Тишину ритмично нарушал всего один звук – тиканье часов. Раз – секунда, два – другая. Звук, честно говоря, раздражал, и не только меня, у многих лисов постоянно подергивались уши, вибрисы, уголки губ. Но все молчали. Без часов было никак.

   Я раз за разом пробегался взглядом по сухим строчкам отчета и не мог их принять. Не мог в них поверить. Раз за разом, одни и те же буквы, слова. Цифры.

   «...безвозвратные потери личного состава за первые 30 минут прямого боестолкновения составили 3423 единицы...»

   Больше сотни жизней в минуту. Целая дивизия закрепилась близ безымянной деревушки, окопалась. Мы оборонялись на своем поле. И в итоге нашим войскам пришлось спасаться беспорядочным бегством, бросая технику, орудия, раненых. Из двенадцати тысяч спаслось, в итоге, чуть больше двух. Десять тысяч за, в общей сложности, два часа. Штаб вырезали в первые двадцать минут, еще спустя десять была потеряна артиллерия, начал формироваться котел.

   Я смотрел на отчет и не мог ему поверить. Полноценной, не нашему стандартному ужасу, а нормальной полностью укомплектованной дивизии противостояло всего три роты. Да, вооружены они были на уровне наши специальных частей, лучевыми ружьями и скафандрами, но и мы к такому готовились. Специальные патроны, гранаты. Концентрация огня.

Потери противника по самым оптимистичным прогнозам составили один или полтора десятка. И те – вряд ли безвозвратные.

   Еще шиноби эти... Сидят, смотрят в стол перед собой, кулаки сжимают. Идиоты. Кто просил их лезть? Без полноценной разведки, не зная возможностей противника. На что они надеялись?

   Тишина. Только часы тикают. Мрачная тишина.

   Это не та война, которую можно выиграть... Так бы я думал. Но есть кое-что, что не дает мне покоя. Что дает надежду на лучшее.

   – Они здесь не для нашего уничтожения, – сказал Юджар, осторожно складывая листы с отчетами в стопку. – Не для этого.

   – Тоже так думаю, – я помассировал глаза. Без видения нитей сложно, непривычно.

   Зудит шея, разрез-то зажил, но все равно зудит. Чешется. Нити еще не восстановились... Все, на что хватило моей естественной регенерации – восстановить контроль над телом. Даже сила Разума от первого хвоста, и та – недоступна. Я теперь самый обычный лис, разве что живучий... Без головы вон живу...

   – Не для уничтожения? – прорычал Мадара, вставая, но Хаширама мягко надавил на его плечо, вынуждая остаться на месте.

   – Что вы имеете в виду?

   Сенджу был мрачен, тих, серьезен. Непривычно видеть его таким.

   – Они могли стереть нас с лица планеты за один день, – с явной неохотой пояснил Олдир. – В мирное время система ПРО функционировала... Никак не функционировала. Точка открытия портала никак не наблюдалась. Им было достаточно вывести пару тактических комплексов и ударить по основным скоплениям наших сил. Все. Ну и пару отрядов для вычистки недобитков. Вместо этого они объявили нам войну, вывели из строя только Кураму, и то не до конца, и теперь из двух миллионов солдат вывели в бой всего примерно сорок тысяч, одна механизированная армия. Остальные три, что выдвинулись, просто заняли территорию, возможно, пладцарм готовят, не знаю. Чего они ждут? Почему тянут?

   – У меня есть стойкое подозрение, что если мы выдвинем свои спецчасти, им будут противостоять плюс-минус равные по возможностям части Создателей, – Алес, подслеповато щурясь, все еще держал в руках отчет. Волк морщился, прижимал уши. – Посудите сами – нашей дивизии противостояло три роты волчьей пехоты при поддержке нескольких отрядов рысей.

   – Двух, ага, – я криво оскалился. – Их оказалось достаточно, чтобы весь штаб вырезать, а после еще и охранение понадкусывать. Ну и артиллерия, скорее всего, тоже на их счету.

   Шиноби все так же молчали, слушая нас. Я бы на их месте вообще застрелился. Идиоты, люди, что еще сказать.

   – Насколько снизилась боеспособность шиноби? – Олдир посмотрел на Хашираму.

   – Мы вывели основные силы из деревень, – глухим голосом ответил Сенджу. – Несильно, процентов, может быть, на десять-пятнадцать. Генины, слишком слабые чунины. Гражданские.

   – Всех выживших, находившихся в радиусе ста километров от эпицентров взрывов, сюда. Есть риск лучевой болезни. Ни при каких условиях не приближаться к руинам.

   – Брат?

   Тобирама молча покинул зал.

   – Каковы успехи группы «А»? – я откинулся на спинку кресла.

   – Никакие, – Юджар поморщился, скалясь. – В лучшем случае, месяц, но скорее всего два-три.

   Значит, о быстром воссоздании «мертвого леса» можно и не мечтать.

   – Понятно... Так. Господа шиноби, слушайте и не перебивайте. Нам нужна информация по всем имеющимся у вас запретным техникам. Я знаю, у вас их до черта. О последствиях, жертвах и так далее думать будем потом.

   – Так же необходимо, чтобы вы сформировали хотя бы три роты охранения, – подхватил Олдир. – В роте должно быть примерно сто хв... голов. Завтра все командиры оперативных соединений должны быть здесь на общем собрании штаба.

   – А это тогда что? – спросила Куротсучи. Я, наконец, начал запоминать имена каге.

   – Это закрытое совещание. И оно закончилось, все свободны, – Олдир резко захлопнул папку с документами и первым встал из-за стола.

   Спустя минуту в помещении остались только я, Алес и Юджар. Лис поставил на стол небольшой чемоданчик, открыл его. Достал бутылку вина, три бокала.

   – Как думаешь, Курама, – медленно проговаривая каждое слово, произнес Юджар. – У нас есть шанс?

   – Шанс есть всегда. Не мне это вам говорить, – я пригубил рубиновый напиток. – Но в этот раз он совсем калечный. Штурм ставки по сравнению с текущей обстановкой имел стопроцентный шанс на успех.

