Сухая тряпка устало натирала питчеры до блеска. В глазах уже отражались блики. Мокрые руки еле держали посуду. Как же жутко хотелось есть...

Смена должна была закончиться только через двадцать минут, а лезть на стену хотелось уже сейчас.

Сынмин вяло плыл по белой плитке, на которой покоились тёмные кофейные пятна. Пока Джисок с Чонином бегали по кофейне, пытаясь закрыть смену, парень не торопясь досыпал зёрна в бункер кофемолки.

Тем временем постепенно подтягивались сменщики — Джуён на пару с Феликсом.

Джисон, кажись, как всегда опаздывал.

— Давай не спи, любимый. Иначе останешься с нами до ночи дорабатывать, — Джуён с привычной яркой улыбкой оглядел своего друга, замечая подозрительно тёмные синяки под глазами.

— А Хёнджун не против того, что ты меня любимым называешь? Он ревновать не будет?

— К тебе уж точно нет. Ты ему не конкурент.

— Ты задел меня за живое, Джуён. Это было очень жестоко, — холодная ладонь коснулась области сердца. Лицо Сынмина перекосила наигранная обида.

— Только не плачь. Гостей отпугнёшь.

Длинноволосая фигура пролетела мимо, завернув за угол. Сынмин, обречённо вздохнув, принялся заторможено выкладывать бумажные стаканы на кофемашину. Жар зелёного металла ласково согревал кожу рук, заставляя парня плавиться, как мороженое в жару плюс тридцать. Тяжеленные веки опустились всего на секунду.

Послышался громкий хлопок двери.

— Добрый день! — бариста резко обернулся, сталкиваясь взглядом с продрогшим темноволосым парнем.

Одет он был явно не по погоде — тёмно-синее пальто всё было усыпано мокрым снегом. Вязаный жёлтый шарф еле прикрывал шею. До боли знакомая чёрная макушка напоминала Эльбрус с его белыми вершинам. Тёмные шоколадные глаза радостно сияли, заставляя Сынмина нервно поёжиться.

Парень стоял в ступоре, забывая, как дышать. Перед ним был он. Чёртов Ку Гониль, на лице которого застряла широкая светлая улыбка.

Он был последним, кого бариста хотел сегодня видеть.

Сердце упало в пятки, а радость смешалась со стыдом.

Выглядел Сынмин в данный момент просто отвратительно. Всю прошлую ночь парень провёл в баре, попивая тёмное нефильтрованное. Такими же тёмными были и сегодняшние синяки под глазницами. Нездоровая бледность, опухшее лицо, растрёпанная прическа, что местами неаккуратно примялась из-за подушки — всё это совершенно не красило.

Ну почему Гониль пришёл именно сейчас?

Сжав кулаки до боли в ладонях, бариста подобрался к кассе. Он из последних сил старался держать лицо.

Как же это было тяжело…

— Привет-привет! Давно не виделись, да, Сынмин? — казалось, губы от такой улыбки должны были просто треснуть.

— Ну вроде того. Что приготовить?

— Хм… — скрестив руки, Гониль отвёл взгляд на стоящие неподалёку от бариста термосы. — А что сегодня в фильтре?

— «Французская жарка».

Лицо Гониля невольно скривилось так, будто ему насильно засунули в рот половину лимона. Уголки его губ упали, брови почти столкнулись на переносице. Сынмин скашлянул в кулак лёгкий смешок, следом моментально натянув маску безразличия.

— Жёстко… Ладно, давай его. Средний.

— Здесь или с собой?

— Здесь. По карте оплачу.

Сынмин словно в тумане пробежался по цифрам на терминале. Послышался противный писк. В виске как-то до жути неприятно стрельнуло. Кассовый аппарат послушно извлёк из себя свеженапечатанный чек, который у него сразу же отняли, положив перед гостем на стойку.

Схватив зелёную стеклянную кружку, бариста зажал тугую кнопку на термосе, заполняя пустоту всё ещё горячим кофе. Лёгкие пропитались терпким ароматом горького шоколада.

— Пожалуйста, Ваш фильтр.

Крепкое стекло жалобно звякнуло, соприкоснувшись со стойкой.

— Ко мне на «ты» можно.

— Ну раз так… Пожалуйста, твой фильтр. Лучше? — Сынмин устало ухмыльнулся, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на парня, что стоял напротив с раздражающе расслабленным видом.

