Проснулся Хэ Сюань намного раньше обычного и не сразу осознал, что крепко держит в своих руках чужую ладонь. Ши Цинсюань мирно посапывал рядом, жмурился от солнца, утыкаясь носом в подушку, и крепко сжимал его руку в ответ.

Хэ Сюань глаз не мог отвести от того, как солнечные лучи, проникнув сквозь тонкую полосу между штор, рассыпались яркими брызгами на растрёпанных тёмных волосах Цинсюаня. Он походил на блестящую в темноте звезду — только руку протяни и загадай желание, пока она не исчезла. Хэ Сюаню хотелось дотронуться до пушистой макушки и стряхнуть внезапное наваждение. Горло невольно сжалось, от одной только мысли, что Ши Цинсюань ему мерещится. Что прекрасная картина рядом с ним — только сон, не успевший стереться из памяти.

Но Ши Цинсюань рядом оказался реальностью.

— Хэ-сюн? Что-то случилось? — спросил он, сонно зевнув.

Хэ Сюань, застигнутый врасплох, тут же одёрнул руку и ляпнул первое, что пришло на ум:

— У тебя очень длинные…

— Что?

— Ресницы.

Ши Цинсюань смотрел на него смазанным ото сна, ничего не понимающим, взглядом.

— Ты же потешаешься надо мной, да?

— Нисколько, — продолжал гнуть свою линию Хэ Сюань, понимая, что выглядит сейчас очень глупо.

— У тебя тогда тоже, — пробубнил Ши Цинсюань, с блуждающим во взгляде вопросом, снится ли ему этот нелепый разговор.

— Кофе? — спросил Хэ Сюань, не желая продолжать возникший конфуз.

Ши Цинсюань кивнул, отчего растрепанные пряди упали ему на лицо.

— Уже понедельник? — спросил он и, получив от Хэ Сюаня отрицательный ответ, довольный зарылся назад в одеяло.

— Разве ты не хотел сегодня сходить в Цзиншань и покормить карпов на удачу? — спросил Хэ Сюань, усмехнувшись.

Ши Цинсюань лениво махнул рукой в ответ.

— Ещё пару минут, хочу досмотреть…

— Что?

— Сон! Хэ-сюн, прекрасный сон, где я летаю…

— … на метле? — шутливо прервал его Хэ Сюань.

Ши Цинсюань вместо ответа кинул в его сторону подушкой не глядя, но Хэ Сюань легко увернулся.

— Понял-понял, не мешаю, — выдохнул он и скрылся на кухне. Слишком сильно раздраконивать Ши Цинсюаня он не планировал. Им ещё на карпов сегодня вместе смотреть.

Хэ Сюань замер, пытаясь понять, когда они успели вернуться к таким близким отношением. Но встряхнул головой, отгоняя лишние мысли. Кофе сам себя не заварит, а о Ши Цинсюане он подумает как-нибудь потом.

Это самое потом наступило достаточно быстро. Стоило Хэ Сюаню заварить крепкий напиток в двух кружках, как Ши Цинсюань выполз из спальни, словно приманился на горький, сильный аромат.

Губы Хэ Сюаня невольно дрогнули в улыбке от его сонного, потрёпанного вида.

— Досмотрел?

Ши Цинсюань отрицательно помотал головой и уткнулся в плечо Хэ Сюаня.

— Кофе чуть дальше, — неловко отшутился Хэ Сюань, ловя себя на мысли, что был бы не против простоять так чуть дольше и возможно даже обнять Ши Цинсюаня в ответ. Но внутреннее «нет» было куда сильнее этого желания. Он не мог себе позволить вот так просто разрушить их, едва восстановившееся, общение.

— Давай куда-нибудь уедем, — неожиданно предложил Ши Цинсюань, не поднимая головы.

— У нас ещё съемки не закончены, — осторожно ответил Хэ Сюань; сердце его подпрыгнуло от предложения, требовало безоговорочно тут же ответить да, но разум твердил, что тут что-то не так. — Что-то случилось?

Ши Цинсюань помотал головой и потянулся за кофе.

— Не обращай внимания, — махнул он рукой и глубоко вдохнул аромат кофе, прикрыв глаза. — Иногда хочется всё бросить и бродить где вздумается, ни о чём не думать и… Кофе, кстати, очень вкусный. Давно такого не пил.