   – Наши шансы зависят от целей Создателей, – Алес тяжело вздохнул и глотнул вина. – Им ничего не стоит использовать массированную ядерную атаку, скафандры дают почти гарантированный шанс выжить в зоне повышенного фона. Но они используют малые силы.

   – Нас возненавидят, – прошептал я, чувствуя, как дрожат руки. – За наш план. За наши действия.

   – Если выживем – пусть ненавидят, сколько хотят.

   – Да, – я встал, держа бокал в руке. Лис и волк тоже. – За то чтобы выжило как можно больше.

   Мы залпом осушили бокалы.

   На следующий день я не пошел на совещание – толку от меня не было. Я мог что-то сказать как командир отделения в лучшем случае, а на собрании присутствовал только высший командный состав. Так что я предпочел провести это время с семьей.

   Конкретно сейчас я сидел на скамейке, смотрел, как Алика ставит бросок ножа дочкам. У Леры получалось лучше, на что Джея шутливо дулась. Я смотрел на своих самых родных лисиц и улыбался, но на душе было погано. Алика то и дело бросала в мою сторону встревоженные взгляды, но я каждый раз качал головой.

   Где-то там, на передовой, гибнут лисы, пытаясь остановить наступление всего одной механизированной армии Создателей. Из последних докладов следовало, что у них даже что-то получается. Командир дивизии предпочел отказаться от статичной обороны, вместо этого используя тактику постоянного маневрирования. Судя по отчетам, успехи были двоякими. С одной стороны, дивизия все еще держится. С другой, противника они почти не задерживают.

   В спинку скамейки, всего в паре миллиметров от моей руки, вонзился нож. Ветер сдул срезанные шерстинки.

   – Да, любимая? – я посмотрел в глаза лисице. Та улыбнулась и покачала головой, а я перевел взгляд на прижавшую уши и дико округлившую гдаза Джею. – Ого, это месть за что-то? А у меня есть право на последнее желание?

   – Извини, пап! – дочурка спряталась за Аликой. – Он... Я случайно выпустила!

   – А теперь повтори это, только, пожалуйста, в мишень, – я с улыбкой указал в сторону деревянного побитого щита.

   – Давайте, теперь сами, – Лика потрепала дочек по головам и подошла ко мне.

   Со стуком в щит вонзилось два ножа, правда, один из них влетел рукояткой, погрузившись в дерево на несколько сантиметров.

   – Что тебя гложет? – любимая села мне на колени, обняв за шею. Я тут же обнял ее, ткнувшись носом в грудь. – Молчишь? Что вы там придумали?

   – Не надо, пожалуйста, – тихо проскулил я. – Не спрашивай...

   – Курама... – я почувствовал теплое дызание на своей макушке, легкий укус за ухо. – Они тоже идут в бой. Наши дети...

   – Да...

   – Они не умеют убивать...

   – Я защищу их, – я скирпнул зубами, остро желая избавиться, выкинуть из груди отвратительно тянущее, тяжелое чувство. – Обещаю тебе, любимая, я защищу их.

   – Мы защитим...

   – Да, – я поднял голову и коснулся носа Алики своим. – Защитим.

   – Мам? Пап? – мы прижали уши и посмотрели на дочек. Джея сцепила руки за спиной, повиливая хвостом. – Может, домой? А то на улице как-то, ну... Эм... Невежливо?

   – Поняла? Мы с тобой грубияны, – чувтсвуя смущение перед своими щенками, я куснул Алику за ключицу.

   – Перестань уже, – буркнула лиса, хлопнув меня по уху.

   В ответ я встал со скамейки, подхватив Лику на руки.

   – Пошли домой. Только ножи соберите.

   Наши дочки пойдут в бой наравне со взрослыми. Как и все дети возрастом от двенадцати лет. У нас не было выбора.

   Лишь бы они выжили, Джея, Лера... Я все сделаю ради них, ради Алики, ради своей семьи. Они всегда будут на первом месте. Однажды я уже потерял любимую, и больше не хочу. И это меня пугает. Из-за этого страха я не могу быть откровенным со своей семьей. Я вижу грустные взгляды любимых лисиц, вижу, как они что-то хотят сказать, но лишь отводят взгдяд в сторону. Вижу, что и им, и мне тяжело делать вид, будто все в порядке. Я слышал, как Алика просила Нову отсечь ей эмоции, а волчица отказывала, как и многим другим.

   Создатели принесли в этот мир то, что мы, лисы, хотели оставить в прошлом. Войну, отчаяние, страх за близких. Нам вновь приходится ломать себя. Мы – мирная раса. Девятнадцать лет мы жили, счастливые, почти не контактируя с внешним миром. Теперь все это сгорело в огне. Даже если мы выживем, даже если победим, война навсегда останется с нами.

   На следующий день я, с крепко сжатыми клыками, с трудом сдерживаясь, проводил своих дочерей к точке сбора. Короткое переглядывание с командиром и он кивнул мне – мы, наша семья будем в одном подразделении. Алика вцепилась в мою руку, до крови проткнув шкуру, рукав куртки пропитывался кровью, но я этого не замечал. Вот они, мои щенки, мои дочки. Заходят в палатку, где их занесут в списки, выдадут снаряжение. После проверят подготовку, если она есть, и там – либо в учебку, на ускоренный курс, либо на фронт. Лучше бы в учебку...

   Эта ночь... Она была особенной. Последняя для нас мирная ночь. Последняя ночь в родном доме, в своей постели. С завтрашнего утра война дойдет и до нас. Мы уже знали, что отправимся на фронт с ближайшей колонной.

   Последний перед грязью и смертью взгляд глаза в глаза. Последние мгновения близости, от которой перехватывало дух...

   – Брат, – я резко притянул к себе Ликора за руку, столкнувшись плечом к плечу. – Рад, что ты с нами.

   – Я бы предпочел вообще до такой обстановки не доводить, – криво оскалился серый лис.

   Наша стая снова в сборе, с дополнениями. Нирика, Алина, Нова, Ликор, Трой, Трея, Алика и я. Позже к нам присоединятся мои дочки. Дети Алины проходят курс подготовки и попадут на фронт не раньше, чем через неделю.

