Уэнсдей прячет свои серебряные клинки обратно в рукава, довольная тем, как заставила этих двух оборотней корчиться от ран. И точно прекратила те слухи о своей соседке.

Не сказать, что это было принципиально важно, но… та защитила её от смерти, что автоматически становится для Уэнсдей вечным долгом. Не больше, да.

Однако, едва она делает шаг в сторону, как ощущает укус в свою ногу, из-за чего второй сразу же ударяет по носу этого нерадивого щенка, вынуждая окончательно отрубиться.

— Merda [Дерьмо (Итал.)], — девушка отходит и, приподняв штаны, тут же замечает отличный такой укус. Ничего нового, с чем не справилась бы семейная мазь, однако, теперь нужно будет скрывать запах крови от своей соседки, которая после обращения ощущает всё чересчур ярко.

— Ты в порядке? Идти сможешь? — Вещь оказался рядом, тут же «осматривая» повреждения и думая, что с теми делать.

— Я в восторге, что этот урок они запомнят надолго, — на второй вопрос не отвечает, пока не становится ногой на землю, однако, всё в порядке. Уэнсдей даже наклоняется, позволяя вечному компаньону её семьи оказаться на плече. И идёт ровно, почти не хромая.

Она Аддамс. Боль — это то, с чем они знакомятся, едва делают первый вдох этого мира, сокрушая тот своим первым криком. В случае Уэнсдей — единственным.

Однако, девушка направляется не в общежитие, где могла бы качественно всё обработать, пока её Энид находится у своих друзей. Но девушка, обладая достаточно хорошим обонянием, прекрасно знала, как хорошо кровь запоминается в воздухе.

Поэтому и идёт к домику пчёл, зная, где конкретно спрятала нужные для себя вещи.

Хорошо, что Энид боится пчёл и почти не приходит сюда. Запах успеет исчезнуть.

Уэнсдей задирает тугую ткань испорченных (любимых, шавка ты зубастая) штанов и ловко убирает кровь, обрабатывая свою рану под чутким руководством Вещи, который не решался как-либо комментировать, пока…

— Стой, Уэнсдей… — замечая обеспокоенность своего товарища, брюнетка и правда слушает, замирая с ожиданием и хмуростью, позволяя ему позже шокировано простучать на азбуке Морзе, — тебя укусил оборотень.

— Правда? А я думала, почему их кожа горит от моих клинков, — однако, девушка действительно чуть моргает, когда до неё доходит смысл слов.

Её укусил оборотень. В моменте, когда его зубы стали опасными клыками. Когда высока вероятность, что его слюна может запросто превратить и Уэнсдей в такую же… как Энид.

— Учитывая, что сейчас убывающая луна, шансы велики. Да и то, что в твоих венах есть примесь оборотней, как у всех Аддамс, ты… — Вещь не выглядит таким радостным, как могло бы быть в другой ситуации, желай этого Уэнсдей, к примеру. Разумеется, она восхищалась оборотнями, их силой и тем, насколько же легко те могли подключить свои животные инстинкты. Но…

— Да. Да, я поняла, — и, закрыв свою рану, девушка опустила штанину, с интересом постукивая пальцами по дереву стола. Скоро она сможет выпускать когти и это могло принести проблем. Не хотелось испортить свою машинку, когда Энид будет действовать на нервы.

Энид…

— Нам следует вернуться и избавиться от следов. Не говори ей, — она не знает, зачем конкретно решила скрывать, но так кажется правильным, да и Вещь без каких-либо проблем соглашается.

Так кажется нужным.

Потому что Энид волчица. Энид защищает свою территорию и тех, кто на ней живёт.

И так уж вышло, Уэнсдей — её территория, которую та касается больше, чем вся семья ворона за всю её не особо долгую жизнь.

Хоть где-то удача на её стороне, поэтому Аддамс входит в пустую комнату и ловко меняет одежду, тут же пряча ту подальше от вездесущего нюха Энид — к формалину.

А после, ощущая, как непривычная усталость давит на виски и заставляет глаза слипаться, Уэнсдей не находит ничего лучше, чем послушаться совета от своего организма, укладываясь в постель до того, как соседка окажется в комнате.

Она даже не смогла обработать себе ногу, поручая это «третьей» руке, что ловко поменял бинты на пластырь с мазью, чтоб снизить болевой эффект.

И скрыть запах раны для Энид.

Как много мыслей об этой волчице…

И теперь Уэнсдей станет такой же…

Сон захватил её резко. Утягивая в странный, доселе неизвестный, жар.