У главного корпуса нашего университета стоит доска объявлений, и к ней прикреплены разноцветные листовки: розовые относятся к девочкам, голубые — к мальчикам, жёлтые — ко всем. И только зелёные листки несут в себе административную информацию, касающуюся университета. На прошлой неделе эта доска практически пустовала, но сейчас на ней просто изобилие различных объявлений. Ради интереса я прочитываю розовую листовку, в которой говорится об отборе в команду поддержки. По привычке закусываю губу и сама себе качаю головой: это меня не касается.
— Привет, — я оборачиваюсь на голос Кибы и тут же растягиваюсь в улыбке, потому что один только взгляд на него заряжает позитивом на весь день.
— Привет, — я убираю непослушную прядь волос за ухо. После небольшой пробежки за Учихой пучок на моей голове потерпел маленькую катастрофу, и теперь волосы по-дурацки торчали из него. — Как дела?
— Замечательно, — он усмехается, — та-а-ак, и что это мы тут смотрим? — Киба переводит взгляд на доску и замечает то самое объявление. — Хм, хочешь попробоваться в группу поддержки?
— О, нет-нет, — даже если бы и хотела, мама убьёт меня. — Просто было интересно…
— А почему бы и нет? — он скрещивает руки на груди и смотрит на меня сверху вниз, забавно играя бровями. — Как же поддержка университетского духа?
— Это глупо, — я мотаю головой и снова смотрю на объявление. — Я даже не умею придумывать кричалок.
— Ой, да брось! Что там сложного? — он разводит руками, а после начинает громко кричать: — Наши парни — то, что надо! Победит наша команда!
Я прикрываю рот руками, едва сдерживая дикий приступ смеха. Господи, он выглядит просто нелепо, но это совсем не отталкивает.
— Молчи-молчи, — я осматриваюсь, не переставая смеяться, — тебя парни не так поймут.
— Если хочешь, чтобы я замолчал, ты должна сходить со мной на свидание.
Мои глаза становятся по пять копеек. Я не ослышалась?
— Свидание?
— Я так тихо говорю? — он шепчет.
— Н-нет, просто… мы совсем друг друга не знаем… — я не успеваю толком договорить, как Киба перебивает меня:
— «И это отличная возможность, чтобы познакомиться поближе», — ты ведь это хотела сказать?
— Похоже, ты очень настойчивый, — я совсем не знаю, что нужно делать в подобных ситуациях. Меня впервые приглашают на свидание. — Куда и когда?
— В Мак. Прямо сейчас.
Происходящее всё больше вгоняет меня в тупик. Занятия, конечно же, закончились, но я планировала вернуться в общежитие и заучить конспекты.
— В кампусе есть Мак?
— А где его нет?
В чём-то он прав. Сложно представить себе даже самый маленький кампус, в котором нет всемирно известного McDonald's. Если вы не видите желтой буквы «М» каждые два километра, то вас обманули — вы не в Америке.
Я проголодалась и совершенно не против того, чтобы перекусить в приятной мне компании.
— Хорошо, но это будет не свидание, — предостерегающе поднимаю указательный палец и при этом улыбаюсь, чтобы не выглядеть слишком серьёзно: не хочется распугивать новых знакомых.
Мы с Кибой едва знакомы, но я настолько прониклась к нему симпатией, что вовсе не возражаю, когда он закидывает руку мне на плечи, приобнимая. Если мама узнает, то непременно оторвёт мне голову.
Слушаю забавные рассказы Кибы, пока мы вместе шагаем в нужную сторону, и вдруг он вызывается понести мои вещи. Конечно же, я отпираюсь, но, честно говоря, мне не терпится избавиться от этого тяжёлого рюкзака.
— Ты носишь кирпичи? — Киба закидывает его на одно плечо. — Зачем тащить все учебники?
— На то они и учебники...
В рюкзаке было не всё: некоторые конспекты я несла в руках, так как собиралась воспользоваться ими сразу, как приду домой. Правда, мои планы немного изменились. Я иду, прижав тетради к груди и внимательно слушаю, как Киба рассказывает о своей "фантастической" способности предсказывать исход любых футбольных матчей:
— Я ещё ни разу не ошибался! Честно. Подумывал поставить деньги, но стало как-то жалко: я горбачусь на работе каждый день, и не хочу рисковать, даже если и уверен в своих прогнозах.
