Стоя перед грязным зеркалом в туалете паба, Нагини переминалась с ноги на ногу, терзаясь сомнениями по поводу своего решения принять предложение Тома. Поскольку вариантов становилось всё меньше, возможно, лекарства не существовало в принципе. Но это её последняя надежда — какой ей оставался выбор? Нагини не могла провести остаток своих дней в изоляции, закрытая в своей гримёрной, уничтожая опасные книги, что смогли бы добыть ей Бурим и другие странствующие торговцы, в надежде отыскать ответы среди проклятых страниц. Судьба Нагини была лишь её заботой, и она намерена взять её в свои руки.

Вздохнув, Нагини взяла со столешницы потрясающе красивый букет, пропустив лепесток нарцисса между пальцев. Когда утром она открыла глаза, цветы уже ждали её на туалетном столике: композиция из гранатов, нарциссов и асфоделей. Её глаза чуть было не закатились в раздражении от нарочитого символизма, но невольная улыбка всё-таки прорвалась сквозь её внешнее спокойствие при виде этого сюрприза. Риддл воображал себя Аидом, а её — Персефоной, правящей с ним в Подземном царстве. Том говорил об этом, когда она извивалась у него на коленях несколько ночей назад. При этом порочном воспоминании на её щеках вспыхнул румянец, вызванный одновременно стыдом и удовольствием.

Риддл знал. Он знал, кем именно является Нагини, когда появился в Албании. Он искал её именно из-за её змеиной сущности. Конечно, он был далеко не первым, кто пытался использовать её силу в своих целях... Но, судя по всему, он был достаточно самодостаточным и могущественным волшебником. Невыносимо уверенным в этом. Она никогда прежде не видела подобную магию.

Этот странный, но красивый маг, казалось, был решительно настроен помочь ей, что озадачивало её больше всего. Мотивация Тома вызывала немало вопросов, но какие у неё были альтернативы? Время Нагини истекало, и он был единственным, кто изъявил желание помочь. Пусть ему и нельзя было полностью доверять, он выглядел преданным её стремлениям, пусть и по каким-то своим скрытым причинам. А она вполне могла постоять за себя. Риск стоил возможного вознаграждения: её жизни.

Уменьшив цветы в размере, она аккуратно убрала их в сумку с заклинанием незримого расширения и перекинула её через плечо, бросив последний взгляд на своё отражение. Нагини убрала волосы за уши и поправила плащ. С последним решительным кивком она направилась к месту встречи.

Прошло всего три дня с тех пор, как мистер Риддл предложил ей поехать с ним в Лондон, но за это время произошло много событий. После того приватного выступления для Тома, трансформация застигла Нагини совсем рано – в девять тридцать, вынудив уединиться в своих покоях. На следующее утро она нехотя призналась Ноэлю, что её превращения стали непредсказуемыми, а потому она больше не может выступать в клубе «У Данте». Маледиктус стала бы угрозой и для труппы, и для зрителей. Её карьера подошла к концу, как и её время в Албании. Метрдотель всё понял, но горечь в его взгляде была не менее сокрушительной.

Огибая угол местного бара, она в последний раз оглядела деревню, которую называла своим домом последние несколько лет. Но она попрощалась со всеми, кто был ей дорог. Нагини отправила сову Клие с письмом о своём решении уехать с мистером Риддлом в поисках исцеления. И Клия с Ноэлем согласились проводить её этим утром.

Их прощание было наполнено слезами и эмоциями, но Нагини изо всех сил старалась сохранять видимость спокойствия и надежды, несмотря на чувство опустошения, что грозило задушить её. Момент был отягощён молчаливым осознанием, что, возможно, они больше никогда не увидятся.

