Если у тебя хватит смелости, чтобы сказать «прощай», жизнь наградит тебя новым «привет».

Я открыла глаза и… и снова закрыла. В принципе это единственное, чем я занималась последние минут десять. А может, двадцать? Сколько я уже здесь лежу? Нет, конечно, было понятно, что эксперимент с Воронкой времени мог выйти из-под контроля. Мы даже проценты вычислили… семьдесят на тридцать не в мою пользу. И вот теперь я здесь. Лежу в какой-то крошечной комнатушке и пялюсь в потолок. Повезло ещё, что живая.

Я провела пальцами по слипшимся ресницам и наконец осмотрелась. Слева от меня расположились стул и тумбочка, а под потолком плёл сеть паук. Что ж, это явно не императорский замок. Тогда где я, в мире магов? Или всё ещё на окраине моего города детства, где мы провели ритуал?

Я вытянула руку вперед. Взгляд с трудом сфокусировался. Рука дрогнула. Она, что, моя?! Короткие пальчики, маленькая ладошка… Нет, точно не моя! Паук спустился по ниточке и повис над моим лицом. Или лицо тоже не моё?! С трудом я коснулась ладонью лба, затем ощупала щёки. Кожу тут же защипало, будто её покрывали порезы.

— Какого… — воскликнула я и тут же замолчала. Писклявый голос, вместо рук какие-то коротенькие ручонки… Воронка отмотала мне лет так десять?!

Пиздец. Бесповоротный и окончательный. Отец меня точно убьёт, но сначала, наверное, посмеётся. Кстати, где он? Я рывком села на кровати, отбросив одеяло, слишком тонкое для середины осени. Сколько же времени прошло?

Свесив ноги, я коснулась холодного пола босыми ступнями, но встать не смогла. Мышцы ныли, кровь стучала в висках. С губ сорвалось ругательство.

Я вытянула перед собой руку и прикрыла глаза. Риска практически не было: светлячок, заклинание из разряда доступных детям. Магия пульсировала глубоко внутри меня и упорно отказывалась подчиняться. Слабое колдовство оказалось невыносимо трудным, будто я пыталась зажечь звезду, а не создать огонёк над ладонью. Заставить энергию двигаться от сердца к кончикам пальцев, что может быть проще? С трудом, но она текла по венам вместе с кровью, обжигая меня изнутри. Я открыла глаза. Над блестевшей от пота ладонью возник маленький блеклый шарик. Сухие губы растянулись в улыбке: магия всё ещё со мной.

Наклонившись, я дернула ручку верхнего ящика прикроватной тумбы. Тот с трудом открылся, и заклинание осветило его содержимое: огрызок карандаша, фантики от конфет и мятую тетрадку с разрисованной обложкой.

— Га… Гар… — я попыталась разобрать надпись. Маловероятно, но вдруг меня занесло к кому-нибудь из числа знакомых? — Гаррт Петтр.

Инициация, последовавшая за коронацией меня как княжны, выжгла многие мои воспоминания о первых шестнадцати годах жизни. Я знала, что в те времена любила походы и песни у костра, учила языки и грезила специальностью военного переводчика. У меня даже была семья. Настоящая, человеческая. Но это были просто сухие факты. Из памяти стёрлись и эмоции, которые я тогда испытывала, и окружавшие меня люди. Хотя инициация оставила одну лазейку. Стоило мне произнести имя, в мыслях вспыхивало: «да, я знаю этого человека». В этот раз ассоциаций не возникло. Гаррт Петтр был мне точно не знаком.

Записи в самой тетради тоже ничего не прояснили. Алфавит латинский, но слова не разобрать даже по отдельности. Знала я солдата, который писал так же, и называла его каракули почерком убийцы: красивым, пока не вчитаешься в текст. Буквы узкие и вытянутые, с углами вместо закруглений, — такими можно пытать людей.

На полях мелькали более понятные, чем слова, цифры. Явно даты, но тетрадь не была чьим-то дневником. Вряд ли этот Гаррт станет оставлять настолько личные вещи рядом с какой-то девчонкой. Да и символы номеров в углах страниц… больше похоже на ученическую тетрадку. Значит, здесь есть дети. И я теперь тоже ребенок, судя по телосложению. Но это всё равно не объясняло, почему меня закрыли в какой-то каморке.

— И что же нам с тобой делать, Гаррт? — протянула я и отбросила тетрадь на тумбу, но взгляд вновь зацепился за имя. Под углом оно заиграло новыми красками.

«Гарриет Поттер».

Поттер. Мысли нехотя рисовали мальчика в очках, который глядел на меня с экрана телевизора. Я вспомнила, как готовилась к экзаменам и ставила разные фильмы на фон, чтобы заполнить тишину. Меня занесло в логово фанатов детской сказки? А что, такие вполне могли и фамилию поменять, и девчонку, судя по имени, так назвать, чтобы обеспечить ей счастливое детство. Неожиданно пришла шальная мысль: что, если в тело этой самой Поттер забросило меня? Но я тут же рассмеялась и захлопнула ящик тумбы. Воронка, конечно, мало изучена, но перемещение в чужое, ещё и взрослое тело? Быть не может! Это даже не билет на перерождение, такое не под силу и моей матушке.

Светлячок в последний раз мигнул и растаял. Я тяжело вздохнула и поднялась на ноги. Мир поплыл перед глазами, но вскоре меня отпустило, и я поплелась к двери. Петли негромко скрипнули.