— Получается, ты не только кассир?
— Нет, это наш семейный магазин. Там я и кассир, и грузчик, и уборщик.
Поражаюсь тому, как он всё успевает. Когда я заглядывала к ним в магазин, было раннее утро, и Киба даже после ночной пьянки стоял на своём рабочем месте.
Я собираюсь спросить про специальность, на которой он обучается, но его внимание переключается на Саске, идущему нам навстречу.
— Здорова! — они пожимают друг другу руки, а я только крепче цепляюсь за свои конспекты. У нас с Учихой перемирие, но я всё никак не привыкну к холоду, исходящему от него.
Быстро убираю выбившуюся прядь за ухо и киваю Саске в знак приветствия, когда он вдруг переводит свой взгляд на меня. Мы уже виделись утром, но я просто не знаю, что делать.
— Куда это вы идёте? — полностью игнорируя мой жест, Учиха вновь обращается к Кибе. Это обижает.
— Думали перекусить в Маке.
— Ты решил заняться благотворительностью? — в голосе Саске проскальзывает издёвка, — или у тебя настолько паршивый вкус?
Его изучающий взгляд снова сосредоточен на мне, а я смотрю себе под ноги, сминая края тетрадей. Ничего не понимаю. Я же извинилась, чего ещё ему надо?
— Пожалуй, — я обращаюсь к Кибе, потому что Саске теперь кажется мне ещё большей скотиной, чем несколько дней назад. А я ставлю себя выше разговоров с такими ущербными людьми. — Будет лучше, если я вернусь в общежитие.
На самом деле, будет намного лучше, если я заряжу Учихе между ног, но я никогда не осмелюсь на такой подвиг, поэтому просто разворачиваюсь, собираясь уйти. И я бы ушла, если бы Киба не схватил меня за локоть. Саске явно не ожидал такого поворота, и его взгляд, сфокусированный на руке Кибы, это подтверждает. К слову, я тоже нахожусь в неком недоумении.
— Что ж, — Учиха улыбается, засовывая руки в карманы, — желаю вам хорошо провести время.
И он уходит, от чего мне становится намного легче. У меня нет никакого желания выслушивать очередную порцию колкостей в свой адрес. Не пойму только: в чём причина этой внезапной смены настроений? Почему я снова превращаюсь во врага народа?
— Не обращай внимания, — говорит Киба, когда мы заходим в кафе. — Он всегда такой. Просто уверен, что его никто не тронет.
Мы подходим к терминалу самообслуживания, и Киба вызывается оплатить мой заказ. Это очень мило с его стороны, но мне неловко, поэтому я всеми возможными силами отговариваю его.
Мы стоим в очереди, ожидая свой номер, и болтаем о разных вещах, не связанных с Учихой. Но меня одолевает любопытство, и я не сдерживаюсь, когда мы садимся за маленький столик:
— Ты сказал, что Саске уверен в том, что никто его не тронет. Почему?
Эта тема была определённо не той, о которой хотел бы поговорить Киба, но я задала вопрос в лоб, и отступать ему было уже некуда.
— Ну, у него неплохой удар. Ему часто приходилось драться, поэтому многие опасаются портить с ним отношения.
— Ты тоже? — я не стану осуждать его, если это так. Каждый думает в первую очередь о себе и своей безопасности. Напротив, такая пацифистская позиция меня полностью устраивает: не очень хочется общаться с неисправимым драчуном.
— Нет, мне просто его жалко, — Киба откусывает бургер и смотрит в окно, чуть сощурив веки: сегодня солнечно.
— Правда? — что-то я очень сомневаюсь в этом. — Саске не похож на человека, которого можно пожалеть.
— Ты просто не видела его семью. Хотя, я бы назвал это цирком и никак иначе, — он выплевывает эти слова с какой-то жёлчью в голосе, и я начинаю чувствовать разочарование. Не думала, что Киба может оказаться таким чёрствым.