Ши Цинсюань не договорил, замолчал, словно ушёл куда-то далеко в собственных мыслях, потягивая кофе. Выглядел он на редкость уязвлённым, такого хочется взять в охапку и спрятать от всего мира. Хэ Сюань уже готов был согласиться на спонтанное предложение, но Ши Цинсюань, поймав его обеспокоенный взгляд, лишь улыбнулся в ответ:

— Не бери в голову, ещё пару глотков и привычный Ши Цинсюань вернётся, — он хмыкнул и залпом допил остатки. — Ещё устать от него успеешь.

Крепкий напиток действительно довольно быстро привёл его в чувство, и вот всего через пару минут Ши Цинсюань по-быстрому собрался, бодро утягивая Хэ Сюаня в парк, больше не затрагивая столь странный разговор.

Пока Ши Цинсюань с удовольствием кормил рыбок хлопьями из ближайшего автомата, успевая фотографировать их, себя, Хэ Сюаня, пробегающих мимо голубей, нелепые облака, узоры на стекле, да и вообще всё, что видел вокруг, Хэ Сюань глубоко погрузился в размышления. Ему не давали покоя сказанные утром вскользь слова. Он тоже был бы непрочь уехать куда-нибудь вместе с Цинсюанем, но эта идея была столь дикой и необдуманной, а их отношения столь непонятными, что это… пугало. А ещё пугало то, что до конца съемок осталось всего ничего.

Дата на загоревшемся экране телефона подсказывала о том, что у них осталось не так много времени вместе. Близость конца возвращала Хэ Сюаня в прошлое. Тогда Ши Цинсюань бросил его, сделал свой выбор в пользу карьеры, оставив его не у дел, и Хэ Сюань с трудом принял этот поступок. Злился, не давая возможности объясниться, запивал горе и разбитое сердце, и не давал себе даже шанса поверить в то, что у их отношений — у их дружбы — может быть хоть какое-то будущее.

Но последние месяцы, проведенные с Ши Цинсюанем, показали Хэ Сюаню, что он ошибался. Что он глубоко заблуждался на его счёт. Даже спустя десять лет они вновь смогли сблизиться, дружить дружескую дружбу, и Хэ Сюань жадно хватался за каждую возможность провести время вместе.

Сперва Ши Цинсюань планировал остаться у Хэ Сюаня на все выходные, чему последний оказался безмерно рад. Но близость конца заставила Хэ Сюаня предложить необдуманное:

— Останься со мной, — выпалил Хэ Сюань и, столкнувшись с непонимающим взглядом Ши Цинсюаня, добавил, прокашлявшись: — У меня. До конца съемок, разумеется.

Всё ещё ничего не понимающий Ши Цинсюань растерянно смотрел на него, хлопая глазами. Хэ Сюань вздохнул и попытался объясниться:

— От меня не так далеко добираться до павильона. Сможешь спать подольше. Да и места у меня много. Можешь занять всю кровать, поделить её со своим огроменным пледом, диван кстати тоже раскладывается, да и я…

Хэ Сюань запнулся. Объяснения казались ему дурацкими, а правда так и вертелась на языке, но он не смел произнести её вслух. Ведь тогда Хэ Сюаню пришлось бы принять то, что он попросту устал. Устал по вечерам вздыхать в одиночестве и ждать очередных выходных с Цинсюанем. Устал от мысли, что время, которое они могли провести вместе, нещадно сокращалось. Сама мысль о том, что они больше не смогут видеться после окончания съемок, стала казаться невыносимой. Хэ Сюаню было жизненно необходимо общество Цинсюаня, и он будет даже не против видеть его круглосуточно.

— Уверен, что я не буду тебе мешать? — спросил Ши Цинсюань.

— Нисколько, — ответил Хэ Сюань. — Мы ведь уже жили вместе в отеле и ничего, даже не поубивали друг друга.

Отчего-то вспомнившиеся слова Хуа Чэна прозвучали сейчас так неуместно, но Ши Цинсюань рассмеялся, заметно расслабившись.

— Хорошо, — согласился Цинсюань, и счастливая улыбка коснулась губ Хэ Сюаня.

