— Избранный? — Томми опёрся бедром о выступающий подоконник и куснул бутерброд. Девушка несколько постарше, задавшая вопрос, вытянула шею в ожидании, остальные обступившие его люди заинтересованно приподняли брови или приулыбнулись. Прочие, кто находились в зоне слышимости и притворялись, что не слушают, или напрягли спины и слегка повернули головы на звук, или были опытны достаточно, чтобы стоять расслабленно. — Ну, я его никогда не видел, только газеты читал, но он кажется довольно крутым парнем. Было бы прикольно с ним познакомиться.

Филза ушёл ещё где-то час назад, незаметно вынырнув из толпы и оставив «сына» развлекать публику. Вместе с ним в разных временных промежутках удалились хозяйка банкета и ещё пара гостей. Насколько Томми понял, эта закадровый момент, когда группка богачей совершила действия для ограбления и саботажа нескольких других богачей. Фил как раз один из заговорщиков, но чуть позже он предаст своих, обокрав уже их, сдав властям и оставшись с чистенькими ручками. По его словам в романе, не только из-за выгоды, но и потому, что члены этой временной группировки все такие гнилые и думали только об улучшении своего материального и политического положения, а вот у него вообще-то благородные цели, ебать.

Это был второй приём Томми, и в начале, пока Фил ещё был здесь, его атаковали терзаемые любопытством гости, те, кто слышал о нём только по слухам, и практически не обращающие внимания на Филзу. К счастью, через некоторое время накал спал, и теперь Томми не просто пытался выжить, а мог наслаждаться пустяковыми разговорами и хорошей едой.

— А скажите, Тесей, как к господину Суту относится мистер Крафт? — поинтересовалась немолодая дама в мехах, и к этому вопросу прислушалось уже куда больше людей.

Иннит выпрямился, стал жевать последний кусок бутерброда, размышляя.

Если бы он не читал «Путь звёздных истин», то просто сказал бы «понятия не имею», ведь Филза пока ещё ни разу не упомянул Избранного. Однако Томми знал всё, поэтому улыбнулся и ответил:

— О, он его обожает! Выражает признательность его подвигам, уважает, одобряет и вообще очень рад, что мы живём с ним в его время. И ставит Великого Избранного Уилбура Сута мне в пример!

Именно подобным образом Филза в книге пудрил мозги остальным людям, чтобы они и подумать не могли, что они с Уилбуром враждуют. А Томми самый крутой злодейский помощник, и Филза Крафт, даже не смотря на то, какая он странная порой птица, заслуживает его поддержки! Чёрт, жаль, что он по идее не знает о тёмной стороне его батеньки, а то можно было бы похвастаться. Интересно, Фил его бы похвалил?

После этого разговоры сворачивают в другое русло. Мальчик ещё немного стоит у окна, потом уходит к диванчикам (которые на этот раз тут есть, слава богу) и сидит уже там. Гости начинают терять к нему непосредственный интерес — все самые хитрые и влиятельные типы с вопросами с подвохами отстали от него в начале вечера, и теперь, наверное, обсуждают его уже в стайках между собой. А может и нет, мало ли у них тем для разговора. В любом случае, Томми сидит один, наслаждаясь относительным спокойствием и тихой игрой музыкантов.

Приём на этот раз более поздний, чем в его дебют, за окнами уже давно загустилась чернота с редкими и мелкими звёздами. Режим подростка, сбитый к чёрту прежней неограниченностью и не спешащий восстанавливаться для иногда проводимых утренних занятий, не протестует против такого времени бодрствования, однако дома Томми точно снова свалится спать, едва дойдя до кровати. Ладно, на самом деле у него уже начинают немного слипаться глаза. Устраивать себе тихий час перед каждой поездкой, что ли?

— Мадам, так вот Вы где! Позвольте представить Вам мою кузину… — голос раздался недалеко, и Иннит лениво проследил взглядом до говорящего мужчины, со своими увитыми усами будто сошедшего со старомодного фильма.

Мальчик оживился, когда понял, что разговаривает он с хозяйкой вечера. А значит, скоро должен появиться Филза. Томми стал всматриваться в толпу, но никак не мог заприметить знакомого сине-чёрного оттенка с копной светлых волос. Его отвлёк мужской голос:

— Здравствуйте, юноша, — Томми повернулся и увидел мужчину средних лет в костюме то ли серого, то ли бежевого цвета, и держащего в руках сигару. — Вы ведь сын господина Филзы Крафта, так?

— Ага, сэр, — Томми ухмыльнулся. Наверное, стоило бы встать для разговора, но, честно говоря, ему лень. И вообще, это же к нему подошли.