— Почему ты так говоришь?
Никто не смеет выражаться так о чьей-либо родне. Саске, может быть, тот ещё козёл, но, как говорится, в семье не без урода. И мне кажется, что слова Кибы — лишь предубеждение, основанное на поведении Учихи.
— У них в семье только Итачи нормальный. Хотя, я бы на его месте не стал прощать Саске за то, что он сделал.
— А что он сделал?
— Переспал с его невестой.
Я прям слышу это громкое «пуф». Настоящий взрыв мозга.
— Хорошо, даже если и так, это не даёт тебе права судить обо всех Учихах.
— Просто ты ещё многого не знаешь, но я не буду рассказывать. Это касается только их семейки, а мы с тобой планировали узнать друг друга получше. Давай не будем говорить о Саске? Или он тебе нравится?
Я поперхнулась своим клубничным коктейлем.
— Прости-прости, — Киба привстаёт и протягивает мне салфетку. У меня слезятся глаза из-за безудержного приступа кашля.
— Мне? — мой голос охрип, но я никак не могла оставить этот вопрос без ответа: — Ещё чего.
— Извини, просто ты так расспрашивала о нём…
— Это самый обычный интерес. Он так плохо относится к окружающим его людям, и мне захотелось узнать причину.
Это чистая правда. Взять его же друзей: стоит Саске только взглянуть на них, как они замолкают. Ино ведёт себя как тряпка в его присутствии, а ко мне он самого начала относится не лучшим образом. Мне казалось, что утром мы уладили наш маленький конфликт, но я, видимо, ошиблась.
— Я тебе верю, но хочу предупредить: Саске не любит чрезмерного внимания к себе, — уж это я не могла не заметить. — Ладно, тогда расскажи о себе. Почему тебя заинтересовал отбор в группу поддержки?
— О нет, — я усмехаюсь, прикрывая нижнюю часть лица ладонью, — мне это совсем не интересно.
— Да ладно тебе. Я же видел. Колись давай, — он чуть толкает мой поднос своим и смеётся, когда я категорично мотаю головой. — Если ты не расскажешь, я скажу всем, что у нас было свидание.
— Э-эй, — я перегибаюсь через стол и пихаю его в плечо. Вот же идиот. — Это не свидание, — надеюсь, что так думаю не только я.
— Тогда рассказывай, Саку.
Мне совсем не хочется вспоминать об этом, но Киба слишком настойчив. Сомневаюсь, что он позволит мне так просто уйти от ответа, поэтому будет намного легче рассказать ему всё начистоту. Даже если эти воспоминания отзываются во мне болью.
— Раньше я занималась художественной гимнастикой, — я быстро произношу эти слова, будто признаюсь в чём-то постыдном, и тут же закусываю губу, отводя взгляд к окну.
— Серьёзно? — он явно шокирован.
Лишь киваю, потому что у меня отсутсвует всякое желание размусоливать эту тему.
— Вау, — Киба растерян, и всем, чем он мог сгладить неловкость, оказался сдавленный смешок. — Так попробуй попасть в команду.
— Нет, и не уговаривай меня на это, — я снова улыбаюсь, стараясь показаться не слишком грубой. Мне очень важно, что обо мне могут подумать, и совсем не хочется прослыть хамкой. — Я бросила это и совсем не планирую возвращаться.
Мы посидели ещё немного, но в этот раз говорил только Киба. Отец и его истории научили меня быть внимательным слушателем, поэтому я умудрялась запоминать всё, что мне говорили, и задавать нужные вопросы. Так я избегала разговоров о себе и давала собеседнику возможность выговориться, рассказав мне все малейшие подробности.
Затем Киба проводил меня до общежития и сделал то, от чего я едва не упала в обморок: поцеловал меня в щёку.
— Увидимся, — произнёс он и ушёл.
*•*•*
Я очень способная рукодельница: могу вязать, шить, лепить и клеить. Но забить гвоздь в стену — настоящее испытание для меня. Всё боюсь попасть по пальцам и непоправимо травмировать их. Смотрю на отмеченные на стене точки, и в моем воображении появляются до нелепости невероятные картинки со сплющенными пальцами. Всё тело передёргивает.
