Ангела всегда волновалась за неё, но старалась показывать это как можно реже, потому что знала: опасная работа никуда не денется, к тому же Фария всегда ненавидела беспокойство. Она сначала смеялась над ним, словно над какой-то глупой шуткой, а потом и вовсе отговаривалась, отрицая любую возможность того, что пострадает во время очередной операции по обезвреживанию бомбы или ненароком получит пулю в лоб. Жить с военными всегда тяжело, особенно если это — любимая девушка. Они редко виделись по ночам, на выходных её часто не бывало в городе, а пробуждение в пустой холодной постели всегда оставляло неприятный осадок, но ещё сложнее — нескончаемое беспокойство, страх того, что в один прекрасный день кто-то придёт и сообщит о тяжёлом ранении или вовсе о… впрочем, о последнем Ангела старалась думать как можно реже.

Ангела привыкла просыпаться рано, готовить обед на работу возлюбленной, провожать до двери. Она делала вид, что спокойна, улыбалась, как ни в чём не бывало, но целовала так, словно это было в последний раз, и молилась, чтобы опасения оказались пустыми и бессмысленными. Она плохо сходилась с людьми, хоть и делала всё возможное, чтобы помочь каждому, никогда открыто не показывала презрения, стараясь оставаться дружелюбной, и всегда интересовалась другими. Ангела не любила открываться и не считала себя святой, тем более, что это не было так, но не теряла веру в других.

«Для тебя плохих людей не бывает», — частенько говорил начальник, Джек Моррисон, с которым у неё действительно сложились отношения, чем-то напоминающие дружеские. Возможно, причина — общее трагическое прошлое, но нельзя сказать, что оно одно.

Тем не менее, с Фарией Амари ей удивительно легко казаться самой собой и знать, что это не повлечёт никаких последствий. Они виделись всего однажды, совсем давно, когда Ангела работала врачом в военном штабе, а её девушка, которая даже не подозревала, что когда-нибудь таковой станет, только-только начинала подниматься по карьерной лестнице.

— Доктор Ангела Циглер, — с улыбкой представилась она, протягивая руку.

— Фария Амари, — пробубнила в ответ лейтенант, и это, пожалуй, была та самая единственная встреча лицом к лицу. Они пожали друг другу руки и разошлись, возвращаясь к делам.

Всего год назад, когда доктор Циглер уже несколько лет как перестала быть врачом и работала в биохимической лаборатории организации военных разработок «Ovеrwatch», они встретились снова и повторили тот самый диалог, только теперь к фамилии Амари прибавилось звание «капитан». Ангела удивилась, когда сама предложила встретиться снова, и уже через пару месяцев их отношения перестали напоминать хорошую дружбу.

Она проснулась от неожиданного прикосновения холодной руки к обнажённому плечу и недовольно замычала, но быстро перестала возмущаться, услышав такой родной тёплый смех. Фария часто смеялась над сонной девушкой и ничего не могла с собой поделать, но та вовсе не обижалась на это. Не обиделась и сейчас. Она молча повернулась и за руку притянула возлюбленную к себе, заключая в слабые объятья, вдыхая запах её волос и наконец-то ощущая спокойствие и тепло. Сон, который исчез так неожиданно, начал снова возвращаться.

— Ангела, я хотела… — начала было девушка, но поняла, что разговаривать бесполезно, услышав тихое сопение. — Ну вот, опять то же самое.

Капитан Амари с неохотой выбралась из столь желанных объятий, чтобы поудобнее устроиться рядом с Ангелой, обнять её и наконец-то спокойно поспать. Завтра выходной, и она точно не будет спешить на работу с утра пораньше, а это значило, что появится шанс поговорить. Сейчас лучше не думать. Лучше просто закрыть глаза, крепко обнять спящую и уснуть самой. После деревянной одноместной койки в штабе сон в мягкой двуспальной кровати с любимой под боком стал настоящим Раем.

Пробуждение показалось Фарии не менее прекрасным, чем проведённая ночь, губы расплылись в улыбке, когда она открыла глаза и увидела, что Ангела давно не спала и не собиралась никуда уходить, а просто продолжала рассматривать её нежным взглядом небесно-голубых глаз. Светлые волосы растрепались, но капитан никогда не любила их в собранном состоянии, считая, что ей возлюбленная в праве позволить видеть и знать больше, чем другим.

— Доброе утро, любимая, — Ангела мягко улыбнулась и погладила её по щеке, словно проверяя, сон это или реальность. К счастью, уже не сон. — Когда ты вернулась?

— Ты ещё спала, — ответила Фария, решив, что не стоит лишний раз вызывать беспокойство. Она редко помнила то, что происходило во время мимолетного пробуждения. — И это помешало мне сказать тебе кое-что.

— Сказать мне? — Ангела явно смутилась, и на бледных щеках заиграл румянец. — Ну ладно, я слушаю.

— Я знаю, прошло меньше года, но мне кажется, чем дольше мы будем откладывать этот разговор, тем хуже, — они обе в миг стали серьёзными, хотя с самого утра сосредоточиться тяжело. — У меня опасная работа, и ты своими глазами видела, что может произойти со мной на любой из операций, сама знаешь, что рядом не может быть такого превосходного врача, как ты, и меня не смогут спасти вовремя.

— Зачем ты говоришь это? — спросила Ангела, когда в спальне повисла гнетущая тишина. Ей совсем не нравился этот разговор хотя бы тем, что мысли о таких вещах уже начинали доводить до безумия.

— Я хочу знать, готова ли ты смириться со всем этим и выйти за меня, — наконец Фария поднялась и ушла в коридор, чтобы достать из кармана куртки тёмно-синюю коробочку, обшитую бархатом.

— Что? — Ангела даже села на кровати, не зная, смеяться сейчас или плакать. Все эти слова расстроили её, но вопрос привёл в заблуждение.

— Я спрашиваю, — она встала на колени, протягивая любимой открытую коробочку с кольцом. — Ангела, ты выйдешь за меня?

Ангела нечасто плакала, но всякий раз для этого находился весомый повод, и сейчас он определенно был. Она вытерла слёзы, скопившиеся за всё это время, и счастливо улыбнулась, кивая головой. Фария поняла. Она крепко обняла любимую, поглаживая по спине, и сама улыбнулась, услышав в перерывах между всхлипами тихое: «Да». На безымянном пальце сверкнуло тонкое серебряное колечко, и в сердце поселилась надежда на то, что кошмары наконец-то отступят.