Бариста отчаянно надеялся, что Гониль сейчас развернётся, уйдёт и не появится в его жизни примерно никогда.

Но всё, конечно же, было не так просто.

— Лучше. А будет ещё лучше, если ты перестанешь быть такой колючкой. Ты не выспался сегодня? — Гониль сжал в руках тепло кружки и окунулся лицом в согревающий кожу пар. Горячая влага окрасила щёки лёгким румянцем.

У бариста от удивления округлились глаза.

— Какая тебе разница? Волнуешься, что ли?

— А может и волнуюсь. Ты выглядишь немного уставшим. Когда ты в последний раз нормально отдыхал? — Гониль заботливо заглянул в чужие вялые глаза, оглаживая взглядом карюю радужку.

Сынмин молчаливо стоял, совершенно не понимая, как на подобное реагировать. Почти незнакомый парень, который видел его от силы раза три, сейчас бесстыдно интересовался его состоянием.

Очень подозрительно.

Но приятно.

— Какое тебе дело до меня? Ты же меня даже не знаешь, — промямлил Сынмин, тревожно отводя глазные яблоки в сторону окна, за которым какой-то парень очень увлечённо ловил языком мокрые снежинки.

А вот и Джисон.

— Это я как раз хотел бы исправить.

Бариста резко повернулся в сторону Гониля, что забавно морщился от каждого глотка «Французской жарки». На лице застыло открытое непонимание.

— В смысле? — Сынмин все силы потратил на то, чтобы его голос по случайности не дрогнул.

— В прямом. Ты свободен после смены? Хотел позвать тебя прогуляться.

Сынминов рот от неожиданности раскрылся, нервно глотая воздух. Наверняка парень сейчас выглядел, как подыхавшая на суше рыбёшка.

Лёгкие начали ощущаться тяжёлым грузом, а желудок резко закрутило из-за странных противоречивых чувств.

— В принципе, буду свободен, — уголок губ нервно дёрнулся. Сынмин успешно проглотил улыбку, закусывая щёку изнутри.

— Отлично! Во сколько у тебя смена заканчивается?

— Через пятнадцать минут.

— Хорошо, я пока за столиком тебя подожду, ладно?

— Без проблем.

Зрачки вцепились в удаляющуюся фигуру, что вальяжно уселась на белоснежное лакированное дерево.

Пальцы Гониля нервно постукивали по столику, раздражая людей поблизости. Взгляд гостя упрямо ковырял меню, мирно лежавшее неподалёку.

Казалось, парень волновался. Только вот почему? Сынмин понятия не имел.

Тряхнув головой, бариста принялся оттирать молочные пятна, что ужасно сливались с белой стойкой. Тревожно закусывая нежную кожу губ, он старался глубоко дышать. Страх терроризировал тело, пуская по нему лёгкий тремор. Казалось, что в Сынмина кто-то впечатал электрошокер.

Обычно парень проще реагировал на подобные вещи. Но отсутствие нормального сна сыграло свою роль. Ну и похмелье. Совсем слегка.

Ему было плохо физически даже от одной мысли о том, что он окажется наедине с Гонилем.

Лёгкая тошнота стояла комом в горле.

***

— Ну что, пошли? — поправляя лямку портфеля, Сынмин холодно оглядел сидящего гостя, что упрямо пялился в яркий экран.

Тот невольно дёрнулся, взглянув на подошедшую фигуру, и убрал телефон в карман пальто.

Всего секунду назад Гониль увлечённо кому-то печатал, слегка улыбаясь. Наверное, девушке. А может парню.

Сынмин даже знать не хотел.

— Да, пойдём, — резко подскочив, Гониль направился прямиком к выходу.

В зелёной кружке, одиноко стоявшей на столе, умирал в муках уже остывший фильтр.

Кое-кто, видно, не был фанатом тёмного обжара.

Дверь перед Сынмином аккуратно распахнулась, приглашая ступить на мокрый снег, что с утра покрыл тротуар небольшим слоем. Гониль держал ручку, терпеливо ожидая, когда его спутник соизволит выйти.

Сынмин с подозрением взглянул на парня, упрямо заглушая все колкости, которые так и жаждали вырваться изо рта.

Иногда хотелось самому себе купить намордник.