— Жесть, — шепчу себе, откладывая молоток в сторону.
Я хотела украсить свою часть комнаты как-нибудь оригинально, но совсем не учла нюанса с гвоздями. Даже покупая эти принадлежности в магазине, я совсем не задумывалась о воплощении своей идеи. Забавно, но со мной такое бывает. Я недальновидная, чего не скажешь о Кибе и его способности предсказывать счёт футбольных матчей.
В дверь комнаты стучат, и я, не спрашивая, открываю её. Это могла быть Хината, которая уходила в магазин за чипсами и колой, чтобы мы вместе посмотрели фильм. Но это была не она.
Саске стоял на пороге, сунув руки в карманы джинсов, и смотрел на меня сверху вниз из-за нашей разницы в росте. С одной стороны, было бы круто захлопнуть дверь прямо перед его носом, но с другой — разве я могу сделать что-то подобное?
— Чего тебе? — вопрос вырвался из меня, когда показалось, что мы стоим так целую вечность.
Так и не ответив, он сделал шаг вперёд, вынудив меня отступить. Внутри так и скреблась злость, когда грязные ботинки Учихи оказались на территории комнаты. Мы с Хинатой условились, что будем снимать обувь и ежедневно подметать. Сегодня была моя очередь, и я совсем недавно покончила с уборкой. Но, очевидно, Саске это не беспокоит.
— Где Хьюга?
Долбануть бы его молотком по голове.
— Ушла в магазин. Можешь поискать её в 7-Eleven, но не здесь.
— Больно мне надо её искать, — Саске сел на кровать Хинаты и прислонился спиной к её изголовью. — Подожду её тут.
Просто замечательно.
— Как хочешь.
Мне абсолютно плевать. Ну, по-крайней мере, до тех пор, пока он не начнёт грубить.
Снова берусь за молоток, но вместо того, чтобы забить гвоздь, сверлю отмеченную точку взглядом.
— Ну-ну, — Саске усмехается, и я оборачиваюсь. Он сидит, сложив руки за головой, и наблюдает за мной, как за рыбкой в океанариуме.
— Можешь не отвлекать?
— Прости, я мешаю? Всё, молчу, — он застёгивает воображаемую молнию на своих губах и продолжает пялиться на меня.
Ждёт не дождётся, когда покалечу себя. Я просто уверена в этом.
Шумно выдыхаю и пытаюсь сконцентрировать всё своё внимание на шляпке гвоздя, который вот-вот прибью к своим пальцам. Вот только взгляд, прожигающий дыру в моей спине, мешает мне набраться сил и забить чёртов гвоздь. Сколько же возни!
— Слушай, может, я помогу?
И он снова разговаривает. Отлично.
— С чего бы тебе помогать мне?
— С того, что ты боишься попасть по пальцам, а я нет.
Снова оборачиваюсь и становлюсь свидетелем того, как Саске стягивает с себя кожаную куртку и остаётся в одной белой футболке. Мышцы под расписанной татуировками кожей перекатываются, отчего я стыдливо отвожу взгляд к стене, будто наблюдение за Учихой приравнивается к просмотру порно.
Саске подходит ближе и зажимает гвозди меж зубов, отчего по всему моему телу пробегается противная дрожь, но уже через минуту я привыкаю к этому зрелищу и нахожу его… сексуальным.
— Давай-ка я возьму это у тебя, — он чуть шепелявит, однако его слова разборчивы, и я протягиваю ему молоток, а сама отхожу в сторону. — Забивать нужно в эти точки?
— Ага, — наверное, это смешно, но я снова ловлю себя за разглядыванием Учихи.
— И что это потом будет?
— Я повешу гирлянды, — опускаю взгляд в пол и недовольно хмурю брови, рассматривая грязь на дешёвом линолеуме. — А на них — фотографии.
— Интересно, — он стучит молотком. А я весь день думала, что так и не смогу воплотить свою идею в реальность. — Ты не обиделась на меня за вчерашнее?
— А ты хотел бы извиниться?
Он будто бы стучит прямо по мозгам, а не по стене.