— Как чудесно! Да-а, да, Ангел Смерти, безусловно, выделяющаяся фигура, — мужчина затянулся. Да ладно, тут что, нет курилки или типа того? — Выдающаяся, я бы сказал. Пхе-хе, кхм, ну так, как вам он? Как в целом жизнь в новом мире?

Мужчина задал ещё несколько вопросов, приправленных некоторыми ниочёмными размышлениями и пустыми похвалами, к чему Томми уже давно привык и легко отвечал, плюнув на приличия и подперев щёку рукой, локоть которой поставил на колено, сгорбившись.

— Безусловно любопытная тема, да, да, — покивал мужик с важным видом, а потом словно переключился на долгожданную ему часть диалога, — Скажите, Тесей, вы ведь хотите стать достойным наследником вашего отца? Ох, ну конечно хотите, пхе-пхе, какой сын этого не хочет? Но знаете, я вам по опыту скажу, что начинать нужно как можно раньше и активнее — вот, взгляните, взгляните.

Он вытянул из внутреннего кармана какой-то пухлый конверт и протянул его поближе, потрясая рукой от волнения.

— Вот, это некоторые деловые документы, наброски проектов — важные вещи, которые мистер Крафт безусловно захочет посмотреть! Тесей, не могли бы вы немного заинтересовать его этим, а быть может и положить ему конверт на рабочее место, ну знаете, чтобы он увидел? Уверяю, здесь описаны очень стоящие вещи, ваш отец должен с ними ознакомиться, это определённо послужит ему хорошую службу!

— Э-э-э… — Томми слегка оторопел, на пару секунд зависнув с гримасой. Мужчина настойчиво протянул конверт ближе и снова затянулся сигарой, и подросток, ощутив возросшее напряжение, выпрямился и отодвинулся. — Знаете, сэр, я как-то не очень хорошо разбираюсь в таких делах, может, вам лучше обратиться напрямую к…

— Ах, юноша, поверьте, разбираться нужно начинать как можно скорее! — мужчина замахал руками активнее, разнося дым сигары по воздуху, и Томми напрягся ещё больше. Чёрт возьми, как ему от него отвязаться? Блять. Он не хочет ничего подкидывать Филу. Он не хочет сейчас разговаривать с этим парнем. — А это просто маленький шажок, всего лишь, пхе-хе, любезное предложение отцу, некоторая презентация достойной идеи, он будет благодарен и горд Вами, Вы, кхм, можете не понимать этого из-за вашего, э-эм, происхождения, но достойные люди высшего света никогда…

— Мистер Райгер, — произнёс ледяной тон над головой, и Томми в испуге вздрогнул, прежде чем внезапно узнал голос. — К Вашему сведению, то, что я уже несколько раз твёрдо отверг ваши абсурдные предложения, не означает, что нужно надоедать моему сыну. И ради звёзд, прекратите курить в присутствии ребёнка.

Филза встал позади дивана, опустив руки на спинку по обе стороны от Томми, и не отрывал нечеловечески ярких глаз от мужчины. Птичий гибрид чуть ли не рычал, его ушное оперение напряжённо опустилось, а крылья позади приоткрылись шире обычного. В таком положении чёрные когти казались особенно острыми. Томми мгновенно наполнился ликованием и постарался сдержать победоносную улыбку.

— М-мистер Крафт, сир, что вы, — мистер Райгер икнул и чуть не выронил сигару. Затрясся, завертел головой с растущей паникой в глазах. — Я, пхе-кх, не хотел причинить никаких неудобств! Уверяю, я, эм, просто, просто…

— Не приближайтесь к Тесею, если не хотите лишиться остатков репутации и состояния, — Филза не пошевелился ни на дюйм, — Ступайте и прекратите пытаться подсунуть мне свои проекты.

Мужчина глотнул воздух, мигом сунул конверт обратно, коротко вздрогнул подобием поклона и практически убежал прочь. Иннит расплылся в широкой улыбке и задрал голову, чтобы взглянуть в лицо Фила.

— Привет, дорогой отец! — обычный его тон, весёлый и дерзкий, не особо вязался с почтительным обращением, — Как жизнь?

— Прекрасно, — выдохнул Филза носом и стал привычным собой. — Пойдём, нам уже пора возвращаться.

Они ушли от диванов, раскланялись с некоторыми встречными людьми, попрощались с хозяйкой и, кружа вокруг уже так же начинающих расходиться гостей, вышли в относительно пустые коридоры.

— Много таких инцидентов успело произойти? — негромко поинтересовался Фил, Томми фыркнул.

