— Открывай глаза.

Кейси сильнее прижал руки к груди, чувствуя, как бухает в груди сердце.

— Ну давай, hermano, — уговаривал Лео с улыбкой в голосе, подначивая его под левую руку. — Ты же забрался сюда. Разве ты не хочешь увидеть своими глазами?

Кейси не мог ответить с уверенностью, потому что убедил себя, что затея попросту провалится, что он залезет в разум Лео и обнаружит там только тьму. Что он больше никогда снова не увидит своего папу. Кейси раз за разом повторял себе, что всё в порядке, что он нормально относится к тому, что ему вернули; что, как он думал, он потерял. Даже если подаренное не выглядело, как его отец.

Но ради этого мгновения Майки расстарался и выучил у Драксума заклинание. Кейси нерешительно приоткрыл один глаз. И по коже пробежал мороз. Тут было совсем иначе, чем в реальности. Напоминало ощущение, будто ты вошел в чужой дом и не разулся.

Пол под ногами выглядел смоляным, ловил поверхностью многоточечные блики, а перед ними возвышался ствол гигантского дерева, раскинувшегося в центре под восхитительным полуночно-синим небом, окропленным звездами и созвездиями. Ветви расчерчивали необъятный небосвод, а корни расползались и путались вытянутыми пальцами аж до их ног.

— Вау, — выдохнул Кейси, потому что он ожидал совсем не этого.

— Ну разве не круто? — Лео распростер руку и провернулся вокруг своей оси, запрокинув голову назад. — Кто ж знал, что что-то настолько классное может оказаться в моем мозгу, а?

Кейси приблизился к дереву и упер ладонь в кору. В ответ его омыло ощущение, будто его искупали в розовой воде.

— Это Сенсей, — пояснил Лео. — Метафорически. Настоящий Сенсей тут тоже есть, дерево — это просто его воплощение.

Кейси слышал, как другие говорили, что Сенсей — это дерево, но увидеть его своими глазами было совсем иначе. Узелки и веточки, цветущая зеленая листва и гудение, подымающееся по руке, когда он сжал кулак, не отнимая его от коры.

— Готов увидеть его? — спросил Лео из-за спины.

Мгновение тишины. Кейси снова закрыл глаза, просто дыша. Он не знал, чего он так боится, это же просто глупо. Но ему было страшно, потому что он принял, что больше не увидит его таким никогда. И это ничего. Он не переживал, он был благодарен.

Вот только Сенсей был здесь, он знал его, и сердце Кейси просто раскалывалось, расщепленное скорбью, которой он не мог дать определения. Он потерял, потом он получил потерянное обратно, но уже иным, а теперь ему дают шанс увидеть его прежним. Пойдет ли благодарность псу под хвост? Окажется ли слишком больно увидеть изначальную версию и тени, что стоят за его плечами?

Горе пропитало грубую ткань и начало капать. Кейси перехватил течь и сжал изо всех сил, параллельно зачерпнув из колодца внутри храбрости.

— Да, да, я готов.

— Уверен? — уточнил Лео, и переживание разлилось вокруг лимонным вкусом. Как же странно находиться у кого-то в голове. Кейси обернулся и искренне, от всего сердца улыбнулся.

— Да, я в норме. Просто слишком много всего и сразу.

— Он и есть слишком много всего и сразу, — согласился Лео и указал за колонну ствола. — Тебе туда. Я с тобой не пойду. Останусь тут и попробую затащить сюда Майки. Посмотрим, кто быстрее заберется на дерево.

— Я ставлю на Майки, — заявил Кейси.

— Ставка принята, — Лео ответил широченной улыбкой и тут же смягчил ее. — Иди. Он тебя ждет.

Кейси пошел кругом вокруг ствола, ведя пальцами по коре и чувствуя щекотку статического электричества. Потрясающее ночное небо казалось бесконечным, а ему пришлось смотреть под ноги, чтобы переступать корни и не споткнуться о них. Он так и не поднял взгляда от земли, пока не вернулся снова на сверкающую смолянистую почву. Сердце колотилось, будто хотело пробиться на свободу из грудной клетки. Он замер на месте, боясь поднять голову.