— Нет, — «тук-тук».
И чему я удивляюсь?
— Тогда зачем спрашивать?
— Чтобы поддержать разговор, — он принимается за следующий гвоздь. — А правда, что ты стала свидетелем самоубийства Дженнифер Джонс?
Я думаю взять совок и щётку, чтобы убрать следы присутствия Саске, но моя рука замирает в воздухе, когда я слышу этот вопрос. Он причастен к тем фотографиям в интернете?
— Да, но всё в порядке, и она жива.
— Это хорошо. Её глупый поступок мог здорово навредить репутации универа, — Саске забивает последний гвоздь и откладывает молоток на стол. — Она та ещё шлюха.
Эти слова вселяют в меня невероятную злость.
— Знаешь, как бы то ни было, она не должна была оказываться в таком положении. Дженнифер могла умереть.
— Но не умерла. Я знаю, что мои слова звучат ужасно, да и сам бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось... но, признай, глупо резать себе вены, когда сама позволяешь парням спать с тобой и делать фотографии.
Я признаю́, но не вслух. Почему-то мне кажется неправильным соглашаться с Саске в подобных вопросах. К тому же, внутренний голос мне подсказывает, что Учиха тоже причастен к этой проделке с фото Дженнифер в интернете.
— Ей повезло, — я бормочу под нос и принимаюсь убираться, хоть и знаю, что Саске вот-вот снова запачкает пол своими ботинками.
— Что ты её нашла? — усмехается.
— Нет, что она неправильно перерезала вены. Если бы порез был вдоль, то врачи не смогли бы её спасти.
Я говорю увлечённо, потому что все мои мысли возвращаются к тому дню, и не замечаю, когда Саске подходит ко мне. Его глаза сердиты, отчего я чувствую жар, распространяющийся под моей кожей. Так вот, что означает фраза «прожигать взглядом».
Учиха отбирает у меня метлу, хватает за руку и тянет к себе. У меня неприятно защемило в грудной клетке от его резких движений.
— Ты сошёл с ума?!
— Ты держала молоток в левой руке.
Он опускает правый рукав моей кофты и обнажает старый шрам на запястье. Странно, что я так боюсь реакции Саске.
— Отпусти меня! — пытаюсь вырваться, но он, конечно же, сильнее, и даже не думает размыкать пальцы. — Это моя ошибка, и тебя она не касается!
— Ошибка? — он только крепче сжимает мою руку. — Ошибка — это то, что ты исправляешь своими стараниями и силами, а тут — аккуратная и кропотливая работа врачей, зашивавших этот чёртов порез! — от его хватки мне становится очень больно. — Хотела привлечь к себе внимание или просто парень забыл лайкнуть фото в Инстаграмме?
— Что за бред ты несёшь?!
— А какие ещё проблемы могут быть у такой, как ты?!
Почему он злится и кричит? Мы не знаем друг друга, а лично я не хочу иметь абсолютно никакого отношения к Саске. Его поведение меня раздражает.
— Да что ты знаешь обо мне?! — свободной рукой я толкаю его в плечо, но бесполезно. — Какое у тебя право прикасаться ко мне?!
— А ведь я ещё в прошлый раз почувствовал этот шрам на твоём запястье!
— Когда выставлял из своей комнаты, как вшивую псину?!
Он молчит и, наконец, отпускает мою руку. Я потираю красный след, оставшийся от его пальцев, наблюдая за тем, как Саске берет свою куртку и покидает комнату, громко хлопнув дверью. Мне очень хочется бросить ему вслед что-то тяжёлое, но всё, что я нахожу — мой собственный тапок, который я снимаю, и он врезается в дверь с характерным стуком.
— Сволочь! — на глаза наворачиваются слёзы, и мой голос едва ли не срывается, потому что я вот-вот заплачу, но всё равно кричу, будто Саске может услышать: — Мудак!
*•*•*
Я до последнего сомневалась, стоит ли мне приходить на дополнительные по химии, но, вспомнив слова профессора Учихи, решила, что проблемы мне не нужны. Как и всегда, я заняла своё место раньше всех и стала ждать, пока объявится мой сосед по парте. Мы с ним успели здорово сдружиться, несмотря на то, что он второкурсник.
