< Хэ Сюань >
Болезнь отступила так же быстро, как и появилась. К удивлению Хэ Сюаня в этот раз Сяомин не сильно расстроилась, что он не смог приехать. Решив, что подарок, который по всей видимости всё-таки отвёз Хуа Чэн, пришёлся ей по вкусу, Хэ Сюань с чистой совестью отоспался до очередного дня съёмок вместе с Ши Цинсюанем.
Хэ Сюань не сразу поймал себя на мысли, что ощущает себя как-то по-другому. Съемки больше не приносили привычного раздражения, даже каждодневный ранний подъем стал каким-то лёгким. Впрочем, Хэ Сюань решил, что дело было во всё ещё летнем солнце, и ближе к зиме он вернётся к своему привычному недовольному состоянию. Но сейчас он наслаждался ранним утром, когда сталкивался у павильона с сонным Ши Цинсюанем, наслаждался поздними вечерами, когда, несмотря на усталость, мог пройтись с ним до его дома. Даже в самые нервные дни, когда в павильоне всё дымилось от запары, Хэ Сюань ощущал небывалое удовлетворение, как удав, проглотивший добрую сотню мышек. Рядом с Ши Цинсюанем жизнь вообще казалась намного проще.
Но время предательски шло и стоило пролиться первым дождям, как в съемках настал перерыв. Точнее, съёмочная команда во всю продолжала работать, но у Хэ Сюаня практически не осталось сцен, в которых он должен был сняться, да и агент Ши Цинсюаня выдернул его на несколько рекламных съемок, как только у того появилось свободное время.
Всё это обещало затянуться минимум на месяц.
Хэ Сюань с трудом мог представить себе, как провести это время без компании Ши Цинсюаня. Он уже успел привыкнуть к нему, к их совместным не только рабочим, но и выходным дням. От одной только мысли, что опять придётся проводить все дни в четырёх стенах, Хэ Сюаню захотелось лезть на стенку.
Ему даже пришла в голову мысль забыться в алкоголе, в лучшем случае, на ближайшую неделю и пропустить оставшиеся съемки. Но стоило Хэ Сюаню добраться до дома и коснуться головой подушки, как на пороге его квартиры возник Хуа Чэн.
— Поехали, тебе стоит развеяться, — сходу заявил он, ворвавшись в комнату к Хэ Сюаню.
За окном едва поднималось солнце, и Хэ Сюань недовольно запустил в Хуа Чэна подушкой.
— Подъём! Порядочные рыбы в это время бодры как никогда!
— И попадают на крючок к дотошным рыбакам, — с сарказмом отозвался Хэ Сюань. — А-Чэн, отвали. Спать хочется.
— На том свете отоспишься, — Хуа Чэн сдернул с него одеяло, заставив поёжиться.
— У меня съемки через пару часов, — недовольно соврал Хэ Сюань, пытаясь забрать одеяло назад. — Что ты вообще здесь забыл?
— И когда ты стал так сильно переживать о работе?
Хэ Сюань прожёг его сонным недовольным взглядом. Но спать хотелось в разы сильнее, чем злиться на Хуа Чэна.
— Твои съемки перенесли на завтра, — не церемонясь, Хуа Чэн запустил в Хэ Сюаня штанами и рубашкой. — Работа от тебя не убежит.
— Ещё не так давно вы с Инь Юем мне все уши прожужжали, что со мной, цитирую, даже под страхом смерти никто работать не хочет и мне не стоит раскидываться единственным, возможно даже последним, контрактом в своей жизни.
— И ты, по всей видимости, решил к нам прислушаться, стать хорошим мальчиком и сдохнуть от переработок? Собирайся живее.
— Катись в Диюй со своим «хорошим мальчиком», — ядовито выплюнул Хэ Сюань и, устало протерев лицо, всё же сдался под напором Хуа Чэна. — Дай мне хотя бы пять минут.
— Десять. Жду в машине, — с этими словами Хуа Чэн, явно очень довольный собой, выпорхнул из комнаты.
Мягкая постель соблазнительно манила к себе Хэ Сюаня, но разговор с Хуа Чэном окончательно сбил весь сон.
Наспех собравшись, Хэ Сюань вскоре сидел на пассажирском сидении в красном «Хантиане», а Хуа Чэн вовсю гнал по трассе, не желая объяснять, куда же они едут.
— А-Чэн, какая моль тебя в жопу ужалила? Не делай вид, что тебе есть до меня дело. Чего ты хочешь?