***

— Часть меня думала, что ты не придёшь, — победоносная улыбка растянулась на лице Тома, когда Нагини приблизилась к нему, на его идеально симметричном лице играли тени. Она объяснила тепло, разливающееся по её телу, необычно жарким для январского дня солнцем. Но по мере того, как его улыбка становилась всё шире, в её груди возникло такое сильное напряжение, что казалось, будто вся вселенная забавляется её умышленным попыткам бегства от действительности.

Нагини поправила ремень сумки и пожала плечами, пытаясь выглядеть равнодушной, отвечая на его подначку:

— Ты застал меня в тот момент, когда выбор вариантов был невелик.

— Я бы сказал, что это божественное провидение, — Том излучал такую заразительную радость, что она не смогла избежать ответной улыбки.

— Или дьявольская хитрость, — Нагини подняла брови, ухмыляясь, и скрестила руки на груди.

Том протянул ей руку и указал на потрёпанную книгу, лежавшую на пне:

— У нас всего несколько минут. Я хотел поделиться парой деталей перед отъездом. Знаю, как ты любишь нюансы, — нахально усмехнулся Том.

Закатив глаза, Нагини глубоко вздохнула и оттолкнула его ладонь:

— А ты равно обожаешь слышать собственные речи.

Том провёл отвергнутой рукой по идеально уложенным волосам.

— Если это тебе подойдёт, ты остановишься в поместье семьи Малфоев.

Слова застали её врасплох, и вся видимость равнодушия мгновенно исчезла.

— Малфои? Я думала, что останусь с тобой, — начала Нагини, ощущая, как грудь сжалась от внезапного волнения. Она смотрела в сторону леса, хватаясь за сердце, пока её мысли неслись вскачь. Уже сейчас Том принимает решения за неё без её согласия, передавая её незнакомцам. Ещё больше людей, которым она может причинить вред. Людей, которые могут выдать её, предать, использовать...

— Прежде чем ты впадёшь в отчаяние, — Том мягко коснулся её локтя, убрав руку в тот самый момент, когда её взгляд рассеянно вернулся к нему. — Будет неприлично, если ты, незамужняя волшебница, останешься со мной, неженатым магом, под одной крышей, без присмотра. Репутация — это всё в нашем обществе. Я дорожу правилами приличия и твоей… добродетелью, — хотя его усмешка была хитрой, в глазах мелькнула искренняя забота.

Книга начала мерцать и трястись, но ни один из них не обратил на неё внимания.

— А где остановишься ты? — губы Нагини подрагивали, но она не позволила слезам показаться на глазах.

Улыбка сползла с его лица, и он протянул к ней руку, нежно обхватив её пальцы своими. Почувствовав его прикосновение, она выдохнула, позволив Тому мягко притянуть её ближе к себе. Их тела соприкоснулись, и, склоняясь к её уху, Риддл прошептал:

— У тех же Малфоев, — он издал лёгкий смешок, а в глазах мелькнул намёк. — Это тебя устраивает?

Сердце её замерло, когда она начала осознавать смысл его слов. Он будет с ней, он не бросит её. Но им предстоит делить одну крышу над головой, учиться жить вместе и искать исцеление под пристальным взглядом людей, которых она не знала и которым не доверяла.

— Как удобно, как «правильно». Мне, как взрослой женщине, всю жизнь справлявшейся самой, определённо не хватало домашних компаньонов в роли надзирателей, — её злило то, как сердце реагировало на информацию о том, что он будет рядом, злил факт, что его присутствие приносит ей мгновенное облегчение. Чувство защищённости. Но она едва знала этого мага; она заставила себя унять пыл сердца и сохранить хладнокровный ум.

— Уверяю тебя, они вряд ли станут в чём-либо нас ограничивать, — засмеялся Том, убирая выбившуюся прядь за её ухо и чуть приподнимая её подбородок. — В любом случае, они — худший пример для подражания. Благодаря их наклонностям я не раз попадал в самые порочные ситуации, — его зрачки расширились, а взгляд вспыхнул, когда он окинул им ведьму.