— Ради Бога, объясни, почему допы начинаются в такую рань?
— И тебе доброе утро, Сасори.
Он бросает сумку на стол, а сам приземляется рядом со мной и заразительно зевает.
— Вот видишь, ты тоже хочешь спать, — он усмехается и принимается доставать из сумки необходимые принадлежности.
— Очень смешно. В этот раз ничего не забыл?
— Не-а, — Сасори берёт ручку и демонстрирует её мне, — всё схвачено.
Улыбаюсь, качая головой: если он не забыл про ручку, то точно не взял что-то другое. Это не очередное предположение, а факт, основанный на двухдневном наблюдении. Точно так же, как и опоздания Саске.
Сегодня он не стал изменять своим привычкам и снова пришёл на двадцать минут позже. Профессор Учиха недовольно качает головой:
— Какие оправдания на этот раз?
Но Саске молчит, словно к нему вовсе никто и не обращается. Я старательно выделяю термины в своём конспекте в попытках избежать зрительного контакта, когда этот мул проходит мимо меня и нарочно задевает плечом. Зелёная линия текстовыделителя перечёркивает всю страницу, и я шокированным взглядом пялюсь в свою тетрадь, пока все остальные студенты в аудитории смеются надо мной. Все, кроме Сасори.
— Саске, немедленно покинь аудиторию! — профессор очень громко хлопает ладонью по столу, и я вздрагиваю.
Вчера я весь вечер сдерживала себя, стараясь не расплакаться, но Учихе будто бы нравится доводить меня до слёз.
— С удовольствием.
И все внимательно прослеживают за тем, как Саске выходит из кабинета. Дива университета, чёрт бы его побрал.
— Сакура, всё хорошо? — молча киваю, поджав губы, но так и не отвожу взгляд от своего испорченного конспекта.
Я привыкла записывать всё аккуратно и красиво: так материал легче усваивается и можно получить хотя бы щепотку удовольствия от учёбы. Разноцветные ручки, текстовыделители и тематические рисунки на полях — своего рода полезное развлечение. Поэтому мне стало очень неприятно, когда мой труд оказался изгаженным глупой выходкой Саске.
После занятия нас отправляют в актовый зал, и я нахожусь в предвкушении часовой лекции от профессоров нашего университета. На повестке дня был, конечно же, суицид. Мы с Сасори сели вместе на предпоследний ряд, так как ни у меня, ни у него не было абсолютно никакого желания выслушивать советы от всезнающих преподавателей.
— Вряд ли ты ответишь на мой вопрос, но я всё равно спрошу, — уже предполагаю, какие вопросы могут возникнуть у Акасуны. — Что за напряжение между тобой и Учихой?
— Да, ты угадал. Я не отвечу.
— Ну и вредина же ты, Харуно.
Я по-доброму улыбаюсь Сасори, но моё выражение лица меняется в ту же секунду, как в зале раздаётся идиотский гогот каких-то парней. Смотрю на ряд за нами и тут же отворачиваюсь, стоит мне встретиться взглядом с Учихой, усевшимся со своими дружками прямо за мной. Не знаю, какую цель он преследует, мучая меня таким образом, но это переходит все границы моего терпения.
Склоняюсь к уху Акасуны и шепчу:
— Я хочу пересесть.
На это он закатывает глаза и произносит:
— Серьёзно? Прямо сейчас?
Да, далеко уйти не получится: большинство мест уже занято, и пустуют только последние ряды. В особенности наш.
— Сакура, — отзываюсь на знакомый голос и с облегчением выдыхаю, когда вижу Кибу. — Чего такая бледная? Что-то случилось?
Он садится рядом, а я мотаю головой, заправляя за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка. Неизвестно, по каким причинам, но в присутствии Кибы я чувствую себя защищённой от нападок Саске.
Слышу глупые переговоры за своей спиной:
— Дейдара, ты ведь говорил, что можешь трахнуть любую из нашего универа, так?