Было довольно рано. Через окно в коридор проникал розоватый свет: на улице занималась заря. Напротив каморки была приоткрыта дверь, в которую я прошмыгнула и очутилась в крохотной ванной. Пол был устлан пушистым ковром, у раковины висело зеркало на полстены, а полки ломились от пузырьков и тюбиков. Из крана тихо, убаюкивая, капала вода.

Я встала на носочки и принялась разглядывать своё отражение. Девчонка с царапинами на щеке посмотрела на меня в ответ, медленно наклонила голову вбок, спрятав за волосами блестящие глаза, и поджала обкусанные губы. Из зазеркалья на меня глядела восьмилетняя я. С губ сорвался вздох облегчения: никаких фантастических переселений не было. Изменился лишь возраст, что довольно легко решалось. Осталось вернуться во дворец и придумать себе нелепые оправдания.

Пока я размышляла над ними, наверху проснулись люди. Мужчина и женщина что-то негромко обсудили, а затем раздались шаркающие шаги по лестнице.

— Живо вставай и иди на кухню! — по ушам резанул визгливый крик, и в соседнюю дверь принялись стучать.

Я высунулась в коридор. У каморки стояла средних лет женщина в пестром халате. Она взглянула на меня и скрестила руки на груди.

— Э-э-э… И Вам здравствовать. А вы кто?

Я кое-как выдавила пару фраз на английском. Сколько лет я его не слышала, года два или три? Слишком мало для забывания языка, упорно изучаемого половину жизни, и более чем достаточно, чтобы речь его носителей превратилась в кашу из слов.

— Что значит, кто я?! Шутить надо мной вздумала, паршивка? Вернон, ты только погляди на неё!

— Что? — под её тяжёлым взглядом мой вопрос сорвался на хриплый шёпот. — Я Вас вообще знаю?

— Вернон, девчонка опять проверяла себя на прочность! — она вновь перешла на крик, от которого моя бедная голова грозилась расколоться пополам. — Знаешь ли, нам прошлого раза хватило по горло. Снова с крыши решила прыгать?! А я говорила, твоя ненормальность ни к чему хорошему не приведёт: уже тётку родную не узнаёшь!

Я с минуту пыталась понять, о чём вообще шла речь. Шестеренки в голове крутились ужасно медленно, а женщина всё тараторила, подкидывая новые фразы, которые мне надо было перевести и к тому же понять. «Вернон» — это что, ругательство? Ещё какая-то крыша и прыжки с неё… О чём она вообще? И с каких пор вот это — моя тётка?

Ступени протяжно заскрипели. По лестнице, пошатываясь, спускался тучный мужчина. На меня снизошло озарение: Вернон оказался человеком, а не странным сленговым словечком.

— Значит, останется без завтрака, — грозно пробасил он и медленно поплыл дальше по коридору, не взглянув на меня. — Это научит её вести себя, как нормальный человек.

Женщина погрозила мне кулаком и гордо удалилась, эффектно взмахнув шевелюрой. Мой взгляд впился в стену. Наверное, уставься она на меня в ответ, я бы не удивилась. Какие-то тётки, Поттеры, другой язык… Дожили: ритуал вызвал у меня галлюцинации, и теперь я где-то валяюсь в бреду.

Перед глазами возник силуэт ребёнка, и в следующую секунду меня скрючило от удара в живот. С трудом удержав равновесие, я рванула за мальчишкой, но тот захлопнул дверь перед моим лицом, выключил свет и с мерзким визгом унесся по коридору. Ну всё, даже для глюков это уже перебор!

— Убью, сука! — заорала я, бросившись в погоню, но у порога кухни Вернон схватил меня за воротник. Поймал и поднял над полом так, что моя голова оказалась на уровне его глаз.

Рука дернулась в попытке нащупать на шее медальон, но там ожидаемо было пусто. Сердце пропустило удар.

— Как ты назвала моего сына, мерзавка?! — он замахнулся рукой.

Я завертелась в его хватке, пытаясь вырваться, но мужик был явно сильнее. Ворот футболки душил, и вместо крика выходил только сдавленный хрип.

— Кхе! Пус… — не успела закончить, как получила тяжёлый подзатыльник. За ним последовал ещё один, от которого моя голова дернулась вперед. Я завертелась активнее, болтала ногами в воздухе, пиная мужика по животу, но тому мои пинки были сродни щекотке. — Пус… ти… Кхе! Коз… ёл!

Бездна, не хочу умирать вот так!

Я вцепилась ногтями в его руку, но та внезапно расслабилась и стала отдаляться. А спустя мгновение Вернон заорал. Смахнув с лица чёлку, я замерла с широко распахнутыми глазами: все предметы на кухне взмыли в воздух. Только вот если я зависла, то всё остальное, включая людей, носилось в вихре. Лампочка под потолком с хлопком взорвалась. Вернон кричал что-то непонятное, женщина пыталась поймать за руку мальчишку-вредителя, но получила кастрюлей по затылку и отключилась. Пизда в полка́х.

Ухватившись за дверной косяк, я попыталась вылететь из кухни. Но стоило мне пересечь порог, как тело проиграло гравитации и рухнуло на пол, по пути зацепив вазу на полке. За ударом по голове последовала темнота.