— Не парься, здоровяк, этот единственный. Я афигенно развлёк всех, желающих со мной пообщаться, богачи зауважали меня, женщины как всегда меня обожают, и скоро все будут любить Тесея больше Филзы Крафта! Ну как, страшно?

— Безумно, — усмехнулся Фил, — Значит, всё прошло нормально?

— Всё прошло круто, я лучший в своей работе приёмного сына, — Томми с ухмылкой оглянулся, убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы их услышать. — Надеюсь, моё обаяние не пропало даром и твои деловые дела прошли успешно?

Открылись двери, в лицо подул свежий холодный воздух. Люди снаружи забирались в кареты и вели последние разговоры перед отбытием. Купол ночи накрыл широкий двор.

— Успешнее некуда, Тесей, — в глазах Фила блеснули азартные искры. Томми усмехнулся и спрятал большие пальцы в карманы брюк, наслаждаясь прохладой и по-своему приятной усталостью.

***

Усыновление было импульсивным решением.

В ту ночь Филза проснулся от кошмара. Он практически вскочил с кровати, часто дыша, распахнув глаза и всё ещё ясно видя и чувствуя отголоски — обгоревшие перья кружатся в воздухе, звон в ушах от грохота взрыва, ревущий огонь, чей-то полный боли крик, необъятное отчаянье в груди…

Пугающе чувствовать себя беспомощным перед своим собственным беспокойным разумом. Настолько реалистичные и тревожные сны никогда не посещали его раньше, и Фил, сбитый с толку, стоял в льющимся сквозь окно лунном свете и цеплялся за ночную рубаху, чувствуя, как не перестаёт бешено колотиться сердце.

Ему нужно было отвлечься. Не включая светильников, к синей ночной темноте он сидел сначала на кухне, пытаясь успокоить себя чаем, но в итоге сдавшись и налив в кружку кофе. Потом поднялся в кабинет, пару минут сидел там, стуча пальцами по столу, в итоге включив свет и достав документы.

Работа помогла. Спустя час с небольшим пульс пришёл в норму, а мысли стали напоминать что-то осмысленное и ровное. Но в один момент прошло минимум несколько минут, прежде чем он понял, что сидит, глядя в пустоту, и покачивает ручку в пальцах. Размышления, лёгкие и тонкие от времени и приоткрытого окна, привычно свернули на систему Избранных.

Избранный — это светлый, могучий, готовый на всё ради государства Герой. Звёзды избирают их для защиты людей от самых разнообразных напастей, которые могут обрушиться на невинные жизни, для помощи королю в поддерживании процветания королевства. Избранный — звезда. Избранный — идол.

И каждое поколение их отправляют на убой.

На самом деле магическая мощь избранных не так уж и велика, и поддержку в сражениях им оказывают собственный ум и обмундирование — часто даже не служебное, а добытое собственными силами. Любая угроза, будь то проклятия, монстры, люди, все инциденты, выходящие за пределы повседневных дел королевской стражи, независимо от незначительности или опасности, всё на Избранном. Одном. Никаких подкреплений, никакой обязательной помощи. Он должен сам заботиться о своей безопасности во время миссий, а глава королевства может разве что обеспечить его выплатами за героические услуги и любезно предоставить жильё, которое, разумеется, в любой момент может отобрать или поставить под строгое наблюдение.

Обычно значимых людей в государстве берегут, как зеницу ока. Но не здесь — в этом королевстве народный герой в любой момент может погибнуть на очередном задании, и тогда пройдут пышные похороны, на которых практически никто не будет унывать: ведь это же Избранный, он, великий, пожертвовал собой, как ему и полагается делать, и теперь мы будем ждать следующего героя, чтобы точно после точно так же красиво по нему всплакнуть и забыть. Ведь такова воля Звёзд.

Чушь. Сломанных кукол выкидывают в аккуратную мусорку, чтобы получить новых.

Избранный удобное оружие, с юности, когда его избирают на главную роль спектакля, обучающийся не думать о ценности своей жизни и лишь подчиняться идеалам. Чтобы простой люд им восхищался, а сильные мира сего использовали так, как им заблагорассудится. Действительно ли Звёзды выбирали светлую, чистую душой надежду королевства, или это знающие люди выбирали ребёнка, которым легче манипулировать? Может, когда-то пророчества действительно были правдой, но сейчас их смысл исказился, и всем приходится слишком часто для безмятежного мирного времени видеть юные лица в окружении пятен похоронных цветов.