   Экипировали нас по максимуму, усиленная пехотная броня, лучевые ружья, персональные генераторы барьеров. Я тащил «биджудаму», Нирика – любимую рельсовую пушку. Нова взяла доработанный «джекхаммер» – мощную рельсовое орудие, которое, вообще-то, должно стоять на вбитом в землю станке. У Троя было незнакомое длинноствольное ружье с массивным кожухом. Что-то снайперское?

   – Ну что, друзья, мы входим в четвертую роту седьмой мотострелковой дивизии. Естественно, там цепочка длиннее, но она нам сейчас неинтересна, – я обвел взглядом свое отделение, свою стаю. – Так как у нас с вами та еще солянка, нас выделили в отдельный отряд, мы не входим в стандартный взвод. Это, вообще-то, плохо, но либо так, либо нас раскидывают по всей армии.

   – Да ладно, что такого страшного может произойти? – Алина фыркнула, поудобнее перехватив ПЛР.

   – Не считая того, что мы как пятая нога у лиса?

   – Задачи у нас какие? – вздохнув, спросила волчица.

   – Усиление. В роте мы единственные со спецснаряжением, будем туда-сюда бегать. Может, шиноби отряд еще будет. Так, короче, наш позывной – «джетстрим-8», запомните.

   – Серьезно? – у Ликора вытянулась морда. – У нас позывной высокомобильного разведотряда? Боюсь спросить, кто тогда «Мунстрайк»?

   – Танковый взвод «бастионов».

   – Жесть.

   Трой и Трея молчали, предпочитая просто слушать нас. Они вообще выросли молчаливыми, спокойными, серьезными лисами. Всегда действовали, а не попросту сотрясали воздух. На них всегда можно было положиться.

   Я почувствовал прикосновение чужого разума.

   – Нам пора.

   Мы вышли на главную площадь, откуда одна за другой на фронт отправлялись колонны техники. Сотни и тысячи лис грузились в грузовики, бронетранспортеры, один за другим выезжали танки, собранные чуть ли не на коленке самоходные зенитные установки. Было шумно, от рокота и рева двигателей, от перекрикиваний лисов. Никто не рвался вперед, как было в последней бойне за ставку, просто планомерная передислокация сил. Было и множество инженерных машин, так же отправляющихся на фронт.

   Я знал, что по всему маршруту были установлены ретрансляторы волн Разума, так как в мире шиноби не было привычной нам подземной сети. Новая сеть многократно дублировалась, охранялась – людьми в том числе – но все равно была куда уязвимее. Штаб оставался в городе, и если связь прервется, наши армии окажутся сами по себе.

   Нас уже ждал бронетранспортер, специально доработанный под Нову. Внушительного размера машина с неплохим для своего класса бронированием и вооружением. Возле него стояли Лера и Джея.

   Было так... Непривычно видеть их в полной броне, пусть и подогнанной, насколько это возможно, но все равно слишком большой. С оружием. Лисицы смотрели на меня уверенно, с решительностью во взгляде, в позах, эмоциях. А я не хотел их пускать на фронт. Знал, что и Алика не хочет, так же, как Нирика и Ликор не хотят участия Троя и Треи. Но у нас нет выбора. Не представляю, чего стоило Алине оставить свою семью, сына и супруга, в другом отряде и присоединиться к нам.

   – «Джетстрим», готовы? – из БТР выглянул лис в шлемофоне.

   – Так точно, – ответил я, быстро обведя свою стаю взглядом.

   – Тогда грузитесь. Передовые дивизии все.

   – Все четыре?

   – И даже резерв. До нас они доберутся в лучшем случае через три дня, – лис поморщился, поправляя шлемофон. – Но знаешь, мастер, я бы больше суток нам не давал.

   – Сходу в бойню, – Нова тяжело вздохнула, подошла к машине, держа щит горизонтально. Она сядет последней, чтобы в случае чего быстро спрыгнуть на землю и развернуть щит. – Прямо как в старые недобрые времена.

   – Не вспоминай, – Ликора передернуло.

   Мы все загрузились в БТР, даже устроились более-менее с комфортом. Взвыл навороченный двигатель, машина сразу пристроилась в хвост отправляющейся колонне. Я откинулся на маленькую спинку и закрыл глаза, собираясь подремать перед боем. Неизвестно, когда выдастся спокойная минута, так хоть высплюсь впрок.

   Уснул я неожиданно легко и быстро. Более того, я осознавал себя спящим, понимал, что вижу сон. Знакомый кошмар, где я смотрю на длинные ряды артиллерийских орудий, ведущих беглый огонь. Но в отличие от обычного сна, я мог двигаться осознанно.

   Я взял со стола планшет, но текст на нем оказался нечитаемым – расплывался, складывался в случайные слова и куски предложений. Обычно я сидел один, и только под самый конец прибегал посыльный. Это было странно, то, что уже тогда не использовалась сила Разума. Вещий сон?

   – Хороший вид, правда? – раздавшийся рядом голос заставил меня вздрогнуть. Огромным усилием подавив желание схватиться за меч, я посмотрел на стоящий слева стул. На лиса, сидящего на нем.

   – Не ожидал увидеть тебя здесь, Валдир.

   – Да, не каждый день в твой сон вторгается давно мертвый враг, – лис хмыкнул. – Ты не ответил.

   – Предпочел бы что-нибудь... Более мирное.

   – Странно слышать такое от тебя.

   – Это не просто сон, так? – мастер-корректировщик кивнул. – Я не могу входить в высший командный состав. Никогда не хотел быть в столь высоком чине.

   – Но ты здесь. В форме, при знаках, командуешь... – лис обвел взглядом горизонт. – Ну тут стволов на пару армий.

   – Магистр Курама! – в палатку ворвался ожидаемый лис-посыльный. – Есть ответ из Конохи! Подкрепления идут!

   – Благодарю, свободен.

   – Есть!

   – Если ты боишься проспать – не тревожься.

   – Ты здесь. Этого достаточно.

   – Знаешь, почему я тут?

   – Да, – я сел на стол, расстегнул верхнюю пуговицу формы.

   – Потому что м... – Валдир не успел договорить – взвыла сирена воздушной тревоги, заглушив его голос. Вспыхнула ярчайшая, выжигающая сетчатку вспышка. Мир исказился, пошел трещинами...

