Роми вздрогнула, будто услышала хлопок, которого не было. Почувствовала жжение на запястье, скосила на него глаза — браслет раскалялся, на гладкой поверхности проступали красные символы. Так уже бывало — попадая в водоворот энергетической бури, артефакт предупреждал об опасном уровне. Второй браслет наливался зелёным. Как тогда — на поле.

— Адан, наручник, — шепнула Роми.

Он кивнул. Ещё одна Тень подёрнулась рябью. За ней — следующая.

В том, как зловещие фигуры превращались в ничто, виделась какая-то закономерность. Последовательность, что ли. С каждым следующим исчезновением браслеты разгорались ярче, воздух менял температуру — мгновенно и ощутимо. Каждый раз — на разное количество градусов. Если бы чередование тепла и холода было музыкой, звук получился бы очень мелодичным.

— Это мы делаем? — едва слышно спросил Адан, когда ещё несколько Теней, одна за другой, превратились в кучку золы.

— Ни хрена мы не делаем, — пробормотал Ллэр. — Вот теперь точно надо убираться. Вы чувствуете… — он не закончил, словно не знал, как правильно сформулировать вопрос.

— Температура воздуха? — спросила Роми.

— Нет. Не настолько просто. Ни фига вы не чувствуете. Ты же одна из истинных, — Ллэр бросил короткий взгляд на Адана. — А ты — доа. Надо валить, потому что… — он замолчал. 

Две оставшиеся Тени замерцали одновременно, и тогда открылись выходы в надпространство, окрасившись радугой. А там, где брешь реальности превращалась в портал, появился тонкий, прозрачный силуэт, искрящийся сиреневым светом. 

— Мира! — Ллэр сорвался с места. 

Роми бросилась за ним, как и Адан.

Тени дёрнулись в последний раз, замерли на мгновение мрачными лоскутами и рассыпались. А Мира бестелесным призраком плавно опустилась на покрытую льдом землю ровно в центре исчезнувшего хоровода. 

Когда они подбежали, её хрупкая фигурка вновь обрела плотность, но выглядела трупом. Пусть и живым — с технической точки зрения жизненной энергии в Мире было предостаточно. Неестественная поза, бледность, синяки под глазами, стеклянный, невидящий взгляд, запёкшаяся на губах кровь только усугубляли впечатление.

Ллэр выругался, плюхнулся на траву рядом. Казалось, он напрочь забыл, что мгновение назад здесь происходило. Протянул руку, отдёрнул.

— Ах, ты ж… Вот какого?! Мира! — позвал он, вряд ли рассчитывая на ответ, и всё-таки прикоснулся к щеке. — Мира?..

Она пошевелилась, веки дёрнулись, бессмысленный взгляд сфокусировался на склонившемся над ней Ллэре. Посиневшие губы тронула слабая улыбка:

— Прости, — едва слышно прошептала Мира. Потом, видимо, что-то вспомнила, испуганно вжалась в траву. В глазах мелькнул ужас. — Тени…

— Забудь. Их больше нет, — Ллэр двумя ладонями сжал её лицо. — Что же ты опять учудила?..

Роми почувствовала лёгкий укол в висок, машинально подключаясь к его попытке проникнуть в разум Миры и понять, что надо делать. Не вышло.

Тогда Адан тоже опустился на траву, дотронулся до лба Миры. Его попытка прочитать мысли увенчалась успехом.

— Это Тени со скалы. Они не погибли. Мира их впитала, перенесла сюда. Они вынудили… Не знаю, как правильно. Спровоцировали её переход к Самару. А потом вышли из неё здесь. Так? — Он встретился глазами с Мирой. Она слабо кивнула. Попыталась приподняться, но закашлялась. Адан пересел, заботливо положил её голову на свои колени. Испуганно посмотрел на Ллэра. — Она умирает, я чувствую. Надо что-то…

Ллэр привстал. Ничего не объясняя, подхватил Миру на руки, выпрямился. Она тихо застонала.

— Держись, котёнок.

И в следующую секунду они вдвоём исчезли.

— Надеюсь, он понимает, что делает, — Адан поднялся с колен. Несколько секунд сосредоточенно изучал поляну. Затем протянул руку Роми: — Ты как?

— В порядке, — она послушно вложила свою ладонь в его.

В ту же секунду поляна вздрогнула. Будто они находились на широком, круглом блюде, которое кто-то невидимый приподнял и беззаботно швырнул обратно.

