Дни пролетели почти незаметно, превращаясь в неделю. Эльза и Хани ходили к психиатру, обсуждая свои проблемы и пути их решения. У них действительно были заметны улучшения, особенно у Эльзы, но вот попытка суицида Ханимарен тормозила её лечение. Психиатр, милая женщина, устраивала даже групповые занятия, но даже такой сильный катализатор как Эльза не могла сдвинуть Хани с места.
— Хани, — Разенграффе прошептала имя своей девушки, проверяя, не заснула ли та, пока они валялись в кровати и Эльза гладила свою девушку по волосам, перебирая темные пряди.
— М? — Хани лениво открыла глаза, сонно поглядывая на Эльзу.
— А если мы уберемся в твоём доме, как ты и хотела? Я буду рядом и мы вдвоём справимся достаточно быстро. Можем даже Олафа и Анну позвать.
— Я не знаю, Эльза. Я хочу. И… предложу завтра на консультации такой вариант.
— Всё в порядке. Если тебе сложно возвращаться туда, то мы можем продолжать жить здесь. А вообще… раз всё в том доме напоминает тебе о родителях, почему ты его не продала?
— Не знаю. Мне одновременно и больно находиться там, и приятно. Какое-то садомазо, а не жизнь, — сказала Хани вставая с Эльзы и присаживаясь на край кровати, — честно говоря, я бы провалялась в кровати с тобой с радостью всю жизнь. Дом теперь напоминает мне не только о родителях, но и о своей слабости.
— Не смей поднимать эту тему, Хани. Быть слабой не страшно, — садясь и обнимая девушку, сама боялась возвращаться в тот дом, но им надо убраться там, надо привести порядок в шкафах.
Скелетов, разделяющих Эльзу и Ханимарен, больше нет. Но осталась пыль, мешавшая дышать полной грудью, мешающая наслаждаться жизнью.
— Мне не страшно было умереть, Эльза. Я в какой-то момент просто отключилась, находя старые таблетки. Возможно, будь они не просроченными, то ты бы не успела. Выслушай, хорошо? — взяв руки Эльзы в свои, гладила нежную кожу, разглядывая узоры вен, — мне страшно, что я потеряю тебя. Что в какой-то момент тебя не окажется рядом, а я опять опущу руки.
— Не бойся, — подняв своей рукой голову Хани, принуждая ту смотреть ей в глаза, чуть улыбнулась, — я буду рядом.
— Могу я поцеловать тебя?
— Поцеловать? В губы? — Эльза заметно напряглась, вновь ощущая непонятный страх. Они обнимались, спали вместе, хоть и под разными одеялами, потому что Эльза боялась, что ночью может не вспомнить про Хани, чем вызовет истерику, но девушки не целовались.
— Хей, Эльза, — теперь уже Ханимарен принялась успокаивать блондинку, тепло улыбаясь ей, — тебе нечего бояться. И я не буду давить, раз ты не хочешь. Всё в порядке, — поглаживая её ладони, понимающе улыбалась, действительно не требуя ничего. Она понимала, что их состояние улучшилось, но всё ещё нестабильно.
Психиатр поддержала идею Эльзы прибраться в доме Хани и, если тот всё ещё приносит ей боль, то лучше продать, полностью начиная жизнь с чистого листа. Ханимарен видела истину в их словах, знала, что продать дом действительно неплохая идея, но она всё ещё была сильно привязана к нему. Действительно, садомазо какое-то.
— Как думаешь, лучше купить квартиру или дом? — лёжа на постели, Хани листала в телефоне варианты домов и квартир. Она может купить себе целый особняк…
— В плане? — отрываясь от экрана компьютера, где пыталась работать, Эльза чуть прищурилась, глядя на Хани.
— Если я продам родительский дом, то что лучше купить на вырученные деньги: квартиру или дом?
— О, Хани, — вставая из-за стола и подходя к девушке, погладила её бедро, — если ты захочешь забрать рояль с собой, то лучше дом. Чтобы иметь возможность играть ночами, да и в доме лучше, на мой взгляд.
— Ты переедешь со мной? — убирая телефон, заменяя тот ладонью Эльзы, принялась аккуратно целовать её пальчики, потираясь щекой о кожу.