Состояние полусна нарушил громкий стук. Чуйка завыла сиреной, заставив меня подскочить. Рефлексы, вымученные годами тренировок, пропали, но их компенсировал разум. Прыжок на пол, перекат, и я оказалась за спинкой дивана. Затылок щипало, и голова гудела, но адреналин притупил боль. Моя рука потянулась к груди и тут же отдернулась. Медальона нет, придётся защищаться своими силами. Бросив взгляд на табуретку, я подхватила её за одну из ножек. В коридоре что-то грохнуло, и в дверном проёме возник высокий силуэт. Пришлось пригнуться сильнее и затаиться под столом. Сознание медленно прояснялось, подкидывая затуманенные образы. Слетевшая с катушек утварь, моя попытка бегства… Потом, кажется, меня победила ваза. Были ещё какие-то голоса, но лиц говоривших я не видела. Только фраза: «не трогай ты её, скоро сама всё узнает», — и последовавшая за ней вспышка впечатались в память.

— М-да, стоило мне до вас пораньше добраться… Но, вы уж поймите, задержался по дороге, — пробасил вошедший и плюхнулся на стул. — А где же наша дорогая Гарри? Я, это, пришёл передать ей письмо из Хогвартса, а то она чегой-то не написала ответ на прошлые письма…

Перед глазами возник образ замка из фильма, и табурет чуть не выпал у меня из рук. Бездна, это такие игры у фанатов, или действительно Поттер? И где сама девчонка?

— Вон она с-стоит! — запинаясь, пробормотал мальчишка-вредитель и ткнул пальцем в мою сторону. — За-забирайте её, то-только не трогайте нас!

Я открыла рот и тут же закрыла, и, поставив на пол табуретку, приземлилась на неё. Что надо сделать, чтобы вырваться из сна, ущипнуть себя? Короткими ногтями я впилась в кожу на запястье и сжала, насколько хватило сил. Вышло болезненно; место щипка припухло — наверняка останется синяк, — но ни кухня, ни эти люди не пропали. Взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

— Гарри! Я вот, кстати, тортик тебе принёс, совсем свежий, правда сел я на него пару раз, — вошедший потряс в руках небольшую смятую коробку. — Хотел вот, поздравить тебя, да… в общем, с днём рождения, моя дорогая Гарри! Теперь ты уже совсем большая, одиннадцать лет как-никак. А я ведь тебя ещё вот таку-усенькой помню, совсем крохой… А теперь выросла, ну просто копия отца!

Я постаралась улыбнуться, но, судя по тому, как вздрогнул вредитель, получился оскал психа. Чуйка требовала бежать как можно скорее, в идеале в Бельтан. Только вот другая страна обернулась чужим миром, и я понятия не имела, как вернуться обратно. Ещё и этот Хогвартс… Нет уж, никуда не поеду.

— А Вы вообще кто? — неловко спросила я.

— Ой, а я и забыл представиться! Рубеус Хагрид, хранитель ключей и земель Хогвартса. Можно просто Хагрид. Твои родители ведь говорили тебе про Хогвартс?

Я медленно покачала головой, не желая даже представлять, как родители рассказывают мне про школу магии.

— Нет. Зато я знаю, что нельзя говорить с чужими.

— Да что ты, Гарри! — глаза Хагрида округлились. — Какой же я чужак! Я ведь тебя, это, сам сюда привёз. Так попросил директор Дамблдор, да…

— Тем более, — тихо сказала я, и никто из присутствующих этого не услышал.

Ситуация становилась всё интереснее: некий директор спихнул Поттер людям, по которым плачет психлечебница, а теперь я просто обязана поехать в его школу. И какой реакции от меня ожидают, щенячьего восторга?

Приоткрытое окно манило шумом улицы. Всего лишь прыжок через подоконник, и я окажусь на свободе. Но получится ли убежать до того, как меня схватят и повяжут? Выходило, что нет. У этого Дамблдора наверняка под боком крутится орден магов, готовых по приказу вмиг оцепить всю страну, а с пустым резервом и без медальона я не смогу отбиться. Паршиво, очень паршиво. Значит, сбегу, когда останусь без присмотра. Только вот оставят ли меня?

Хагрид затянул рассказ про школу. Дамблдор, Гриффиндор, родители Поттер, Гриффиндор, великие волшебники… Ты точно запомнила про Гриффиндор, Гарри? Вернону, моему недоубийце, это шоу быстро наскучило. Повысив голос, он заявил: девчонка никуда не поедет. К сожалению, его мнения никто не спрашивал. Как и моего. Хагрид поругался с моей внезапной роднёй и вывел меня из дома. На воздухе мысли немного успокоились, даже ссадина на затылке перестала зудеть, но напряжение никуда не ушло.

Когда утренние события стали потихоньку отпускать, боль в мышцах решила о себе напомнить. Каждая клетка моего тела горела огнём. Больше всего мне хотелось вновь оказаться в отключке, лишь бы кошмар прекратился, но Хагрид тащил меня через огромный город, и приходилось через силу переставлять ноги, едва поспевая за ним. Я и забыла, насколько слабы человеческие дети.

— Пришли! — произнёс он, наконец остановившись. Я прислонилась спиной к стене и шумно выдохнула. — Это Дырявый котёл, лучший трактир в Лондоне. Самое известное место, чтобы попасть в Косой переулок.

В Дырявом котле было темно и прохладно: самое то, чтобы отдохнуть после изнуряющей прогулки. Ещё бы кружку эля, какой потягивают те мутные личности в углу. Однако как только мы вошли, все присутствующие почему-то замолчали, а затем десятки пар глаз уставились на меня. Это такая реакция на ребёнка в трактире?

— Тебе как обычно, Хагрид? — спросил трактирщик. Нет, друже, это мне как обычно, а то я сейчас сгорю изнутри.