Уилбур Сут держится хорошо. Ему посчастливилось несколько сдружиться с нынешним королём, так что его возможности чуть шире, чем у прошлых жертв, а благодаря острому уму и владению словом он умеет выпутываться из ситуаций. Его магия слабая, так что реальные бои он выигрывает в основном не за счёт силы. Ему двадцать четыре — Избранные, вышедшие на службу в восемнадцать (теперь уже не в четырнадцать, как было каких-то сто лет назад) и дожившие до этого возраста, имеют все шансы перейти порог тридцати годов. Не состариться, конечно. До пенсии герои никогда не доживают.

Филза… Заинтересован. Изначально он полагал, что будет бороться прежде всего со Шлаттом, путём беспорядков заполучившим престол ещё в юности, но оказалось, что Уилбур железной хваткой вцепился в идеи пророчеств и воспринимает Крафта как своего врага. Первое легко объяснимо — его взяли из приюта на обучение в одиннадцать, он буквально живёт прописанными в его голове истинами. Второе тоже понятно — Фил, прямо скажем, делает много не совсем законных действий и различных саботажей, мешающих Уилбуру выполнять свои обязанности и при этом не дающих возможности привлечь птичьего гибрида к ответственности. И Филза согласен со своей ролью злодея, наслаждается ей, потому что изредка разговаривать с Сутом, пока они оба сыплят насмешками и бросают в друг друга молнии взглядом, довольно весело. Даже если герой раздражающе хорошо справляется со сбиванием некоторых его планов. Наверное, можно сказать, что за небольшое время их противостояния у них образовалась какая-то связь? Лестно осознавать, что из всего разнообразия преступников, им встречаемых, парень выбрал в заклятые враги именно его.

Народ успел сильно полюбить нового героя, чему послужил его характер и притягивающая к себе аура. То, как он улыбается, когда принимает благодарность от спасённых, его смех, блики в тёмных карих глазах — Филу больно смотреть на всё это, зная, что яркая молодость Уилбура может оборваться в любой момент.

Разумеется, он не может позволить себе привязываться. Уилбур умный, и должен увидеть очевидное и принять правильное решение, отказавшись от своего смертельного бремени, но если вдруг… Если вдруг что-то всё же пойдёт не так, Избранного придётся убрать.

— Кар!

Филза вздрогнул, выныривая из тяжёлых дум, и взглянул на присевшую на подоконнике ворону. За стёклами, мерцая бусинками значков, столпились другие птицы.

— Привет-привет, Чат, — Фил потянулся, чувствуя пробирающийся под рубашку холод и понимая, что небо за окном начало светать.

Прикрытие. На случай, если Уилбур решит заняться его разоблачением всерьёз, надо улучшить свои позиции, поработать над десятком алиби вперёд и как-нибудь повысить свою репутацию.

Раздумывая, Крафт встал из-за стола, размял слегка крылья и подошёл к окну. Внутрь забрались ещё несколько ворон, что теперь любопытно глядели на него, будто спрашивая, чего ему в такой час не спится. В стороне хлопали крылья и звучали карканья остальной стаи.

— Допустим, с упрочением положения всё понятно и просто, — сказал Филза и погладил одну из ворон пальцем по макушке, так каркнула, остальные загалдели и запрыгали. — Наброски возможных алиби на ближайшие планы и непредвиденные обстоятельства у меня есть, осталось только всё оформить. А вот как быть с репутацией? Нужно что-нибудь оригинальное и запоминающееся, очередным пожертвованием никого не удивишь.

Птицы разбушевались, громко каркали и хлопали крыльями, пытаясь подлезть под пальцы, Фил рассмеялся и, к их большому неудовольствию, скрестил руки на груди.

— Ну хватит, хватит, Чат, я не могу погладить всех вас сразу! Потом придёт и ваш черёд. И не надо на меня так жалобно смотреть, маленькие засранцы, я прекрасно знаю, что я никого из вас никогда не обделял! — мужчина покачал головой, чувствуя, как наконец по-настоящему расслабляются плечи и уходит тяжёлая пелена с души в груди, — Давайте, успокаивайтесь. Что вы как воронята малые…

Филза прервался и поднял ушные перья на внезапно влетевшую в голову идею. Вороны, заметив его перемену в настроении, утихли и повернули к нему клювы.

— Воронёнок, — Фил обхватил подбородок рукой, почёсывая бороду.

Что, если взять из приюта ребёнка? Неожиданно, конечно, и обещает множество хлопот, но хей — в любом случае, даже если забыть про репутацию, ему не помешал бы наследник. Может и не разделяющих его идеалов и не посвящённого в масштабные планы, но того, кто сможет в случае чего распорядиться его имуществом, чтобы накопленное собственным трудом не разграбили, и прочее сопутствующее.

Конечно, брать нужно не младенца. Подростка, возможно? Чтобы была возможность договориться, прояснить некоторые моменты… Так, нет, звучит слишком цинично. Ужас, он будто слугу на должность выбирает.