— И куда пойдём? — неторопливо перебирая ногами, парень удерживал взгляд ровно перед собой.

— Можем забежать в кофейню. Я знаю одну хорошую неподалёку. Давно хотел там побывать и попробовать что-нибудь интересное.

— Тебе одной кружки мало было, да?

— К счастью, мой организм хорошо переносит кофеин. Так что со мной всё будет в порядке, не переживай.

— Я и не переживаю, — Сынмин нервно выдохнул и зарыл ладони в тепло карманов. — Ладно, веди в эту свою кофейню. Я тоже хочу чего-нибудь выпить.

Гониль отчего-то заулыбался, прожигая взглядом Сынминов профиль. Хотя, может, боковое зрение предательски обманывало. Или кое-кто ловил галлюцинации из-за убийственной смеси похмелья и недосыпа.

Чужое предплечье жгло рукав куртки.

Слишком близко.

Гониль бесстыдно шагал почти бок о бок с Сынмином, периодически задевая его плечо, когда очередной пешеход пытался их обогнать. Младший весь сжался, как звезда после взрыва. Казалось, через секунду он тоже превратится в чёрную дыру и поглотит весь окружающий его свет.

Пятнадцать минут глухой тишины слегка нервировали. Сынмин тревожно перебирал звенящие в кармане ключи, стараясь не поддаваться панике.

Резная дверная ручка аккуратно легла в покрасневшую ладонь. Гониль с гордым лицом и королевской осанкой встал, удерживая деревянную дверь. Глаза его с явным намёком метнулись в сторону входа.

— Ты сегодня решил побыть джентльменом? — Сынмин с хитрой ухмылкой переступил порог заведения.

— Обижаешь. Я всегда джентльмен.

— В этом я не сомневаюсь.

Шипение пара и привычное гудение кофемашины ласкали перепонки. Сынмин почувствовал себя максимально комфортно в привычной для него среде. Внутри всё пропиталось лёгким щекочущим трепетом.

Пара карих глаз оглядела просторное помещение. Парень чуть не раскрыл рот, увидев местный интерьер. Белый свет оглаживал кремовые стены, увешанные различными картинами, что были одеты в винтажные рамы. С высокого потолка свисали овальные продолговатые светильники. Пыльно-голубая стойка в стиле арт-деко (кажется) выделялась на общем фоне. Не только цветом, но и бесчисленным количеством баночек с различным печеньем.

Бариста расслабленно болтали друг с другом, попивая что-то из больших кружек. Гостей практически не было в это время, так что могли себе это позволить.

— Добрый день! — широкие улыбки стрельнули в сторону вошедших парней.

Поздоровавшись, Гониль на пару с Сынмином остановился возле начищенной витрины.

Глаза разбежались при виде ярких десертов.

— Что хочешь? — старший вопросительно оглядел Сынмина и приподнял уголки губ.

— А что, ты оплатишь, хочешь сказать?

— Ну, я же позвал. Значит, я и плачу.

Сжав губы в одну полоску, Сынмин изо всех сил старался сдержать улыбку.

— Тогда я буду капучино средний.

Лицо Гониля исказило неподдельное удивление. Он вопросительно вглядывался в чужие зрачки, сведя брови к переносице. Такая реакция Сынмину была совершенно непонятна.

Но забавляла она ужасно.

Парень мысленно усмехнулся.

— И чего ты так на меня смотришь?

— Да нет, ничего, — прочистив горло, Гониль заглянул сквозь толстое витринное стекло. — А есть что будешь?

— Я не буду есть.

— Более чем уверен, что ты не обедал. Я прав?

Встав в ступор, Сынмин впечатался взглядом в сухие крошки, разбрызганные по светлой тарелке с каким-то сэндвичем. Он совершенно не знал, что ответить. Чужое внимание была ужасно непривычно. Оно отчего-то пробуждало кучу разных эмоций, которые Сынмину абсолютно не нравились.

Да и, честно говоря, сегодняшнее поведение Гониля в целом выбивало из равновесия.

В желудке противно зудело, когда он в очередной раз смотрел на Сынмина так, будто на его лицо были приклеены фотографии с какими-нибудь котятами. Дышать становилось тяжелее, когда Гониль в очередной раз проявлял заботу, хотя Сынмина-то почти не знал. Даже когда тот просто находился рядом, внутри парня уже всё переворачивалось. Это пугало до чёртиков.