   Я судорожно вдохнул, распахивая глаза. Почувствовал, как кто-то сжимает мою руку, с трудом повернул голову и столкнулся взгдядом с обеспокоенной Аликой.

   – Все в порядке, – я облизнул губы, нос. – Плохой сон.

   – Мы почти доехали, – Ликор, судя по тычкам пальцем вникуда, ковырялся в тактическом меню брони. – Ты видел схему обороны? Это жопа какая-то.

   Недолго думая, я тут же вывел схему расположения армии и от удивления уронил челюсть.

   Множество полноценных укрепрайонов. Позиции крупнокалиберной артиллерии и ракетных систем отмечены как «маневрирующие». Штаб вообще отсутствовал, похоже, все командование будет вестись из города. Двоякое решение, с одной стороны его вряд ли вырежут, как было в первом столкновении, с другой, стоит диверсантам нарушить работу сети ретрансляторов, и мы обезглавлены.

   Здесь вся третья армия. Вторая на другом направлении, огрызки четвертой и первая в резерве. Мы выставили все силы. На крошечном для такой массы войск клочке земли. Обычно населенные пункты удерживаются дивизиями максимум, а не целыми, черт их задери, армиями. Даже систему ПРО развернули... Я не мог этого осознать, охватить все сразу. Больше ста тысяч хвостов у одного единственного населенного пункта, в одной узловой точке обороны. Это безумие.

   Так не воюют.

   Мы высадились на вытоптанной площадке, чуть в стороне от основных позиций. Лисы, направляемые указаниями из штаба, уходили на передовую, это было похоже на конвейер. Каждые несколько минут прибывали грузовики, бронетехника, все больше солдат отправлялись на заранее определенные места. Среди взрослых часто попадались лисята.

   Не было привычных складов боеприпасов и топлива, все сразу грузилось в машины. У меня появилось стойкое ощущение, что командование решило скрестить маневренную и позиционную оборону, так как глубокое эшелонирование и явно временные укрепления соседствовали с полноценными укрепрайонами и ДОТами. Я еще раз вглянул на тактическую карту, покачал головой. Протяженность вглубь – двадцать километров, высокая механизация передовых частей, целые батальоны прикрытия отступления... Безумие.

   Мы, все отделения с позывным «джетстрим», не будем участвовать в первых боях. Нашими задачами будут качественное усиление, создание огневого превосходства и другие. И вновь двояко, с одной стороны меньше шансов погибнуть в первые часы или минуты, с другой – бешеное напряжение от постоянных передислокаций и боев. Вряд ли мы будем в тылах отсиживаться, никто не будет.

   Не получив никаких указаний, мы просто сели на краю площадки, прямо на землю. Было шумно, сотни и тысячи лис переговаривались, расходились по местам, рычали моторы. Таких площадок было множество. Переброска войск почти закончилась. С клекотом винтов над нами пролетел разведывательный вертолет, один из немногих оставшихся.

   Даже если против нас выступит всего одна механизированная армия Создателей, у нас почти не будет шансов. По данным разведки, это около сорока тысяч хвостов. Мотопехота, танки, артиллерия, авиация, все в продвинутом снаряжении и с энергетическим оружием. Нам нечем обороняться от воздушных атак, наспех сформированная дивизия противовоздушной обороны оснащена, по большей части, неэффективной зенитной артиллерией. Как ей сбивать реактивные – или какие там у Создателей – штурмовики, мы не знали. Ракет было мало.

   – Отвлекись, – стукнул меня по наплечнику Ли. – Выкарабкаемся.

   – Ага, зубами, – я оскалился, придимая уши.

   – Интересно, на что шиноби способны? – Алина посмотрела на группу шокированно округливших глаза людей, выгрузившихся из последней колонны.

   – По-разному, – я пожал плечами, фыркнул. Снял шлем, глубоко вдохнул полный дизельной вони и пыли воздух, задержал на несколько секунд дыхание. – По-разному.

   Остальные молчали. Джея и Лера смотрели по сторонам, обняв ружья, Трой деловито ковырялся в настройках прицела своей дальнобойной пушки. Трея перебирала медикаменты, Алика с мрачным выражением мордочки подбрасывала метательный нож. Нирика и Ли тихо что-то обсуждали, Нова просто сидела, закрыв глаза, Алина и вовсе уснула, кажется.

   Двенадцать сорок три местного времени.

   Взвыла сирена боевой тревоги, я на секунду замер, вслушиваясь...

   – В УКРЫТИЕ! – не своим голосом заорал я, срываясь с места, сдергивая всех, до кого мог дотянуться и пытаясь натянуть шлем.

   Площадку накрыло целое облако взрывов, грохот, летящие во все стороны осколки. Спустя секунду до меня донесся визжаще-рычащий рев крупнокалиберных очередей, и над нами со свистом промчались два самолета. Я видел, как зенитные снаряды бессильно вязли во вспыхивающем защитном поле.

   – До стволов дойдут – жопа нам! – прорычал Ли, спешно надевая шлем.

   – Однозначно, – скрипнул я зубами, нашел взглядом своих лисиц. Слава ками, целы, дочки просто напуганы.

   Штурмовики даже не стали делать второй заход – нам хватило одного. Все, кто был на самой площадке, погибли, уничтожено множество грузовиков и бронетранспортеров. Налет пережили только танки, и то, не все, как минимум половина либо горела, либо дымилась. Кровь, куски тел, горящее топливо...

   – Выкарабкаемся, говоришь? – я посмотрел на брата, но тот лишь отвернулся.

   На карте было видно, что нас, фактически, накрыли просто мимоходом. Главный удар пришелся по основным позициям, потери чудовищные. Сейчас шла артиллерийская подготовка, наша же поддержка меняла позицию, и огрызалась вяло.

   Я почувствовал, что наше место впереди. Отряды «джетстрим» вступали в бой, нами пытались хоть как-то выровнять баланс, усилить дырявую как решето линию обороны, дать менее мобильным и оснащенным частям время на перегруппировку. Коротко переглянувшись с каждым членом своей стаи, я коротко кивнул и побежал вперед, в самое пекло.