— А хозяйка дома? Она терпима к подобному распутству? — Нагини парировала, заметив, что портал начал дёргаться и подпрыгивать, словно кипяток в котле, его страницы раскинулись в разные стороны.

Вдруг Том громко рассмеялся, и это удивило её: она впервые слышала его столь искреннюю реакцию. Сердце Нагини потеплело от тембра его смеха - невидимая нить между ними будто натянулась сильнее.

— Селина Селвин — прошу прощения, теперь Малфой, — худшая из подстрекателей. Истинный кукловод, искусная интриганка. Ты мне доверяешь? — Том нежными пальцами обхватил её лицо, от чего она почувствовала себя одновременно скованной и оберегаемой.

— У меня, кажется, нет другого выбора, — Нагини улыбнулась, сдаваясь. Она не могла позволить себе не верить единственному человеку, готовому помочь ей.

— Если дело касается меня, у тебя всегда будет выбор, — Том провёл большими пальцами по её скулам с едва заметной нежностью. — Поместье Малфоев великолепно. Думаю, тебе будет там очень хорошо. Или, по крайней мере… чрезвычайно комфортно. И, конечно, ты будешь под надёжной защитой — о родовой магии Малфоев давно ходят легенды, — он кивнул с уважением, словно одно лишь это упоминание могло обеспечить её безопасность.

Грудь Нагини наполнилась теплом от осознания того, как внимателен он был к условиям её проживания, насколько ей будут приятны такие соседи. В какой она будет безопасности. Подняв руку, Нагини переплела свои пальцы с его и шагнула к книге. Внезапно фолиант перестал трястись и открылся на центральной странице, с глухим звуком упав посреди пня. Переплёт начал светиться, призывая их к себе, как маяк. Окно перемещений для их портала начинало закрываться.

— Готова? — Том потянулся к страницам, но ждал её сигнала.

— Насколько это возможно.

И когда их взгляды встретились, они оба потянулись к потрёпанной книге и исчезли во тьме.

Выбеленные плавники были разбросаны по песку, как забытые кости. Разбитые черепки торчали из пляжа под странными углами, разбросанные вокруг, словно на поле сражения.

Нагини ударилась коленями о влажный берег так сильно, что в ушах зазвенело, а зубы едва не треснули от удара. Она, тяжело дыша, стояла на четвереньках, сжимая пальцами рыхлый песок, пытаясь перевести дыхание. Раньше ей никогда не приходилось перемещаться с помощью порт-ключа, и никто не предупредил её о той дезориентации, которую может вызвать такое дальнее путешествие. Она мысленно упрекнула себя за то, что не задала больше вопросов. Придя в себя и оглядевшись, она вспомнила о Томе.

С трудом поднявшись на ноги, она прижала к груди свою заколдованную сумку и стала искать на пустынном пляже своего сурового спутника.

Плащ Тома выделялся на фоне бурного неба, его тёмный силуэт резко контрастировал с размытым ландшафтом. Он стоял, глядя на бушующее море, не отрывая взгляда от недоступных им утёсов вдали. Выражение его глаз можно было описать только как затравленное. Нагини осторожно подошла, не желая выводить его из задумчивости.

— Мистер Риддл? — спросила она, и тревога прозвучала в её голосе. — С тобой всё в порядке? Это приземление… Я, конечно, такого не ожидала. Ты не пострадал?

Его ответ задержался, словно он был погружён в какой-то сон.

— Прости, что не предупредил тебя. Заграничные путешествия — довольно тяжёлое испытание. Чем дальше расстояние, тем более мучительным оно становится для тела. Большинство магов предпочитают использовать несколько порт-ключей для коротких переходов, чтобы избежать этого, но я просто хотел доставить тебя домой.

Домой.

— Значит, это… это твой дом? — Нагини обвела взглядом пустынный и одинокий пляж.

— В детстве мы с приютом часто бывали здесь. Теперь я прихожу сюда, чтобы проветриться, освободить мысли. Для меня это место очень много значит, — Том ответил отрешённо.