Хуа Чэн хмыкнул и, чиркнув зажигалкой, закурил.
— Всё тот же паршивец, никогда не изменишься.
Салон автомобиля заполнил едкий запах сигарет. Хуа Чэн редко курил в салоне, обычно когда нервничал или его сильно ломало от того, что он никак не может найти ничего о том актёре, по которому сох бесконечное количество лет.
— Так что ты хотел? — прямо спросил Хэ Сюань, не желая гадать в чем причины столь внезапного появления Хуа Чэна.
— Слышал, вы с Ши Цинсюанем снова общаетесь, — начал он издалека.
— Тебе послышалось.
— Но всё же, вы сработались, и ты даже не попытался убить его за всё это время. Это прогресс.
— Временное перемирие. Сниматься с ним не так уж плохо, — признался Хэ Сюань и тут же прикусил себе язык, пожалев о том, что сказал это вслух, да ещё и Хуа Чэну.
— Не хочешь поблагодарить своего старого друга?
— За что? — Хэ Сюань напрягся и отложил телефон экраном вниз.
— За контракт на съемки с ним. И не делай такое лицо, я помню, что ты просил не сталкивать тебя с прошлым, — Хуа Чэн едва не закатил глаза, заметив, как недобро сверкнул взгляд Хэ Сюаня. — Но — пораскинь мозгами, рыбина ты черствая, — уже десять лет прошло, всю жизнь избегать прошлого не получится. Да и вроде всё неплохо вышло: вы друг друга не поубивали, даже скандалов с тобой на работе стало поменьше, ещё и подружились с ним снова. Разве это плохо?
— Мы не друзья, — холодно отрезал Хэ Сюань.
— Хорошо, «коллеги», — поправился Хуа Чэн.
— В твоём тоне только глухой не услышит сарказма, — выплюнул Хэ Сюань. — А-Чэн, перестань ходить вокруг да около. К чему ты клонишь?
Хуа Чэн пожал плечами.
— Просто рад видеть, что ты не такой убитый, как обычно.
Хэ Сюань хмыкнул в ответ.
— Это никак с ним не связано.
— Он хоть знает, в чём провинился перед тобой?
— Не думаю, — Хэ Сюань пожал плечами. — Сомневаюсь, что Уду сказал ему.
— Кто?
— Ши Уду, его старший брат.
— А-а-а, тот тип, что раньше был твоим агентом?
Хэ Сюань недовольно потёр переносицу. Хуа Чэн иногда становился до жути дотошным, а сейчас ещё и докопался очень не вовремя.
— Останови машину.
— Зачем? — Хуа Чэн насторожено взглянул на него краем глаза.
— Тошнит от этого разговора уже.
— Скоро приедем. А если уж сильно невмоготу — бумажные пакеты в бардачке.
— Как заботливо с твоей стороны, — выдохнул Хэ Сюань, закатив глаза.
— О-о-о! Ты ещё не знаешь, на сколько я заботлив, — хмыкнул Хуа Чэн и, дотянувшись до прикрепленного к панели телефона, что-то быстро нажал на нем.
Телефон Хэ Сюаня тут же завибрировал от пришедшего сообщения.
— Что это?
— Номер Ши Цинсюаня, чтобы ты сильно не скучал в дороге. Сам ты никогда у него не попросишь, и свой не дашь.
— И давно вы успели сдружиться?
— Пересеклись разок. Пока ты прогуливал день рождения Сяомин.
Хэ Сюань нахмурился. Стоило догадаться, что подарок для младшей сестры мог передать Ши Цинсюань.
— Он знает?
Подумав, Хуа Чэн медленно покивал.
— Ты дал Цинсюаню адрес Сяомин? — догадался Хэ Сюань.
— Не давал, — ответил он. — Отвез.
— Нахрена? — выругался Хэ Сюань; гнев резким жаром прильнул к вискам, а сердце неприятно кольнуло. Меньше всего он хотел втягивать Ши Цинсюаня так глубоко в свою жизнь.
Хуа Чэн же ответил без утаек:
— В отличие от тебя, Ши Цинсюань умеет вежливо просить об одолжении. А ещё, он задаёт много вопросов о тебе и о том, что вообще происходит с тобой и с твоей жизнью.
— И ты с радостью ему всё выложил, да? Чтобы он знал, с каким подонком имеет дело?
— Хорошего же ты обо мне мнения, — хмыкнул Хуа Чэн и, затянувшись, спокойно продолжил: — Нет, я ничего ему не говорил о тебе и твоих похождениях.