   Вскоре сеня обогнала Нова, держа щит перед собой, рядом бежал Ликор. Благодаря интерфейсу шлема я знал, что Джея и Лера прямо позади, их по бокам прикрывают Алина и Алика, Нирика следом, а Трой и Трея замыкающие. Для пехотной брони даже шестьдесят километров в час по пересеченной местности – не предел, так что нужные позиции мы должны были занять как раз к концу вражеской артподготовки.

   На всем пути нам встречались убитые, уничтоженная техника, множество медиков, пытающихся спасти лисов. Шиноби уже были здесь, их медики сильно помогали, вытягивая, казалось бы, совсем уж безнадежные случаи. Несколько отрядов людей согласованно двигались к линии фронта, многие были потрепаны.

   Мы подоспели буквально к началу основного боя. Наши позиции утопали в лучах энергетического оружия, земля плавилась от жара, вздыбливалась, когда в нее впивались снаряды рельсовых орудий. Беспрестанно лаяли сотни и тысячи «клейморов», пулеметов, рявкали танковые пушки, взрывались снаряды. Поле боя утонуло в оглушающей какофонии, огне, крови и гари. Мы уже сдали первую линию, заманив передовые части противника под нашу артиллерию, подорвав оставленные позиции, и теперь выжившие закреплялись на второй.

   Я сдернул со спины «биджудаму», дав с одной руки залп в сторону противника. Трой на секунду остановился, непривычно, странно хлопнуло его ружье. Мы все вели беглый, не особо прицельный огонь, стягивая на себя вражеское внимание, давая обычным лисам-пехотинцам время на отступление. По развернутому щиту Новы ударили первые лучи и снаряды, мы ускорились... И добрались до давно уже молчащего ДОТа. Получив передышку, я глянул на тактику.

   Все отряды «джетстрим» уже заняли позиции, но нас было мало. Мы лишь создавали жиденький, дырявый заслон.

   До нас добежали первые отряды шиноби.

   – «Коноха-21», – тут же представился один из людей. Я мазнул по нему взглядом, цепляясь за экипировку, серые волосы, знак различия – залихватски надвинутую на глаз повязку с пластиной – и кивнул. – Что делать будем?

   – С вас поддержка, не лезьте. Дистанция не ваша, – я выглянул из-за ДОТа. – Не идут, твари...

   – Как муравьев лупой жгут, – прорычала Алика, периодически выпуская очередь лучей в сторону противника. – Не хотят, суки, артой получить.

   Ожидаемо.

   – Вы бы лучше за нами укрылись.

   Один из шиноби, тот, что помоложе, недоумевающе посмотрел на бетонное укрепление.

   – Разве это строе...

   Треск бетона, стук осколков по броне... И тело человека, медленно оседающее на землю без головы. Не повезло парню. Остальные не сговариваясь встали за нами. Я ткнул пальцем вверх, в небо, где кружили еле заметные точки беспилотников.

   – Мы у них как на ладони.

   Поэтому наша артиллерия делает один залп и тут же уходит.

   Поэтому любые наши контратаки бесполезны.

   Безнадежный бой.

   Это чувствовали все мы, но все равно пришли сюда. Потому что сдаваться, умирать, подняв лапки вверх, не в наших правилах. Из-за этого лично я чувствовал лишь страх за своих близких, припорошенный прахом бессилия и беспомощности.

   Поняли ли это шиноби? А черт их знает.

   Мы держали... Хотя, нет, просто стояли за ДОТом минут десять, периодически постреливая в сторону противника. Цифровое увеличение и системы стабилизации делали даже такую перестрелку вполне нормальной и естественной, но ни мы, ни силы Создателей особого урона не получали.

   – Перегруппировываются, – проворчала Нова, с шумом встряхиваясь. – Штурмовать будут.

   Я промолчал – это и так было видно. По массивным, высоким, куда крупнее волчицы силуэтам урсов. По слаженным, закованным в массивную броню отрядам львов за ними. По тому, как выстраиваются волки, техника. Я знал благодаря тактической карте, что в тылу шиноби и лисы охранения отбивают уже которое по счету нападение рысей. Знал, что наши силы тают быстрее масла на горячей сковородке.

   Знал, что скоро и мы покинем позиции, чтобы помогать удерживать вторую линию, а после сдадим и ее. И так до тех пор, пока наши силы окончательно не иссякнут.

   Пессимистично слишком, я и сам это осознаю. Но что я могу сделать? Я сейчас обычный лис. Да, опытный, да, прошедший шестнадцать лет войны, но теперь – самый обычный, лишенный силы Разума лис. Я бесполезен.

   Где эта чертова сила, когда она так нужна?

   Я вздрогнул и посмотрел на Джею, коснувшуюся моей руки. За шлемом не было видно, но я чувствовал, что она беспокоится. Я коротко кивнул и выглянул, чтобы дать короткую очередь...

   Удар был чудовищным. Шлем вмялся, лишь чудом не сломав мне череп, спустя долгие, чудовищно долгие секунды я ударился о землю.

   С огромным трудом, преодолевая слабость и тошноту, я смог встать, достать из-за спины запасной «санрэй». Содрав с головы искореженный шлем, я сплюнул выбитый клык.

   Огромная, массивная, закованная в броню фигура мерцала, и это точно не проблемы со зрением. Урс... Медведь. Как? Голова кружилась, мир смазывался...

   Грохот доносился до меня даже сквозь звон в ушах. Нова встала с колена, держа перед собой щит. Я поднял оружие и выстрелил в противника, но его броня без труда выдержала лучи «санрэя».

   Мысли... Тянулись. Смешивались.

   Вот на трехметровую громаду урса запрыгнул человек, его правая ярко, ослепляюще светилась, искрилась молниями. Доля мгновения, и шиноби по самое плечо вонзает руку в медведя, словно не замечая брони.

   Я тоже так хочу...

   Перело мной появилась лисица со знаками медика. Трея? Она быстро что-то достала, я почувствовал укол... И мир словно взорвался звуками, действием!