— Я пообещала быть с тобой. Но это не значит, что мы сразу же будем жить вместе. Я не могу бросить Анну, — завороженно глядя на Хани, хотела согласиться на всё, что угодно, но здравый смысл всё ещё присутствовал в её голове.
— Хорошо. Просто… я хочу провести с тобой всю жизнь. Типа… прям до старости, пока твои светлые волосы не станут седыми. Кажется, с тобой я смогу всё.
— Это прозвучало очень серьёзно. Мне очень страшно, но я тоже этого хочу. Но мы не торопимся, да?
— Ни капли, — целуя свои пальцы, а после дотрагиваясь ими до щеки Эльзы, поняла, насколько сильно любит эту девушку. Но решила пока не говорить, чтобы не пугать Эльзу, чтобы у них было время на осознание.
Уборку решили перенести на выходные, дабы Анна и Олаф тоже могли присоединиться. Хани было тяжело собирать свои вещи, как и вещи родителей. Но Эльза постоянно находилась неподалёку, поддерживая.
— Отлично, с первым этажом закончили, — Эльза слезла со стула, вытирая кистью руки вспотевший лоб и кидая грязную тряпку в таз с ещё более грязной водой.
Хани как раз открыла окна, впуская холодный свежий воздух, который выносил как призраков прошлого, так и запах чистящих средств.
— С тобой здесь становится намного легче, — протягивая ладонь к Эльзе, подходя к ней, прижала девушку к себе, утыкаясь носом в ключицу. Их объятия становились более доверительными и открытыми.
— Тебе точно нормально? Мы можем не ночевать здесь, возвращаясь завтра и продолжая, — Эльза испытывала волнение от таких близких объятий, а ещё её тело предательски отзывалось на разницу температуры окна и тела Хани, покрываясь мурашками.
— Я хочу переспать с тобой, — не до конца осознавая свою фразу, резко отстранилась, глядя с испугом в глаза своей девушки, — в смысле переночевать здесь с тобой! То есть, чтобы вместе, чтобы, — останавливая поток слов Хани прикосновением своих пальцев к губам, Эльза понимающе улыбнулась.
— Даже если первый вариант правдивый, то я тоже этого хочу. Давай закроем окна, становится очень холодно, — хихикая в ответ удивленному взгляду Хани, Эльза подошла к окну, закрывая то и немного вздрагивая, желая согреться. Ещё и Олаф с Анной куда-то запропастились…
— Ты удивительна, — закрывая другое окно, Хани облокотилась об подоконник, глядя на блондинку и готовая хоть сейчас превратиться в лужу от умиления и всей любви, что пылает в её сердце.
— Я знаю, — смущённо закусывая губу, Эльза глянула в сторону гостиной, откуда не доносилось никаких звуков, — где Анна и Олаф?
— Целуются, наверное. Что? — пожимая плечами, Хани чуть отошла от Эльзы, мечтая узнать какие на вкус эти искусанные губы, она не хотела давить вопросами, — Олаф сказал, что никогда так сильно не влюблялся, поэтому не удивлюсь, если мы пойдём и найдем их целующимися.
— Я доверяю Олафу и всё такое, просто немного нервничаю, — обняв Хани за шею, заставляя вернуться к телу Эльзы, становясь ещё ближе, блондинка тяжело сглотнула, ощущая как твердый подоконник давит ей на поясницу, ведь она сама прижалась к нему, в надежде найти твёрдую опору.
— Что ты делаешь? — голос Ханимарен прозвучал хрипло от всех действий блондинки, а ещё хруст её рук заставил Эльзу покрыться мурашками до самых пяток.
— Я… Я доверяю тебе. Положишь руки на талию, пожалуйста? — Ханимарен не пришлось просить дважды. И вот её ладони аккуратно легли на талию Эльзы, заставляя вторую вздрогнуть и прикрыть со смущенной улыбкой глаза.
— Говори, что мне делать, Эльза. Все в порядке? Если нет, то не смей ломать себя.
— Боже, всё в порядке, — прислоняясь своей щекой к щеке Ханимарен, Эльза тяжело дышала, ощущая как громко бухает в грудной клетке её сердце. Она будто пешком поднимается на двадцатый этаж, таща в одиночку пару-тройку кирпичей.