— Не могу, Том. Понимаешь, я здесь по делам Хогвартса… — ответил Хагрид и показал на меня рукой.

— Господи, это же… — прошептал Том, — это же…

В трактире воцарилась тишина. Я прокашлялась и тяжело вздохнула:

— И Вам здравствовать.

Пожелание благополучия подействовало на людей, как красная тряпка на быка. Десятки стульев заскрипели, и через секунду я уже стояла в окружении толпы. Это была телепортация, или местные могут развивать такую скорость?

«Смахивает на конец света», — мелькнула мысль, когда я еле увернулась от очень настырного мужчины, который тянул ко мне грязную руку. Пусть сначала её помоет.

— Мисс Поттер, это такая честь! — прохрипела бабка с гнилыми зубами. Я отпрянула от её сморщенных ладоней, вонявших спиртом. Вот она явно подошла к дезинфекции серьёзно.

— Позвольте Вас поблагодарить, мисс Поттер!

— Пропустите, я тоже хочу…

— Дайте мне подойти!

Люди обступали нас с Хагридом, я пыталась тактически отойти за его спину, на ходу уклоняясь от фанатиков, желавших порвать меня на сувениры.

— Мисс Поттер! — расталкивая остальных, в первые ряды пробился мужчина в тюрбане. — Рад встрече с Вами!

— Гарри, это профессор Квирелл, — представил его Хагрид. — Он будет преподавать Защиту от Тёмных Искусств в этом году в Хогвартсе.

— Замечательно.

Веселая, должно быть, жизнь у здешних преподов, раз они в свободное время по злачным местам ходят. Я на секунду задумалась, и бабке с чёрными зубами хватило времени, чтобы вцепиться в моё плечо и нечленораздельно заорать. Тоже в Хогвартсе преподаёт?

— Ладно, пора бы идти… Нам надо ещё кучу всего купить, — голос Хагрида перекрыл гул толпы. Он махнул рукой, и бабка наконец от меня отцепилась, напоследок клацнув зубами у моего уха. Слава демонам, это закончилось!

Провожатый направился к другому концу трактире. Я двинулась за ним, обходя по стеночке особо ярых фанатов. После слов Хагрида большинство из них присмирело, но нашлась пара-тройка людей, желавших оттяпать себе на память кусок от «той самой Поттер».

Из Дырявого котла был ещё один выход. Когда я подошла к Хагриду, тот стучал зонтиком по стене, отсчитывая вслух кирпичи. На один из них он нажал — стена затряслась и раздвинулась в стороны, открывая вид на пёструю узкую улочку.

— Добро пожаловать в Косой переулок!

— Эпично.

По обе стороны дороги высились каменные дома с треугольными крышами и открытыми террасами, которые оплетали цветущие лозы. Улица уходила вниз, расширяясь и оттесняя здания, но кроны деревьев, выступавших из проулков, нависали над ней, создавая тень. Первые этажи домов занимали стеклянные витрины, на стенах мелькали вывески и таблички, а рядом с дверьми тянулись прилавки, за которыми стояли торговцы в остроконечных шляпах. Из каждого угла доносились восклицания о скидках и редчайших товарах, которыми продавцы пытались заманить клиентов, но их звонкие голоса тонули в гомоне толпы.

Косой переулок был местом, которое люди представляют под фразой «магический рынок». Будь мне действительно одиннадцать, залипла бы у ближайшей витрины и отказалась отсюда уходить. Так положено маленьким девочкам, которые до этого знали о магии только из сказок. Я даже расстроилась. Моё знакомство с Маларикой — страной магов — было окрашено в тёмные тона. Почему так, вспомнить не удавалось, но мне всегда казалось, что всему виной сделка на жизнь. Я должна была погибнуть, но получила второй шанс в обмен на вступление в ряды Наёмников и участие в чужой войне. Интересно, знай я с самого начала, что осталась жива не благодаря магическому дару, столь ценному для стороны конвента, а из-за планов Отца, согласилась бы на этот «шанс»?

— Гарри, не отставай! Мы почти пришли, — из размышлений меня вырвал голос Хагрида. Я постаралась натянуть на лицо маску улыбки, но губы предательски дрожали. — А вот и Гринготтс, банк волшебников.

Мы вышли к белокаменному зданию, двери которого охранял отряд зелёных человечков.

— Это гоблины. Они здесь, это, работают, — спокойно пояснил Хагрид, заметив мой взгляд.

Зелёный… гоблин поклонился, и я кивнула ему в ответ. Высокие двери приветливо распахнулись, пропустив нас в мраморный зал. Внутри было многолюдно. Клиенты, солидные дяденьки и тётеньки, с непроницаемыми лицами сновали туда-сюда и периодически отвлекали сотрудников от важных дел: шуршания бумажками и постройки башенок из монет.

— Добрый день, — Хагрид обратился к сотруднику, который восседал напротив входа. Гоблин отложил в сторону перо и посмотрел на нас поверх крошечных очков. — Мы тут пришли, чтобы… э-э-э… чтобы взять немного денег из сейфа Гарри Поттер, вот!

— У вас есть ключ от её хранилища, сэр? — сотрудник привстал, нависая над нами.

— Да, где-то был… Сейчас…

И Хагрид принялся выворачивать карманы плаща. Гоблин сморщил нос, когда на стойку упал кусок плесневелого хлеба. Я отвернулась и сделала вид, что мне очень интересно наблюдать за другим сотрудником. Тот с постным выражением лица сверлил взглядом какого-то чудака, который размахивал листом бумаги и выкрикивал ругательства. Между прочим, довольно необычные даже для бывшей солдатки: «банши по вам плачут», «жертвы пьяного химеролога»… А как насчёт «мордредов хлюздапёр»? Понятия не имею, что за зверь такой, но звучит устрашающе. Я стояла, развесив уши, и активно пополняла словарный запас.