***

Было в их совместной жизни что-то неправильное, но Хэ Сюань старался лишний раз об этом не задумываться. Он с головой окунулся в новый виток съемок, где даже в кадре для него не существовало никого, кроме Ши Цинсюаня. Они держались всё время вместе, приходили и уходили в одно и то же время, Хэ Сюань подхватывал Ши Цинсюаня под руку, когда тот оступался, придерживал двери лифта, пропуская того вперед, покупал кофе на двоих, будучи совершенно необязанным это делать. Даже в кадре его демон Чёрных Вод начал меняться, он смотрел на Повелителя Ветров так, как не должен был, поступал — импровизировал — вразрез прописанной жажде отмщения. Демон — Хэ Сюань — всё ещё жаждал, но словно чего-то совершенно другого.

И за всем этим Хэ Сюань совершенно не замечал прикованные к ним взгляды и мелькающие шепотки за спиной. Он замечал остатки пасты на щеке Цинсюаня перед самым выходом, как его меланхоличное настроение по утрам значительно улучшается после вкусного завтрака, и как Цинсюань прячет за улыбкой то, что насыщенность съемок оставляет его каждый день практически без сил. Когда после очередного вечернего разговора по телефону Ши Цинсюань стих, загрустил и почти не разговаривал весь вечер, Хэ Сюань решил, что это не может так больше продолжаться. До окончания съемок оставался всего месяц, но Ши Цинсюаню срочно нужен был перерыв, и Хэ Сюань готов был даже договориться на оплату неустойки, лишь бы тот хоть немного отдохнул.

— Кажется у нас предвидится свободная неделя, может, съездим куда-нибудь? — предложил Хэ Сюань, протянув Цинсюаню обновленное расписание на ближайший месяц.

— Что? — не веря своим ушам переспросил Ши Цинсюань и выхватил листок у Хэ Сюаня. — И правда. Правда же? Почему?

Хэ Сюань пожал плечами.

— Доснимают сцены без нас, — обронил он, отвернувшись. Признаваться в том, как долго он договаривался с режиссером о маленьком отпуске для себя и Ши Цинсюаня, Хэ Сюань совершенно не собирался. Ещё подумает о том, что он о Цинсюане излишне беспокоится.

— И что ты предлагаешь? — оторвавшись от расписания, спросил Ши Цинсюань.

— Уехать куда-нибудь, — ответил Хэ Сюань как можно более обтекаемо. — К морю, например.

— Хэ-сюн, уже не сезон!

— Тем более! Чем меньше людей, тем меньше они будут нам мешать.

— Нам? — прищурившись, спросил Ши Цинсюань.

Хэ Сюань кивнул.

— Впрочем, если ты хочешь отправиться куда-нибудь ещё, я не против составить тебе компанию…

— Кто ты и что сделал с Хэ-сюном? — спросил Ши Цинсюань, губы его дрогнули в смешливой улыбке.

— Эксцентричный Хэ Сюань захотел вместо работы отправиться в отпуск, — Хэ Сюань театрально вздохнул, — как я мог с ним что-то сделать?

Ши Цинсюань отложил расписание, встал и молча вышел из комнаты.

— Эй, ты куда? — вскочил Хэ Сюань следом. — Если не хочешь куда-то ехать, я пойму, можем заняться чем нибудь ещё.

Он застал Ши Цинсюаня в комнате, стремительно скидывающего вещи в сумку одной рукой, другой же он отчего-то прикрывал рот.

— Цинсюань?..

— Отпуск так отпуск, поехали, — ответил он и, взглянув на Хэ Сюаня, прыснул от смеха. — Благослови меня Небеса, Хэ-сюн, ты бы себя видел.

Ши Цинсюань хохотал от души, утирая слезы, а у Хэ Сюаня аж от сердца отлегло. Всего на миг, но он успел испугаться того, что Цинсюань из-за его предложения решил в одночасье исчезнуть из его жизни.

