Глава 6. Это озеро на пути в поместье Е не принесет ничего хорошего

То, как бесцеремонно обошелся Цин Лин с ней при перевязке раны, лишь утвердило Цин Але во мнении: несмотря на благие действия, ее брат являлся порочным негодяем, наглецом и слишком самоуверенным в себе спесивым юнцом. У которого от ощущения власти и величия крышу снесло — у нее с этим братом не было ничего общего, кроме отца, от которого они унаследовали титулы и кровь.

Цин Але ехала в повозке, периодически выглядывая из-за узорчатой шелковой занавески на пробегающий мимо нее пейзаж. В прежние годы девушке не доводилось выезжать за пределы полигона генерала, она мало знала местность и живописные горные картины радовали ее глаза как никогда. Цин Бэй запрыгнул к сестре, улыбаясь очаровательной улыбкой, он взял ее за руку.

– Не огорчайся, он не хотел тебя обидеть, – подбодрил генерал.

– Он раздел меня, – нахмурилась Цин Але. – Разве так должен вести себя уважаемый господин перед барышней?

Цин Бэй усмехнулся и тоже выглянул в окно. Горные перспективы сменились раскинувшимися равнинами и зелеными пролесками, повозку потряхивало на неровной земле, отряд воинов ехал спереди и сзади повозки, чиновники пристроились в самый конец и слегка отставали, князь же ехал впереди так, что Цин Але могла видеть его спину и отливающий темно-фиолетовым оттенком дорожный плащ. Цин Але хватило одного взгляда на удалившегося брата, чтобы волна негодования вновь накатила и сжала ее белоснежную шею. Рядом с ней был единственный человек, который поддерживал ее, и именно ему девушка готова была открывать сердце раз за разом. Удивительно, но на фоне «утопающего в лучах солнца» Цин Бэя, князь Цин казался слишком грязным своими помыслами и делами, его холодная отстраненность лишь укрепляла этот образ в представлении барышни. Поразительно, насколько разными могут быть сыновья одного отца. Цин Але точно знала, что единственный человек, которым она будет дорожить — это расположившийся рядом юный генерал с янтарными глазами, готовый сделать все, лишь бы ей, его сестре, не было столь грустно и одиноко. Именно к этому человеку впоследствии она будет относиться трепетно и бережно, а к тому другому — даже не подойдет, чтобы лишний раз не «пачкаться» об его мрачный образ и собачьи манеры.

Цин Бэй открыл корзину с фруктами и протянул сестре сочный абрикос:

– Ты любишь такие, – юноша вложил фрукт девушке в ладонь. – Этот генерал Цин хочет, чтобы ты понимала — он всегда защитит тебя, чего бы это ни стоило, но и ты должна вести себя благоразумно и обходить неприятности, не нарываться на гнев и уж тем более держаться подальше от демонических мест. Не думаю, что в Ханьшане тебе что-либо угрожает во дворце, мне будет спокойнее, зная, что ты под надзором нашего брата, он не столь ужасен, как ты напридумывала. Если бы мы только могли забрать тебя раньше. – Юноша замолчал, опустив голову. – Но, если рассудить, каждый из нас обладает золотым ядром бессмертного заклинателя, у нас троих еще много сотен лет впереди, чтобы наверстать упущенное. Этот генерал сделает все, что в его силах, чтобы никогда более ты не чувствовала себя одинокой.

Цин Бэй аккуратно приобнял девушку за плечи и осторожно, едва касаясь губами кожи, поцеловал ее в щеку:

– Прости меня, мей-мей, – он уткнулся лицом в раненое плечо сестры, все это — моя вина.

Цин Але запротестовала, однако, не отстранившись.

– За последний день уже каждый назвался виноватым! Достаточно, брат, я уже не ребенок, и могу взять ответственность на себя. Про гору все, что смогла, объяснила, гора Ша — вовсе не демоническое место, знай я об опасных демонах, не стала бы рисковать.

– Ты злишься на А-Лина, что он прикасался к твоему телу, но я тоже осмелился поцеловать сестру, – хитро прищурившись, снова заулыбался генерал, – грозная мей-мей может наказать и этого воина, он у ног прекрасной барышни!

Генерал аккуратно расправил дорожный плащ на плече сестры.