   Грохот стрельбы, росчерки лучей, крики. Треск непонятной техники шиноби. Я вскочил, рванул вперед, на ходу убирая ЭЛР за спину и подхватывая выроненный в полете «хотстрайк». Эта бодрость, я знал, что она закончится всего через пять минут.

   И за это время нужно успеть как можно больше!

   Вскинуть оружие, короткие очереди в рвущихся к нам противников, четко в голову, сбивая с шага, тут же вытянуть «биджудаму», залп! Резко пригнуться, уйти в сторону, ломая траекторию бега, в укрытие, к Нове!

   Все наши целы, целы! Но увязли в бою, противник оказался хитрее, умнее. Подвел часть сил под маскировкой, и теперь, пока сы связаны боем, пока не можем отступить, подтягивают основные части. Нас сметут, все отряды «джетстрим».

   Прикрыть голову рукой от лучей, очередь от бедра, в укрытие! Выбросить пустую батарею, вставить новую. Я встал рядом с Новой.

   – Красиво полетел, – с заметными рычащими нотками в голосе сказала волчица. Я криво оскалился, сплюнул накопившуюся кровь.

   И застыл. Мир ускорился, возвращалась естественную скорость восприятия.

   Этот рык... Я слышал его постоянно. И внезапно осознал, что это не лисы! Это... Волки. Я осмотрелся.

   Волки, урсы, львы, они все не молчали. Они рычали, кричали, переговаривались, помогали друг другу. Прямо... Прямо как мы. Они не были тупыми биороботами.

   – Не спи, бл...ь! – между щитом и Новой, потеснив меня, втиснулась Алина. Опомнившись, я тут же открыл огонь.

   – Метнуть гранаты! – зарычал я, первым срывая с пояса цилиндр.

   Как я и ожидал, противник услышал мой вопль и успешно укрылся от мощных фугасных гранат, но зато мы получили передышку. Я тут же швырнул одну из батарей, подстрелил ее в полете... Взрыв чуть не опрокинул меня, оглушил, но я точно видел, как минимум двоих накрыло. Надеюсь, смертельно.

   – Уходить надо!

   – Куда и как?! – в и так тесное пространство между щитом и Новой втиснулся еще и Ликор. Волчица зарычала и просто встала перед нами.

   – Куда подальше и быстро! Перекличка!

   – Тут мы все!

   Я обернулся. Так и есть, вся стая на месте. Похоже, пострадал только я, все целы. С души словно линкор свалился.

   – Как уходить будем-то?! – Ли метнул очередную гранату, дал следом короткую очередь и тут же нырнул в укрытие, следом дала залп из своей пушки Нирика. – Нас придавили, как мышь линкором!

   Раздался грохот грома, яркая вспышка, словно от молнии, ослепила меня, но я все равно успел вскинуть оружие. Почти, кто-то схватился за ствол, не давая мне навести «хотстрайк».

   – Хватайтесь! – крикнул Минато, уж этот голос я точно узнаю. Даже не проморгавшись, я просто вцепился в жилетку шиноби, и...

   Грохот, чувство растягивания в пространстве, дезориентация и я валюсь на землю. Упав на четвереньки, я все же смог избавиться от желтоватых пятен в глазах и осмотрелся.

   Тыл, определенно тыл. Но даже тут есть следы боев, множество тел лисов, волков, рысей, даже пара урсов валяется. Много убитых людей. Судя по положению тел, лисы и шиноби пытались держать оборону, комбинируя техники и огневую мощь огнестрельного оружия.

   – Намикадзе!

   Минато оторвался от фляги, посмотрел на меня.

   – С меня бутылка.

   Мужчина светло, уверенно улыбнулся, проглотил протянутую шиноби-медиком таблетку и исчез в своей коронной технике. Никогда не думал, что буду искренне благодарен этому человеку.

   Мне принесли новый шлем, я тут же надел его и вызвал карту. Обстановка была... Не очень, мягко говоря. Да, мы успешно потрепали передовые части армии Создателей, но соотношение потерь было ужасным. По предварительным оценкам, мы потеряли больше сорока тысяч хвостов, Создатели – три, в лучшем случае четыре. Второй раз они в ту же ловушку не попадут, да и действуют неожиданно гибко и хитро. Вон, маскировочные устройства на всех навесили, устроили нас сюрприз со смертельным исходом. Я потер морду, до сих пор ноет.

   – Могло быть и хуже, – вздохнула Алика, закончив осматривать дочек. Я коротко кивнул.

   Нам либо везло, либо нас не хотели всех сходу уничтожать. Если бы мехармия Создателей навалилась на нас всеми силами, нам бы наступил конец уже сейчас. Делов-то, фронтовое наступление с обходом с флангов, массированной артподготовкой и авиаподдержкой. Нам нечего противопоставить такой атаке. Мы не можем растянуть линию фронта вширь, снизится концентрация войск, которой и так, похоже, не хватает для более-менее уверенного противостояния. Шиноби слишком мало, во фронтовых боях их роль сводится к поддержке. Вряд ли противники еще раз полезут в ближний бой, думаю, им вырезанных за десять минут урсов хватит, чтобы сделать нужные выводы.

   – Как вы? – Я сел на корточки перед дочками, снял шлем.

   Лисички стояли с непокрытыми головами, прижимая уши, чуть приоткрыв пасть. Зрачки сужены.

   – Я... Мы нормально, пап, – Джея улыбнулась, но я видел, что через силу.

   – Страшно?

   – Пап...

   – Мне тоже, – я встал, опустил руки на плечи дочкам. – Всем страшно.

   – Даже тете Нове? – с по-детски наивным выражением мордочки спросила Лера

   – Не боятся только глупцы или психи, – буркнула волчица, с лязгом брони разминая плечи. – Я ни то, ни другое.

   – Глотните воды, – посоветовала Трея. – Лучше сейчас, пока передышка.

   Я благодарно кивнул и потянулся к фляге... Чтобы понять, что ее у меня нет.

   Наверное, потерял, когда долбанулся об землю после удара урса.

   – Держи, – Алина протянула мне свою. Я сделал несколько глотков – смочить пасть, горло, просто попить – и вернул емкость лисе.