***

Несколько дней на море прошли словно во сне. Холодная дождливая погода отрезала их от моря, а меланхоличное настроение Ши Цинсюаня дало себе волю. Вымотанный, заметно уставший Ши Цинсюань совсем перестал брать в руки телефон. Он утаскивал Хэ Сюаня гулять под дождем, подставлял лицо ветру, а к вечеру шмыгал носом и, закутавшись в одеяло, просил погреть ему руки. Вроде бы обычный жест вызывал внутри Хэ Сюаня волну паники, но ведь Ши Цинсюань и раньше бывало так делал. Он всегда — ещё больше десяти лет назад — был тактильным, легко обнимал и касался, частенько брал за руку и сейчас ничуть себе не изменял.

Да и вряд ли он вкладывал в эти жесты что-то особенное, успокаивал себя Хэ Сюань, совершенно не понимая, чего так боится. А через пару дней и вовсе забыл о своем беспокойстве. Солнце показалось из-за туч, а вместе с ним и самочувствие Ши Цинсюаня пошло на поправку. Хэ Сюань даже подумывал насовсем остаться здесь: летом есть арбузы, по праздникам — цзунцзы и лунные пирожки. А потом можно рвануть куда-нибудь ещё, встретить вместе зиму, закидать Ши Цинсюаня снежками. Хэ Сюань готов был сделать всё что угодно, даже остановить время, лишь бы не возвращаться из их замкнутого уютного мира к реальности.

Но короткий отпуск подошёл к концу быстрее, чем Хэ Сюань успел опомниться.

— Хэ-сюн, а у тебя же скоро день рождения? — внезапно спросил Ши Цинсюань, когда они вышли из самолета.

— Не праздную, — сразу же обрубил Хэ Сюань, не успев даже обдумать вопрос. Всю прошлую ночь он глаз не смог сомкнуть, а перелет домой выдался на редкость тяжелым.

— А, — только и успел обронить Ши Цинсюань, а затем махнул рукой, заметив кого-то, — смотри, это же господин Цзинь.

Хэ Сюань нахмурился и взглянул туда же, куда смотрел Ши Цинсюань.

«Этого только не хватало», — скрипнул он зубами. Цзинь Цзехао, игравший старшего брата Повелителя Ветров, не нравился Хэ Сюаню ничуть не меньше, чем настоящий брат Ши Цинсюаня.

— Ба, какие люди, — перехватив их, воскликнул Цзинь Цзехао. — Отдыхали где-то? Вместе?

Он произнёс последнее слово с таким нажимом, что Хэ Сюань едва сдержался, чтобы не сказать ему пару ласковых. Одно то, что Цинсюань был рядом, остановило его.

— Ха-ха, да, выдалось свободное время, — ответил Цинсюань. — А ты?

— Вернулся со съемок в Чунцин, роль в проекте позначительнее, да и платят больше, — ухмыльнулся он.

«Вот и оставался бы там», — мысленно проворчал Хэ Сюань, а вслух бросил:

— Значит завтра увидимся в павильоне. Цинсюань? Пойдём…

— Куда же вы так спешите? — Цзинь Цзехао преградил Хэ Сюаню путь в два шага и как-то неприятно улыбнулся. — Или так не терпится уединиться? В Тиан только и разговоров, что о неразлучных Сюанях.

— Иди ты…

— Да не злись ты так, я ж пошутил.

— Мы и правда пойдём, господин Цзинь, — встрял между ними Ши Цинсюань. — Перелёт был длинный, а завтра и так рано вставать. Вы же знаете — понедельник.

Ши Цинсюань примирительно улыбнулся, и Цзинь Цзехао отступил.

Хэ Сюань хмыкнул, даже глухой знал о том, как Цинсюань не любил вставать с утра по понедельникам, и лишать его отдыха перед самым страшным днём могло обернуться гнусным настроением с утра для всех.

— И то верно. Но даже если опоздаете, так уж и быть, прикрою вас по старой дружбе. Всё же Хэ Сюань по ночам ненасытен, насколько я наслышан, — подстегнул Цзинь Цзехао.

— Спасибо, но вряд ли это потребуется, — отмахнулся Ши Цинсюань, а когда они отошли, то удивленно спросил у Хэ Сюаня: — Я думал никто не знает о твоей любви к ночным перекусам.

Хэ Сюань неопределенно повел плечами. Объяснять, что на самом деле имел в виду Цзинь Цзехао, у него не было ни малейшего желания. Слова о том, что все шушукаются у них за спиной и обмусоливают их отношения с Цинсюанем, больно кольнуло где-то внутри.