— Теперь мне легче оценить, как сильно ты вырос, — сказал Сенсей.

Звук его голоса произвел неизгладимый эффект, будто по оконному стеклу пошла трещина. Воздух колюче застрял в горле. Этот знакомый тембр вернул ему храбрость, и он поднял взгляд.

Сенсей. Впечатляющий рост, широкие плечи и морщинки улыбки вокруг глаз. Темные круги, полосующие кожу вверх и вниз шрамы, застарелая печаль, которую он никогда не мог стряхнуть. Любовь и забота одновременно окружали его и изливались из каждой черты.

Когда-то Кейси бродил по базам, высматривая его поверх других голов. Он помнил, как выцеплял из толпы зеленое и как сердце билось чаще. Как узнавал одинокую фигуру в воротах, как телепался за ним хвостиком, всей своей маленькой ручонкой обхватив один его огромный палец. Как после долгой миссии без своего отца бросался именно к этому образу.

Ему казалось, что сам он ни капельки не вырос. Казалось, что ему снова пять. Наконец вспомнив, что нужно дышать, он сделал дрожащий вдох, опасно близкий к срыву во что-то другое.

— Привет, — произнес он.

— Привет, — улыбнулся Сенсей, и морщинки вокруг глаз засияли. Он говорил точно так же нервно, как и Кейси.

И это было просто недопустимо. Кейси пересек расстояние между ними, не желая, чтобы папа боялся, будто это — он даже не мог с точностью сказать, о чем мог думать Сенсей, будто он будет разочарован или еще какую-нибудь тупость. Так что вместо этого Кейси бросился к нему со всех ног, без единого сомнения зная, что его поймают.

И его поймали. Присев на согнутых ногах, Сенсей подхватил его единственной рукой, заключил в железное объятие и поднял, оставив болтать ногами. Кейси заглушил единственный слетевший всхлип в его плече, обхватив его шею мертвой хваткой. Не важно, с каким страхом он входил сюда, отпустить сейчас было намного страшнее.

— Ох, Кейси, — выдохнул Сенсей и поцеловал его в висок. Этим он прорвал дамбу ностальгической радости, старой и болючей, и она встала на место. Он уже чувствовал это тысячу раз, в точности вот так. Это было правильно.

Кейси в ответ лишь сжал крепче. Стекло трескалось и крошилось. Он задохнулся, и стекло посыпалось осколками, и он начал плакать.

— Это не должно иметь значения, — всхлипывал он, едва дыша. — Я не хотел, чтобы это было важно. Я хотел… я хочу, чтобы этого было достаточно, просто что ты есть в моей жизни. Я не хочу обращать внимания, в какой форме.

Сенсей гмыкнул и опустился на землю, усадил его себе на колени и подоткнул под подбородок. Осколки дробились мельче, потому что он сидел на коленях своего папы, который умел заключить его в такое объятие, чтобы закрыть от всего мира, свернуться вокруг, защитить единственной сильной рукой. Кейси сжался в крохотный комочек и эгоистично упивался чувством полной защищенности. Такой невыносимо знакомой.

— Мне кажется, в этом нет ничего плохого, — наконец произнес Сенсей, еще раз его жмякнув в попытке приободрить. — Мы можем быть благодарны за то, что имеем, и не менее благодарны за такие мгновения.

Кейси погружался в теплую ванну розовой воды. Он зацепился пальцами за краешек его пластрона, а по щекам катились слезы.

— Спасибо, — произнес он.

Сенсей вжался улыбкой в его макушку и сказал в его волосы:

— Я до смерти люблю тебя, Кейси-младший.

— Ты любишь меня и за смертью, — всхлипнул Кейси и до боли зажмурил глаза, чувствуя оглушающий наплыв. — Я люблю тебя на миллиард лет.

— О, теперь уже на миллиард?

— Я амбициозный.

Сенсей тихо хихикнул и еще разок стиснул его — именно так, как ему не хватало.

Кейси не думал о том, что им придется расплестись. В конце концов, у них был миллиард лет.