— Зато отвез к Мин-эр!
— Думаешь, он не имеет права знать о ней? Ты сам ни раз намекал, что Ши Цинсюань причастен к той аварии. Но, честно говоря, отреагировал он так, будто совсем ни о чём не знал. Так что же тогда случилось? Или, по-твоему, мне тоже не стоит знать?
Хэ Сюань молчал, едва сдерживаясь от того, чтобы не наорать на Хуа Чэна. Тот переступил давно проведенную им черту, но в то же время Хуа Чэн уже долгое время помогал ему с заботой о Сяомин, особенно первые пару лет, когда её жизнь едва держалась на волоске в хрупком искалеченном теле. Хэ Сюань тогда сильно испугался, что она уйдёт вслед за Мяо-эр, и ему пришлось слишком постараться, чтобы накопить на дорогостоящую операцию для сестры. А оказавшийся рядом Хуа Чэн в то время помог договориться с врачами и перевозкой, и, скорее всего, сколько-то денег добавил ещё от себя. А теперь и вовсе навещал её в разы чаще Хэ Сюаня. В отличие от него, Хуа Чэн выполнял роль старшего брата намного лучше.
— Никто не виноват, — выдохнул Хэ Сюань.
— Слабо верится. Ты только от одного упоминания имени Ши Цинсюаня каждый раз заводился как угрём ужаленный. Я уж думал, что он лично сидел за рулем той легковушки, вдавил на газ вместо тормоза и в итоге потерял управление.
Хэ Сюань резко ощутил ком в горле, как будто кто-то запихал ему в рот бумаги и та начала неприятно размокать. Он помнил случившуюся аварию слишком хорошо. Почти каждую ночь он видел тот день во сне. Тот неприятный, липнущий жаром к коже август, спёртый прокуренный воздух улицы и резкий звук шин, от которого весь мир вокруг сжался до маленького зернышка, а глухой крик и плач всё ещё неприятно отдавался в ушах. Сяомин никогда раньше так не плакала.
Хэ Сюань смутно осознавал, что произошло. Его от Жун Мяо и Мин-эр разделяла одна дорожная полоса. Ему всего-то нужно было дождаться зеленого света, перейти дорогу, отдать букет подруге и взять под руку младшую сестру. Но зрение резко потеряло четкость, словно кто-то смазал мир перед глазами масляными красками. Покорёженный светофор не горел, шум улицы резко стих, а расстояние до девчонок резко стало таким длинным и непреодолимым.
Букет выскользнул из рук, следом с асфальтом соприкоснулся телефон, а Хэ Сюань мчался, не обращая внимания ни на что.
Всего лишь какое-то мгновение, случайность — водитель чёрной легковушки не справился с управлением, влетел в пешеходный переход, задев нескольких человек, среди которых были Жун Мяо и Мин-эр. Где ещё пару минут назад стояла Сяомин, теперь лежала её маленькая жёлтая туфелька, а рядом — сотни мелких осколков, переливающихся калейдоскопом. Хэ Сюаню стоило стоять там рядом с ними, а не глупо смотреть как на них мчится автомобиль. Они шли к нему навстречу, а он, дурак, стоял как истукан на другой стороне и жалел себя из-за того, что ему не хватило духу сказать что-то важное. Он и Мяо-эр о стольком не успел рассказать. И уже никогда не сможет.
Слёзы заливали лицо Хэ Сюаня. Ему перестало хватать воздуха. Казалось весь мир вокруг разбился калейдоскопом чёрных и красных осколков, среди которых он никак не мог отыскать ни младшую сестру, ни подругу.
***
Духота машины резко испарилась. Хэ Сюань тяжело дышал, лежа спиной на мокрых камнях, ощущая как по лицу льются струи воды, и слышал, как тяжелые волны разбиваются вблизи, изредка заливая ему лицо.
Он не сразу понял как оказался в воде. Но холодное море быстро привело его в чувство, и даже смазанное зрение постепенно вернулось к нему.
«Хэнтиан» стоял на песчаном берегу, а Хуа Чэн навис над Хэ Сюанем, щелкая пальцами перед глазами, стараясь привлечь его внимание.
— Окончательно решил рыбиной стать? Знай, уплывешь — скучать не буду, — едко бросил Хуа Чэн, заметив его осознанный взгляд.
Хэ Сюань в ответ лишь усмехнулся.
— Сам же вытащил меня сюда. Чем теперь недоволен?