— Ты не обязан мне ещё и еду покупать. Не трать на меня деньги.

— Не обязан, но хочу. Если сам не выберешь, я выберу за тебя.

Бесстыдная улыбка осветила смуглое лицо. Сынмин быстро заморгал, заламывая пальцы. Хотелось либо плакать, либо сумасшедше улыбаться.

Парень даже не знал, как в подобной ситуации себя вести, ибо такого внимания к себе он не получал ни разу. За всю жизнь.

И сколько бы он себя ни убеждал в том, что ему всё это не нужно, не верилось совершенно. По крайней мере, сейчас.

Ведь в данный момент Сынмин чувствовал проникающее внутрь тепло, что заботливо разгоняла по всему телу кровь. Оно ласково, по-домашнему, согревало внутренние органы. В особенности сердце.

Стыдно было признавать, но Сынмину это чертовски нравилось.

Уголки губ всё же бесконтрольно приподнялись.

— Хорошо. Тогда я буду сэндвич с курицей.

— Вот так бы сразу.

Гониль мягко улыбнулся стоящей за стойкой девушке, начиная делать заказ. Сынмин не отрываясь смотрел на его профиль, взглядом оглаживая мягкие черты, аккуратный нос и тонкие слегка пересохшие губы. Сынмин на автомате облизнулся, не замечая, как на него упрямо пялился второй бариста, тихо хихикая в кружку.

— Присаживайтесь за столик. Примерно через пять-шесть минут всё будет готово.

— Спасибо.

Гониль ласково обхватил тонкими пальцами чужую кисть, вызывая у Сынмина жжение на коже. Парень на мгновение задержал дыхание. Медленно перебирая ногами, он проследовал за старшим, что в следующее мгновение уселся за угольно-чёрный стол.

Мягкая обивка кресла поглотила Сынминову спину. Левая коленка тревожно затряслась. Сердце неприятно било по ребру, желая вот-вот выскочить из груди.

Парень нервно облизал губы, стараясь не смотреть в сторону Гониля.

— Хей, ты в порядке?

Резко повернувшись, Сынмин заёрзал в кресле.

— Да, нормально. А ты в порядке?

Из чужих губ вырвался тихий смешок. Сынмин нервно сглотнул.

— Не я тут сижу бледный, как поганка. Постарайся расслабиться. Я ведь рядом, всё хорошо.

«Вот как раз из-за того, что ты рядом, я и не могу расслабиться, дурак» — пронеслось в голове.

— Угу, спасибо, — это единственное, что вырвалось у Сынмина изо рта.

Справа послышался жалобный звон посуды.

Бариста аккуратно приземлила поднос ровно на середину стола.

Сынмин завороженно смотрел на то, как дрожащие руки медленно расставляли чашки с напитками и белую, как его лицо, тарелку. Казалось, эта минута длилась бесконечность. Желудок обессилено заурчал. Слюна заполнила ротовую полость до краёв.

Вот что значит — не есть сутки.

В момент, когда девушка развернулась и направилась назад в своё логово, Сынмин ухватился за сэндвич, как за спасательный круг.

Он изо всех сил старался не накинуться на него как дикое животное. Мало ли, что Гониль подумает.

— Приятного тебе аппетита, — а тот бесстыдно пялился, вальяжно попивая второй по счёту фильтр.

— Спасибо.

От чужого взгляда дрожь пошла по всему телу.

Хотелось проклясть всех богов за то, что умудрились подарить Сынмину такую штуку как чувства. И почему нельзя их было отключить хотя бы на время?

Сынмин устал. Откровенно устал постоянно думать об одном и том же человеке вот уже который месяц. Вспоминать форму его ладоней, блеск в карих глазах, улыбку, от которой всё внутри сводило спазмом. Хотелось стереть картину того самого дня из мозга навеки, чтобы стать наконец свободным. Забыться в работе, в постоянных делах, во встречах с друзьями. Да в чём угодно.

Сынмин до этого никогда ни в кого не влюблялся.

В период его переходного возраста все вокруг просто с ума сходили.

Влюблённость. Влюблённость. Влюблённость.

