Утро наступило крайне неожиданно для Уэнсдей.

Собственный будильник отдавал звоном в голове, вынуждая недовольно вдохнуть, вставая с места и выключая металлические часы.

Энид тоже зашевелилась, потягиваясь со звуком в своей постели.

— Доброе утро, Уэнсдей, — она сонно улыбнулась, натягивая одеяло до глаз, скрываясь от слабого света из окна.

Аддамс хмыкает. Тихо уходит в ванную, приводя себя в порядок, а после уходит из комнаты под начинающийся шум со стороны Синклер.

Волчица снова опаздывала, но, стоя вне спальни, Уэнсдей ждёт её.

Вообще-то, ей было что сказать насчёт этих тру-краймов. А ещё — девушка банально действовала согласно своему плану по безопасности Синклер.

Поэтому, когда та выбегает, тут же видя соседку перед глазами, Уэнсдей не может не прищуриться в подобии улыбки, видя её растянутые губы.

— Ты меня ждёшь? Вау, Уэнсдей! — касаясь её плеча, чуть оглаживая тёмную ткань, вместе с Аддамс направилась к выходу из общежития, вовсю освещая каждый мрачный уголок коридоров улыбкой.

И кажется, не только в самом Неверморе, но и в душе Аддамс.

— Итак. Твои тру краймы, — вопреки всему, Уэнсдей и садится рядом с ней, буквально вытесняя Йоко куда-нибудь ещё. И Энид лишь с виноватой улыбкой смотрит на вампиршу, пока сама располагается рядом с Аддамс.

— Ты смотрела вчера? Серьёзно? Когда я уснула? А какой канал? Про что? — вывалив на Аддамс кучу вопросов, получила лишь историю просмотров на Ютубе в не занятом телефоне, ведь сегодня Вещь расставляет ловушки на балконе, — ооо, я смотрела это видео! И как тебе?

— Полиция как всегда игнорировала яркие зацепки, работая не в том направлении. Они могли бы поймать убийцу намного раньше и избежать смерти своего напарника.

— Уэнсдей, ты тоже в начале не ту версию отрабатывала. Не в укор тебе! — тут же поднимая руки в защитном жесте, видя мрачный взгляд Аддамс, она пожимает плечами, — почему ты не хочешь пойти в полицию? С твоими навыками…

— Учитывая, какой там царит сексизм, мне было бы легче сразу надеть петлю на свою шею, помогая ещё одному убийце достать меня.

— А если… Детективное агенство Аддамс? — девушка продолжает предлагать, но Уэнсдей лишь хмыкает, — ладно. Твой путь писать книги. Я поняла.

— Эта твоя идея кажется интересной. Возможно, я обдумаю её, — видя признание своих слов, волчица чуть сжимает двумя ладонями предплечье Уэнсдей, будто таким образом заменяя объятия с подругой.

Дальше им не дали поговорить, так как начался урок.

И, взяв во внимание тот факт, что Аддамс знала тему (как и пару последующих, а может и всех), она осматривала студентов, пытаясь понять, может ли кто-то из них навредить Энид.

Зацепившись взглядом за Ксавьера, который смотрел на неё столь же хмуро, как и сама Аддамс, она призналась самой себе, что среди них пока нет того, кого бы зацепил её взгляд.

На перемене к ним подходит Йоко, отводя Энид чуть в сторону и принимаясь говорить о какой-то там группе.

Уэнсдей не слушает, продолжая концентрироваться на прохладе ножа в рукаве.

Энид не умрёт. Она ещё недостаточно напитала светом такие тёмные, как у Аддамс, души. Девушка всё ещё не увидела в живую всех тех, на кого смотрела в экранах то ноутбука, то телефона.

И Уэнсдей готова тратить деньги с родительской кредитки, лишь бы отвести девушку на какой-нибудь скучный, громкий и яркий концерт, лишь бы увидеть её ослепительную улыбку.

И почему-то данная картина слишком легко представляется провидице, будто очередное предсказание. Но нет, никакого покалывания, лишь разыгравшееся воображение.

— Уэнсдей, я и Йоко идём после занятий на фехтование. Это первое занятие в этом семестре. Может ты захочешь присоединиться? — переводя взгляд с одного из кирпичей на полу, девушка смотрит в яркие глаза Энид и даже не успевает понять когда, но кивает ей.

Это тоже ради её защиты.

— Разумеется. Бьянка должна мне титул, — она двигается, наконец-то сдвигаясь с места и замечая ухмыляющуюся Йоко. Хмурится в тот же момент, явно не понимая причину усмешки, но вампирша лишь цокает и скрывается в толпе сирен, тут же хватая за руку Дивину.