— Нашёл! — воскликнул Хагрид.

Отвлекшись от изучения культуры островитян, я взглянула на позолоченный ключ на стойке. А что он вообще делал у Хагрида? Или, точнее, у директора. В таком случае, мог ли Дамблдор захапать себе деньжат Поттер? Я отмахнулась от дурацкой мысли: насколько надо быть неамбициозным, чтобы красть у ребёнка карманные деньги?

— Кажется, всё в порядке, — протянул сотрудник, внимательно разглядывая ключ.

— У меня тут, это, ещё письмо имеется… секретное поручение профессора Дамблдора… по поводу сами-знаете-чего в сейфе семьсот тринадцать! — важно пробасил Хагрид и подал гоблину конверт. А он мог бы об этом еще громче сказать? Наверняка ведь не все чернокнижники услышали, или кого тут почитают.

Сотрудник неразборчиво выкрикнул чужое имя: то ли Крысохвор, то ли Корытохвощ — нелюбимый ребёнок родителей, что ли? К стойке подбежал гоблин в длинном плаще, который волочился за ним по полу. Крысохвор махнул нам рукой и скрылся за небольшой дверью позади стойки. Мы последовали за ним и вошли в узкий коридор, освещаемый факелами на стенах. Он уходил далеко вниз, и из каменного нутра тоннеля дохнуло сыростью и холодом. По полу тянулись железные рельсы; на них, чуть правее нас, стояла тележка с двумя лавками, одна из которых уже была занята гоблином.

— Мистер Хагрид, мисс Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — он оскалился, обнажив ряд острых зубов, и указал на соседнюю лавку. — Вас ждёт самый быстрый путь до сейфа.

Не знаю насчёт скорости, но незабываемой эта поездка точно была. Вагонетка вмиг превратилась в чудовищную дребезжащую машину, стоило ей тронуться и покатиться вниз по тоннелю. Оказалось, Поттер страдала морской болезнью.

Особенно ужасны были повороты. Меня вжимало в угол тушей по имени Хагрид, и я чувствовала, что ещё немного, и он меня расплющит. Крысохвор, этот мордредов хлюздапёр, расслабленно сидел напротив, недобро ухмылялся и щурил глаза. Удовольствие получал, мразь.

Когда пыточная машина остановилась, цвет моего лица мог посоперничать с цветом весенней травы. Хагрид выглядел не лучше. Выбравшись из тележки, мы, пошатываясь, подошли к массивной двери в стене. Гоблин вставил ключ в замочную скважину, и дверь распахнулась. Внутри было золото. Много золота. Чуть меньше, чем мне довелось видеть в императорской сокровищнице, но достаточно, чтобы начать сомневаться, точно ли это детский сейф.

— Твои мама с папой оставили тебе немного на… ну… на покупки к школе, — и Хагрид улыбнулся.

Я хлопала ресницами, бросая взгляды то на него, то на золотые горы, и нервно дернулась, когда Крысохвор протянул мне кожаный мешочек.

— Это всё твоё, Гарри, — подбодрил меня Хагрид.

Моё так моё. Кто я такая, чтобы с этим спорить? Открыв мешочек, я принялась сгребать в него монеты. Если это компенсация за всё случившееся сегодня, хорошо бы ухватить как можно больше.

— Ладно, Гарри, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть пока, э-э-э, лежит. А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… И, это, нельзя ли помедленнее?

— У тележки только одна скорость, — снисходительно ответил Крысохвор.

Теперь мы спускались ещё ниже, а вагонетка почему-то ехала намного быстрее, чем раньше. Хагрид продолжал зеленеть — гоблин развлекался, не скрывая ухмылки. Я уставилась себе под ноги и обращала мольбы всем демонам, лишь бы поворотов больше не было. Иначе Хагрид точно меня раздавит. Он согнулся и закрыл лицо руками в приступе тошноты, и мне посчастливилось стащить заветный ключик из кармана его плаща. Моё так моё.

Тележка остановилась. Хагрид вытащил меня из неё и повёл к сейфу, но внутрь не пустил. Пришлось разглядывать поросшие мхом стены, пока провожатый копался в хранилище. Когда он наконец вышел, сжимая в ладони скомканный листок, я нахмурилась: и вот ради этого стоило устраивать страшный секрет? Что Дамблдор хранил здесь, документы на школу или клочок туалетной бумаги? На озвученный вопрос Хагрид нехотя ответил:

— Понимаешь, Гарри… мне нельзя об этом говорить, но ты ведь никому не разболтаешь?

Я помотала головой и изобразила самое честное лицо, на которое только была способна. Он продолжил заговорщицким шепотом:

— В общем… профессору Дамблдору важна не сама, э-э-э, бумажка, а то, что внутри неё, — Хагрид показал мне комок, вблизи оказавшийся свёртком, и тут же спрятал его в кармане. — Больше ничего не могу сказать, ты уж прости. Давай-ка лучше наверх вернёмся. Нужно ещё, эт самое, тебе к школе всё прикупить. И помни, никому ни слова!

На улице я благодарила свежий воздух просто за то, что он есть, и искренне желала всем вагонеткам банка скорейшей поломки.

