собирался — скорее просто дразнил. Но, видя сконцентрированное лицо омеги, продолжать не стал — неожиданно подхватив костлявое тело, он вышел из заметно остывшей воды и покинул ванную.

— К-куда? — активировалась, как по щелчку, изнеженная истеричка, но оставалась донельзя возбужденной.

— В излюбленное место каждого любовника в мире.

Вьен сразу понял смысл слов альфы, поэтому перечить не стал, а лишь приник к до одури манящей шее, источающей аромат можжевельника, и начал оставлять множество мелких засосов.

Сев на окраину кровати, Филипп расположил на коленях мальчишку и немного развел тому ноги, продолжая прерванный в купальне поцелуй.

В этот раз задорить юношу капитан не стал — влажное колечко, как по инерции, уже само затягивало крупный палец альфы. Сладкий стон сорвался с губ омеги, что были прикованы к другому рту.

На сей раз растянуть парнишку нужно было основательно, чтобы они обошлись без болезненных ощущений, благо смазки было достаточно — сейчас из мальчишки лилось, как из лесного дикого ключа— Бьющий из земли источник, родник., и хоть это успокаивало в каком-то смысле Фостера, все равно к делу нужно было подойти основательно.

Первый палец, второй, третий… Правда излился Тео уже на втором, но возбуждение так просто не снять во время течки. Медленно растягивая любимого, Филипп тяжело дышал, стараясь сдерживаться настолько, на сколько мог.

В это время омега крутился в руках альфы, но тот держал его крепко, чтобы младшему не удалось вырваться во время подготовки.

— Фил… Ф-фил, я уже не мог-г-у, сколько еще нужно, ч-чтобы уже…

— Ты хорошо справляешься, маленький, — от случайно вырвавшегося милого прозвища лицо полицейского немного съежилось: все же это было не совсем в его стиле – так распыляться в ласках, но все произошло настолько непроизвольно, что капитану пришлось лишь смущенно краснеть.

Уложив парнишку на спину, заботливо кладя его голову на подушку, альфа повис над дрожащим в предвкушении телом. Взгляд начал любоваться открывшимся видом: растрепанные темные волнистые волосы лежали на белоснежном покрытии, резко контрастируя, туманный от возбуждения карий взгляд расфокусировано глядел на мужчину, носик подергивался, веснушки танцевали… Где-то полицейский уже это видел; затвердевшие розовые сосочки стояли, грудная клетка бешено вздымалась, а ниже… Ниже капитан уже не видел, но в мыслях вырисовывал эротичную картину. Невесомо проведя пальцами по верхней части тела, послышался сдавленный стон. Оттягивать момент уже некуда, ибо оба уже были на пределе.

Мужчина приставил головку к готовому входу, натянув перед этим презерватив, и начал размазывать по стволу горячую и обильно льющуюся из прохода смазку.

— Медленно или резко?.. — задал альфа вопрос, но скорее себе.

— Гм, ме… — но закончить мальчишке не дали.

Резко ворвавшаяся плоть заставила закричать парнишку, а из интимного места — выйти капле крови.

— БО… УБЕРИ, ВЫТАЩИ, ВЫТАЩИ! У-у-у… — крик сменился на плачь, вырывая мужчину из давно забытых ощущений.

— Извини! Извини, маленький, сейчас! Сейчас будет легче!

И снова Филипп оплошал, растворяясь в собственных мыслях!

Как бы не старался контролировать себя сейчас Фостер, но секундная слабость заставила совершить ошибку. О каком наслаждении дальше может идти речь, когда он может в любой миг заставить мальчишку почувствовать боль?

— Давай… давай немного подождем, пока ты не привыкнешь к ощущениям, хорошо? — на что последовало хлюпающее «угу» и капитан начал нежно расцеловывать каждую часть тела в зоне досягаемости, переключая омегу от болей на что-то более приятное.

Оставив автограф своими губами на тонкой коже, полицейский перешел к маленькому ушку. Лаская раковину горячим языком, Вьен заметно расслабился, а как только мужчина начал посасывать мочку, так омега и вовсе начал снова стонать.

Не дожидаясь «зеленого сигнала», альфа начал постепенно двигаться, но внезапно вонзившиеся в плечи короткие ноготки заставили вновь остановиться.

— Еще подож…

— Продолжа-ай, а-ах! — и слышимая волна удовольствия сподвигла возобновить медленный ритмичный процесс.

С каждым толчком чувствовалось, что мальчишка старался насаживать уже на член сам, поэтому Филиппу ничего не оставалось, кроме как увеличивать темп.

Стоны становились сильнее, а соитие — горячее.

Положив обе руки на деревянное изголовье кровати, мужчина с рыком разломал напополам перекладину, но этого, казалось, оба не заметили. Тогда в ход пошла рядом лежащая подушка — обхватив ту руками в месте бывшего бруса, она с треском порвалась, осыпав пару перьями.

Руки Тео метались от спины и плеч истинного до простыни, сжимая ту до костяшек. Но, услышав хруст над головой, омега прильнул к, мокрому от пота, телу, прижимаясь ближе, от чего член внутри начал проходить еще глубже, а его собственный — тереться о скользящую поверхность чужого живота. Не выдержав долго такого напора, тела истинных задрожали и через несколько секунд они одновременно излились.

Грудь обоих тяжело вздымалась и, чтобы не упасть на костлявое тело, альфа оперся руками о мягкую поверхность, но вместо этого придавил запястья омеги.

Пребывая в накатившей неге, Тео не сразу заметил боль, но как только это произошло — лениво прокряхтел.

Непонятная вспышка ярости возникла мгновенно: шею накрыла крепкая рука, вжимая в матрац до хрипотцы, а в брачную железу вонзились два клыка, уродуя кожу до крови.