   Шла перегруппировка войск. Менялась схема построения, части армии маневрировали, готовясь к очередному столкновению. Решающему. Нас отбросили на шестнадцать километров назад меньше, чем за час. Прямо сейчас лисы бросали передовые позиции, откатываясь на последнюю линию обороны. Нас тупо задавили огнем с воздуха, артиллерией. Мы даже не смогли просто удержать позиции, занимать их стало попросту слишком невыгодно. Периодически до нас доносились отголоски взрывов, молодые лисы и лисицы каждый раз вздрагивали, озирались по сторонам. Каждый раз смотря на этих нередко совсем еще щенков, у меня в груди что-то словно обрывалось. Многие из них не доживут даже до завтра.

   Война. Отвратительно, как и всегда.

   А ведь тем, кто выживет в этой операции, предстоит сражение в городе. Все силы, что останутся после решающего боя, будут передислоцированы на последний рубеж, в Нью-Лайт. Шансы, что мы удержим противника на дистанции, почти нулевые. Вряд ли знаменитый барьер несокрушим. Сейчас город удерживается пятой и шестой резервными армиями, составленными в основном из молодняка.

   – Хватит уже голову ломать, – я посмотрел на брата. – Мы все равно ничего не решаем, помнишь? Наше дело маленькое. Выжить и спасти всех, кого можно.

   – Ага, и уж теперь-то мы точно твою спину прикрыть можем, понял? – Алина показала мне кулак. Я усмехнулся, с грустью вспоминая давний, очень давний разговор.

   – Не сомневаюсь. Мы теперь на равных, – я вытянул ладонь. Алина с оскалом на всю морду опустила сверху свою, после присоединилась Алика. Ли и Нирика, Трой, Трея, Нова, Джея и Лера. – Вместе, сейчас и навсегда.

   – Сейчас и навсегда, – улыбнулась любимая.

   Завывала сирена, вдали грохотали взрывы. Раздавались командные окрики, лисы заканчивали перегруппировку. Мимо пронеслись танки модели «бастион», «алебарды» с дематериализаторами вместо главных калибров. В бой вводились последние силы, резервы.

   – Вцепимся им в глотку, друзья, – я подождал, пока лисы не наденут шлемы. Нова развернула щит, посматривая вверх. – Стая! К бою!

   Мы рванули вперед, к нам почти сразу присоединились знакомые шиноби из «конохи-21», те, кто выжил. Сероволосый мужчина коротко кивнул, на его руке на мгновение вспыхнули электрические разряды. Значит, успел отдохнуть или принять какой-нибудь восстанавливающий препарат.

   Надо узнать их имена потом.

   Рядом тормознул БТР, тот самый, доработанный для транспортировки волчицы. Мы не стали грузиться внутрь, запрыгнули на броню, цепляясь за скобы, к нам присоединились люди. Мастера Разума направляли нас в самое пекло, туда, где прямо сейчас рвутся снаряды, где линия фронта плавится под действием лучевых ружей, взрывается от попаданий рельсовых пушек. Туда, где властвует смерть.

   Небо прочертили красноватые росчерки плазменных залпов, это не считая множества еле видимых искажений от рельсовых пушек и ствольной артиллерии. Следом с жутким визгом-ревом над нами пронеслись ракеты залповых установок.

   – Артиллерия – бог войны, – я криво оскалился.

   – Но царица полей – пехота, – волчица перебралась вперед. Вовремя, мы как раз вырвались из редкой, потрепанной лесополосы.

   В многокомпонентный щит тут же влетели первые лучи и снаряды, некоторые пробивали его, но останавливались уже персональными или броней. Я вскинул ПЛР, держа его одной рукой, пользуясь системами стабилизации брони, и дал короткую очередь, еще одну. С грохотом дала залп установленная на бронетранспортере пушка. Прямо над ухом рявкнула установка Нирики, еле слышно на общем фоне хлопнуло ружье Троя.

   С мчащегося слева БТР сплошным огнем сдуло десант, следом и сама машина взорвалась, не спасли ни щиты, ни улучшенное бронирование.

   – Сходим! – заорал я, спрыгивая первым и срывая за собой Леру, Джею утянула Алика.

   БТР тут же свернул от нас в сторону, содрогнулся от попаданий и укатил дальше. Я видел множество пробоин.

   Дистанция боя – больше километра. Если бы не системы брони, на таком расстоянии вести активную перестрелку было бы невозможно.

   Прямо перед нами выросла длинная каменная стена, скрывая от взора противника. Мы тут же рассредоточились. Не знаю, какой толщины преграда, но лучи и снаряды пушек она тормозила достаточно, чтобы те больше не представляли угрозы.

   – Бл...ь, не доехали, – я сверился с картой.

   – Четыреста метров до основных позиций, – Нова повела плечами, шеей. – На самом деле, далеко забрались.

   Волчица подсадила Троя. Лис тут же дал несколько выстрелов из своего ружья и спрыгнул прежде, чем в него попали.

   Возвышение позиции, которое должно было помочь нашим силам вести сплошной огонь, вышло нам боком. Мы не могли подтянуть силы к фронту, противник тупо давил массированным огнем, пользуясь превосходством в воздухе и стволах. Подкрепления выбивали чуть ли не мгновенно, стоило им только покинуть лесополосу, кто мог, закрепился подобно нам, прячась за каменными стенами.

   – Ненормальные бои какие-то. То в морду дадут, то стоим, беседуем.

   – А ты хочешь как на прошлой войне? – Ли посмотрел на меня.

   Я вспомнил бои времен войны с волками, пожал плечами.

   – Тогда шансов было больше.

   Брат не стал ничего отвечать, просто покачал головой.

   В наши щиты то и дело влетали снаряды, стену дырявили лучи. Шиноби периодически латали укрытие, но бесконечно так стоять мы не могли. Надо или идти вперед, или отступать, или нормально закрепляться.

   – Сможете сделать окоп? Но так, чтобы мы могли быстро его покинуть при необходимости.

   Шиноби переглянулись, и двое из них тут же развернулись и сложили руки в печатях. Секунда, и позади нам появился ростовой окоп, с пологой задней стеной и укрепленной передней.