— Ну что, надо бы форму тебе подобрать… — промямлил Хагрид, покосившись на магазин с вывеской: «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни». — Слушай, Гарри… ты не против, если я заскочу в Дырявый котёл и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки…

У меня появилось немного времени, пока провожатый будет потягивать эль в трактире. Вообще, я и сама была не против «пропустить стаканчик», но, вспомнив, сколько мне теперь лет, отогнала мысль. Бездна, мне! Голова раскалывалась от того факта, что Воронка, скорее всего, уничтожила моё тело, и возвращаться теперь некуда. О проклятье, которое должен был сбросить ритуал, я старалась не думать.

Звон колокольчика оповестил всех в магазине о новом посетителе. Не успела я войти, как меня встретила женщина средних лет в ярких розовых одеждах.

— Едешь учиться в Хогвартс? — спросила она. Я пожала плечами: вопрос о школе пока что ребром не стоял. Подумаю об этом, когда останусь одна. — Ты пришла по адресу, дорогая.

Женщина провела меня через ряды манекенов и вешалок с разнообразной одеждой, и помогла забраться на высокий табурет в глубине магазина. На соседнем стоял ровесник Поттер, и я от скуки уставилась на него. Прилизанные светлые волосы, расшитая серебром мантия, под ней — явно дорогой костюм… Точно сын местной знати.

— Привет, — он обратился ко мне. — Тоже в Хогвартс?

— И ты здравствуй. Возможно.

К нам подошли две сотрудницы. Одна из них держала во рту булавки, которые принялась прикалывать к мантии мальчишки, а другая достала измерительную ленту и стала снимать с меня мерки.

— Почти все волшебники из Британии поступают именно туда. Вообще, papá хотел, чтобы я учился в Дурмстранге, потому что там преподают Тёмные Искусства, но…

Мальчишка рассказывал историю своей жизни, будто меня она ужасно интересовала. Он говорил как-то устало, специально растягивая слова, и произносил «р» на французский манер. Не ребёнок, а мечта логопеда. И мой персональный кошмар: включаться в гущу британских акцентов получалось с трудом.

— Впрочем, не важно. Мой отец сейчас покупает учебники, а мать смотрит волшебные палочки.

— Рада за тебя. А мой провожатый забухал в трактире, — сказала я, прервав бесконечный монолог. Мальчишка едва заметно сморщил нос на моё просторечное «забухал». Отцу мой словарный запас тоже не по нраву, но чего ещё он ждал, приписав меня к солдатам? — Кстати, меня зовут… Гарриет Поттер.

Мальчишка приоткрыл рот и тут же закрыл: кажется, этим я его добило. А ведь скольких усилий стоило произнести новое имя и не скривиться.

— Неожиданно встретить здесь ту самую Поттер. Я Малфой. Драко Малфой.

— Почему же неожиданно? — я усмехнулась. — Раз уж мне суждено поехать в школу, не логично ли, что к ней нужно закупиться перьями, мантиями и что там дальше по списку?

— Дело в другом. Думаю, тебе известно о твоём подвиге, — задумчиво произнёс Драко.

Я медленно кивнула, сделав вид, будто поняла, о чём речь. По словам Хагрида, родители девчонки погибли в бою против чернокнижника, после чего их союзники оставили сироту на попечение родственников. Но при чём тут «подвиг» ребёнка? В голову лезли абсурдные мысли о том, как малышка Поттер прибила мага броском погремушки в его висок.

— Понимаешь, для нашего мира ты мессия. Или идол, в зависимости от того, с какой стороны смотреть. Героиня, в младенчестве победившая Тёмного Лорда. Всем известно, что ты едешь в Хогвартс в этом году, но никто не знал, что ты появишься в Косом переулке именно сегодня. Я предполагал, что твои опекуны закажут школьные принадлежности почтой, потому что и до этого ты не выходила в свет.

— А-а-а, — многозначительно протянула я. Версия с погремушкой неожиданно стала звучать правдоподобно.

— Если ты здесь инкогнито… — спешно начал Драко, но я его перебила:

— Всё в порядке. Тёплый приём мне уже устроили, так что можно особо не скрываться.

— Мерлин, я до сих пор не могу поверить, что мы встретились… Я много слышал о тебе. Тебя ведь растили маглы? Тогда ты скоро узнаешь, что наш мир не так прост, как считают маглокровки. И тебе наверняка понадобится человек, разбирающийся во всех его тонкостях. Я подскажу кандидатуру…

Он протянул мне узкую ладонь, и я, чуть замешкавшись, пожала её. Отец часто твердил свой любимый урок: не разбрасываться людьми и возможностями. Мир тесен, а правильные знакомства иногда могут сыграть большую роль. Тем более, Драко сам предложил мне дружбу. Предположу, он хочет получить долю влияния в школе, мелькая рядом с местной знаменитостью. Пусть так. Славы мне не жалко, за последние годы она меня уже порядком достала. А вот консультант в чужом мире мне пригодится, если поехать в Хогвартс всё-таки придётся.

Драко улыбнулся уголками губ и, получив от сотрудницы свёрток с одеждой, вышел из магазина, бросив напоследок:

— Что ж, до встречи в школе, Гарриет.

Хагрид караулил меня у дверей, с двумя рожками мороженого в руках. Лучше бы, конечно, это было пиво, но не в том я положении. Бездна, и почему Воронка забросила меня именно в детскую сказку, да ещё и в тело главного героя… героини? Хотя, с моей удачей нужно сказать мирозданию спасибо. Бывают места и похуже. Мир, населённый феями, например.