Будто наркотическое средство, на которое вся школа подсела. О ней постоянно болтали девочки с соседней парты, парни в раздевалке, учителя, даже чёртовы книжки, которые задавали читать по литературе.

Тошнило.

Сынмина подобное никогда откровенно не интересовало.

До момента, пока Джисок не ляпнул что-то про его симпатию к Гонилю.

Тогда Сынмина и накрыло осознание. Вместе с лёгкой паникой.

Действительно, он ведь никогда так не фиксировался на других людях. Никогда не чувствовал бурю эмоций из-за чужого присутствия. Никогда никем так не восхищался. И тем более никем не любовался настолько, что глаза начинали болеть.

Сынмин действительно влюбился. Кошмар наяву, если честно.

Сейчас парень даже немного жалел, что у него в таких, казалось бы, элементарных вещах нулевой опыт. От непонимания голова ходила кругом. Как себя вести с человеком, в которого влюблён? Исходя из того, что Сынмин видел в фильмах и читал в книгах, следовало за ним ухаживать, заботиться о нём, угощать едой, дарить подарки…

Но ведь почти всё из этого делал…

Гониль?

Кусок куриного филе перекрыл дыхательные пути. Сынмин закашлял, до покраснения пытаясь не задохнуться.

— Аккуратнее, ты чего? — Гониль с беспокойством похлопал ладонью по чужой спине.

Глубоко вздохнув, Сынмин принялся стирать руковом скатывающиеся по впалым щекам слёзы.

Задумчивый взгляд стрельнул в сторону чужих расширенных зрачков.

— Почему ты позвал меня? Что тебе нужно?

Слегка опешив от внезапного вопроса, Гониль почесал затылок и вжался всем телом в кресло.

— А что, я не могу просто так позвать тебя прогуляться? — нервная улыбка не внушала доверия.

— Давай не юли. Говори как есть.

— Хорошо-хорошо. Просто один человек по секрету рассказал мне о вашем с Джуёном споре. Я хотел об этом поговорить.

Что-то внутри Сынмина перевернулось. Возможно желудок от недоедания.

Так вот что Гонилю было нужно. А он уже надумал…

Глупый. Глупый Сынмин.

— Скажи этому человеку, что он паршиво хранит секреты, — отложив подальше от себя тарелку, парень потянулся за чашкой уже слегка остывшего капучино.

Прежде чем уткнуться в свой напиток, Сынмин бросил взгляд на Гониля. Тот невольного поёжился от холода, исходящего от карей радужки.

— Почему ты хотел меня вывести из себя? Я чем-то тебя обидел? Скажи честно. Или это всё из-за того соревнования?

— Оно тут ни при чём. Есть такая штука. Называется чувство юмора. Вот у тебя его, видимо, нет. Мы просто решили приколоться. На этом всё.

— Я понял тебя, — Гониль тяжело вздохнул. Хотя скорее даже грустно. Нервно закусив губу, он продолжил. — Знаешь, а я ведь вспомнил, где тебя видел. Твоё лицо. После соревнования оно засело в моей голове так сильно, что я спустя какое-то время наконец понял. Понял, что ты очень похож на одного очень красивого парня, который приходил когда-то ко мне за капучино каждую субботу. Это ведь был ты, я прав?

Холодный пот прокатился по лопаткам. Сынмин раскрыл рот, практически сразу же его закрыв. Сказать ему было нечего.

А что вообще можно было сказать?

— Только тогда у тебя ещё были чёрные волосы. Вот почему я тебя не узнал. Если бы ты не перекрасился, я бы вспомнил сразу, ещё в тот день, — скрестив руки на груди, Гониль не отрываясь вглядывался в лицо напротив. — Я, кстати, тогда хотел познакомиться с тобой. Но когда решился наконец, ты просто исчез. И не появился за всё время ни разу. Было жутко обидно, если честно, — горько усмехнувшись, парень схватился за чашку с фильтром, мгновенно её осушив. — Скажи хоть что-нибудь, Сынмин.

— Я не знаю, что мне говорить. Да, я приходил к тебе несколько лет назад. Из-за тебя я в общем-то и стал бариста.

Глаза Гониля удивлённо вылупились. Чёрные ресницы быстро-быстро захлопали.

— Ты серьёзно сейчас?

— Абсолютно.