— Бьянка много для тебя значит? — почему-то данные слова оставляют слабый удар хлыста по её спине, и Уэнсдей оборачивается, видя слегка смущённую Энид, — забей. Видимо, у вас такая дружба.

— Я иду, потому что пчелы Юджина готовятся к спячке. А ещё мы не сразились с тобой, — она сама протягивает руку и сжимает плечо Синклер, вынуждая волчицу вовсю смотреть в её глаза.

— О… Я очень плоха в фехтовании. Тебе будет скучно.

— В отличии от тебя, я не сомневаюсь в силе, что вижу перед глазами, — и вновь отворачивается, наконец-то ощущая, как Энид пошла следом. Это был комплимент и почему-то он не осел на глотке сухим куском хлеба, напичканном разбитым стеклом и гвоздями. Будто бы так и должно быть.

Следующие занятия у них отдельно, но, по договоренности с Вещью, в такие моменты он будет неподалёку, чтобы присматривать за волчицей.

Уэнсдей ни капли не сомневается в её силе, но почему-то абсолютно все её видения сбывались, поэтому она сделает всё, лишь бы нарушить этот круговорот Сансары.

Позже, входя в чересчур светлый зал с белыми фигурами, Аддамс направляется прямиком к Энид, что вновь стояла рядом с высокой вампиршей.

— Я отберу у тебя соперника, — не вопрос — утверждение, и Йоко лишь ухмыляется, поднимая руки в защитном жесте, отходя с тренировочной полосы.

— Уэнсдей, я правда, честно, очень плоха, — Энид слегка хнычет, поправляя маску и проверяя, на месте ли защитная пробка на наконечнике.

— Блондинка, любящая музыку, может быть и плоха, а что насчёт оборотня, который скрывается за всеми этими цветами? — Уэнсдей натягивает маску, становится напротив и начинает медленно.

Её движения точны, однако, она не атакует столь активно, как в паре с Бьянкой, изучает Энид и спустя пару минут слишком неуверенных уколов со стороны Синклер, касается её груди.

— Я же говорила, что не умею.

— Одно поражение и ты сдаёшься? Помнится, в наш первый вечер ты угрожала мне когтями. Покажи их.

— Их нельзя использовать, мы же дерёмся на шпагах, — даже сквозь маску Уэнсдей ощущает, как хмурятся брови Энид, когда она неловко держит оружие.

— Фигурально. Где твои волчьи штучки? — и вновь нападает, уже двигается быстрее, замечает, как Энид подхватывает данный темп и даже радуется, но… Спустя минуту вновь касается её одежды кончиком.

Недовольна.

Поэтому без промедления начинает вновь, наступает на Энид, не даёт ей и шанса на передышку, поэтому, когда мягкий укол касается тёмной одежды, та даже усмехается, позволяя Энид это услышать.

— О, прости, пожалуйста! Я… Я случайно! Боже, тебе не больно? — она стягивает маску, собирается подойти к Уэнсдей, но та наставляет оружие в её грудь.

— Повтори эту случайность. Если тебе будет проще, представь на месте меня кого-нибудь другого, — Энид хмурится. Дёргает уголком губ, заставляя пошевелиться и шрамы на щеке, а после кивает более уверенно.

Маска возвращается на лицо и она сама начинает их танец.

Уэнсдей не любит проигрывать, но сейчас, тренируя свою подругу, помогая ей становиться ещё выше, догонять ту же Бьянку или Аддамс — ей нравится.

В этот раз «битва» идёт дольше. Их движения становятся более резкими, опасными, если бы не защитный наконечник. И кажется, будто лица вновь повернуты лишь к данной дорожке, где светлое и тёмное ведёт борьбу.

Уэнсдей не обращает внимания. Её немигающий взгляд сконцентрирован на действиях Энид и, кажется, что глаза напротив делают то же самое.

Звон металла становится единственным звуком вокруг них, даже биение собственного сердца и слегка сбитое дыхание от битвы с оборотнем не волнуют Уэнсдей.

Всё заканчивается неожиданно. Уэнсдей, поднеся кончик к горлу Энид ощущает давление и на своём животе. Опускает голову, будто не веря, и улыбается.

Она настолько забылась, что даже снимает маску, позволяя увидеть не только Энид, но и всем остальным приподнятые уголки губ.

— Неплохо, — делает шаг назад, убирая оружие и, под удивлённые взгляды, уходит уже с таким же каменным лицом, как всегда.

Энид стоит в шоке. Пока не переводит взгляд на Йоко, которая начала хлопать.

— Я что, смогла победить?

— Один-два в предыдущих трёх раундах и ничья в четвёртом. После этого не говори мне, что Уэнсдей относится к тебе как ко всем.