«Совсем уже потерял голову рядом с ним», — Хэ Сюань злился и молчал всю дорогу до дома. Мысль о том, что все — или по крайней мере Цзинь Цзехао — считают, будто их отношения с Цинсюанем далеки от дружеских, всю ночь вертелась у него в голове, не давая покоя. Хэ Сюань не то чтобы не думал об этом, может и хотел однажды переспать с Цинсюанем, заснять это на пленку, отправить Ши Уду, но мстительное желание схлынуло так же быстро, как и появилось, и теперь воспоминание об этом лишь неприятно терзало душу, не позволяя уснуть.

Могли ли они вообще стать чем-то большим, чем друзьями? Мысль, промелькнувшая среди вихря раздумий, засела в голове Хэ Сюаня на все следующие дни, заставляя его стать непривычно рассеянным и невнимательным ко всему вокруг.

Они ведь просто друзья, рассуждал Хэ Сюань. Ну и что, что живут они уже какое-то время вместе, засыпают рядом, завтракают, пьют кофе, ужинают и иногда даже играют в ту настолку, что Цинсюань как-то притащил и в один из вечеров всё же уговорил его сыграть разок-другой. И даже то, что Цинсюань иногда обнимал Хэ Сюаня, брал за руку, касался, утыкался в плечо, не делало из их отношений нечто большее.

Хотя к концу недели изнурительных размышлений Хэ Сюань уже не мог отрицать, что ему бы хотелось большего. И хотелось этого очень давно.

Ещё будучи совсем мальчишкой, тогда, десять лет назад, он думал, что влюблён в лучшего друга. После желал, чтобы его чувства оказались лишь дурным сном. Когда Ши Цинсюань уехал, не сказав ни слова, Хэ Сюань глушил свои невысказанные чувства: сперва в алкоголе, затем в интрижках — первое обрубало все чувства, второе ко всему прочему приносило немного денег, в которых Хэ Сюань отчаянно нуждался. И прошедшие во мраке десять лет должны были выжечь в нём все остатки чувств к прошлому.

Вот только Ши Цинсюань объявился в его жизни вновь и за столь короткое время смог зажечь в нём все старые, давно утраченные желания и чувства. Осознание этого нисколько не облегчило душу Хэ Сюаня.

Едва собравшись с мыслями к концу следующей недели, Хэ Сюань всё же решил, что ничего страшного не случится, если он предложит Ши Цинсюаню сходить на свидание. Ради разнообразия. А после съёмок они могли бы уехать куда-нибудь вместе, если у того ещё будет желание продолжать общение с Хэ Сюанем.

Страх перед неизвестным заполнял сердце Хэ Сюаня, но в то же время его переполняло воодушевление.

Они как раз закончили съемки одной из последних по плану сцен, из-за которой Ши Цинсюаню пришлось весь день проходить в женском костюме. Хэ Сюань от волнения едва не сбил его с ног.

— Хэ-сюн, куда ты так спешишь? — улыбнулся Ши Цинсюань, обмахиваясь полупрозрачным веером. Его голос, глубокий, с игривой ноткой, шёл в разрез загримированному нежному девичьему лицу, но у Хэ Сюаня всё равно засосало под ложечкой не то от голода, не то от того, насколько симпатичным был Цинсюань.

— Цинсюань, ты ведь пойдёшь с нами? — прервал их Цзинь Цзехао и недобро сверкнул в сторону Хэ Сюаня. Тот всегда был не слишком рад его обществу, как и его герой в кадре.

— Мы собирались выпить, — пояснилаСунь Цзялин, поправив чёрные рукава. — Хэ Сюань, ты тоже можешь пойти с нами. Если никто не против, конечно же.

Хэ Сюань не стал дожидаться ответа, он и так знал, что ему никто не будет рад, и вместо этого подхватил Ши Цинсюань под локоть, сказав:

— Я — откажусь. АПовелитель Ветра сегодня не доступен, обратитесь к нему со своими молитвами позже.

Ши Цинсюань, оценив шутку, расхохотался.

— Я вам позже напишу, — распрощался он и легонько стукнул веером Хэ Сюаня по плечу. — Хэ-сюн, и давно ты стал таким наглым?

— Всегда был, — ответил он. — Мы можем поговорить?