Вот тут Филза мог отступить и отбросить все эти глупости. Он и так прекрасно справляется сам, незачем добавлять себе дел, при том в такой сложной стези — дети не вещи, чтобы заводить их ради какой-то функции. У Фила есть знакомые, что действительно так поступали, шлифовали своих отпрысков по своим стандартам, расписывали им их обязанности и даже и не полагали, что перед ними стоит живой человек с реальными мыслями в голове. Об этом даже думать гадко.

Филза осел на пол у стены.

Притворяться любящим родителем, держа свои холодные расчёты при себе, ещё отвратительней. Ребёнок пойдёт за ним в надежде, что на него снизошло счастье, что он получит семью, что он будет любим.

В эту секунду в разуме зажглась мысль. Зачем ему притворяться?

Филза действительно признавал, что люди, к которым ты привязываешься — это слабость. Но он никогда не видел в этом ничего плохого. Человек не может существовать без слабости, а эта — та, которая окупает себя во сто крат, даруя тебе силу, чтобы защитить своих близких, свою стаю. Она необходима. С ней возможно сотворить гораздо больше, чем ты смог бы без любви — даже при всех рисках разбиться, потерять тех, за кого боролся, обжечься — в этом суть жизни, лететь к солнцу, зная, что тепло может обратиться в боль.

В это верил Фил. И, тем не менее, у него не было никого, за кого можно было бы бороться. Нет кровной родни, не повезло. Нет друзей, лишь некоторые союзники, к которым он относится с уважением. Самым близким человеком в его жизни сейчас можно назвать разве что Уилбура — и чёрт возьми, об этом даже думать смехотворно.

Фил оглядел свой обычно тесный кабинет, постепенно оттаивающий от синей ночи, и понял, насколько он сейчас ощущается огромным. Даже с прикрывающими тело крыльями он чувствовал, как от стен веет холодом, и вспомнил, насколько пустым и пугающим казался дом после пробуждения.

Грудь схватило тисками, и Филза вдруг понял, как одинок.

Почему нет. Да, время сложное, у него очень много работы и более того, он в любой момент может оказаться в смертельной опасности, но вот именно, разве не позволено ему хоть раз поддастся желанию перед кончиной, но— Но ведь он может обречь своего птенца на горе, захочет ли ребёнок пойти на такое, сможет ли Фил справиться…

Вороны на подоконнике вновь слегка засуетились и пару раз каркнули, привлекая внимание. Филза зашипел, потёр загудевшие виски. Подышал на счёт и наконец оттолкнулся от пола, поднимаясь и слепо протягивая руку, чтобы погладить птичьи перья. Вот поэтому он думает о чувствах только во вторую очередь.

…Просто быстрая попытка. Если чуда не случится — значит не судьба, он забудет об этих глупостях и вернётся к привычному ходу жизни.

Фил не хотел появляться в столице или в крупных городах королевства, чтобы не отметиться в посещении детских домов, если с усыновлением вдруг не срастётся. Так что он, на свежую голову в дневном свету уже сомневаясь в этой идее, полетел в ближайшее небольшое поселение, где никто не знал его в лицо.

Городок, если его можно так назвать, был, прямо скажем, скучным. В меру населённым, в меру обделённым благами цивилизации, достаточно нормальным, чтобы в нём можно было существовать. Едва ли полчаса прошло с момента, как Филза спустился пройтись по улицам, уже готовый бросить свои глупые затеи и улететь обратно, когда произошла встреча, перевернувшая всё с ног на голову.

Томми был идеален. Подросток пятнадцати годов, бойкий, смышлёный, сразу понявший намерения Фила и согласившийся на сделку. Да, похоже, нормальное усыновление провалилось, но возможно они смогут хотя бы просто подружиться.

Неизвестно, что там творится с избранными, но вот Томми ему точно подкинули звёзды — мальчик пусть и был громким, болтливым и не знающим хотя бы понятия субординации, раздражения почему-то не вызывал. Наоборот, с ним Филза чувствовал, как легко на сердце и как расслабляется душа. За время со дня знакомства с Томми Фил однозначно смеялся больше, чем за последние несколько лет.

Публика приняла Томми на ура. Конечно, множество людей морщилось и осуждающе судачило, глядя на новоявленного Тесея Крафта, а пара особо нахальных светских особ уже успело «услужливо» поведать ему, как странен и откровенно плох его выбор, но Филзу такие вещи не волновали. Что, особо нежные выскочки разочаровались в нём? Ну и пусть идут десятой дорогой. Да даже если бы никто не одобрил бы мальчика, Фил бы остался доволен своим решением.