Взгляд Хуа Чэна смягчился. Убедившись, что Хэ Сюань в порядке и даже способен шутить, он не сильно пихнул его в плечо.
— Полегчало? — в пустоту спросил Хуа Чэн, уже не ожидая ответа на свой вопрос.
— Не хочется тебя разочаровывать, но чувствую я себя всё так же паршиво. Если ты к этому клонишь.
— Могу и в больничку подкинуть, если потребуется. Хотя выглядишь ты вроде уже не так скверно. Безжизненный гуй, как обычно, — заключил вердикт Хуа Чэн и, помолчав, посерьезневшим тоном спросил: — Давненько тебя так не накрывало, да?
Хэ Сюань никак не мог понять, к чему тот клонит, но звук плещущегося о камни моря невероятно успокаивал его, убаюкивал.
— Было один раз на съемках.
— И всё?
— И всё. Врач сказал — переутомление.
Хуа Чэн хмыкнул, но комментировать не стал, лишь затянулся.
— А-Чэн… — тихо позвал его Хэ Сюань.
— М?
— Твоё молчание нервирует. Знаю же, что тебе есть что сказать.
— А тебе внезапно захотелось меня послушать?
— Уж лучше слышать твои попытки читать мне нотации, чем недовольное пыхтение.
Хуа Чэн расхохотался.
— У меня только один вопрос.
— Валяй.
— Когда ты уже наберешься смелости поговорить об этом, если не со мной, то хотя бы с Ши Цинсюанем? По тебе же видно, как ты по нему столько лет вздыхаешь и маешься от вечного одиночества.
Хэ Сюань молчал, обдумывая его слова.
— Я не могу…
— Из-за Цинсюаня?
— Да… Нет, не думаю. — Хэ Сюань провёл мокрой ладонью по лицу. — Не знаю. Я уже ни в чем не уверен.
Хуа Чэн присел рядом, опустив ноги в воду.
— Давай по порядку. Ши Цинсюань как-то причастен к той аварии?
— Как-то.
— Не ёрничай. Он там вообще был?
— Был. Ушел раньше. Хотел, чтобы я подарил Мяо-эр цветы. — Хэ Сюань усмехнулся, глухо, со скрипом в голосе.
— И что потом?
— Ничего, — сухо ответил Хэ Сюань. Всё внутри него противилось рассказывать о произошедшем кому бы то ни было, даже Хуа Чэну. Он ощущал себя злобным, вымокшим насквозь, драконом, охраняющим в глубине себя самую страшную тайну на свете.
— Хочешь сказать, что я и так всё знаю?
— Ага.
— Получается вы гуляли все вместе, Ши Цинсюань ушел, а затем Жун Мяо и Сяомин сбила машина. После чего ты без остановки мотался в поисках денег, чтобы вылечить младшую сестру, Жун Мяо той аварии не перенесла. Остаётся вопрос, при чём тут Ши Цинсюань, и почему он вообще до сих пор не в курсе о случившемся?
— При том.
— Сюань-Сюань, всё это было десять лет назад. Всё давно прошло. Ты изменился, Ши Цинсюань, возможно, тоже. Тебе пора это отпустить. Ты сделал тогда все, что мог. Если я прав, это была случайность и…
— Действительно. Чертова случайность. Чёртовы чувства, которые невозможно из себя вырвать. — Хэ Сюань прикрыл глаза. Он слышал, как море шумит в его голове, как волны плещутся в его ушах. — А-Чэн, он просто ушел тогда.
— Я понимаю, что ты с годами всё больше хочешь походить на ко всему безучастную рыбину, но, напоминаю тебе, если ты забыл, ты всё ещё человек, а люди обычно разговаривают и просят о помощи словами через рот, а не бесконечными обидами и сменой номера.
— К чему это всё? — сквозь зубы процедил Хэ Сюань. — Думаешь это хоть что-то изменит? Это изменит то, что произошло с Сяомин? Вернёт Мяо-эр? И не говори мне, что пора все забыть и отпустить.
— Не говорю, — серьезно ответил Хуа Чэн.
— Тогда нахрена ты вмешиваешься в моё прошлое?
— Потому что не собираюсь молча смотреть на то, как ты себя гробишь. Может ты продолжаешь считать, что твоя жизнь остановилась десять лет назад, но рано или поздно ты поймешь, что это не так. И я надеюсь, что поймешь ты это прежде, чем потеряешь последнего человека, которому ещё нужен в этом мире.