— Ты согрелась? — улыбаясь, Хани прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как пальцы Эльзы едва поглаживают её шею.
— Да, — чуть отстраняясь, прикасаясь к щеке Хани уже губами, задержала дыхание, собираясь умереть прямо на этом месте из-за страха сделать что-либо не так.
— Всё точно в порядке? Мне кажется, ты не дышишь…
— Я уже дышу, — потираясь о лицо Хани носиком и губами, запоминала все свои чувства и ощущения, взвешивая каждое своё движение на идеальных весах, показывающих отклонение до тысячных, — ты знаешь…я никогда не…
— Знаю, маленькая. И готова тебя заверить, что кажется забыла, как вообще что-либо делается.
— Могу я…?
— Делай со мной всё, что хочешь. Кажется, я превращаюсь в лужицу.
— Отлично, мы будем одной большой лужей. Только не делай ничего, хорошо? — отстраняясь на секунду глядя в затуманенные глаза Хани, Эльза порывисто прижалась к губам своей девушки, привыкая к тем.
Они обе будто бы одновременно забыли, что такое воздух и с чем его едят. Они не шевелились. Они выпали из реальности, существуя в данный момент где-то очень далеко как одна маленькая вселенная.
Эльза шевельнулась интуитивно, вспоминая все увиденные в кино поцелуи, она пыталась делать хоть что-нибудь. Хани аккуратно ответила, боясь испортить первый раз Эльзы. Но всё шло очень хорошо.
Ощутив влажный язык Ханимарен на своих губах, Эльза ощутила жгучую волну, которая прошлась от её груди к паху, заставляя всё сжаться, но она не отстранилась, лишь чуть приоткрыла ротик.
Ханимарен ощущала ужасное возбуждение, ужасный голод. Но сдерживала себя, хотя ей и хотелось усадить Эльзу на подоконник и, жадно целуя, гладить всё это прекрасное тело, намекая на горячее продолжение. Однако, она не смела ускориться без Эльзы, не смела как-либо пугать этот нежный цветок.
— Боже, — отстраняясь от Ханимарен и прижимаясь лбом к плечу той, немного дрожала, испытывая схожие ощущения с оргазмом. Если с Эльзой такое творит один поцелуй, что будет, когда она даст Ханимарен полную власть над собой?
— Всё хорошо? — Хани аккуратно гладила спину своей девушки, невесомыми поцелуями касаясь её макушки.
— Я…? Да… А ты?
— А я завелась и мне кажется, что подо мной только что родилась новая река.
— Я тоже…
— Всё хорошо, спасибо тебе, — они обнимались очень долго, пока бешено стучащее сердце Эльзы не выбрало адекватный ритм. Ханимарен молчала. Они чувствовали друг друга на каком-то интуитивном уровне, хотя иногда и уточняли многие вещи, боясь ошибиться.
Когда Анна и Олаф появились в прихожей, то уж больно красными были губы парня, да и блестящий, будто пьяный, взгляд Анны всё рассказал до того, как она улыбнулась сестре.
Друзья заказали пиццу и, быстро перекусив, отправились по комнатам, где быстро заснули. По крайней мере, Эльза и Хани даже не переоделись, падая без сил и просто обнимаясь, ощущая чужое сердечко под руками.
Быстро закончив на следующий день и помогая Хани со сбором вещей, уже вскоре вывозили вещи по трём инстанциям: барахолка и приют, ну и конечно же в квартиру Разенграффе направилась самая маленькая машина. Ханимарен не захотела брать многие вещи, решив отдать в свою музыкальную школу даже рояль, обещая Эльзе после покупки их дома взять либо фортепиано, либо рояль.
Смотря с грустью, как вещи родителей и многая мебель отправляется подальше от её жизни, Ханимарен хотела плакать, но не из-за расставания с прошлым, а из-за открытия новой главы в её жизни с Эльзой. Обернувшись к блондинке, что шепталась со смущенной улыбкой с сестрой, тепло улыбнулась, наблюдая. Она ничего не слышала, но когда Эльза повернула голову в сторону Хани, также тепло улыбнулась, закусывая губу и тоже выпадая из реальности. Они были влюблены и готовы сражаться с любыми неприятностями.