Утешительно стало осознавать, что ему есть, к кому возвращаться домой. Что очередной ужин после очередного дня он встретит не в одиночестве слишком широкой столовой под отдалённое карканье за окнами или тихую мелодию граммофона, а под задорную болтовню Томми. Что у него есть рядом что-то близкое и солнечное.

Филза пока не осмеливался чирикать ребёнку, обнимать его или как-либо ещё проявлять зачатки семейной привязанности. Даже если иногда очень хотелось взлохматить золотые кудри и приобнять его крылом, когда Томми, смешно морщивший нос, с кляксой на щеке и криво надетой рубашкой рассказывал о своих успехах в учёбе или спрашивал о чём-то. Потому что нутро всё ещё снедала неуверенность в том, что эти действия будут уместными и не оттолкнут мальчика.

Фил понимал, что предоставление роскоши — это не любовь. Он старался чаще проводить время с Томми, разговаривать с ним, поддерживать в начинаниях. Подросток, похоже, радовался компании, но продолжал порой упоминать, что усыновление — это спектакль и всего лишь их сделка. Это запутывало. Неужели он настолько не хотел видеть в Филзе хоть какую-то отеческую фигуру? Нет-нет, Фил не настаивает и не навязывается, но просто… Печально. Что ж, хотя может быть, он просто слишком торопит события? Нужно просто набраться терпения и подождать, пока ребёнок привыкнет к нему больше.

…В голову однажды забралась мысль, что Томми не понимает, что Фил делает всё это не только из-за сделки. Но ведь это глупость. Даже не смотря на отсутствие близких взаимодействий, Филза достаточно показывает свою привязанность к ребёнку, верно?

Эх. В любом случае, даже без эмоциональной путанности Томми вызывал вопросы.

Он очень странный. Использует множество непонятных слов, слишком хорошо образован для деревенского сироты, никогда не упоминает о своём прошлом. Известно лишь, что какое-то время его воспитывали опекуны. И больше ничего.

Есть вариант, что Томми родом из другого государства, что объясняло бы чудаковатые слова и мелкие странности поведения. Ещё Филза размышлял о том, что Томми мог быть ребёнком из какой-нибудь хоть немного знатной семьи, с которой произошло что-то, в результате чего он остался один. Такие инциденты случались. Но неужели не нашлось хоть каких-нибудь родственников, которые присмотрели бы за сиротой? Или это и были те самые опекуны, о которых не хотел говорить мальчик? Геноцид семейства? Проклятие, из-за которого от них отреклись? Звучит уже как что-то, напоминающее дешёвый роман.

Томми удивлялся каждой дорогой вещи, которой видел, был не знаком со столовым и не только этикетом, и в целом мало походил на потомка знатного рода. Скорее, на какого-нибудь удалого молодца простых кровей из сказок, что добивается успеха смекалкой и упорством. Он часто поддевал Фила шутками о избалованных богачах, «незаметно» утаскивал себе понравившиеся ему безделушки, найденные в доме. Фил не возражал — что-то напоминало в этом воронёнка, очарованного блестящими штучками и таскающим их себе в гнездо. От таких мыслей становилось тепло, и приходилось сдерживаться, чтобы не зачирикать.

Кхм, в любом случае, если версия с иной страной ещё претендовала на что-то, то знатное происхождение не слишком имело смысл. Если бы над семьёй произошла расправа, то Томми вряд ли бы вырос таким беззаботным. Он не боялся громких звуков, не каменел от прикосновений, не был слишком зажат или слишком агрессивен. Всё это, конечно, не является доказательством того, что он в порядке, но позволяет предположить, что если у Томми есть какие-то переживания, то они спрятаны несколько глубже.

Может, он хорошо блокирует неприятные воспоминания. Может, уже успел восстановиться. Все размышления Фила о его прошлом — лишь пустые догадки, не подкреплённые почти ничем. Он позволяет повертеть их в голове в минуты безделья, но не зацикливается на них.

(И всё же, умерли ли опекуны Томми или бросили его? Филза не знает, что хуже.)

Пока что нужно заботиться о настоящем. Томми стало тесно в доме, а мелкие предметы на полках, которые легко красть, начинают заканчиваться. Пора бы дать птенцу… В смысле, дать этому мальчику немного самостоятельности.

***

— То есть как это у тебя в доме есть сраный телепорт?!

— У нас в доме, Томми. Не мельтеши.

— Хорошо, как скажешь: то есть как это у нас в доме есть сраный телепорт?!