Ши Цинсюань кивнул.

— На крыше должно быть свободно.

Ши Цинсюань оказался прав, на небольшой площадке на крыше, куда обычно выбирались актёры и другие работники, чтобы покурить в тишине и спокойствие, действительно никого не было.

Вот только Хэ Сюань всё равно никак не мог подобрать нужных слов. Стоило ему только посмотреть на Цинсюаня, на его дурацкий женский наряд, на подведённые алым губы, как все мысли напрочь выбивало из головы.

— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — спросил Ши Цинсюань, и Хэ Сюань отвернулся, лишь бы не видеть спавшей с плеча ткани.

— Нет, я так не могу, — сказал он и закашлялся в кулак, стараясь не смеяться. — Прости, это очень ужасно.

— Что смешного, Хэ-сюн? — Ши Цинсюань нахмурился, скрестив руки на груди.

— Твой костюм.

— А что с ним? Разве не красиво?

— Красиво, — повторил Хэ Сюань, едва сдерживая улыбку.

— Ну и все! Нельзя смеяться над красавицами, знаешь ли! Над женой тоже потом будешь смеяться? — распалился Ши Цинсюань от негодования.

Хэ Сюань закашлялся. Он не собирался никого брать в жёны. А от мысли о том, что Ши Цинсюаню вполне подошло бы женское свадебное платье, Хэ Сюаня бросило в жар.

— Не торопи события, — отмахнулся он и поджал губы, чтобы обуздать рвущиеся на волю эмоции.

Ши Цинсюань с интересом вглядывался в него, подходил то с одной, то с другой стороны.

— И всё же, Хэ-сюн, чем ты так обеспокоен, что даже посмотреть на меня не можешь? — подойдя почти вплотную заговорщически прошептал Ши Цинсюань.

У Хэ Сюаня не оставалось выбора, кроме как выпалить:

— Что думаешь делать после съёмок?

— А? — Ши Цинсюань удивленно округлил глаза и указал веером на себя. — Я?

Хэ Сюань кивнул.

— Не вижу здесь других Ши Цинсюаней.

— Ещё не решил.

— Мы могли бы ещё поработать вместе, — ляпнул Хэ Сюань и внутренне разозлился на себя. Не это он собирался сказать. Совершенно не это!

— А? Да. Да, я не против, — Ши Цинсюань отпрянул, задумчиво постучав веером по щеке. — Это то, что тебя тревожит последнее время?

— Ага, — кивнул Хэ Сюань и тут же покачал головой. Нужных слов никак не находилось в его голове.

— Не волнуйся, Хэ-сюн. Если перестанешь кидать мой номер в черный список, то у нас будет ещё много возможностей…

Сердце Хэ Сюаня ухнуло в ожидании продолжения, но, каких именно возможностей, Ши Цинсюань не уточнил.

— Тогда, может, на следующей неделе мы…

— Не получится! — прервал его Ши Цинсюань.

— Что? Но я ведь даже не сказал куда…

— Хэ-сюн, ты только не обижайся, но у меня другие планы…

Хэ Сюань поник, желая закопать себя как можно глубже. Знал ведь, что это всё дурная затея.

— … и у тебя, кстати, тоже! — закончил Ши Цинсюань, поставив Хэ Сюаня в тупик.

— Какие?

— Вечеринка по поводу завершения съемок! — довольно воскликнул Ши Цинсюань. — Это должен был быть сюрприз, но не могу же я заставлять тебя томиться в неведении.

— Где?

— В Чуйфэн. Это ресторан недалеко от бара «Минсин», может, помнишь, мы когда-то там были…

— Да… Я знаю, где это.

Хэ Сюань неуверенно потёр шею. Он не был уверен, что ему можно пойти на вечеринку. Душная атмосфера Чуйфэна, наполненная въевшимся запахом сигарет и алкоголя, была ему слишком знакома, и обычно, ничем хорошим времяпрепровождение там для Хэ Сюаня не заканчивались. Он лишь мог надеяться, что вечер пройдёт хорошо и он не напьётся, как это обычно бывало. По крайней мере, Хэ Сюань мысленно пообещал себе сдерживаться, хотя бы рядом с Ши Цинсюанем.