— Ты о себе что ли?
— О Цинсюане.
Хэ Сюань недовольно фыркнул отвернувшись.
— Много ты понимаешь.
— Хмпф, — Хуа Чэн едва сдержался от смеха. — Знаешь, иногда мне кажется, что я не другу помогаю, а завел себе вредного сына с нескончаемым подростковым периодом. Кстати, когда там стоит знакомить детей с будущим новым папочкой?
— Иди ты… — отмахнулся Хэ Сюань, но, тут же осознав слова Хуа Чэна, спросил: — С кем?
Хуа Чэн не ответил, загадочно улыбнувшись, и исподтишка окатил его водой. А Хэ Сюань никак не мог понять, когда этот гуй, влюбленный только в кинокартины давно забытого актера, успел себе кого-то найти.
***
Уже дома Хэ Сюань тупым взглядом смотрел на присланный номер. С одной стороны, он хотел написать Ши Цинсюаню, а с другой, всё это казалось ему какой-то неуместной глупостью. Тот наверняка сейчас очень занят, да и вообще, уехав на съемки, наверняка, уже успел позабыть о Хэ Сюане.
Даже свою игрушку, осьминожка-перевертыша, забыл на диване.
Хэ Сюань нервно мял его в пальцах, переворачивая то на одну, то на другую сторону. Открытый в телефоне пустой чат с Ши Цинсюанем нервировал, а радостное выражение лица на салатовой ткани пристально смотрело на Хэ Сюаня, словно говоря: «Чего же ты ждёшь? Напиши ему уже!»
Но Хэ Сюань не мог. Множество сомнений жужжащим, надоедливым ульем роилось в его голове.
Не слушающимися, дрожащими пальцами он набрал всего три слова. «Это Хэ Сюань» — появилось на экране, но Ши Цинсюань отвечать не спешил.
Хэ Сюань буравил взглядом одинокое сообщение, отсутствие уведомления о прочтении или даже огонька онлайн статуса нервировало ещё сильнее. Попытавшись отвлечься, Хэ Сюань прошёлся по квартире, даже протёр пыль на несколько раз со всех полок. Но ответа всё не приходило, а Хэ Сюань уже чуть ли не на стенку лез.
Чем дольше ждал Хэ Сюань, тем сильнее ему хотелось хоть куда-то выплеснуть бурлящуюю в нём энергию, так что он не придумал ничего лучше, как набрать Инь Юя.
— Найди мне работу, — выпалил он, стоило Инь Юю взять трубку. — Неважно какую, я на всё согласен.
— Хорошо, — ответил Инь Юй сквозь какие-то помехи, отчего Хэ Сюань практически не расслышал, что тот сказал дальше. — … у тебя… час… ок… Перестань!
Хэ Сюань никогда не слышал, чтобы Инь Юй повышал голос, но быстро отвлекся от этого на пришедшее на телефон сообщение от Ши Цинсюаня.
[Ши Цинсюань]
Видел фото?
(￢‿￢) [18:37]
[Ши Цинсюань]
А!
Ещё грузится!
Сейчас придёт [18:38]
[Ши Цинсюань]
Почти
＼(º □ º l|l)/ [18:40]
[Ши Цинсюань]
Зависло на 99%
(╯°益°)╯彡┻━┻ [18:45]
Хэ Сюань усмехнулся. Ответ Ши Цинсюаня позволил ему наконец расслабиться. Он боялся, что стоит Ши Цинсюаню уехать, как тот окунется с головой в дела и тут же забудет о возобновившемся общении, особенно после стольких лет игнорирования звонков и сообщений со стороны Хэ Сюаня. Но присланный снимок говорил об обратном.
Ши Цинсюань улыбался ему с фото, вот только из-за фокусировки на заднем фотке выглядел очень смазанным, а на чётком изображении позади него на экране телевизора застыл кадр из какой-то дорамы с Хэ Сюанем.
[Ши Цинсюань]
А теперь смотри где я!
(￢‿￢) [18:57]
На следующем фото Ши Цинсюань прислал свою пушистую макушку, за которой виднелась огромная металлическая башня. Он был во Франции, и Хэ Сюань ощутил, как у него засосало под ложечкой от одной только мысли, насколько далеко тот уехал.
[Ши Цинсюань]
Хэ-сюн?
