— Расскажи что-нибудь, — просит она. Как и вчера. Как и позавчера. Как и весь предыдущий месяц.

Он сидит на подоконнике, болтает ногами и глядит в окно.

Она сидит на кровати, укутавшись в одеяло, обняв руками колени. Два часа ночи.

В ее карих глазах читается интерес.

Его розовые волосы посеребрены лунным светом, а улыбка сверкает еще ярче.

— Что на этот раз? — переспрашивает он.

— Я не знаю... Знаю. Расскажи, какой была маленькая Мира-чан.

— Ой, она была...

Он приходит к ней каждую ночь, просто чтобы поговорить и услышать ее смех. А сон...

Удивительно, но сон стал не нужен.

* * *

— Кхм... Мира-сан...

— Да? — девушка расставляет бутылки по полкам и очень мило улыбается ему.

— Мира-сан, а вы...

Пожалуй, такого он еще никогда не ощущал. Когда руки дрожат, ладони потеют, а глаза опускаются в пол.

Он считал себя отважным и непоколебимым, но понял, что ошибся, когда эта красавица перешла ему дорогу.

Мираджейн в недоумении оборачивается и внимательно смотрит на него прекрасными синими глазами:

— Что такое?

Он хочет сказать — и не может.

А потом позорно бежит на второй этаж, потому что со стороны входа раздается громогласный рев:

— ФРИД! Ты что, подкатываешь к моей сестре?!

Фрид Джастин потом еще долго ненавидел себя за то, что ее милый смех несся ему в спину.

* * *

«Какого черта я это делаю?» — сатанела на себя дрожавшая Люси, глядя на градусник. Температура была уже минус двадцать и опускалась ниже.

— Что-нибудь ч-чувствуешь, Н-Нацу?.. — поинтересовалась она, стараясь, чтобы зубы не стучали. Еще бы, к такому она была не готова. Хорошо, что Джет пожертвовал ей свою куртку, прежде чем убраться подальше вместе со всеми. Иначе бы...

— Нет, ничего! — довольно ответил один из участников спора. Второй участник мрачно зыркнул на него; от места, где он стоял, по дощатому полу гильдии ползли «ручейки» льда, подбираясь к стенам.

— А так? — рыкнул Грей.

— Не-а! — насмешливо заржал Нацу.

При температуре минус сорок Люси, независимого судью, избранного коллективом, чтобы рассудить этот спор, проняло до костей, и спорщики это заметили.

— Так, все, сворачивай холодильник. Все равно ничего у тебя не выйдет.

Грей лишь сплюнул на пол.

— Моя очередь, — радостно заявил Нацу, воспламеняясь. Настала пора Грея проверить свою устойчивость к температурам — на сей раз высоким.

«Твою мать...» — подумала Хартфелия, стаскивая с себя куртку, когда градусник показал плюс тридцать.

* * *

— Не уходи... не уходи...

Девочка, стоявшая перед ним, грустно посмотрела на него и стала расплываться в тумане.

— Прошу тебя!

Мальчик протянул к ней руку, но та лишь грустно покачала головой и исчезла.

— Лисана!!

На глазах мальчика появились слезы. Он растерянно сел на землю. Теперь он остался совсем один...

— Не плачь, пожалуйста.

Испуганно он поднял голову и увидел прямо перед своими глазами цветок алой розы. Его тонкий стебель сжимали пальцы незнакомки, малышки лет шести-семи с блестящими темными глазами и светлыми волосами.

— Что случилось? — взволнованно спросила она.

— Я... я... — Мальчик размазывал по смуглым щекам слезы. — Меня все бросили...

Он почувствовал, как маленькая ладошка вытерла слезу с его лица. И остановилась на щеке.

— Все хорошо. Я с тобой, — она улыбнулась. — Я не оставлю тебя, обещаю.

Он улыбнулся тоже сквозь слезы, и дети рассмеялись.

Наутро Нацу даже не мог вспомнить, что ему снилось.

* * *

— НАЦУ! НЕ СМЕЙ! ЗАКРОЙ РОТ! НЕ ЖРА-А-А-А-А-А-ТЬ!..

Пять минут спустя.

— Очуметь! Нацу, вставай! Вставай же!

Парниша лишь храпел.

— Очуметь! Идиот! А ты, Люси! Думай, чем его кормишь! Что значит «случайно»?! Подумаешь, наивная какая! Все! Теперь, когда ты практикуешь свою Уранометрию, я и близко его не подпущу, поняла?! Он же как маленький, в рот все тянет! Ах, интересно, каковы звезды на вкус?! Вот притащу Лаксуса и заставлю накормить его молниями, будет знать! И тебя заодно!

— Прости меня, Хэппи... — виновато говорила Люси. — Кто ж знал, а?

Хэппи сверкнул бешеными глазами, и Люси поежилась.

Иногда маленькие котики превращаются в тигров и орут на всех идиотов. ВНЕЗАПНО.