Но пережив рабство, они так и не сблизились. Оставались друзьями, что трепетно относились к друг другу. Один считал внезапно возникшие чувства сравнимыми тому что с ним уже происходило однажды, потому глушил их. Второй жил отговоркой – ему нравятся женщины. А Варрик с интересом наблюдал за этими двумя иногда делая для них невзначай пометки.

Сложнее было с Арном.

Как много раз всей компанией сидели в «Висильнике», с азартом играя в порочную добродетель? Только Максвелл никогда не играл. Сидел рядом с долийцем наблюдая за картами в его руке, иногда слишком близко склонялся к плечу обдавая горячим дыханием. Арн словно был и рад таким моментам, ведь не заметно для себя (и Максвелла), взгляд нежно сиял. Они могли говорить друг с другом, нарушая личное пространство, за что Хоук однажды поплатился, когда попытался провернуть подобное. Хоть иногда происходили курьёзы: при шепоте задеть губами кончик уха стало для них нормой; нечаянно приобнять в толпе за талию, как всегда; убрать крошки (крошки ли?) с лица, немного мазнув по контур губ. Но не слова о чувствах, что бесспорно горели, разливались густым теплым медом в груди. Сердце билось чаще, дыхание становилось прерывистым.

И оба будто дали обет безбрачия. Почти всегда вдвоем на любой вылазке, в походе на рынок, в совместном доме, домашних делах и лишь комнаты разные.

- Что на ужин будем? – голос человека с легкой хрипотцой коснулся острого уха.

- Уходишь? – Арн заправил прядь непослушных волос, стоило его вниманию перейти на Тревельяна. – Подождешь? Тут немного осталось. – карты были удачные, он уже предвкушал победу, с самой хитрой улыбкой.

- Хорошо. Тогда закажу перекус с собой, – ему даже не нужно было слышать ответ, чтобы знать - с ним согласны.

- Вы словно два супруга, - заметил якобы случайно Варрик. – А не друзья. Так вы встречаетесь? – ради ответа на этот вопрос гном был готов проиграть.

- Что? – эльф замер.

- Твои взгляды очень красноречивы. Даже заметны. Тебе очень нравится Макс.

- Нет, - растерянно бормочет, - Нет. Я просто… Скорее всего это как с Нерией. Да. Потому что Макс замечательный. Интересный из-за этого с ним не скучно.

- Еще у него классный зад, - добавила Изабела отпив пиво.

- Да, - Арн не заметил с чем согласился, но, когда понял на щеках расцвел румянец, на котором отчетливо виднелись веснушки.

Конечно никто в компании не решился подтрунивать над долийцем который толком не понимал своего состояния. Но в тот вечер явно что-то изменилось в его светлой голове.

Он стал наблюдать за соратниками. По отношению к ним, не было жгучего желания прикоснуться, будто от этого зависела жизнь. Не было моментов, когда с упоением хотелось слушать рассказ ни о чем. Не было ощущения словно весь мир сосредоточен вокруг одного мужчины. Не было к ним жгучей обиды, которую Тиаллен испытал Цветущей Розе.

Арн был очень зол, недоволен, имея миловидную внешность, вполне подходящую по вкусам некоторых клиентов. Поэтому попытки начать разговор об информации нужной Хоуку, заходили в тупик. Они пришли в этот бордель узнать хоть что-то по делу, но вот уже несколько часов допроса без результата. Лишь голова болит все больше, пульсируя где-то в затылке.

Краем глаза замечает знакомый силуэт. Не придает значения тому, кто там, от того не сразу различает Тревельяна сидящего в дальнем углу. Еще один заход меняет траекторию. Скользя на пятках, спиной вперед, возвращается взирая на друга. Бровь выразительно вздымается вверх, при виде куртизана, чьи пальцы массировали руки.

Максвел увлечён диалогом. Рассказывал что-то об Орлее с блеском в глазах, с которым никогда не общался с Тиалленом (по его мнению). Изящными пальцами рисовал абстракции в воздухе, словно колдовал. Ими можно любоваться как картиной, в груди правда все сжалось от не ясных чувств. Он замер в дверном проёме.

В груди что-то не приятно сжалось, и почему-то стало обидно, что не он на месте этого парнишки.

- Господин, - юноша, первым заметил эльфа, осторожно указав на него, - Прошу прощения, меня уже явно ждёт другой клиент.

Арн делает шаг назад пропуская его, но между ним и Максвеллом повисло неловкое молчание. Никто не знал, как его нарушить.

- Это не то... о чем... ты подумал, - эльф проводил куртизана изучающим взглядом, снова перевёл взгляд на мага. Ему необходимо было подумать, для человека выражение его лица выглядело как - презрение.

Максвелл был убежден – эльфу он омерзителен. Так легко податься искушению поговорить с тем юношей, чтобы за секунду разрушить теплые отношения с Арном. Красноречивый холодный взгляд, словно говорил – ненормальная ошибка природы.