– Если бы А-Лина не оказалось рядом, твоя рана принесла бы больше забот, кто, как ни он, быстрее других может исцелить раненого человека? Почему ты сопротивляешься? Отнесись к его поступку как к действиям лекаря. Ты еще сможешь прояснить с ним случившееся.

– Я не желаю с ним объясняться, к тому же, рассказала уже все, что знала сама, к чему вновь ворошить эту тему.

– Кхе-кхе, думаешь, он так быстро забудет? – с некоторой долей уныния улыбнулся Цин Бэй.

Нахмурившись, Цин Але повернула к нему лицо:

– Цин Бэй, хватит беспокоиться за меня, я вообще не думаю о нем, пусть скачет подальше от повозки и в столице Ханьшань тоже держится подальше от меня.

В этот момент занавеску отодвинула черная перчатка и Цин Але встретилась с ледяным взглядом князя. Стало очевидно, что последние брошенные слова, он прекрасно слышал.

«Что за наваждение, он теперь постоянно где-то рядом!» – раздосадовано откинулась девушка на спинку сидения и отвернула лицо. Князь никак не отреагировал на услышанное, только кивнул Цин Бэю с намеком, чтобы тот перемещался на лошадь — им необходимо обсудить несколько вопросов.

Цин Але старалась не смотреть на старшего брата и максимально равнодушно уставилась в окно на противоположной стороне повозки. Однако и сам Цин Лин не особо проявлял к девушке интерес, он бросил лишь пару слов в адрес генерала:

– Прекрати учить ее не делу и давай, вылезай.

– А ты, значит, наш венценосный правитель, возьмешься обучить мей-мей полезным и дельным вещам? Например, манерам. Ха-ха-ха, я уже представляю ваш плодотворный союз, где древесные щепки в садах поместья Е летят в разные стороны! – рассмеялся Цин Бэй, он явно позволял себе многое в общении с братом, что зачастую пугало окружающих людей. Известно было, что генералу все прощалось, и князь искренне любил и ценил младшего брата, еще ни одна выходка Цин Бэя — не привела к реальному наказанию или каким-то ущемлениям его жизни.

Выражение лица князя сменилось с холодного на еще более впечатляюще ледяное:

– Генерал Цин, куда этому князю до ваших неоспоримых талантов, ведь именно вы за последние несколько лет имели радость посещать барышню в Ша, и, надо полагать, результаты вашего воспитания мы сейчас и наблюдаем.

Это было уже слишком, Цин Але едва сдерживалась, чтобы не выплюнуть ответную колкость в лицо этого отброса, она никогда ранее никого не ненавидела, неужели то, что она испытывает сейчас — начало этого скверного чувства? С едва скрываемым отвращением на лице, девушка сжала волю в колкие рукава и промолчала.

«Исчезни отсюда», – прикрыла глаза княжна в надежде, что, когда вновь откроет их, перед ними будет просто лесной пейзаж.

Дальше поездка продолжилась в тишине, спустя несколько часов, когда ночь накрыла небо темным коконом со звездным узором, Цин Але задремала, повозка покачивалась и убаюкивала, отряд достиг позиции военного полигона генерала Цин. Вдалеке сквозь темноту леса едва просматривались здания казарм, за которыми далее вниз по равнине располагалась небольшая деревня. Можно было остановиться переночевать на полигоне, но князь отдал приказ продолжать путь.

– Мей-Але, – заглянул к сестре генерал и девушка чуть приоткрыла сонные глаза, – малышка, уже поздний час, отдыхай и ни о чем не волнуйся, мне придется на несколько дней задержаться на полигоне уладить дела, я догоню вас с князем в поместье Е, оттуда мы вместе отправимся в Ханьшань, – Цин Бей придержал занавеску и внутрь повозки тут же пролила теплый свет мутновато-желтая луна. – Прошу тебя, не ссорься с ним. Дорога непривычна для тебя, через несколько часов вы сделаете привал до утра на озере Веньян*, там спокойные места и есть несколько домов для паломников.

Цин Але бессознательно кивнула и протянула генералу руку, он едва прикоснулся к прохладным пальцам девушки, и топот копыт ускользнул исчезающим звуком вдаль в сторону полигона.