— Вау, я… — чужие тонкие губы растянулись в улыбке. — Мне очень приятно это слышать. Ты, на самом деле, многого за это время достиг. Я тобой очень горжусь, правда. Ты молодец!

Сынмин впал в ступор. Казалось бы, обычные слова, но почему они заставляли чувствовать себя так странно?

Горло резко запершило из-за подступающих слёз. Хотя, возможно, это остатки сэндвича застряли в глотке.

Резко отвернувшись в сторону окна, Сынмин глубоко вдохнул. Досчитал до семи. Медленно выдохнул.

— Спасибо. Мне такого ещё никто не говорил, — нервно постукивая по глухому дереву, Сынмин заглянул в чужие глаза, ловя зрачками мягкий взгляд.

— Ну и зря. Значит, я теперь буду говорить. Снова и снова, пока тебе не надоест слушать, — обжигающее тепло коснулось Сынминовой кожи, вызывая на его лице смущённую улыбку. — Кстати, какой твой любимый цвет?

Что? Любимый цвет?

— Эм, ну, наверное, фиолетовый. А что?

— Дай мне секунду!

Подозрительный энтузиазм заразил Сынмина лёгким волнением. Гониль увлечённо закопошился в своём портфеле, чем-то громко шурша. Казалось, у него там жила стая пакетов.

— Вот, держи! Я всё же не прогадал.

Рядом с чёрной чашкой приземлился яркий браслет из фиолетовых бусин. На одной из них выцарапанно красовалось небольшое белое сердце.

Сынминово же упало в пятки.

— Погоди, ты сам его сделал?

— Ну конечно сам! Ты думал, я только кофе делать умею? Во мне ещё много других талантов, — обнажив белые зубы, Гониль уложил правую руку на лакированное дерево.

— У меня такой же, только другого цвета.

И правда. Смуглую кисть красиво обвивали изумрудно-сосновые бусины. Отчаянно хотелось к ним прикоснуться, покрутить, случайно задеть нежно-тёплую кожу, огладить её пальцами...

Сынмин резко тряхнул головой.

— А откуда ты узнал про мой любимый цвет?

Чужой хитрый взгляд стрельнул куда-то в сторону начищенных до ослепляющего блеска столиков.

— На самом деле, я о тебе знаю больше, чем ты думаешь. Звучит странно, знаю, но это вышло не специально, честно! — белая улыбка блестела налётом неловкости. Гониль закусил губу, почесав зудящий нос. — Но, если честно, я бы хотел узнать ещё больше. Не против сходить куда-нибудь, когда у тебя будет время?

— Типа на свидание приглашаешь?

От своих же слов у Сынмина потяжелели лёгкие. От ужаса расширив глаза, парень сжал губы в тонкую полоску, тревожно ожидая ответа.

— Типа приглашаю. Ну так что, согласен?

— Да, согласен.

Уши загорелись красным от смущения. Уголки губ натянули на лицо яркую улыбку. Так широко, казалось, Сынмин за всю жизнь ни разу не улыбался.

И самому Сынмину никто так не улыбался, как парень, что когда-то давно приготовил для него самый лучший капучино в его жизни.

Грудную клетку заполнил непривычно приятный трепет.

***

Приторно-сладкий аромат попкорна щекотал ноздри. Хотелось чихнуть, но Сынмин упрямо давил языком на нёбо, всеми силами пытаясь сдержаться. Голубой неон удерживал на себе всё Сынминово внимание. Окружающий со всех сторон шум от голосов действовал на нервы.

Плечо Гониля дрогнуло где-то поблизости из-за громкого взрыва кукурузы.

Очередь с билетами не спеша двигалась. Старший нетерпеливо переступал с ноги на ногу, нервно оглядываясь по сторонам. В его руках из-за пота мялась белая плотная бумага.

— Проходите. Приятного просмотра!

Темнота от непривычки полностью заполнила весь обзор. Зрачки постепенно расширялись, открывая взгляду большой зал. Полупустой.

Сынмин уже слегка сомневался в выборе фильма, но было поздно что-то менять.

Последний ряд же и вовсе совсем пустовал. Наверняка поэтому Гониль взял там места.

Ведь поэтому?..

Лёгкое волнение доводило до дрожи в коленях. Отчаянно не хотелось как-то облажаться на первом в жизни Сынмина свидании.