Выставив дом на продажу, Хани стала даже спать спокойнее. Странно, что такое переживание смогло вытеснить то, которое мешало её жизни порядком трёх лет. Эльза частенько просыпалась ночью и, прижимаясь к Хани, целовала её носик, заставляя девушку сонно улыбаться. Также, просыпаясь раньше, Разенграффе много времени проводила в наблюдении за Ханимарен.
Странно, но её дом быстро купили. Поэтому оставшееся время до Рождества Ханимарен и Эльза проводили в осмотре домов, выбирая подходящий.
— Знаешь, Хани, — сидя в одном кафе и делая перекус, Эльза задумчиво мешала чай ложкой, глядя на напиток.
— Да, солнце? — отрываясь от котлетки, девушка улыбнулась, вытирая немного жирный от еды рот.
— Раз ты хочешь, чтобы я переехала и была с тобой… если хочешь…
— Хочу, очень сильно. Что тебя тревожит?
— То я хотела бы тоже внести какой-нибудь вклад в дом. Может быть даже в его покупку.
— Я не хотела бы, чтобы тратилась. Но если для тебя это важно — хорошо. Однако, дом я покупаю сама. Если хочешь — купи нам кровать.
— Кровать? — Эльза улыбнулась, поставив руки на стол и глядя на Ханимарен.
— А что? Самая полезная и нужная вещь в доме.
— Хорошо. Но ты помогаешь.
— Само разумеющееся.
Приехав к очередному дому, Ханимарен остановилась и непривычно долго разглядывала его, потом кивнула каким-то мыслям и с улыбкой вошла внутрь. Дом был одноэтажным, не считая чердака, который был оборудован под комнатку, но в целом Хани всё устраивало и уже за неделю до Рождества девушки ходили по магазинам, выбирая недостающую мебель.
А после, когда казалось бы, все покупки были совершены, Хани затащила Эльзу в магазин с музыкальными инструментами, где впервые играла девушке.
— Ого, два раза за последние полгода. Поиграть?
— Купить. Мне нужно фортепиано, — улыбаясь, Ханимарен и мужчина ходили по магазинчику, выбирая инструмент, пока Эльзу любовалась этой увлеченной девушкой.
Она вспомнила, как была поглощена музыкой, что играла ей Ханимарен. Вспомнила, как они выбежали из этого магазинчика под аплодисменты, а потом Ханимарен закурила… Давненько этого не было, кстати говоря.
— Эльза? Всё в порядке? — Хани оказалась рядом слишком неожиданно, возвращая внимание Эльзы к ней и их совместному настоящему.
— Да, всё в порядке. Выбрала?
— Почти. Подойди, пожалуйста, — подведя девушку к двум инструментам, смотрела то на них, то на Эльзу, — помоги выбрать.
— Что? Выбрать? Но Хани, я же ничего не понимаю.
— Просто выбери. По цвету, по запаху, как захочешь. В качестве самих инструментов мы с мистером Оукенном уже уверены.
— Хорошо, — погладив как клавиши, так и крышки, Эльза смотрела то на коричневый инструмент, то на черный, останавливая свой выбор на последним, ибо тот как-то выглядел намного органичнее, — этот.
— Отлично. Доставка всё ещё работает?
— Да. И для вас она будет бесплатной. Как подарок к Рождеству. Возьмёте ноты, может быть?
— Что-нибудь из серенад Шуберта, — оплатив и выйдя из душного магазинчика, девушки, хихикая, направились в квартиру Эльзы.
Рождество встретило их бегающей по дому Анной, которая обнимала девушек и поздравляла их, вручая подарки. Эльзе она подарила новые перчатки, обычные зимние, дабы та не мёрзла, а Ханимарен шарф, а то уж больно слабо она себя бережёт.
— Анна, спасибо большое, — обнимая сестру, Эльза вернулась в комнату, доставая два пакетика, отдавая один Хани, а другой протягивая Анне, — и тебя с Рождеством, маленькая.
Эльза долго размышляла над подарком для Анны, но в конечном счёте решила, что красиво расписанный колокольчик с омелой, да шоколад порадуют сестру. Что оказалось правдой, ведь она тут же достала одну из конфет, разделив ту с сестрой, а после крепко обняла, больше не боясь сделать что-либо не так, ведь Эльза почти поправилась, раз крепко обнимает сестру в ответ.