И лёгкая боль в груди, возникшая слишком неожиданно, абсолютно не волнует Энид, которая всё ещё смотрит в ту сторону, куда ушла Уэнсдей.

***

Уэнсдей вошла в комнату и сразу же прижалась к двери спиной.

Вещь, сидевший на постели Синклер, тут же подбежал к девушке.

Она тяжело дышала и почему-то держала руку на груди.

Никому она не позволяла такого. Ещё и улыбнулась. Из-за волчицы.

Это заставляет хмуриться.

Она отпускает глаза вниз, видя взволнованного родственника.

— Я начинаю влюбляться.

Когда же возвращается Энид, уже было темно, но повсюду включен свет.

Уэнсдей сидит за пишущей машинкой, что-то несколько агрессивно выбивая на некогда чистых листах.

Они не разговаривают.

Уэнсдей даже не смотрит, пока выделенный час не заканчивается.

Медленно повернувшись к девушке, которая задумчиво листала ленту в какой-то соцсети, Аддамс глянула на Вещь, что, будто ощутив тишину и тяжёлый взгляд на своей бедной кисти, тут же понял её немой приказ, подбежав к Энид и коснувшись её запястья.

— А… Боже, это ты, — она открывается от телефона, замечая пристальный взгляд Аддамс на себе, — я… Я в порядке. Ты сегодня была невероятна. То есть… Как и всегда, когда сражаешься. Меня… мучает один вопрос.

Аддамс полноценно поворачивается, заставляя тяжёлый стул громко проехаться по деревянному полу. Она слушает.

— Я всё думаю, зачем ты позволила мне победить тебя почти два раза.

— Я не позволяла, поэтому мы и сражались после.

— То есть… Ну… Ты не поддавалась? — ей неловко, поэтому переводит взгляд на свой мобильный, будто бы ей кто-то написал. Но Уэнсдей знала, волчица с нетерпением ждала, когда же ей ответят. И ответят ли.

— Для игр в поддавки у тебя есть Аякс, — это имя почему-то прозвучало как ругательство, заставляя Аддамс едва ли успеть сдержаться, чтобы не скривиться.

— А… То есть нет. Но почему я?

— Бьянка мне не друг, — будто бы отвечая на вопрос Энид, отвернулась. А после услышала как по полу в её сторону направились чужие ноги.

— Ты так сейчас меня назвала другом? — Аддамс ненавидела привязываться. Ей не нравилось, что её чёрный мир окрашивался красками рядом с Энид. А ещё больше Уэнсдей ненавидела говорить о своих чувствах.

Тяжёлый, запутанный мир, от которого она оградилась маской безразличия пробивался сквозь густые деревья, норовя затащить Ворона в болото.

Она резко встаёт, заставляя Энид сделать шаг ближе к своей части комнаты. Играет желваками.

— Да. Но это не даёт тебе никаких исключений, иначе… — она не успевает закончить предложение, ощущая себя в горячих руках Энид.

Та нарушила границу, сжимая Уэнсдей в объятиях.

И, дьявол, Аддамс не отталкивает её. Лишь слегка укладывает руки на плечи, сжимая.

— Я понимаю, правда, абсолютно всё понимаю, но спасибо тебе. За последние два дня ты стала мне так близка… И…

— Покажи свои любимые выпуски, — Аддамс отстраняется. Видит в голубых глазах удивление, но после лёгкую грусть, сменяющуюся виной.

— Я… Я пообещала Аяксу пройтись сегодня с ним. За сорванное вчерашнее свидание, — Энид делает шаг назад. Ощущает, как в груди почему-то сжимается, но не подаёт виду. Лишь отпускает голову.

— Вещь, — Уэнсдей, будто и не замечая, лишь кивает ему, а сама разворачивается, усаживаясь на свою постель и доставая книгу.

— Уэнсдей… — она делает шаг вперёд, пытаясь объясниться, однако, слыша копошения за своей спиной, оборачивается, видя уже три варианта для сегодняшнего вечера, которые подобрал для неё Вещь, — я приду пораньше. И мы глянем какой-нибудь короткий выпуск! — она хватает вещи, убегая в ванную, откуда вскоре выходит, красуясь перед Вещью и Уэнсдей, что зарылась в книгу.

— Я обещаю, что пойду буквально на часок, — и, не обращая внимание на тяжесть собственного дыхания, она вылетает из комнаты.

А Уэнсдей, отрываясь от книги, кивает Вещи.

Он присмотрит за волчицей.

И пусть Аддамс остаётся одна, она зачем-то смотрит на часы, запоминая, когда истечет обещанный Энид час.