Возможно, оба впитали чересчур много энергии за минуты светопреставления. Возможно, что-то с пространством сделали Тени, или продолжало делать то, что от них осталось. Возможно, если бы Адан протянул ей другую руку, ничего бы не произошло.

Миг, и пыль, опилки, иней, чёрное конфетти — всё подпрыгнуло, взвилось над землёй, слилось, смешалось, преображаясь.

Миг, и Адан с Роми оказались в самом центре мощного, гудящего непонятного водоворота, который лишь чудом не сбивал их с ног.

Миг, и браслеты, как магниты, потянуло друг к другу. Запястья скрестились, зелёный свет смешался с красным, и вниз ударил фиолетовый луч. Водоворот усилился, и вокруг них теперь бурлила энергия. Неизвестная, колючая, видимая.

— Ещё один аттракцион века! — заорал Адан. — Валим отсюда!

Роми не успела ничего ответить. Не смогла перенестись вслед за ним, хотя чувствовала, что выходы — по-прежнему открыты, надпространство — доступно, а Тмиор снова был таким, как всегда. С землёй под ногами что-то произошло. Может быть, она просто исчезла, может, разверзлась.

И Роми полетела вниз.

Дыхание перехватило от удара, перед глазами заплясали разноцветные звёздочки. Когда свистопляска утихомирилась, она смогла осознать, что на зубах не скрипит песок, кости целы, обе руки свободны. Роми приподнялась на локтях, оглядывая себя. Вроде бы целая и невредимая. По крайней мере, крови видно не было.

Что-то негромко звякнуло рядом. Она обернулась и увидела, что второй наручник одиноко валяется на полу, переливаясь, как и всё вокруг. Роми подхватила его, металл показался необычно холодным. Символы, что сияли на нём раньше, исчезли. Браслет снова выглядел мёртвым.

— Адан?! — Её голос эхом отразился от стен, оттолкнулся от потолка, заблудился, затих. 

Тишина. Она уже знала, что находится здесь одна. Покрутила головой.

Роми сидела на гладком, как мрамор, полу. Чистом, отполированном, блестяще-белом, никакой грязи, пыли, опилок. Словно не сквозь дыру на поляне сюда попала, а через обычный портал. 

В огромной, круглой и абсолютно пустой пещере было светло. Неуместно светло, учитывая предположительные метры почвы над головой. Густой, разноцветный, немного рассеянный свет падал с высокого потолка, рисуя причудливые узоры. Синий, желтый, оранжевый, красный, зелёный. Яркие краски переплетались в медленном танце, на миг замирая и снова начиная вращение. 

Сначала Роми даже подумала, что это кружится голова и падение не прошло даром. Потом поняла, что рисунок действительно движется, переходит с пола на стены, меняется и создаёт иллюзию ещё большего пространства, чем есть на самом деле.

Уйти? Надпространство заманчиво раскрывало свои объятья. Пути были доступны. Тонкая грань, отделяющая любой вселенную от Плеши, легко нащупывалась. Роми поняла, что по-прежнему находится на Тмиоре и что в любой момент может последовать примеру Адана. Это успокаивало. 

Отдышавшись, она поднялась на ноги и медленно двинулась по периметру зала.

Издали казалось, что в одном месте стена выпирает, и когда Роми добралась туда, увидела проход и за ним такой же матово-белый, сливающийся со всем вокруг, узкий туннель. Поколебавшись, переступила порог.

Коридор петлял. Не долго, но очень резко. Сворачивал под неожиданным углом, снова и снова, потом уходил вниз, резко поднимался вверх, снова выписывал замысловатые фигуры. Становился то уже, то шире. Как будто тот, кто его проложил, старался обойти стороной что-то в толще породы. Хорошо хоть не было развилок. Наконец он привел к огромному арочному проходу, из которого бил желтый свет.

Сердце забилось сильнее, стало сложно дышать. Но не потому что не хватало воздуха — от охватившего волнения. Роми не сразу решилась на последний шаг. 

Обрыв. Неширокий выступ — она хоть и поместилась на нём свободно, но едва сдержалась, чтобы не нырнуть обратно в туннель. Вверх, вниз, в стороны тянулась отвесная стена, казалось, до бесконечности.

Гладкие, ровные стены не оставляли сомнений, что их создала отнюдь не природа. Как и сотни, если не тысячи, одинаковых светящихся шаров, которые заполняли её, от пола до потолка. Некоторые неподвижно висели, группами или порознь, другие едва заметно перемещались, третьи двигались гораздо быстрее. Понаблюдав, Роми убедилась, что столкнуться им не грозит.