— Что-то случилось? — Хагрид заметил мою задумчивость.

— Нет, всё в порядке, — я решила задать тему разговора. Стоило изобразить ребёнка, который только узнал о магии, а то моё хмурое лицо притягивало ненужное внимание. — Расскажешь ещё что-нибудь про Хогвартс?

К моему удивлению, на Гриффиндоре школа не начиналась и не заканчивалась, хотя Хагрид считал несколько иначе. Хогвартс делился на четыре факультета, каждый из которых носил фамилию его основателя. Я не понимала, зачем вообще это разделение нужно, ведь программа обучения у всех одинаковая. Но меня, как и полсотни других первогодок, уже через месяц обязательно распределят. Отважных на Гриффиндор, хитрых и амбициозных на Слизерин, к Рейвенкло присоединятся умники, а Хаффлпафф пополнят…

— Серьёзно, тупые? — я уставилась на Хагрида. — Кажется, мне дорога именно туда.

Действительно, только отбитые идиоты пойдут на испытание Воронкой. Или чертами какого факультета являются слабоумие и отвага?

— Лучше на Хаффлпафф, чем на Слизерин, — мрачно ответил Хагрид. — Все те, кто плохими стали, они все из Слизерина были. Даже Ты-Знаешь-Кто там учился, и последователи егошние.

— Подожди-ка минутку. То есть, Слизерин — факультет исключительно чернокнижников? — он кивнул, и я продолжила: — Значит, каждый год оттуда выпускаются сторонники этого Как-Его-Там, и никого не волнует эта проблема? Я так понимаю, что-то не в порядке именно с факультетом, ведь обучают всех одинаково. Не знаю, может, им там Майн ка… запрещённые книжки подсовывают. Не суть важно. Так вот, почему Дамблдор просто не закроет Слизерин, а студентов оттуда равномерно распределит по другим факультетам?

— Так это, ну, традиция такая, что факультетов четыре. Как же один убрать-то?

Не в первый раз за день я выдала многозначительное «а-а-а». Интересное у местных развлечение: взращивать у себя под боком чернокнижников, а потом из-за них же страдать. Но, видимо, упразднение Слизерина приведет к дисбалансу зла в природе, и этот мир разорвет. Всегда проще найти крайнего, нежели самим что-то решать.

Пробежавшись по магазинам с книгами, перьями, котлами и ингредиентами для зелий, мы направились к лавке с волшебными палочками, но неожиданно Хагрид остановился и хлопнул себя по лбу.

— Ой, Гарри, я ж тебе до сих пор… э-э-э… подарок не купил… а у тебя ж день рождения сегодня!

— Ты мне торт подарил, — выпалила я.

— Да, знаю, но это не подарок. Вот что, подарю-ка тебе… э-э-э… животное! Может, кошку… Ты, это, кошек любишь? — с надеждой в голосе спросил он.

— Конечно.

Особенно демонических, но ему об этом знать не обязательно. Хагрид ласково улыбнулся и повёл меня в зоомагазин.

Когда мы покинули магический зверинец, в руках я держала переноску, внутри которой спал чёрный котёнок-книззл. По словам провожатого, который оказался экспертом в местной фауне, эти кошки магические. А значит, в будущем такой питомец может мне пригодиться. Над именем я думала недолго и назвала котёнка в честь людского титула. Замечательная вышла компания: пропащая княжна и Граф без графства.

— Большое тебе спасибо! — я даже искренне поблагодарила Хагрида.

— Ну всё, хватит тебе, — ворчливо пробасил он, но его лицо светилось радостью. — Ладно, осталось только палочку купить. Олливандер тебе такую подберёт, закачаешься, да!

Насчёт «такой» я была точно уверена. После всего, что случилось сегодня, обычная волшебная палочка станет чем-то аномальным.

Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры», — гласила потёртая вывеска. Хагрид умостился на высокий стул в углу. Я подошла к прилавку и принялась разглядывать стеклянную витрину, на которой был выставлен товар в бархатистых коробочках.

— Добрый вечер, — послышался тихий шелестящий голос.

Я подняла голову: на меня уставился пожилой мужчина с почти бесцветными глазами. Бр-р, холодом повеяло…

«Из-за Грани…» — внезапно продолжил кто-то.

Я поёжилась и осмотрелась вокруг, но рядом стояли только Хагрид и чудаковатый продавец. Голос тихо рассмеялся, и его смех был неестественно шелестящим. Он звучал прямо в моей голове. Галлюцинация или… Нет, быть не может. Я слишком сильна для таких тварей, моя магия тут же уничтожила бы их.

— И Вам здравствовать, — кое-как выдавила я, понимая, что пауза затянулась. Голос больше не появлялся.

— О да, — Олливандер кивнул сам себе. — Я знал, что скоро увижу вас, мисс Поттер. Вы очень похожи на отца, — он приблизился ко мне почти вплотную. — Кажется, только вчера он был у меня и покупал свою первую волшебную палочку. Джеймс предпочёл палочку из красного дерева.

— Вы помните всех своих покупателей? Или учётную книгу ведёте?

— Это правда, я помню все палочки, которые когда-либо создал, и помню их владельцев, — ответил Олливандер.

Я обвела взглядом полки за его спиной. Бездна, да тут этих палочек сотни!

— Невероятно, — у меня вырвался вздох восхищения. — Мне бы такую память.