   – Спасибо! Идеально, – мы тут же заняли укрытие, а стена ушла под землю. Огонь по нам усилился, но попадать стали реже – укрытие было все же на порядок лучше.

   – ВОЗДУХ! – зарычала Нова, поднимая над нами щит.

   Не успели мы втиснуться под него, как со всех сторон начали рваться снаряды. Грохот пробивался даже сквозь звуоизоляцию, по щитам и броне барабанили осколки, взрывые волны накладывались одна на другую, отдаваясь в ушах колючей болью.

   Четыре секунды ада.

   – Тварь реактивная, чтоб ты нае...я! – рявкнула Алина, яростно тряся головой.

   Шиноби которых мы чуть ли не насильно вдавили в Нову, выжили все. Ранены, но живы. Я заозирался, панически выискивая своих щенков.

   – Джея! Лера!

   – Все хорошо! – прокричала старшая, выглядывая из-за Нирики. Оглушило, шатается, но цела, броня не пробита. Лера закивала с другой стороны, пытаясь вытащить «хотстрайк», зажатый между ней и Треей.

   Я выглянул, прикрывая голову рукой и удивленно тявкнул. Позиции наших было отлично видно, в основном потому, что они больше не утопали во взрывах снарядов и плазмы.

   – Диверсионные отряды шиноби, – пояснил сероволосый человек.

   – Как зовут? – я еле успел пригнуться – по шлему чиркнул снаряд. Мгновением позже – и собирал бы череп по кусочкам.

   – Какаши. Вас я знаю.

   – Без этих ваших суффиксов, пожалуйста.

   – Без проблем.

   – Эта тварь возвращается! – зарычала Алика, смотря вверх. Я поморщился, глухо рыча.

   Штурмовик, нагло игнорируя зенитный огонь, заходил на нашу позицию. В лоб, даже не маневрируя, словно нарочито медленно. Нирика вскинула рельсовую пушку и дала залп, но снаряд увяз в щитах.

   – У него карманный барьер, что ли? – удивленно тявкнула лисица.

   Я хищно оскалился и рванул из-за спины «биджудаму». Похоже, пилот что-то рассмотрел, так как тут же попытался уйти в сторону, но у меня было достаточно времени. Нажать на спуск, оружие угрожающе загудело... Мгновение, и вот дальше летят одни крылья без единого намека на фюзеляж.

   – Я тоже хочу такую пушку, – с завистью в голове буркнул Ли, периодически высовываясь и давая короткую очередь.

   – Серийные еле в танки влезают.

   – Да я в курсе!

   Земля вокруг кипела от множества попаданий, нас постоянно засыпало пылью, камнями, в том числе расплавленными, осколками. Артиллерия противника заглушена, сейчас бы контратаку провести... Да только толку нет. Я дал несколько одиночных лучей, даже в кого-то попал, вот только для пробития брони надо сначала перегрузить щиты. Да и дистанция для лучевых ружей почти предельная, даром что стреляем точно.

   Я прищурился, воспользовался зумом...

   – П...ц, – коротко выдохнул я, поняв, что россыпь точек в небе – это штурмовики. И их было очень, очень много.

   Резко хлопнуло, еще раз. Это «алебарды» с дематериализаторами начали работать в качестве зениток. Схлопывался воздух на траектории стрельбы. Я тоже раз за разом разряжал батареи своей «биджудамы», пытаясь хоть немного проредить порядки вражеской авиации. Из-за наших спин потянулись сплошные трассы снарядов, росчерки залпов рельсовых пушек.

   – Не сдюжим, – глухо проворчала Нова, опуская щит.

   Мы промолчали. Интерфейс шлема смог наконец сосчитать штурмовиков. Шесть сотен. Даже если мы собьем половину, да хоть две трети, оставшиеся разметают нас на отдельные шерстинки. Как бы не вся ударная авиация противника... Без прикрытия, правда, но право слово, чем нам их сбивать, кроме как с земли?

   Лисы отступали, массово бросали позиции. Противник в нас даже особо не стрелял, зачем попусту разряжать батареи...

   «Уже опустил руки, Темный?»

   Рокочущий, чуть рычащий голос в голове заставил меня вздрогнуть, а после я и вовсе уронил челюсть.

   Над нами с огромной скоростью пронеслась колоссальная черная сфера, обдав нас сильным порывом ветра.

   – Вспышка! – заорал я, отворачиваясь, прижимая к себе Джею и закрывая ей визор шлема.

   Чудовищный по мощности взрыв сотряс землю, ударная волна пронеслась над нами, засыпав пылью, землей, оглушив. Судорожно вдохнув, я выскочил из окопа, чуть не выронив ружье.

   Штурмовиков не было. Не было и позиций противника. Наши передовые порядки не пострадали, расстояние было большим, но враг, армия, она просто испарилась. Словно по ним ударили тактической боеголовкой.

   «Не смей сдаваться! Мы еще не сдохли!»

   Я оскалился, хоть и кривовато. Пока все ликовали, я чувствовал... Опустошенность.

   В бой введены последние резервы. Биджу, наверняка и сильнейшие шиноби. Не удивлюсь, если Тобирама все же решился использовать Эдо Тенсей или как его там. Это означало лишь одно.

   Я связался по закрытой линии с Юджаром.

   – Сколько сил выдвинули Создатели?

   – Все, – без паузы, словно ожидая вызова от меня, ответил лис.

   Я снял шлем.

   Медленно вдохнул, стремясь прочувствовать каждую нотку отвратительного коктейля, имя которому – запах войны.

   Так же медленно выдохнул.

   – Ку? – раздался голос Ли. Я обернулся. Все стоят без шлемов и с недоумением смотрят на меня.

   – Возвращаемся в Нью-Лайт.

   На мгновение мелькнули радостные улыбки, тут же сменившись осознанием. Почти синхронно выругались сестры Али, Нирика спрятала мордочку в ладонях, с мрачным видом переглянулись Трой и Трея. Нова швырнула щит с такой силой, что тот вонзился в землю и остался стоять. Лера и Джея непонимающе смотрели на нас, прижимая уши. Ли, как и я, просто молчал.

   Мы побрели в тыл. Там наверняка уже выстраиваются колонны техники.

   Битву мы выиграли.

   А войну...