У атради не было легенд, мифов, сказок, истории забытых времен. Она нигде и никогда не слышала о подобном месте, и всё равно её преследовало узнавание. Во всём виделась система. Принцип. Объяснение, почему одни шары находятся там, а другие где-то ещё. Почему одни выглядят застывшими, а другие — мерцают. То вспыхивая ярче, то, наоборот, почти гаснут, и снова начинают сиять.

До самого ближнего не меньше нескольких метров над пропастью. Дотянуться с уступа не выйдет никак. Роми вновь пожалела, что рядом нет Адана и что она — не Мира, умеющая летать. Тогда бы можно было плавно опуститься на дно пещеры среди шаров и прикоснуться к ним. 

Она всё-таки вскинула руку, не надеясь, что получится. Один из шаров послушно поплыл к ней. Замер в миллиметре от ладони, изменил цвет, став похожим на язычок огня, заключенный в тонкое стекло. В последний момент Роми испугалась. По-настоящему, будто почувствовала угрозу. 

Но было поздно — пальцы уже легли на ледяное стекло.

В глаза ударил фиолетовый свет. Ослепил, чтобы тут же отступить. Сдавило виски. Так уже было, когда она делилась памятью с Мирой. Так, но иначе. Роми показалось, что она перенеслась куда-то или вселилась в кого-то. Видит чужими глазами. Помнит то, свидетелем чего никогда не была.

…Прохлада глиняных стен не спасала от жара среднего слоя. Вся планета — огромный огненный океан, лава, запертая внутри каменных глыб. Фахтэ. Планета — смертница. Одна из пяти, подаренных тем, кого не должно было быть. Тем, кто нарушил Закон Кольца. Единственный дом, что у них остался.

У кого — у них? Что за Кольцо? Какой ещё Закон… — хочет спросить Роми. Но спрашивать некого. Она — лишь свидетель, безмолвный и бесправный.

— Вы, правда, считаете, что это — наказание древних богов во имя спасения всего рода человеческого и не только?

Роми силится вспомнить имя того, кто задал вопрос, и ничего не выходит. Почему-то кажется, что это неправильно. Она должна его знать.

— Добрых богов? — продолжал говорить высокий абсолютно лысый бледный мужчина. Желчно, зло. — Потому, что Содружество не уничтожило нас, а подарило последний шанс. Заперев, как зверей? Что за своё легкомыслие, самоуверенность, за дерзкую попытку возвыситься и примерить личину Творца мы теперь должны вечность провести под землёй, размышляя над собственными ошибками? И после этого, злые боги — мы?

— Мы вообще не боги. Как и они.

Роми узнаёт собственный голос и с изумлением понимает, что смотрит на всё глазами заговорившей женщины. 

— Нам оставили пять планет. Мы угробили четыре из них. Залили водой Ауки, обеспечили вечный ледниковый период на Стивале, уничтожили всю растительность Атаны, после нас остался только песок на Тайко. Фахтэ вскоре отправится следом. Какой бог допустит подобное?

— Злой, — хмыкнул кто-то из полумрака.

Роми хочет развернуться, но не может. Этот голос она тоже знает. 

— У которого есть запасной план.

— У тебя есть запасной план, Самар? — первый мужчина подался вперёд.

— У меня всегда есть запасной план. Но цена вам не понравится.

— Надеюсь, ты не предложишь теперь уничтожить Эннеру.

— Перестань. Доа нам не угроза. Никому больше не угроза. Но мы выживем, а они — нет.

Роми в ужасе отдёрнула руку, не желая видеть дальше. Картинка рассыпалась на миллион осколков: здесь, сейчас, в огромной пещере, полной светящихся артефактов, заключающих в себе чужую память. Шар послушно повторил её движения — отлетел обратно, огонёк на миг засветился ярче. На секунду, не больше, как раз тогда, когда Роми вскрикнула, наступив на что-то острое. Пол окрасился жёлтой кровью, показавшейся невероятно насыщенной на белом камне.

Роми вернулась в коридор, села, привалившись спиной к стене, осторожно вынула из босой пятки несколько прозрачных тонких осколков. Порез был глубоким. Она посидела немного, потом высунулась на уступ.

Шар висел совсем рядом, словно сообщая — передумаешь, вот он я. Желаешь узнать всё? Думала, что жизнь уже перевернулась? Поверь, это только начало.

Роми верила, но не хотела ничего слышать. Не оглядываясь, запрещая себе сомневаться, она нащупала путь в замок.