Скажи хоть что-нибудь…[19:07]
Ши Цинсюань атаковал телефон Хэ Сюаня сообщениями похлеще, чем это обычно делала Сяомин. Вот только Хэ Сюань никак не мог придумать, что же ему ответить. Он всё ещё был в своей квартире, которую Ши Цинсюань видел уже вдоль и поперек, и ничего нового, за время его отсутствия, тут не появилось. Написать привычное «классно» тоже было не вариант — Хэ Сюаню не хотелось обижать Цинсюаня пресными краткими ответами.
Пробегаясь взглядом из угла в угол, Хэ Сюань вновь заметил чёрно-зелёного осьминожка. Не долго думая, он сфотографировал его и отправил Ши Цинсюаню с припиской «ему понравилось».
Взгляд у чёрной стороны игрушки на фото казался ещё злее, чем был на самом деле, и Хэ Сюань уже собирался заменить фото на другое, но Ши Цинсюань успел ответить раньше:
[Ши Цинсюань]
Верю! [19:27]
[Хэ Сюань]
Ты его забыл [19:28]
[Ши Цинсюань]
Не забыл!
Я подумал вам вдвоем будет не так скучно без меня
(´• ω •) [19:28]
[Хэ Сюань]
Он всё равно скучает [19:29]
Хэ Сюань хотел добавить «и я тоже», но тут же одернул себя, убрав телефон в карман. И что за дурацкие мысли лезут в его голову?! Совсем уже умом начал трогаться. Ещё бы с игрушками начал разговаривать для полного счастья, подумал он, покосившись на недовольное лицо чёрного осьминожки.
— Нужно проветриться, — вздохнул вслух Хэ Сюань и вышел из квартиры, при этом сунув маленькую игрушку в карман. Вдвоём гулять и правда было не так плохо, как одному.
***
Месяц в разлуке пролетел практически незаметно. Хэ Сюань соглашался практически на любую работу которую предлагал ему Инь Юй. Съемки в спин-оффе сделали ему неплохую рекламу и, несмотря на его репутацию, нашлось несколько компаний, кто захотел с ним поработать. Хэ Сюаню же не важно было, где, когда и сколько времени займет дорога до места съемок для какой-нибудь рекламы и (Хуа Чэн даже сперва не поверил, пока своими глазами не увидел) интервью.
Даже всё время таскавшийся с ними «младший брат» Инь Юя — Хэ Сюань так точно и не понял, кем Ичжэнь ему приходится, — не сильно раздражал Хэ Сюаня. Но в то, что они братья, верилось с трудом. Они были настолько разные, совершенно не похожи друг на друга, как солнце и луна.
— Славный малый, где подобрал? — как-то в шутку спросил Хэ Сюань у Инь Юя, когда они первым же вечером обсуждали дела вдвоём, выпроводив Ичжэня.
— Не смешно, — отозвался Инь Юй, устало покачав головой, он явно всё ещё не желал вдаваться в подробности своего прошлого и, в частности, всего, что касается Ичжэня. — Не задирай его только, — единственное, что сказал на его счёт Инь Юй, — он довольно вспыльчив и шуток совсем не понимает…
Хэ Сюань пожал плечами. Задирать Ичжэня не было никакого смысла. Он оказался довольно забавным и очень наивным парнем, хоть и доставлял Инь Юю постоянно проблемы тем, что легко заводился и лез в драку. Но к Хэ Сюаню он не проявлял совершенно никакого интереса, только со временем, из-за того что Хэ Сюань во время перерывов незаметно покупал перекусы для себя и Ичжэня, тот тоже стал приносить что-то и для Хэ Сюаня, особенно когда Хэ Сюань подолгу задерживался на очередных подвернувшихся под руку съемках.
Вот только, даже окунувшись с головой в работу, Хэ Сюань не перестал скучать по Ши Цинсюаню. Каждый вечер перед сном он вновь ощущал себя тем восемнадцатилетним мальчишкой, у которого был… лучший друг. Несмотря на то, что Хэ Сюань успел за четыре долгие недели побывать уже в трёх разных городах, благодаря сообщениям Ши Цинсюаня ему казалось, что тот совершенно никуда не уезжал. Его вечерние сообщения помогали заснуть, а ранним утром Хэ Сюань первым делом тянулся к телефону, чтобы посмотреть, не прислал ли Ши Цинсюань что-либо ещё.