Тяжело было признавать, но нервничал парень больше, чем ожидал. Даже лёгкое касание чужой кожи заставляло его покрываться потом и ярким румянцем. Всё тело лихорадило, как при высокой температуре.

Погас свет, кресло слева заскрипело. С первых же минут фильма послышался хруст попкорна и тихие перешёптывания.

Сынмин внимательно вглядывался в экран, готовясь насладиться отборный порцией криков, скримеров и искусственной крови.

Как же он любил второсортные ужастики.

А вот Гониль, кажется, совсем был от них не в восторге.

Парень тревожно прижимался всем телом к креслу, стискивая в ладонях подлокотники. По лбу стекала одинокая капля пота, а на лице застыл первородный страх.

Сынмину даже стало его жаль. Но совсем чуть-чуть.

— Гониль, ты чего? Всё в порядке? — обеспокоенно оглядев чужую испуганную физиономию, парень накрыл своей рукой дрожащую напряжённую ладонь и погладил выпирающие костяшки.

— Да, просто… Не думал, что испугаюсь какого-то дешёвого слэшера, — нервно рассмеявшись, Гониль приложился головой к спинке кресла. Тело его слегка расслабилось от тепла Сынминовой кожи.

— Ты обычно такое не смотришь?

— Я вообще терпеть не могу фильмы ужасов, если честно.

— Тогда зачем поддержал мой выбор? Мог что-то другое предложить. Нашли бы вместе компромисс.

Чёрные из-за мрака кинозала глаза молчаливо заглянули в Сынминовы зрачки. Смотрели они как-то по-непривычному твёрдо, смело, как обычно смотрят люди перед тем, как совершить какую-нибудь нелепую глупость.

— Согласился, потому что на этот фильм хотел пойти ты. А мне лишь было нужно, чтобы ты хорошо провёл со мной время.

Губы Сынмина сжались в тонкую полоску. Пальцы стиснули плотную кожу подлокотника. Со всех сторон послышались звуки бензопилы и сумасшедше радостный смех.

— Так, получается, ты это ради меня сделал?

— Ну, получается, так.

Молчаливая улыбка растянула Сынминов рот. Влюблённый взгляд упорно не разрывал зрительный контакт с чужими глазами. Бабочки принялись жадно пожирать стенки полупустого желудка. Младший слегка наклонился ближе к Гонилю, продолжая на него смотреть с максимальной для него теплотой. Старший аккуратно и плавно приблизился к лицу Сынмина, заставляя того задержать дыхание. Уткнувшись носом во впалую щёку, парень накрыл влажным теплом мягкие губы.

От подступавших к горлу чувств хотелось скулить.

Дрожащие ладони прикоснулись к горячей шее, огладив пальцами пульсирующие вены. Гониль расслабленно выдохнул и улыбнулся прямо в поцелуй. Сминая чужие губы, парень облизнул нижнюю, слегка прикусывая нежную кожу. Тонкие пальцы мягко зарылись в розовые пряди волос, слегка оттягивая их назад.

Сынмин, казалось, начинал задыхаться. Ноздри жгло от кислорода, а лёгкие с ужасающей тяжестью кое-как приподнимали грудную клетку.

Послышался резкий оглушающий перепонки крик. Гониль подпрыгнул на месте, моментально разорвав поцелуй. Дыхание его участилось, а пульс забился с бешеной скоростью. Пальцы цепко впились в чужое предплечье, отчаянно не желая отпускать.

Сынмин беззвучно рассмеялся, приглушённо хлопнув себя по бедру. Напуганная физиономия выбила из глаз солёную влагу.

— Смешно тебе, да?

— Конечно смешно! Ты бы видел сейчас своё лицо. Я его на всю жизнь запомню.

— Ну всё, в следующий раз мы точно пойдём на комедию.

— Как скажешь.

Оставив на чужой щеке невесомый поцелуй, Сынмин взял руку, обвитую изумрудно-сосновым браслетом, в свою и переплёл пальцы. Лицо не хотела покидать широкая улыбка.

«В следующий раз.»

Простые слова. Но как же много они значили для Сынмина.

Неужели кто-то действительно ждал с ним следующей встречи?

Сложно было поверить.

Как и в то, что парень, о котором Сынмин думал целых полгода, в данный момент сидел совсем рядом, прижимаясь к его плечу.

Было сложно. Однако Сынмин поверил.