Томми рассматривал устройство, напоминающее стеклянную кабину лифта, с золотыми (чёрт возьми, как же много в этом мире золота) столбиками по углам, испещрёнными какими-то надписями на неведомом языке, и каким-то чёрным квадратом посреди стенки, тоже обрамлённым вычурной рамкой, над которым висела некая табличка со списком адресов. Всё это дело стояло в одной из ранее закрытых от Иннита комнат, замок которой Филза минуту назад открыл. Да, вчера вечером и сегодня за завтраком он говорил, что день будет интересным, но это? Это впечатляло. Возможно, дело в том, что Томми изначально не строил никаких ожиданий. А ещё до него только сейчас дошло, почему ему сказали приодеться.

— Каждый уважающий человек с достаточным доходом должен иметь собственный пункт эндера, — с лениво-хвастливой ухмылкой проговорил Филза, подходя к тяжёлому сундуку и открывая рыжую крышку.

В романе телепортации использовались, но не часто. И эти станции («пункты эндера» или «эндерпорты») стояли в паре общественных мест столицы под строгим наблюдением, в королевском дворце и в домах некоторых богачей. Фил, видимо, входил в их число. Что ж, логично, не всё же ему стариковские крылья утруждать.

— Ты слышал, как ими пользоваться? — Крафт достал из сундука несколько небольших зелёных шаров с тёмными линиями посередине, напоминающими хищные зрачки, один оставил в руке, а остальные убрал в карманы.

— Ага, вроде того, — Иннит вприпрыжку подошёл к порталу, — А куда мы идём?

— Сейчас — за покупками, — Филза передал «глаз» Томми, тот принял его в раскрытые ладони и удивлённо уставился в острый значок. На ощупь гладкий, будто холодный мармелад. — Но ты можешь пользоваться эндерпортом в любой момент, когда тебе нужно будет быстро добраться в столицу, очей эндера у нас хватает.

Мальчик сначала открыл рот, а потом широко улыбнулся. Чёрт возьми, да, свобода!

Но не успел он порадоваться вслух, как Фил зашёл внутрь кабины и потянул его за собой.

— Только не забывай предупреждать меня об этом или хотя бы оставляй записку, — он поднял руку, заставляя Томми отвлечься от разглядывания чёрного квадрата и щупанья ока, — Далеко от меня не отходить. Громко не кричать. Вандализмом не заниматься. Народ не пугать. Заметишь подозрительных личностей — сразу сообщай мне. Ясно?

— Да ясно, ясно, — подросток фыркнул и снова повертел око эндера в руках. Подозрительные личности, хах? Ну, их в этом королевстве хватает, да. — Держаться ближе, не веселиться и докладывать о подозрительных уебанах.

— Именно так, — Филза усмехается. — Остальное обсудим позже. Итак, вставляй это в раму.

Томми, стараясь не выронить око, поднёс его к середине чёрного квадрата. Квадрат, кстати, оказался не просто выкрашен в чёрный цвет, а будто был создан из какой-то поглощающей свет темноты. Самый краешек ока коснулся поверхности квадрата, и Иннит понял, что она какая-то… Вязкая, но только если к ней прикоснуться. А ещё холодная, что чувствовалось даже без непосредственного контакта. Ебать, а прикасаться к этой штуке голыми руками точно безопасно?

— Смелее, не бойся, — Филза обхватил пальцами запястья Томми и аккуратно направил их вперёд. — Оно тебя не съест.

Когда око погрузилось в темноту наполовину, то само вырвалось из хватки и с тихим звуком встало на место, так что теперь хищный зрачок точно по центру смотрел куда-то вдаль. Четвёртая стеклянная стена опустилась, закрыв их в кабине, а вырезанные символы засветились ярче.

— Нажимай на третий адрес… Нет, не в таком порядке третий, а третий в первом столбце.

Отбросив внезапно появившийся инстинкт самосохранения, Томми выдохнул и нажал на нужную надпись. В первое краткое мгновенье ничего не произошло, но затем всё зрение залил фиолетовый, в котором кружились спирали, блестели искры и знаки, всё плыло, крутилось и о чёрт возьми−

Несколько секунд спустя всё стихло, Томми увидел стекло, пол, свои ботинки и накренился в сторону, опираясь рукой на Филзу.

— Блять, я щас сблюю, какого хуя… — голова ужасно кружилась, перед глазами плыло, горло сжалось. Мозг как будто превратился в мягкое желе и плавал по стенкам стакана из черепа, ввинчиваясь в надбровья.

— Ага, так бывает, — Фил с непринуждённой улыбкой поддержал Томми и похлопал его по спине. — Ничего, приятель, со временем привыкнешь.