Бесконечные сообщения и фотографии от Ши Цинсюаня скрашивали рутину будней Хэ Сюаня. Он писал о погоде, о работе, о том как скучает по тому паучку из номера в Чжаоане, и скорее бы вернуться назад. При этом Ши Цинсюань делился всем подряд: утренними фото, когда только проснулся, и вопросами «не выглядит ли ужасно» и восклицаниями о том, что «он слишком стар для профессии актера»; отправлял фотографии завтрака, с нарисованной сверху улыбкой и рыбкой, или облака, похожие на иероглиф «Сюань», и даже сумел найти в каком-то странном магазинчике пару стендов в полный рост с ним; закидывал кучей сообщений о том, как его бесит вот тот актер, и странный менеджер придрался, который с ним даже пересекаться не должен. Он писал обо всём на свете и Хэ Сюань отвечал ему тем же.
Даже в самые напряжённые дни переписка с Ши Цинсюанем позволяла Хэ Сюаню почувствовать себя лучше. Он всегда умел разрядить обстановку простым разговором, и наваливающуюся усталость, особенно в конце дня, с Хэ Сюаня как рукой снимало. А по утрам Хэ Сюаню казалось, что всего-то стоит протянуть руку и дотянешься до пушистой макушки, но пока что ему оставалось ловить пустоту перед собой и ждать того дня, когда они оба вернутся в Пекин.
Хэ Сюань безумно скучал и совершенно не представлял, что ему делать с этими чувствами.
***
[Ши Цинсюань]
Встретимся завтра?
(⁄ ⁄>⁄ ▽ ⁄<⁄ ⁄) [21:21]
Ши Цинсюань вернулся на день раньше, чем должен был, и всё пытался выудить окольными путями, когда же вернется Хэ Сюань. И, стоило ему получить сообщение о том, что Хэ Сюань вернётся в ближайший четверг, ответил ему в ту же секунду с предложением встретиться.
Отчего-то такая маленькая деталь грела Хэ Сюаню душу.
[Хэ Сюань]
Да
Можем сходить куда-нибудь, если ты не против. [21:23]
[Ши Цинсюань]
Пицца и димсамы
Хочу окуклиться и никуда не выходить, хотя бы денек. Сильно устал. [21:24]
[Хэ Сюань]
Хорошо
Пицца и димсамы
Принято [21:25]
Хэ Сюань и не заметил, как улыбнулся. Намечавшаяся встреча с Ши Цинсюанем подняла его настроение, и он даже отмахнулся от предложения Хуа Чэна, который катался с ним последнюю неделю вместо Инь Юя.
— Серьёзно не хочешь выпить? — усмехнулся Хуа Чэн. — Кто ты и куда дел рыбину?
— Съел, — огрызнулся Хэ Сюань, не отрываясь от телефона и быстро набирая ответ Цинсюаню на его рассказ о том, как добрался до дома.
***
На следующий день Ши Цинсюань ждал Хэ Сюаня у дома ровно в назначенный час, с рюкзаком за спиной и чемоданом в руке.
— Ты ко мне жить переезжаешь? — выпалил Хэ Сюань первое, что пришло в голову. К настолько быстрому развитию событий он не был готов.
— Я? Да нет, что ты, — отмахнулся Цинсюань, и кивнул на рюкзак: — Это так, захватил пару вещей на выходные, а остальное — для тебя.
Хэ Сюань непонимающе изогнул бровь. Ши Цинсюань же рассмеялся, заметив его выражение лица:
— Пойдем, покажу.
Ши Цинсюань взял Хэ Сюаня за руку и потянул в дом так уверенно, словно вел в свою квартиру, а не направлялся к нему в гости.
Он не шутил, когда говорил, что большая часть вещей для дома Хэ Сюаня, как и не шутил, когда говорил, что хочет «окуклиться». Большую часть чемодана занимало огромное одеяло — если Хэ Сюань правильно понял, что это за огромное длинное чудовище, в которое могло завернуться человек пять, не меньше. Но, стоило признать, вещь действительно нужная, ночи в последние дни стали по-осеннему холодными, а у Хэ Сюаня вряд ли найдется в доме что-то тёплое для них двоих.
Ещё Цинсюань притащил немного посуды, под предлогом того, что у Хэ Сюаня даже воду налить не во что. Ох, если б Ши Цинсюань только знал причину, почему у Хэ Сюаня в доме не было абсолютно ничего! Какую-то мелочевку он закинул в ванную, что-то на кухню, а на диване развернул маленький столик под еду.
— Зачем? — спросил Хэ Сюань.
— Чтобы не вылезать из одеяльного кокона, разумеется! — весело ответил ему Цинсюань, достав с самого дна чемодана какую-то коробку.
— А это что?