Говорит не Саске, однако я уже предчувствую неприятную шуточку в свой адрес. Но это ощущение развеивается, как только Киба закидывает свою руку на моё плечо, прижимая к себе, и бросает на тех парней злобный прищур:
— Хидан, прикуси язык.
— А иначе? — теперь подаёт голос Саске. — Что ты сделаешь, если он не заткнётся? А, герой всея Дартмута?
Меня охватывает страх, смешанный с паникой.
— Так хочешь выяснить?
И я сжимаю колено Кибы, чтобы привлечь его внимание к себе и успокоить. К счастью, мне это удаётся. Он замолкает и не поддаётся на последующие провокации Саске.
— Так и знал. Ты же просто рисуешься и прячешься, как только дело доходит до драки.
Будь оно так, я бы не чувствовала поразительное напряжение в мышцах Кибы. Его челюсти сжаты, а взгляд сосредоточен в одной точке на пустующей сцене. Мне кажется, что Учихе просто нравится действовать на нервы других людей. Иначе я просто не могу объяснить его колкости и издёвки.
В поле моего зрения попадаются Хината и Наруто. Они сидели вместе на несколько рядов впереди, и Хьюга заметила нас. Широко улыбнувшись, она продемонстрировала мне оба больших пальца, а потом — оба средних, но уже Кибе. Он ответил тем же, только одной рукой. Таких шуточек я никогда не пойму.
На разговор с нами были также приглашены психологи, советы которых были избиты как пиньята на Дне рождения маленькой мексиканки. В завершении этой неудачной лекции каждому из нас выдали по карточке с номером психологической поддержки и сказали, что кабинет психолога работает по четвергам до пяти часов. А с двенадцати до часа — обед. Это ли не смешно? Чтобы не убить себя, я должна дождаться определённого времени и поговорить с человеком, которому абсолютно наплевать на все мои проблемы. И я не капельки не преувеличиваю. Поверьте, будь оно иначе, я бы никогда не докатилась до шрама на запястье.
Из зала я выхожу вместе с Кибой и Сасори, но уже в коридоре к нам присоединяются и Хината с Наруто.
— Кто бы мог подумать, что благодаря Дженнифер Джонс мы пропустим урок математики? — счастливо верещит Хьюга.
Да, есть что-то аморальное в её словах и тоне, но я уверена, что она говорит это без задней мысли. Хината не из тех, кто задумывается о сказанном, поэтому ей простительно.
— Пойдёмте в столовую? — предлагает Наруто, поглаживая свой живот круговыми движениями.
— Не, я пойду к себе, — Сасори взглянул на руку Кибы, которой он меня приобнимал, и поджал губы наподобие улыбки. — Счастливо.
Конечно же, он счёл нас парочкой и решил, что будет пятым лишним за нашим столиком в кафе.
— И тебе не хворать, — тихо ответил Наруто, когда Сасори отошёл на приличное расстояние. — Что это с ним?
Я не знаю, но, кажется, дело далеко не во мне.
Ещё в школьном кафетерии я была из тех, кто всегда обедает один за маленьким столиком у выхода, но сейчас всё обстоит совершенно иначе. Мы сидим в центре столовой и оживлённо обсуждаем дурацкое мероприятие, на которое отвели целую пару.
— Как же хорошо, что наш психолог работает аж один день в неделю, — Наруто говорит с наигранным восторгом, но я вижу, как негодование переполняет его.
— И не забывай об обеде, — добавляет Киба, ковыряясь в холодном пюре.
Университет Лиги плюща, а кормят вчерашними заготовками. Да, у меня были слишком завышенные ожидания насчёт Дартмута, и красивый дизайн не очень-то им отвечает.
— Ой, давайте поменяем тему? Мне не очень приятно об этом говорить, — предлагает Хината.
— Полностью поддерживаю, — отзываюсь я. Для меня эта тема довольно болезненна.
— Хорошо, — Киба отодвигает поднос с едой, к которой так и не притронулся. — Поездка на озеро?
— О да! — восклицает Хината, пока я в недоумении перевожу взгляд то на Наруто, то на Кибу.
— Поездка на озеро? — чувствую, что веселье Хьюги дорого мне обойдётся.