— Пиздос, да я лучше пешком куда угодно дойду, чем привыкать к вот этому вот буду, — Томми зажмурился, подождал, пока мягкость в ногах пройдёт и вновь открыл глаза. Со зрением проблем не было, и кружащаяся голова начала постепенно, но успокаиваться.

Он оттолкнулся и встал ровно, потирая лоб. Ладно, кажется, нормально. Теперь понятно, почему этими телепортами редко пользуются! Помереть на месте можно! А этот птичий хмырь стоит, как ни в чём не бывало, ужас.

— Полегчало? — лицо Филзы смягчилось, став более участливым.

Томми кивнул и наконец огляделся. Они оказались в эндерпорте, вмурованном в стену посреди какого-то тесного, но опрятного кирпичного переулка. Гомон людей слышался отдалённо, по бокам. Крафт вышел из кабины и направился вправо, Томми, с удивлением оглядываясь, последовал за ним.

— Почему мы не на вокзале или ещё каком-то месте общественного телепортирования? Чего так пусто?

— Запомни, Тесей, — гордо вышагивающий Филза поправил воротник и тряхнул крыльями, — Нужно всегда иметь в распоряжении парочку скрытых от посторонних глаз пунктов прибытия.

Попетляв немного среди зданий, они вышли на широкие улицы со множеством прохожих и рядами разномастных магазинов. Томми сразу же завертел головой, рассматривая проходящих мимо гибридов, яркие вывески и красиво оформленные витрины.

Филза предоставил выбор направления Томми. Иннит, взбудораженный вновь появившейся свободой передвижения, бегал от одного к магазина к другому, не столько ради покупок, сколько ради разглядывания окружения и товаров — особенно впечатление произвели на него старомодные дисковые телефоны, граммофоны и декор для лужаек.

— Зачем нам фонтанчик с дельфинами, Томми? Куда ты собираешься его ставить?

— На месте твоих скучных клумб, конечно! Хотя не, много чести, лучше у себя в комнате. Буду жить со своими корешами, дельфинами в цветочках, как самый крутой человек в доме!

В основном хоть что-то покупал всё-таки Фил, пока подросток крутился вокруг, тыкал на всё пальцем, шутил дурацкие шутки и порой чуть не сбивал прохожих. В один момент Томми всё же нарушил одно из правил, и, повинуясь тяге приключений, убежал вглубь аллеи, пока Филза отвлёкся на разглядывание каких-то щегольских тростей. Там он бесновался до тех пор, пока его внимание не привлекла одна одёжка.

Это была красно-белая толстовка с капюшоном — или, по крайней мере, нечто очень похожее на толстовку. Томми, заметив её, резко затормозил и чудом не врезался в стоящий впереди манекен. Да неужели, что-то, напоминающее нормальную одежду! Ну в смысле, что-то, не являющееся рубашкой или вычурным пиджаком.

Когда Филза наконец нашёл его, Томми уже держал толстовку в руках, как клад, как раз поняв, что деньги у Крафта он взять забыл. Мальчик был очень вежлив и радушен, приветствуя Фила, проигнорировал его скучные вопросы о том, какого чёрта он убежал так далеко, и гордо протянул ему находку.

— Э-э… Ты уверен, что хочешь взять именно это? — Фил невпечатлённо обвёл взглядом толстовку и обстановку магазинчика, тёмную и гораздо менее богатую, чем в прошлых лавках.

— Я всегда знаю, что я хочу, Филза! — гордо выпрямился Томми.

Крафт посмотрел на него, пожал плечами и оплатил покупку. А потом потащил подростка покупать и другую одежду, в результате чего домой они вернулись с огромными сумками (которые, как оказалось, Филза притащил с собой, от чего Томми долго ржал), занявшими почти весь пункт эндера, и истоптанными ногами.

И да, со второй попытки к эндерпорту Томми всё ещё не привык.

***

Из приоткрытого окна кабинета тянуло свежим воздухом. Фил зашёл, с щелчком закрыв за собой дверь, размял плечи и подошёл к столу, на котором в окружении чёрных перьев лежало недавно принесённое письмо.

Он усмехнулся, увидев имя отправителя, открыл конверт и вчитался в аккуратные, краткие строчки.

«Уважаемый Филза Крафт,

Скажу честно, я удивлён Вашему предложению и тому факту, что Вы нашли, как со мной связаться. Но я не против продолжения переписки. Нужно ли мне в таком случае называть Вас Ангелом Смерти?

Я согласен обсудить сотрудничество. Назначаю встречу на следующую среду, пять часов, восточная часть двора заброшенной обсерватории. В Ваших интересах не устраивать никаких подвохов и прийти одному, как и было обещано.

Ожидающий,

Бог Крови»