— Мне тут посоветовали одну игру, хотел попробовать, — объяснил Ши Цинсюань, отчего-то смутившись.
Хэ Сюань задумчиво потёр висок. Он особо не был фанатом настольных игр, особенно после того как пару раз пытался сыграть с Хуа Чэном и с позором проиграл ему в каждой из игр, что тот предлагал. Даже среди печенек с предсказаниями тот вытягивал лучшие, оставляя Хэ Сюаню самые невезучие.
— Давай в другой раз, — как можно мягче отказал Хэ Сюань. — Я бы лучше посмотрел что-нибудь.
— И тебе не надоедает после съемок?
— Что?
— Смотреть фильмы, конечно же!
Хэ Сюань пожал плечами.
— Смотреть — не то же самое, что сниматься.
Ши Цинсюань задумчиво кивнул, забравшись на диван и завернувшись в край одеяла, но Хэ Сюань, как только забрал доставку, утянул сидящего в коконе Цинсюаня, к себе в спальню.
— Там втроем будет удобнее, — пояснил он.
— Что? Втроем?
— Я, ты и твой монструозно-огромный плед, — пояснил Хэ Сюань, а Ши Цинсюань залился хохотом, с удовольствием перебравшись на мягкую постель.
— Так что, романтика или ужасы? — спросил Ши Цинсюань, перелистывая веб-страницу с фильмами.
— Давай что попрощеи без розовых соплей, — ответил Хэ Сюань, ужасов ему и так хватало, а смотреть романтику рядом с Цинсюанем он не был готов. Слишком неловко.
— О! Можем глянуть один детектив. Там как раз Лянь-Лянь снимался.
— Кто?
— Мой хороший друг.
— Хороший?
— Отличный! И как друг, и как актер. Он когда-то был очень популярным, знаешь ли, — вздернув нос, заявил Цинсюань.
— Включай уже, глянем на твоего Лянь-Ляня. — Хэ Сюань был не в силах спорить. Ему даже стало интересно, что это за друг такой, который был когда-то популярным. Хэ Сюнь перебирал в голове всех Ляней, которых мог бы знать, но никто подходящий так и не пришел на ум.
Он уже начал засыпать на плече Ши Цинсюаня, когда тот едва не подскочил на кровати и слегка затряс Хэ Сюаня.
— Смотри, — ну посмотри же! — там Лянь-Лянь!
Хэ Сюань с трудом разлепил глаза, на экране появилось довольно знакомое лицо, но он никак не мог припомнить, где же видел его.
— Наследный принц! — донеслось с экрана и паззл в голове Хэ Сюаня начал потихоньку складываться.
— Как, говоришь, зовут твоего друга?
— Се Лянь, — отозвался Ши Цинсюань. — Его еще из-за этой дорамы фанаты Наследным принцем прозвали. И ведь правда похож — и умом и внешностью обладает исключительными. С карьерой он, правда, давно завязал и стал мастером на все руки, только вот кофе варит отвратительный.
— Кофе отвратительный, — сонно повторил Хэ Сюань.
Он не понаслышке знал про Наследного принца и его карьеру — Хуа Чэн за всё время их знакомства успел все уши ему прожужжать про своего любимого актера и поначалу какое-то время даже доставал Хэ Сюаня, не знаком ли он с ним. А когда карьера Наследного принца внезапно оборвалась, то Хуа Чэн чуть с ума не сошел по ушедшему с экранов актеру и все последние десять лет только и делал, что посвящал ему свое творчество. А теперь, похоже, по чистой случайности столкнулся со своим кумиром, и судя по тому, в каком счастливом расположении духа последнее время пребывал Хуа Чэн, общение с бывшим актером у него задалось как надо.
«Дорвался таки», — мелькнула мысль в голове Хэ Сюаня. Ему на мгновение даже хотелось набрать Хуа Чэна, чтобы узнать, верна ли его догадка, но выбираться за телефоном из пледового плена не хотелось.
— Надо будет послать ему открытку с поздравлениями, — пробормотал Хэ Сюань.
— Кому?
— Гую одному, — пояснил Хэ Сюань, но Ши Цинсюаню это ни о чем не сказало.
— А кто это?
— Друг.
— Хороший?
— Отличный, только ему не говори, — совсем засыпая, пробормотал Хэ Сюань. От осознания, что Хуа Чэн, который, возможно, понимал Хэ Сюаня как никто другой, всё-таки получил свой кусочек счастья, на душе стало как-то тепло.