Ханимарен же подарила Анне романтичный ужин на двоих, намекая, чтобы она сводила туда Олафа и наелась от души.
— Надеюсь, ты проведешь эти каникулы хорошо, — обнимая Анну, Хани улыбалась, давно не ощущая такого приятного волнения от дарения подарков на Рождество.
— А вы разве не будете это проверять? — заметив смущенные улыбки девушек, Анна поставила руки на пояс, стараясь выглядеть немного возмущенно, однако, едва заметная улыбка всё же проскакивала, ведь она не могла злиться на этих голубков, — вы что, сваливаете в тот домик на все каникулы?
— Ну не на все, думаю, Эльза сбежит от меня в течении первой недели.
— Не надейся, — с улыбкой слегка толкая Хани в плечо, Эльза была немного смущена, показывая их близкие отношения с Ханимарен Анне. Она ведь также касалась и сестры…
— Фу, вы такие милые. Что подарите Олафу?
— Тебя, — вновь подшучивая и заранее уворачиваясь от удара Эльзы, прячась за спиной Анны, Хани искренне смеялась, играя с Разенграффе.
Это было её первое Рождество, которое она отмечает с кем-либо. Как и для сестёр, ведь раньше Эльза просто дарила Анне что-либо, да скрывалась в своей комнате, избегая диалогов, не говоря уж о касаниях, а теперь она прижимается к Анне, пытаясь ударить Хани. Ей почти что не страшно…
Когда пришёл Олаф, то сразу же обнял Хани и Эльзу, после переходя к Анне и нежно касаясь губ той, чем заставил Ханимарен повторить недавнюю фразу Анны, заставляя ту улыбнуться.
— Итак, дамы, особенно ты, Хани. Я знаю, что ты бросаешь курить и явно не говорила об этом Эльзе, поэтому, позволь подарить тебе эту электронную сигарету, у которой есть около трёх тысяч тяжек, но её можно дополнять, к слову, — протягивая красиво завёрнутую коробочку, Олаф улыбнулся, поворачиваясь к Эльзе, — если бы не Анна, то я долго бы мучался над подарком для тебя, поэтому, просто держи, там плед и носочки, — протягивая Эльзе коробочку побольше, чуть приобнял Анну за талию, явно собираясь дарить ей подарок позже, видимо, когда уедет её сестра…
— Спасибо большое, Олаф и Анна, — создавая групповые обнимашки, Эльза чувствовала себя в своей тарелке, вот так обмениваясь подарками около входа, — Хани уже подарила одну часть подарка, Анна потом всё расскажет, поэтому я дарю вторую, — говоря слова поздравления, Ханимарен как раз успела сходить до спальни Эльзы, доставая какой-то конвертик и протягивая тот Олафу, — там не деньги. Просто мы не были уверены в цвете, выбирай сам. Это купон на теплые чехлы для твоей машины, Анна любит тепло, — подмигивая, ребята, смеясь, вскоре оказались на кухне, где пытались особо не мешая друг другу, ускорить процесс готовки.
Ужин, а точнее обед, прошел очень гладко. Ребята медленно распивали шампанское, шутя и стараясь за столом обсуждать лишь хорошие вещи, вызывающие у них улыбки.
Когда за окном стремительно потемнело Эльза и Хани начали собираться, вскоре отчаливая вместе с подарками в новый дом, собираясь создавать там их историю. Эльза даже согласилась купить по такому случаю одну бутылочку вина, отмечая. А Ханимарен и не хотела большего.
Дом, который они украсили заранее, встретил их милыми гирляндами и разными новогодними украшениями, радуя взгляд, но Эльза и Хани начали свой вечер с нежного поцелуя около камина. Пусть он и был искусственным, зато придавал вечеру ещё пару процентов романтики.
Им было весело. Они слушали разную музыку с телефона, сидели на ковре у камина и попивали вино, забывая то закусывать едой, а не губами напротив.
— Мне кажется, нельзя пить подряд, — Эльза стала мягче, чуть касаясь и с широкой улыбкой глядя на Хани.
— Я опытнее, не бойся. Плюс, это хорошее вино, — Хани была не трезвее, поднимая полупустой бокал и едва ли не выливая его мимо рта. Они приговорили целую бутылку и по-хорошему им надо бы пойти спать, но так тяжело просто встать…
— Я доверяю тебе, — слова слетели с губ этой ледяной королевы, а после она устало прилегла на пушистый и мягкий ковёр, глядя на гирлянду над головой, которая будто бы плавала.