— Знаешь, в этом костюме очень жарко. Я бы переоделся, — заявил Ши Цинсюань, обмахиваясь веером.

— Да, мне тоже, — согласился Хэ Сюань, ощущая, как у него горят кончики ушей.

В закатном солнце Ши Цинсюань был не менее прекрасен, чем тем утром в спальне Хэ Сюаня.

***

— А ты у нас хорошим мальчиком стал, да? — победно заявил Хуа Чэн и протянул Хэ Сюаню леденец на палочке. — Будешь?

— Оставь себе, — отмахнулся Хэ Сюань. Ему хотелось послать Хуа Чэна куда подальше, но делать этого он не спешил. По крайней мере, пока в руках Хуа Чэна находились результаты ежегодного обследования. — Так что там?

— Намного лучше, чем было, — заявил Хуа Чэн, отправив леденец в рот. — Того и гляди, бессмертным небожителем станешь.

— Уж лучше демоном. Буду преследовать тебя в посмертии, чтобы отплатить сполна за все подколы. … И за то, что свел с Цинсюанем — тоже.

— Будто ты не рад?

— Как видишь, — хмыкнул Хэ Сюань. — А теперь отдай мою медкарту.

— По крайней мере, я надеюсь, так пойдет и дальше, — сказал Хуа Чэн, отдавая тонкую папку.

— О чем ты?

— Если тебя опять накроет или ты решишь обдолбаться на вечеринке — это будет провал! Тогда Ши Цинсюань точно от тебя сбежит.

— Скажи ты мне это в первый день съемок, не пришлось бы переживать в будущем, — съязвил Хэ Сюань.

— Я серьезно. За последнее время ты сильно изменился… в лучшую сторону. Ши Цинсюань хорошо влияет на тебя — и даже не спорь с этим! Но что с тобой будет, если он уйдет? Не хотелось бы потерять друга из-за всякой хрени, к которой у тебя за столько лет уже выработался иммунитет и дикая привязанность.

— Мне послышалось, или ты назвал меня другом?

— Послышалось.

Хэ Сюань хмыкнул.

— Не ты ли раньше попрекал меня тем, чтобы я не циклился на плохом и верил в лучшее? Поговорил с Ши Цинсюанем в конце концов, разрезал старый узел на шее — или как там ты говорил?

— «У тебя масса вариантов, но ты вечно циклишься на самом худшем из них»?

— Именно! И сейчас почему-то на худшем циклишься ты, — увильнул от ответа Хэ Сюань. — В любом случае, ты собираешься со мной поехать на вечеринку?

— Да, — ответил Хуа Чэн и как-то неестественно, непривычно, улыбнулся, отчего у Хэ Сюаня что-то щёлкнуло в голове.

— Никак не пойму, откуда в тебе столько щенячьей радости? — прищурившись, спросил Хэ Сюань. Уж слишком Хуа Чэн был рад, что станет непрошенным гостем на вечеринке по случаю завершения съемок, к которым если и был причастен, то слишком косвенно.

Нет, не мог Хэ Сюань так просто отпустить сегодня Хуа Чэна хотя бы без одного ответного подкола.

— Своего Наследного принца наконец встретил? — прищурившись, спросил Хэ Сюань.

Это было единственным возможным вариантом. Со слов Ши Цинсюаня, спонсоры расщедрились и выкупили на ночь ресторан и пригласили туда не только актёров, но и всех, кто хоть как-то помогал со съемками. Естественно, его обожаемого Лянь-Ляня тоже пригласили.

Хуа Чэн открыл рот, но не нашел, что возразить в ответ.

— Давно догадался? — наконец спросил он.

— Не очень. — Хэ Сюань пожал плечами. — Фильм один посмотрел недавно и вспомнил того парня из кофейни, к которому ты чуть ли не прилип. Так, когда на свадьбу позовешь?

Хуа Чэн молчал, не находя нужных слов.

Хэ Сюань победно всматривался в его то ли потерянное, то ли смущенное лицо.

— Не думал, что доживу до момента, когда увижу тебя таким, Чэн-эр, — ухмыльнулся Хэ Сюань.

— Отправляйся уже в Диюй, — выплюнул Хуа Чэн, махнув рукой и направившись на выход, добавил: — И оденься прилично, иначе буду делать вид, что мы незнакомы.