— Оно прекрасно, — во взгляде, направленном на Тома, была настороженность.

— В опасном смысле, да. В основном мне нравится в большинстве вещей то, что они дикие и непредсказуемые. С лёгким оттенком жестокости, — он обернулся так, будто двигался сквозь смолу – движение было максимально замедленно. Но как только его взгляд встретился с её, глаза Тома ожили вновь.

Сердце Нагини забилось быстрее, и намёк, что она увидела в его глазах, заставил её щёки загореться, посылая тепло вниз до самого живота.

Том бережно взял её лицо в ладони снова, с неожиданной для него нежностью.

— Как бы мне ни нравилось наблюдать за каждой твоей мыслью и эмоцией, мисс Гунаван, ты слишком открыта, слишком легко читаема. Это ставит тебя под огромный риск.

Глаза Нагини закрылись, и она повернула голову в сторону, стараясь избежать его взгляда. Но Том лишь сильнее сжал её подбородок, удерживая на месте.

— Если ты собираешься жить в моём мире и быть рядом со мной, твоё сознание должно быть неприступной крепостью. У меня много врагов, которые желали бы разрушить мои планы. И твоё появление в этой игре автоматически делает тебя мишенью.

Стиснув зубы под нажимом его пальцев, вонзившихся в кожу, она поморщилась.

— Значит, это подвергает тебя опасности. И как же тогда вред, причинённый мне, должен отразиться на тебе?

Пальцы Тома сместились: одна рука опустилась, чтобы обхватить её горло, в то время как другая оставалась твердой на её челюсти: его пальцы сжимали одну сторону, а большой палец впивался в другую. Он приблизился, полностью запрокинув её голову так, что её подбородок оказался напротив его груди. Нагнувшись, он прошептал ей прямо в губы:

— Потому что ты важна для меня, мисс Гунаван. Нравится тебе это или нет.

Нагини закрыла глаза и затаила дыхание, ожидая, когда напряжение достигнет пика, а Том преодолеет последнее расстояние между ними. Всё, что происходило между ними, казалось неизбежным, но она не собиралась уступать. Не первой. Его губы едва коснулись её, и она замерла, а затем услышала, что он отстранился. Её глаза распахнулись, сердце ёкнуло от досады, когда она снова выпрямилась, заправив волосы назад, и пригрозила, скрывая смущение:

— Не заставляй меня пожалеть об этом, мистер Риддл.

— Том, — поправил он, усмехаясь при виде её очевидного раздражения.

— Тебе придётся заслужить такое обращение, — она отмахнулась, отворачиваясь, пока он нависал над ней.

— О, я приложу все усилия. Но могу ли я сделать ещё кое-что? — его дыхание обожгло её щёку.

— Шаг за шагом, мистер Риддл. Я только что…

— Мисс Гунаван, ты неправильно меня поняла, — её глаза снова встретились с его.

— Я хочу научить тебя окклюменции. Если ты будешь в моём окружении, на тебя обрушится ряд всяческих угроз. И я хочу, чтобы ты была максимально защищена. Ментально и физически. Что касается физики, у меня есть достаточно рыцарей, которые смогут научить тебя постоять за себя. — Нагини вздрогнула, и Том поднял руку, сжимая её пальцы в своих, чтобы успокоить. — И я знаю, что ты сама способна защитить себя. Но ментально… — он склонился к её уху и прошептал, — эта сила подвластна только мне. И более того, я хочу быть единственным, кто сможет видеть твои самые потаённые и тёмные желания.

Нагини вздохнула, пытаясь контролировать свои мысли, которые устремлялись в самые грязные уголки её разума.

— У меня был один из величайших учителей в мире, мистер Риддл. И даже он не смог мне помочь.

Том отступил назад, склонив голову набок, чтобы лучше рассмотреть её, и на его лице отразилось выражение абсолютной решимости.