Ужасным в тот момент было ожидание разговора, который явно случится, когда неугомонный Хоук вернет свой отряд в город. А сейчас было время выстроить свой монолог оправданий и исчезнуть.

- Тревельян? – из пучины отчаяния и паники его вырвал обеспокоенный голос гнома, - Во имя задницы Андрасте, что случилось?

- Арн меня ненавидит. Я видел его взгляд. – дышать тяжело, - Он точно понял, что мне нравятся мужчины, что он мне нравится. Какой я придурок.

- Ага… Ты же сам знаешь его легко можно понять не так, особенно выражение лица. – Варрик сел с ним рядом положив свою ладонь на плечо, только чтобы успокоить. – Но лучше вам двоим поговорить, вдруг все не так трагично. Всего-то неделю подождать.

Только вот за эту неделю маг извелся. Все валилось из рук, его накрывало волной апатии и даже яблоня в их с Арном саду не помогала отвлечься. Сон не шел. Затишье случилось по возвращению.

Еще одни сутки ожидания сводили сума и к вечеру. Максвелл принял попытку снова сбежать, но долиец нагрянул как гром среди ясного неба с корзиной яблок наперевес.

- Ты ужинать собираешься? - он смотрел на него, совершенно не так как ему показалось пару дней назад в доме розы. Это был снова тот мягкий взгляд специально для него, - Неужели Хоук позвал тебя в поход? – взгляд мазнул по кровати, походная сумка.

- Неужели я ошибся, - тихо вопрошал сам у себя. - Мне казалось я тебе противен после того случая.

Холодная рука коснулась лба.

- Вроде не горячий. Ты снова собрался сбегать? - одно яблоко отправилось в руки Тревельяна, что так внимательно пытался понять, что там в этой белоснежной голове за рой мыслей.

- Мне казалось, что тебе не уютно со мной. После того как ты увидел меня с тем... парнем.

- Не интересуешься женщинами. – в ответ получил неуверенный кивок, но внутри словно что-то расцвело. – И поэтому ты хотел сбежать? За кого ты меня принимаешь Тревельян? У меня и в мыслях не было кого-то осуждать за предпочтения. Тем более тебя. А теперь идем ужинать.

Рука непроизвольно долго задержалась на плече мага, холодная, но от того не менее горячая. Мягкий запах хвойного леса наполнил легкие за мгновение. Пускай разговор на том и завершился, вечерним яблочным пирогом, в саду под деревом диалог слегка изменится…

Рубашка лежала на скамье, пока ее владелец разминал свои мышцы для грядущей тренировки. От головы к ногам, совершенно не задумываясь о чем-то постороннем, кроме периодичных волн боли из лириума. Когда руки непроизвольно сжимались на много сильнее чем следовало, сводило все в одну болезненную точку. Судороги.

Задумчивый эльф не знал, что возле входа в сад у Максвелла разворачивается целая дилемма где он был главной фигурой.

Взгляд жадно ловил любое движение, любую эмоцию, неотрывно смотрел за бисеринками пота. Боролся с желанием спустить себя с цепи и будь что будет, но к моменту этой мысли он покидал задний двор. Внезапно подумалось о том сколько же длятся эти прятки. А ведь действительно сколько? Шесть лет, семь? Сложно было посчитать точно, но даже этих примерных чисел хватало с головой. И сколько же это еще будет продолжаться? Что еще успеет случиться за это время? «Слишком многое...» - ответил сам себе и, собравшись с силами, таки отпустил ручку двери, разворачиваясь к причине его противоречивых мыслей и чувств.

С каждым шагом, становится все легче заставлять себя идти дальше. Мысли понемногу блекнут, превращаясь во что-то, что разобрать просто невозможно. Кажется, его заметили. Слишком поздно, маг за считанные секунды валит Тиаллена на землю, припадая к сводящим сума губам. Пускай он пожалеет об этом, плевать если его прямо тут убьют.

Долиец замер. Не успел понять произошедшего. Ему понадобилась минута, к тому моменту Макс уже извинялся, что-то бормоча о своем побеге. Пазл наконец сложился.

Пальцы схватились за ворот рубашки, Арн ответил на поцелуй.

Дыхание обжигает, точно, как раскаленный летний день. По спине бегут мурашки, от вернувшихся на шею ладоней. Сердце оглушительно стучало, волнение тихим комком крутилось в груди.

Они отстраняются чтобы взглянуть друг другу в глаза, между их губ обрывается тонкая ниточка слюны.

- Давно хотел это сделать, - хрипло и тихо произносит Тревельян, нежно касается красной щеки.

- Помолчи, - ресницы блестели от влаги.

Судорожно втягивает воздух в бессчётной попытке унять неугомонное сердце, чтобы вновь начать целовать, только еще яростнее, еще жарче, еще настойчивее и мягко одновременно. Словно пламя, которое вспыхнуло между ними.