— Одни находят это удивительным, другие странным, — Олливандер открыл один из ящиков шкафа и достал измерительную ленту. — В молодости я тоже удивлялся способности моего отца запоминать абсолютно все изготовленные им палочки. Но знаете, мисс Поттер, это приходит с опытом. Когда много лет занимаешься любимым делом: бережно вырезаешь каждую заготовку, затем подбираешь к ней сердцевину, — ты вкладываешь в палочку частичку себя. Она становится тебе близкой и родной. И вот ты уже знаешь её характер, для каких магических наук она идеальна, какому волшебнику может подойти. Поэтому я помню все изготовленные мной палочки. Так, какой рукой предпочитаете колдовать?

Двумя, мистер Олливандер, двумя. Так потоки энергии проще контролировать. А вообще, спросил бы что попроще у ребёнка из немагического мира. Пришлось скосить под дилетантку и пожать плечами.

— В таком случае, вытяните правую руку, — и он достал измерительную ленту. — Внутри каждой волшебной палочки мощная сердцевина, мисс Поттер, это может быть… — его голос убаюкивал, и я начала терять связь с реальностью. — И, конечно же, палочка обязательно должна подходить волшебнику, иначе он никогда не достигнет успехов в колдовстве.

Затем началась примерка. Олливандер пихал мне в руки то одну, то другую палочку, но все они либо просто выпрыгивали из ладони, либо разносили половину магазина всплеском энергии. Откуда она вообще бралась, я могла только гадать: резерв у меня был пуст.

Палочки упорно сопротивлялись, не желая избирать меня на роль хозяйки. Возможно, потому что у меня уже был Артефакт с привязкой конкретно ко мне, и им это пришлось не по нраву. Если палочкам вообще может что-то нравиться. В моем медальоне был заточён собственный создатель, так что долей разума он обладал, а это же… просто палки. Да, созданные для взаимодействия с магией, но будь такие в моём мире, их изготовление уже поставили бы на поток. Быть не может, чтобы маг, каким бы никудышным он ни был, не смог подавить «характер» какой-то деревяшки. Но Олливандеру я это решила не сообщать.

— Бук и сердечная жила дракона… Клён и перо феникса… Дуб и волос единорога…

Продавец забраковал уже с десяток палочек, и это его лишь веселило. Я пыталась прикинуть ущерб. Надеюсь, после посещения магазина мой сейф не опустеет…

— А вы необычная клиентка! А может… Остролист и перо феникса!

Олливандер дал мне очередную палочку и… я ничего не почувствовала. В руке она ощущалась, как прошлые её товарки, но из заострённого кончика сыпались искры. Наверное, они и означали, что артефакт мне подошел. Олливандер, чуть ли не пританцовывая, начал распинаться о плюшках, которые я получу вместе с этой палочкой. Избранность, почёт и слава, смерть от руки Как-Его-Там… Кстати, а как его вообще зовут? В фильмах точно упоминалось имя. Кажется, на «В» начиналось.

«Ва, Вэ, Во… Вол…» — я мысленно поиграла со звучанием, игнорируя бубнёж продавца. — «Воланд, что ли? Не, этот вообще из другой песни…»

По итогу размышлений, чернокнижник был наречён Волюнтаристом. Судя по отзывам, ему как политику этот позывной идеально подходит.

— Господин Олливандер, я бы хотела приобрести ещё одну палочку.

— Но зачем? — искренне удивился он. — У Вас уже есть подходящая.

— Знаете, палочка ведь не из титана сделана, да и к руке её не приклеишь, — на мои слова Олливандер лишь поднял бровь. Пришлось пояснить: — Допустим, палочку могут отобрать или украсть. Или я сама её потеряю. А ещё она может сломаться, выйти из строя… Вы в таких вещах лучше разбираетесь, думаю, ещё пунктов десять назовете, как маги со своими палочками обращаются.

— Да-да, я понял Вас, мисс Поттер! — Олливандер замахал руками, перебивая меня. — Но я приверженец старых нравов и поэтому считаю, что у волшебника может быть только одна палочка. Если вдруг с Вашей что-то случится, я подберу Вам новую, но продать вторую, к сожалению, не могу.

За палочку я отдала двадцать монеток. А комплект мантий на заказ стоял десять. Либо артефакты здесь на вес золота, либо лавка понесла со мной нехилые убытки.

Мы остановились у Дырявого котла. Хагрид выдал мне билет и объяснил, как сесть на поезд. Я уточнила, не шутил ли он, советуя с разбега пройти через колонну между платформами. Это что, проверка на способности студентов? Выживает сильнейший и всё такое, а остальных потом отскребают от стеночки. На вопрос Хагрид лишь рассмеялся, а затем свалил, сославшись дела Хогвартса.

Его широкая спина отдалялась от меня и вскоре растворилась в толпе. Похоже, предполагалось, что я по собственной воле вернусь к родственничкам, которые утром меня чуть не прикончили. Три раза «ха»! Рискованно, конечно… но если девчонку всю жизнь колошматили, и никто не пришёл ей на помощь, шансы попасться минимальны. Надев новую мантию и накинув капюшон, я подошла к трактирщику и сняла номер в гостинице. Времени на разработку плана побега было предостаточно.

В маленькой комнате на втором этаже было темно и тихо, но сон ко мне всё равно не шёл. Я лежала на узкой жесткой кровати, по-детски свесив руку и ногу, и пялилась в потолок. Стоило закрыть глаза и расслабиться, как обрывки воспоминаний вспыхивали в голове. Мысли предательски рисовали образы близких мне людей. Я была готова отдать что угодно, лишь бы вернуться обратно. Только есть ли такой способ?