— Я и окклюмент, и легилимент, мисс Гунаван. И пока ещё не встретил себе равных. Уверяю тебя, маг, который пытался помочь тебе прежде, либо был безмозглым болваном, либо вовсе не собирался помогать. Я помогу тебе укрепить ментальные барьеры. Иного пути нет — учитывая всё, что нас ожидает впереди. В нынешнем состоянии ты в опасности. С лёгкостью, с которой я смог бы проникнуть в твоё сознание… ты угроза и для себя, и для меня.

— Ты уже…

— Я ни разу не пытался нарушить твои ментальные границы. Но я видел их. И, считай, их как будто вовсе нет. Тебе нужна ментальная крепость. Поразительно, как ты вообще дожила до этого момента — это лишь свидетельство твоей силы воли и магического мастерства, — Том одновременно похвалил и оскорбил её.

— Мой наставник был слишком занят, чтобы уделить мне всё своё внимание, — вспыхнула Нагини. — Ты можешь попробовать, мистер Риддл, только особых надежд не возлагай.

— Если уж кто и верит в твой потенциал, мисс Гунаван, то это я. Мои ожидания велики, — угол его рта слегка приподнялся в улыбке.

— И каков же мой потенциал? Какова моя цель здесь, на твой взгляд? Что ты скажешь своим приспешникам о моём присутствии? — бросила она, осознавая, что уже жаждет той самой ясности, в любви к которой он её уличил.

Том лукаво ухмыльнулся, его второй уголок рта поднялся, и он произнёс:

— В этом и прелесть лидерства, моя коварная маленькая змейка. Мне вообще не нужно ничего им объяснять. — От этого прозвища у неё по позвоночнику пробежала дрожь: чувство собственничества со стороны Тома, признание её истинной сущности.

— Но ты объяснишь. Само моё существование придётся как-то оправдать, — заметила она.

— Я скажу им, мисс Гунаван, что встретил исключительно талантливую ведьму во время своего таинственного странствия за рубежом. И что она желает присоединиться к нашему делу. Этого им будет достаточно.

— Пока я внезапно не превращусь в змею прямо посреди комнаты, полной твоими последователями.

— Я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности, — настойчиво произнёс Том.

— А как насчёт их? — она бросила вызов его словам.

— Они не являются моим приоритетом.

— А должны быть.

— Возможно, ты права.

Нагини закатила глаза и поёжилась.

— Мы пойдём к Малфоям пешком?

— Аппарируем, это совсем недалеко. Путь будет быстрым и безболезненным, обещаю, — заверил Том.

— Ты полон обещаний, мистер Риддл. Но твои действия часто отстают от слов.

— Твоя ярость пробуждает во мне нечто особенное, — Том усмехнулся, сверкнув глазами и наблюдая за ней.

Нагини рванула прочь от волн и от него, и Том рассмеялся, догоняя её. Его рука схватила её за локоть, и они аппарировали с громким хлопком.

Перед ними возвышались огромные кованые ворота. Шпили экстравагантной буквы «М» пронзали туман, а две металлические змеи сцеплялись и обвивались вокруг неё.

Магия исходила от тёмного металла, защитные чары были невидимы, но их сила ощущалась весьма реально. Магия резонировала в теле Нагини, будто предупреждая: подойди на шаг ближе, и тебя проклянут до неузнаваемости. Том вынул тисовую палочку из кармана мантии и, словно ножом, провёл ею по ладони. Из разреза на гравий под ногами закапала кровь. Осторожно приблизившись к воротам, он положил окровавленную ладонь на замок и прошептал на парселтанге:

— Я Том Марволо Риддл. Мне позволено остановиться в Малфой-Мэнор. Моя кровь — моя клятва.

Ворота заскрипели и медленно распахнулись. Том прошёл вперёд, Нагини двинулась следом, но внезапно створки захлопнулись прямо перед её носом, разделив их. Она вздрогнула от громкого лязга и недоуменно посмотрела на Тома через прутья.

