Энид влетает в кофейню за пять минут до официального открытия. Её дыхание сбито, она точно бежала.

— Хей, всё в порядке? — Йоко, прекращая подготовку к открытию, выходит из-за стойки, взволнованно направляясь к девушке.

— Господи… Йоко, — она притягивает брюнетку к себе и утыкается в её плечо, — у неё такие красивые руки.

Испугавшаяся Танака не сразу осознаёт, что только что сказала ей эта дуреха.

— Что? — а потом в её голове складывается определенная картинка и она взрывается смехом, заботливо поглаживая Энид, — господи, я-то думала!

— Йоко, — выбираясь из объятий, Энид поправляет свои волосы и торопливо начинает приводить себя в порядок, — я едва ли не забыла, что мне вообще надо на работу! Она сегодня вышла в футболке и… Боже. Мне кажется, она качается. А что если у неё пресс? Что тогда? — Синклер взмахивает руками, когда становится за барную стойку и продолжает подготовку к открытию.

— Тогда ты точно опоздаешь на работу. И возможно, ей придется вызвать тебе скорую, потому что ты упадешь в обморок от остановки сердца, — Йоко смеётся, пока Энид не ударяет её полотенцем по плечу, — больно вообще-то, — но они обе знают, что блондинка никогда не сможет ударить кого-либо достаточно сильно.

— Возможно, моя начальница тоже опоздает, если когда-нибудь всё же выберется на свидание с одной голубоглазой девушкой, — Энид вновь слегка ударяет Йоко и вздыхает, грустно глядя на стеклянную дверь их кофейни, за которой двигаются люди.

— Это был удар ниже пояса. Я возьму её номер. Когда-нибудь, — Йоко становится рядом и, облокотившись о стойку, смотрит также прямо.

— Надо сейчас. Вдруг однажды она попросту не придёт и ты упустишь, возможно, любовь всей своей жизни? — несмотря на недавние забавные подколы насчёт влюбленности, Энид сейчас серьёзна.

— Тогда почему ты не позовешь эту свою соседку? — Йоко хмыкает, молча соглашаясь со словами Энид.

— Потому что… Она не приходит в мою кофейню за кофе шесть дней в неделю.

— Зато она готовит тебе чай утром и вы смотрите кино по вечерам. У вас уже будто прошло не одно свидание.

— В таком случае, ты всё равно отстаешь. Мой краш хотя бы за стенкой, а где твоя? — Энид вновь улыбается и слегка толкает Йоко бедрами.

— Иди ты, — Танака смеётся. А после, поболтав ещё немного, их прерывают приходящие клиенты.

Сегодня понедельник, поэтому Йоко знает, что Дивины не будет. Зато… — кстати, завтра ты работаешь во вторую смену. Одна.

— Я? Одна? — Энид едва ли не роняет темперэто аксессуар для ручной прессовки (уплотнения) молотого кофе в портофильтре. , тут же переводя взгляд на ухмыляющуюся Йоко, — но я ещё не готова! Что, если я всё испорчу?

— Если бы ты могла что-то испортить, мы бы попрощались ещё в первый день. Ну в плане… С работой. Но ты уже который день почти самостоятельно обслуживаешь клиентов. А я стою и наблюдаю, — Йоко слегка треплет белые волосы Энид, улыбаясь.

— Я… Ты… Серьезно? — она поправляет волосы, переводя смущённый взгляд на свои руки. Перед глазами действительно всплывают моменты, когда во время наплыва клиентов Йоко отходила, позволяя творить одной лишь Энид.

— Да. За неделю ты справляешься просто идеально. Особенно для новичка. Видимо, либо у тебя талант, либо я хороший учитель. Ставлю на второе, — Йоко смеётся, а после кладет свою руку на ладони Энид, сжимая, — но ты безумно талантливая ученица, Энид. И я верю в тебя.

— Я всё же ставлю на второе, — Энид в порыве чувств вновь обнимает Йоко, сжимая в своих руках, — спасибо тебе…

— Только не плачь… Ну ты чего, — продолжая мягко улыбаться, Йоко обнимает свою подругу, поглаживая ту по голове.

Они стоят так какое-то время, пока их не заставляет отлипнуть друг от друга дверной колокольчик.

Пришел клиент, и Йоко, мягко указав на рабочее пространство, делает шаг назад, пропуская Энид, что усиленно вытирала остатки слез.

Когда Синклер входит домой ближе к вечеру, то тут же бежит к двери Уэнсдей, собираясь поделиться с ней информацией.