«Эта барышня будет ждать твоего возвращения», – сознание Цин Але затерялось между сном и реальностью. Она не помнила и не видела тот момент, когда в повозке рядом с ней оказался князь. Цин Лин расположился на противоположной стороне, снял перчатки, бросил краткий взгляд на дремавшую девушку и откинулся всем телом, чтобы расслабить уставшую спину. Возможно, путешествие на мечах было бы лучшей идеей, но Цин Але никогда ранее не использовала меч и не умела на нем летать, к тому же пересечь половину княжества по земле и посетить вживую все важные пункты, было делом полезным. Вскоре под пленяющим светом луны отряд достиг озера, князь хорошо знал и жаловал это место. Голубое озеро располагалось в живописном пролеске, вода его славилась особенной чистотой, племя водных духов, не враждебных заклинателям, проживало на дне этого водоема.

Звуки исчезли, барышня погрузилась в глубокий сон. Раньше она ни за что вот так не уснула бы в повозке, но события дня выпили все силы Цин Але, сознание ее отказывалось сохранять стойкость. Сквозь прикрытые ресницы девушка смутно видела вдалеке мерцающий блеск воды, и почувствовала, как чьи-то сильные руки аккуратно подняли ее и дальше ощущения оборвались.

Сон крепко завладел ее душой, в бесконечных путях других миров Цин Але увидела себя в светлых одеждах с золотой каймой, в большом просторном павильоне с множеством свечей и фруктов на золотых тарелках. Золотые волосы ее волной ниспадали по шелку платья, на ширме в этом светлом роскошном павильоне висел красный расшитый золотом и драгоценными камнями свадебный наряд. В мутной поволоке сна девушка пыталась рассмотреть свадебное платье столь редкой красоты, ей было интересно, кому оно могло принадлежать, чья свадьба готовится в этом солнечном дворце.

Посреди потоков сна платье, мелькнув шелками и золотом, растворялось, уступая место цветам, морю цветов с опьяняющим ароматом, обволакивающим сознание. Со спины приятный мужской голос произнес:

«Этот господин очень рад, что княжна Цин посетила его скромный дворец», — Цин Але обернулась на теплый голос незнакомца, но в следующий момент картина сна рассеялась, и из-под ресниц мелькнули лучи дневного света, пробивающиеся сквозь окно дома для странствующих даосов. Открыв глаза, девушка обнаружила себя на кровати за прозрачным пологом, в доме больше никого не было, дорожный плащ и верхнее ее платье были аккуратно сложены на стуле, спала же она в полупрозрачном нижнем платье, накрывшись теплым одеялом.

«Кто принес меня сюда, и кто посмел раздеть? О, нет...»

Сон вмиг сняло, и девушка, нахмурившись, села на кровати. Дверь открылась, на пороге появилась статная фигура князя, он зашел бесцеремонно без стука и без дозволения, впрочем, не обращая внимания на девушку за пологом.

– У тебя час собраться и позавтракать, не одевайся, нужно осмотреть рану, я сейчас вернусь, – сухо бросил он и, накинув оставленный с ночи собственный дорожный плащ, вышел из дома.

Цин Але упала лицом в подушку, все это было отвратительно и невыносимо. Почему Цин Лин позволяет себе творить, что пожелает? Она непременно должна его предупредить, чтобы более он не смел прикасаться ни к ее телу, ни к ее одежде. Но кроме него сейчас никто на самом деле не смог бы помочь залечить удар демона.

Когда князь вернулся, Цин Але сжав зубы, молча отвернулась и спустила прозрачную ткань, оголив плечо. Когда юноша снял повязку, теплая исцеляющая энергия полилась из его ладони в ее плечо, Цин Але подала голос:

– После того, как разберетесь с раной, больше не смейте раздевать меня и трогать, – как можно более строго произнесла девушка.

Но в ответ услышала лишь тихий смешок. Не выдержав позора этого момента, Цин Але чуть обернувшись, бросила:

– Достойный мужчина не станет принуждать барышню!

Князь вливал целебную энергию ровным теплым потоком.

– И к чему тебя принуждают?

– Достойный господин и особенно правитель не позволит себе ставить барышню в неловкую ситуацию! – попыталась объясниться девушка.

– Не надумывай лишнего, – закончив, юноша наложил повязку и молча ушел.