Оказавшись вскоре на кровати, всё же Ханимарен была опытнее в варианте алкоголя, Эльза, стараясь сидеть прямо, странно моргая смотрела на уже установленное фортепиано в углу.
— Ты смотришь на фортепиано уже долгое время. Хочешь, чтобы я сыграла? — конечно, Ханимарен была немного трезвее, но понимала, что в таком состоянии не сможет сыграть даже «Jungle Bell's» одной рукой.
— То, как ты исполняешь музыку, пробуждает во мне разные чувства, — её губы онемели и Эльза часто смачивала их языком, но тот тоже слушался хозяйку не очень хорошо.
— Какие чувства? — ухмыльнувшись, Хани села ближе, желая вновь коснуться этой прекрасной девушки, в которую втрескалась по уши.
— Разные, — упав на кровать, Эльза с пьяной и счастливой улыбкой прикрыла глаза.
— Ты пробуждаешь во мне желание. Теперь твоя очередь отвечать, Эльза.
— Мы разве соревнуемся? А какие желания?
— Касаться тебя также, как и клавиш. Нажимать на тебя и слушать музыку. Любить тебя, как Гайдн симфонии. И бояться навредить, как…
— Как характер Бетховена?
— Да.
— Ты говоришь странные вещи… И моё сердце внемлет…им…
— Не засыпай, я тебе тут в любви признаюсь.
— Я не сплю. То, что я пьяна, не значит, что в зюзю.
— Но ты в зюзю, — констатируя этот факт, сама Хани была едва ли в лучшем состоянии. Хотелось спать, любить Эльзу и ещё раз спать.
— Я испытываю к тебе нежность. Мне хочется быть с тобой, но я так боюсь быть лишь чем-то временным. Как музыка, — слова Эльзы тянулись как резина, и было не ясно — это девушка говорила их медленно из-за алкоголя или Хани так воспринимала их?
— Музыка вечна. Лишь само её звучание временно. Я хочу любить тебя, будто бы играя музыку романтизма. Или же касаться тебя, как касаются только тонкие души, отзываясь на ноктюрны Дебюсси. Эльза, ты прекрасна. И я хочу, чтобы ты стала моим единственным сочинением. И удачным, как опера «Кармен» у Бизе.
Но в ответ на столь необычное признание было сопение. Эльза сладко спала и Ханимарен лишь тепло улыбнулась, ощущая волну нежности и любви в груди.
Она аккуратно помогла перелечь Эльзе на подушки и судорожно прижалась губами к её лбу, как когда-то сделала сама Эльза.
— Вот только ты точно спишь, — прикасаясь ещё раз, только нежнее, Ханимарен уже не могла остановиться. Если бы не слабый всхлип.
— Эльза? — мигом оказываясь перёд её лицом, всматривалась в глаза девушки с волнением.
— Ты такая израненная… — положив свою ладонь на щеку Хани, Эльза часто моргала. Да, она была пьяна, но её мозг все ещё работал, — а всё ещё отдаешь все силы на чужие раны.
— Твои раны помогли залечить мои. Мы обе являемся друг для друга лекарством.
— Ужасная фраза. Но я полюбила тебя. Я влюбилась с первого взгляда и не понимала.
— А я влюбилась с первого касания. Когда ты оттолкнула и я поняла, что сделаю всё, лишь бы вновь ощутить твоё тепло. Без этого я будто не жила.
Вместо ещё какой-либо фразы, Эльза просто притянула Ханимарен к своим губам. И этот поцелуй был пропитан слезами Эльзы, горечью душевных ран и алкоголем. Но он был всё равно нежным и пропитанный любовью, что заставляло их сердца биться так, будто бы те вот-вот покинут свои клетки.
Они заснули в самых тесных объятиях друг друга, переплетаясь подобно нитям, которые уже невозможно ни развязать, ни разрезать.
Они были одной целой, собранной заново и склеенной с любовью, кровью и слезами, вазой. Которая вновь была прекрасной и могла радовать остальных, скрывая шрамы от удара хорошим ремонтом.