Но её встречает не сама девушка, а клочок записки в двери.

«Я буду поздно. Думаю, тебе лучше не дожидаться.

Отдыхай.

Уэнсдей.»

Энид недовольно треплет листком, а после отходит к их дивану, тут же падая на него. Она чуть разочарована.

Разумеется, у Уэнсдей есть дела помимо постоянного времяпровождения с Энид, но… Она уже привыкла к их вечерам. И абсолютно точно уверена, что попытается дождаться Уэнсдей.

Ага… Вот только она всё равно засыпает под третью сопливую серию романтики, оставаясь на диване…

И она вполне смогла бы проспать так до самого утра, вот только мягкая ткань пледа невесомо касается её плеч и она, расплываясь в улыбке, спустя мгновение открывает глаза и садится, видя свою соседку безумно близко. В руках которой всё ещё уголок этого радужного безумия.

— Уэнсдей! — Энид расплывается в улыбке, тут же зевая и прикрывая лицо руками, — уф, я пыталась дождаться тебя. Давно ты пришла?

— Энид, — Уэнсдей отпускает ткань, позволяя пледу упасть на диван и делает шаг назад, возвращая дистанцию между ними, — только что. Зачем ты ждала меня?

— Я соскучилась, соседушка, — Энид смеётся и игриво хлопает глазами, пока не отодвигается, позволяя Уэнсдей сесть рядом. В почти полной темноте (слабый свет от телевизора не особо освещал их) её соседка казалась безумно бледной. Будто бы светящейся.

— Мы виделись утром, — но Уэнсдей всё равно присаживается в свой угол, отводя взгляд от Энид.

— Ой, да брось. В любом случае, я слегка волновалась. И хотела сообщить тебе новость без записок!

— Волноваться за меня абсолютно бесполезное занятие, — она хмыкает, всё же поворачивая голову к Синклер.

— Конечно… Конечно, — Энид хихикает и кивает, — к слову, о новости. Я завтра с утра буду дома. Йоко, имя моей начальницы, завтра выпускает меня одну во вторую смену! Представляешь? Она сказала, что я хорошо справляюсь!

— Йоко? Необычное имя, — Аддамс чуть хмурится, но взгляд не отводит, кивая каждому слову Энид, — что-то мне подсказывает, будто бы она права. Ради этого ты ждала меня и уснула на диване? Он не для сна.

— Ага, кто бы говорил, девушка Уэнсдей, — Синклер смеётся, а после стремительно краснеет, что заметно даже в слабом свете, — я не специально уснула! Но после всяких ужастиков с тобой, романтическая дорама меня вырубила.

— Тогда иди сейчас отдыхать, — Уэнсдей встаёт, но резко останавливается, когда ладонь Энид хватается за её руку.

— Ой… Тебе неприятно? — она отпускает, вновь понимая, что Уэнсдей безумно холодная. И что ей безумно нравится мягкость её кожи… Ну не считая лёгкой грубости подушечек пальцев. Видимо, от игры на виолончели.

— Мне не нравятся прикосновения. Зачем ты остановила меня? — но Уэнсдей не двигается. Даже голову не поворачивает.

— А… Хотела сказать спасибо… — Энид встаёт и обходит Уэнсдей, осознавая, что слегка выше своей мрачной соседушки, от которой веет вайбами серийного маньяка, — ты странно говоришь. Но, мне кажется, я начинаю многое понимать. Поэтому спасибо за заботу. И за утренний чай.

— Снов, Энид, — она кивает девушке и уходит слишком быстро, будто бы старается сбежать от Синклер, которая спустя секунду, опустив плечи и выключив телевизор, отправляется в свою комнату.

Но едва её рука коснулась ручки, Уэнсдей выглянула.

— Пожалуйста. Просто… знай, что я делаю это не для выгоды, — глянув в удивлении на Аддамс, Энид сразу же ожила, выпрямляясь и улыбаясь самой яркой улыбкой.

— Я знаю, Уэнсдей. Поэтому и благодарю. Иди отдыхай. Ты явно устала. Доброй ночи, соседушка, — подмигивая Аддамс, она замечает её растерянность перед тем, как дверь закрывается.

А Энид, падая в мягкую кровать, с яркой улыбкой обнимает верного единорога, прислушиваясь к странно тихой сегодня Уэнсдей.

Однако уже перед тем, как провалиться в сон, она с покоем замечает звучание классики и несколько медленное печатание, которое отправляет её в царство Песочного человека почти моментально.