Озеро Веньян оправдывало свое название — вода в нем казалась невероятно теплой и нежной, в прозрачной голубовато-зеленоватой воде плавали цветные рыбы, мелкие существа, а песчаное дно покрывали завитки зеленых и белых водорослей, в которых то и дело мельтешила мелкая рыбешка. Цин Але наклонилась к воде и прикоснулась пальцами к волнистой ее глади — девушка любила тепло и с раннего детства боялась холода и холодных источников. Казалось, князь знал о ее симпатиях и намеренно остановился на привал именно в этом чудесном месте. С севера озеро обрамляли такого же оттенка голубоватые навесные скалы, с которых ударным напором падал жемчужный водопад,  поток его разбивался об озерную гладь. С другой стороны озеро Веньян было окружено зеленым пролеском стеблистого бамбука, который знаменами оповещал путников о дивном местечке.

Цин Але позавтракала кашей, которую сварили в отряде солдат, в каше были кусочке ветчины и овощи, повар отряда нарезал толстыми ломтями хлеб и сыр, завтрак оказался до непривычного приятным, и девушка была очень удивлена, когда обнаружила, что князь принимает трапезу среди солдат. Сама же Цин Але позавтракала в доме паломника в одиночестве, и это было чудесно, наконец, она чувствовала, что на ее личное пространство не посягают.

Рассмотреть озеро вблизи оставалось немного времени, Цин Але сняла дорожные сапоги, опустив ноги в воду. Из пролеска вышло несколько диких белых коз, они мирно щипали траву вблизи девушки, не чувствуя угрозы. В это же самое время в середине озера барышня рассмотрела движущиеся тени. Не наученная последним неудачным опытом бояться, она даже не поторопилась вытащить ноги из воды, как рядом с ней вынырнуло существо с мерцающей серебристо-голубой кожей и человеческим лицом. Удивленно рассматривая Цин Але, существо вылезло на поверхность и приблизилось к девушке. Теперь она могла рассмотреть удивительную водную деву с серебристыми волосами и голубым хвостом.

– Ты демон? – спросило княжну водное существо, и Цин Але рассмеялась, ничуть не обидевшись на столь странный вопрос.

Улыбнувшись, она ответила, указав пальцем в сторону домов и расположившегося около них отряда и чиновников:

– Сестра вон того князя. Ах, не вижу его, какая радость, что глаза мои отдыхают, возможно, он в доме готовится к дороге. Неважно, мы едем в столицу. А это озеро — самое невероятное из всех, что я когда-либо встречала.

– Спасибо, – придвинулась еще ближе водная дева.

Водное существо, расширив глаза, бестактно рассматривало золотые локоны девушки, и протянуло полупрозрачную тонкую руку к ее щеке, едва касаясь кожи. Когти на ее пальцах казались острыми, и Цин Але невольно вздрогнула, вспомнив горного демона Шоху. Однако от водной девы не исходило опасности, а лицо ее казалось юным, как у ребенка или подростка, только-только повзрослевшего и увидевшего мир. Насколько чудно было смотреть на деву для княжны, настолько ответное удивление вызвала необычная внешность девушки для водного духа.

Не причиняя вреда, снова прикоснувшись к волосам барышни, существо прильнуло ухом к ее груди, прислушиваясь:

– Вместе с твоим сердцем бьется что-то еще, – шепотом произнесла водная дева, – но я не могу понять, что это такое, от него исходит лазурное сияние, – существо прикрыло глаза, опустив белые ресницы на полупрозрачные щеки.

– О чем ты? – смутившись, улыбнулась Цин Але, и в этот момент из-за спины в отражении водной глади увидела огромную тень в темном плаще, вскрикнула, напугав ощетинившуюся водную деву.

Цин Лин схватил испустившее громкий крик существо за серебристые волосы и одним касанием меча перерезал водной деве горло, спустя еще мгновение бившееся в конвульсиях серебристое тело превратилось в фонтан с алой кровью, князь выбросил тело существа в озеро и алая кровь полилась с шеи водной девы густыми ручьями, падая в озерную голубоватую гладь красными росчерками кровавых лент, которые водное течение тут же превращало в узор из завитков.

Цин Але сдавленно закричала, отшатнувшись назад от брата.

– Что ты делаешь? Зачем ты убил ее? Она еще ребенок! Она не сделала ничего плохого!

Омыв в теплой воде окровавленный меч, Цин Лин вернул его в ножны на пояс и холодно, не проявив и оттенка эмоций, ответил:

– Ты не знаешь, кто представляет опасность, эти водные демоны охотятся за жертвами и вгрызаются в плоть, выпивая кровь. Ты снова привлекла демона.