— Ну-у, я же тебе рассказывала...
— Тогда, будь добра, напомни.
Киба и Наруто усмехнулись, глядя друг на друга: «Женщины».
— Ты же сказала, что выполнишь одно моё желание, если я расскажу тебе о Дженнифер, — да, это я припоминаю. — А я пожелала, чтобы ты поехала со мной на курорт семьи Тсукури. Там будет вечеринка.
А вот на этом моменте я, судя по всему, уснула.
— Ну уж нет! — мне хватило одной вечеринки, на которой мне было совсем невесело. — Пожелай чего-нибудь другого.
— Так нельзя, Саку! Я же с тобой хотела в коттедж заселиться!
Коттедж?
— Так там ещё и ночёвка? Тем более.
— Ну пожалуйста! — она складывает ладони в умоляющем жесте и едва ли не стелится на стол. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
— Эй, — Киба тыкает меня в плечо пальцем, — я тоже поеду. Там будет весело.
Я верю, что его слова — чистая правда, однако моё понятие веселья сильно отличается от их, поэтому…
— Нет, такие мероприятия не для меня.
И на этом, казалось бы, должна быть поставлена жирная точка, как Наруто вдруг произносит:
— А жаль. Говорят, что во Франконии Нотч очень красиво.
Я всегда хотела там побывать.
— И во сколько нам это обойдётся? — тихо спрашиваю я, теребя рукав кофты под столом.
— Есть! — Хината несколько раз победно бьёт в воздух, от чего Узумаки усмехается и крепче прижимает её к себе. — Пятьдесят баксов с тебя и пятьдесят — с меня. Это со скидкой за две ночи.
Не такая уж и большая сумма за несколько дней, которые можно будет провести в таком живописном месте, как парк Франкония Нотч. Я вполне могу позволить себе небольшую поездку, но только если моя мама не узнает о ней.
Вскоре мы разделываемся со своей едой и намереваемся покинуть кафетерий, но у выхода меня останавливают Ино и Карин. Друзья задерживаются вместе со мной, однако не очень похоже, чтобы этих стерв как-то беспокоил сей факт.
— Какого чёрта?! — Яманака трясёт перед моим носом розовой листовкой, брызгая слюной от злости, а я хмурю брови, ожидая неприятного продолжения. Её внезапное появление как-то заинтриговало меня. — Ты и группа поддержки?
Услышав это, я тут же оборачиваюсь на Кибу, но он виновато отводит взгляд и качает головой. Боже, неужели он сделал это? Чтобы ответить на собственный вопрос, я вырываю листовку из пальцев Ино и нахожу своё имя в списке желающих пройти отбор. Всё моё тело охватывает неприятная дрожь, и это становится слишком заметно по моим рукам. Думаю, будет глупо искать виноватого, потому что о моём спортивном прошлом знал только Киба, который явно не ожидал чего-то подобного от Яманаки.
— Постой, — встревает Хината, — ты хочешь попасть в группу поддержки?
— Нет, — мне хочется разорвать эту бумажку в мелкие клочья, но Ино отбирает её.
— Тогда зачем ты записалась?! — спрашивает она, тыча в моё имя в списке.
— Какая разница зачем? — за спиной Яманаки возникает Саске. Он невероятно спокоен, но при этом выглядет недоброжелательно. Удивительно, как ему это удаётся. — Чего ты взъелась на ровном месте?
Учиха разворачивает Ино к себе, схватив за плечо, и весь её запал поскандалить бесследно исчезает. Теперь ясно, кто тут авторитет. Его строгий взгляд находит моё лицо, а потом снова возвращается на Яманаку.
— Да, ты прав, — тихо произносит она, нервно накручивая локон на палец. — Всё равно она не пройдёт.
Только я хочу сказать, что вовсе не интересуюсь группой поддержки, как Хината подходит к Ино и выхватывает у неё список:
— Я тоже хочу попробовать, — прижав лист к стене, она размашистым почерком вписывает своё имя в список, и возвращает его Ино. А напоследок, подливая масло в огонь, добавляет: — Весело будет, правда?
И я понимаю, что попала в беспросветную задницу.