— Лорд и Леди Малфой позволили остановиться в их доме и тебе. Но ты должна добровольно отдать свою кровь, поклявшись, что не нанесёшь вреда никому из их рода, пока ты здесь, — пояснил Том, внимательно её изучая.

— А если они сами пожелают причинить мне вред? Я не смогу защититься? — возмутилась Нагини.

— Если атака будет направлена против тебя, ты сможешь ответить. Но начать первой - нет, — подтвердил он.

Нагини посмотрела на замок, где кровь Тома мгновенно исчезла, стоило ей попасть на ворота.

— Я не из тех, кто начинает драку, мистер Риддл, — вытащив из кармана кипарисовую палочку, она провела ею по ладони, выпустив кровь на поверхность. Положив руку на зачарованные ворота, она яростно прошептала:

— Но я точно её закончу.

Невидимая связь между ними натянулась, когда замок загорелся от её прикосновения. Парселтанг заструился с её уст:

— Я Нагини Гунаван. Мне позволено остановиться в Малфой-Мэнор. Моя кровь — моя клятва.

Забор заскрипел, открывая ей дорогу на территорию поместья, и Том протянул к ней руку. Глаза его были полны неутолимого желания.

— Именно поэтому ты мне и нужна, мисс Гунаван, — он притянул её ближе как раз в тот момент, когда к ним подъехала запряжённая фестралами карета. Чёрные двери отворились сами собой, и Том галантно провёл её к месту.

— Разве это такой уж долгий путь? — с любопытством спросила Нагини.

Том поднялся в карету и сел рядом с ней, а не напротив, как того требовал бы обычный этикет. Он объяснил:

— Обычно я просто аппарирую прямо внутрь, но тебе нужно было ознакомиться с охранными чарами. Теперь и ты сможешь. Но я решил позволить Малфоям создать эффектное впечатление от их главного входа. Они любят небольшие драматические представления, особенно при первом визите. Кто я такой, чтобы лишать их маленьких радостей? — в его чертах на мгновение промелькнули волнение и лёгкое беспокойство.

— Неужели ты так переживаешь из-за того, что я встречусь с твоими друзьями? — спросила Нагини, наблюдая за тем, как лицо Тома приобретает более холодное выражение по мере приближения к поместью. — Я обещаю вести себя прилично, — поддразнила она, глядя в окно на возвышающийся впереди особняк.

Том положил руку ей на колено и уверенно произнёс:

— Ты необыкновенная, и я знаю, что так и будет. Но я обеспокоен тем, как они будут обращаться с тобой. Они — простые существа. С поверхностными интересами и безо всяких планов. Так непохожи на тебя во всём, — сказал он, и яркий румянец проступил на щеках Нагини, когда она вновь отвела взгляд на колоссальный особняк. — И как их лидер, я часто наблюдаю, как некоторые из них становятся… соперниками, когда дело касается моего внимания. А ты, пленившая мой разум полностью, покажешься им угрозой.

Сердце Нагини забилось чаще при этом откровенном признании его привязанности... их близости. Рука Тома скользнула с её колена вверх по бедру, и пока Нагини изо всех сил старалась удержать взгляд на окне кареты, он наклонился к самому её уху:

— И эта угроза более чем оправдана. Никто из них не сравнится с тобой. С твоим разумом. Твоим телом, — его пальцы добрались до её лобка, — твоей силой, — он властно сжал её промежность.

С губ Нагини сорвался вздох, стоило Тому смешать её ощущения. Её ресницы затрепетали, она повернулась к нему, их носы встретились, но тут дверь кареты распахнулась, и к ним по ступеням сошла красивая белокурая пара. В глазах хозяйки дома мелькнуло понимание.

— Добро пожаловать в Малфой-Мэнор, мисс Гунаван, — произнесла та.