– Она дитя! – не унимаясь, закричала Цин Але так громко, что крик ее привлек внимание людей на берегу. – Она не собиралась причинять мне вред! Так этот князь решает вопросы? Духовная сеть Цзинси Ванлуо, боевой меч, Цин Лин, очнись — ты не на войне!

По бледному лицу девушки катились градом слезы, холодный совершенно не раскаивающийся взгляд князя был прикован к ней, из глубин озера выплывали серебристые существа, и одно из них подхватило тело дочери, испустив вой. Кровавый узор из завивающихся алых лент растекался по зеркальной глади, Цин Але сквозь слезы не могла оторвать от него взгляда, словно оступившись и упав в пропасть очень давнего детского воспоминания…

В тот год отец приехал к ней в последний раз, дымка воспоминания давала лишь бессвязные отрывки разговора отца с наставником Гу, а маленькая Цин Але бегала вокруг князя с игрушками в руках. Князь был бледен и сильно кашлял, на белоснежном шелковом платке его появились красные кровавые брызги. Цин Але удивленно ткнула пальчиком в испачканный платок:

«Папка, как неаккуратно ты рисуешь, совсем не похоже на каллиграфию учителя Гу», – засмеялась она. Лицо Гу Цзю в этот момент сделалось пунцово-красным и он извинялся перед князем Цин Ли за поведение ученицы. Но князь лишь отмахнулся от старейшины, подватив Цин Але на руки:

«Твой папка совсем не умеет рисовать, ты должна научиться и научить этого князя, обещаешь?»

«Обещаю, – смеялась малышка, – рисунок папки совсем не похож на завитки и птиц наставницы Гу. Моя каллиграфия лучше, чем у папки».

Наставник Гу то краснел, то бледнел, сжимая пальцы в кулак до боли, что вызывало еще большей смех у ребенка. Князь же болезненно улыбался и гладил дочь по щеке. В следующий ее день рождения он больше не приехал.

Взрослея с годами, вспоминая тот момент, Цин Але заливалась слезами, коря себя за глупость, ей было невыносимо стыдно, и она боялась упоминать вслух ту историю, она казалась себе насколько ничтожной и глупой, что так и не смогла оправиться от давнего воспоминания.

Через несколько лет госпожа Гу, чтобы порадовать ученицу, расписала красными красками прозрачный шелковый полог над ее кроватью. Лучше всего госпожа Гу умела изображать цветы, птиц и аккуратные завитки. Пестрый полог с красными росчерками птичьих перьев и разводов разделял спальню девушки, перекрывая обзор в окно. Лежа перед сном, Цин Але смотрела, как вливается в зал лунный свет и окрашивает красные разводы полога в золотисто-желтый.

«Не похоже, совсем не похоже», – закрывала глаза она, стараясь заснуть, но видела тот самый белый смятый платок со следами крови отца.

В какой-то день воспоминание стало столь невыносимым, что Цин Але со злостью сорвала раскрашенный полог и выбросила его в окно, той ночью она заснула более спокойным и глубоким сном. Наутро наставник Гу строго спросил, что нашло на нее, девушка не смогла объяснить, но попросила матушку Гу больше не рисовать на занавесях.

Сейчас, растекаясь в озере, кровь существа почти растворилась, и вода унесла следы жертвы, однако перед глазами Цин Але сменялись картины — вот качается полог с красными завитками, вот болен отец, вот озерная серебристая дева корчится от предсмертной боли с перерезанным горлом. Переведя затуманенный взгляд на брата, Цин Але явно увидела перед собой тень врага. Вместо ответа на ее крики, князь не менее грубо схватил девушку за рукав платья, потащив в сторону дома. Когда пейзажи вновь сменялись от горных картин до равнин за окном повозки, один из чиновников, нагнав повозку, поклонился и сделал приветственный жест.

– Барышня не должна приближаться к опасности, его светлость сделал, что требовалось, – снова поклонился чиновник.

Цин Але отвела покрасневшие и слегка опухшие глаза. Более ни здесь, нигде в другом месте, она не заговорит с князем, всем своим видом и отношением девушка решила показать, насколько чужд ей этот безжалостный к чужой жизни человек, правда, и сам князь за всю оставшуюся дорогу до поместья генерала Е не проявил интереса и не завел разговора с сестрой.

Примечания после главы:

*Озеро Веньян — теплое озеро 温暖的湖.