Вэй Усянь стоял на коленях, согнувшись в три погибели, и прижимался щекой к холодному полу.

Поразительно, в какие занятные положения может поставить человека жизнь.

Например, иногда так бывает, что ты бежишь из места, где ты вырос, бросая всё, к чему привык. И всем сердцем желая, чтобы все твои знакомые впредь думали бы о тебе как о мёртвом.

Или порой случается, что тебе приходит посмертное письмо от незнакомого подростка на адрес, о котором никто не знал, и отроду не приходило ничего, кроме просроченых счетов и рекламных рассылок.

Или бывают дни, когда ты воруешь мусор в морге.

со всеми ведь такое происходит, или это только у меня?!..

Колено начало простреливать болью. По опыту Вэй Усянь знал, что на гимнастические упражнения у него осталось не более десяти минут — иначе вскоре нога заболит всерьёз, и он просто не сможет уйти с места преступления/правосудия (в зависимости от вашей системы ценностей) чисто.

Так что он тихо выругался себе под нос, и пропихнул складную металлическую линейку, которая входила в его портативный набор взломщика-любителя-но-профессионала-но-не-будем-об-этом-ок? с юных лет, глубже под тяжёлую конторку с медицинскими делами.

Чрезвычайно уродливую конторку. Кто бы не обставлял этот архив, он явно не хотел, чтобы у сотрудников было хорошее настроение вообще когда-либо. Впрочем, люди, которым легко испортить настроение, вряд ли идут работать в морг, не так ли?

Вэй Усянь с трудом сдержал торжествующее восклицание. Бинго!

Его орудие наконец протолкнуло застрявший бумажный комок, от которого явно пытались избавиться, и он вылетел с другой стороны конторки.

Если он достаточно удачлив, это не окажется чей-то просроченный счёт или рекламная рассылка... словом настоящий мусор.

Может быть, это даже окажется чем-то, ради чего стоит провести вечер с ногой выше головы, как у чёртовой балерины.

Может быть, это что-то связанное с незнакомым мёртвым мальчиком.

***

Вэй Усянь в самом деле был удачливым. В этом состояло одно из ключевых их различий с Мо Сюаньюем.

Другое важное различие заключалось в том, что Вэй Усянь был жив, а Мо Сюаньюй - мёртв.

Собственно, так они и познакомились.

Но обо всём по порядку.

В маленькой квартирке неподалёку от академии, где Вэй Усянь поселился после возвращения, было не очень много мебели, поэтому он попросту уселся на пол, устроив больную ногу на стуле для разгрузки (забавно, в какие положения ставит человека жизнь), и принялся сортировать краденный из морга мусор на две стопки.

Стопки получились следующие: “собственно, мусор” и “что-то интересное”.

И в последней из них документа было два.

Очень похожих документа — два заключения о вскрытии с оборванным титулом, в котором должны были значиться имя и даты рождения и смерти.

Заинтересовавшие Вэй Усяня анонимные покойники были мужчинами, но на этом сходства почти заканчивались. Щуплый совсем молодой парень. Взрослый мужчина спортивного телосложения.

И — ещё одно — оба с признаками отравления неизвестным веществом, вероятно, поражающим нервную систему.

Старший, впрочем, погиб не от него, а от выстрела в голову.

Вэй Усянь упёрся лбом в ручку трости:

— Ничего не понятно. Очень интересно, — задумчиво произнёс он.

…Когда он только открыл письмо Мо Сюаньюя, он сперва решил, что это розыгрыш. Возможно, какая-то злая издёвка со стороны его, Вэй Усяня, своеобразного анти-фанклуба, образовавшегося в результате печально знаменитых событий.

Но быстро понял, что слишком уж всё странно для чьей-то больной игры. Вернее, чья-то больная игра определённо присутствовала в этом деле, но вряд ли её автором был парень, написавший Вэй Усяню.

А позже он навёл справки и выяснил, что Мо Сюаньюй действительно существовал и действительно был мёртв.

Вэй Усянь вполне отдавал себе отчёт, что не должен браться за это дело, более того, честно говоря, должен сделать нечто противоположное — связаться с полицией, с настоящей полицией и умыть руки.

Но когда, спрашивается, он слушал доводы рассудка, когда дело доходило до его собственной жизни.

А кроме того… Честно говоря…

Честно говоря, он искал повода вернуться.

И он вернулся.

Как часто бывает после долгого отсутствия, он быстро понял, что в родном городе — и в академии — не изменилось ничего. Те же стены, те же коридоры, та же форма. Тот же галдёж на переменах и те же нелепые отговорки курсантов, пойманных за курением в неположенных местах или списыванием.

И в то же время изменилось всё.

Цзян Чен — тот самый, который когда-то участвовал во всех дурацких историях, в которые Вэй Усянь влипал, и во всех злостных нарушениях правил, которые Вэй Усянь организовывал, участвовал пусть с руганью и недовольством, но неизменно — теперь доводил нарушителей до заикания одним своим видом. И весь полученный в юношестве опыт ему явно в том пригождался.

А ещё теперь он воспитывал ребёнка шицзе. Ребёнка, которого Вэй Усяню — он был в этом уверен — не будет позволено увидеть даже издалека.

Не Хуайсан, другой извечный участник (а иногда и подлинный автор идеи) школьных затей Вэй Усяня, всё же нашёл в себе силы бросить службу окончательно. Наверное, это было даже к лучшему. Вэй Усянь знал, что форма никогда не делала его друга счастливым. А те разноцветные брендовые тряпки, в которых бывший курсант поднимался к новым и новым высотам популярности в инстаграме под никнеймом iknownothing, может быть, и делали.

Многие из их сверстников просто не дожили до этого момента, как будто по их поколению прокатилась чёртова война.

Наверное, в каком-то смысле так и было, если считать за таковую войну с преступностью.

О, и был ещё кое-кто.

Лань Чжань так и продолжал бродить по коридорам академии, как мрачное привидение.

Мрачное привидение страшной красоты и пугающего совершенства. Посланное наводить ужас на всё живое и неидеальное.

Кстати, об этом…

Вэй Усянь сложил новые улики к остальным документам по этому делу, рассудив, что вряд ли его сегодня уже чем-то озарит, и вернулся к тому, что он называл своим расследованием номер два…

***

Несколько дней спустя…

…а любой нормальный человек мог бы назвать злостным преследованием.

Вэй Усянь прятался за сезонным украшением на фудкорте крупного торгового центра. За очень большим и чрезвычайно несуразным сооружением, изображавшим танцующую статую (?), если вы хотите знать. Вэй Усянь мог бы поклясться, что люди, отвечающие за декорирование торговых центров, с каждым годом всё сильнее отклоняются от воли небес.

— Ты же не выдашь меня, старушка? — Вполголоса поинтересовался он у статуи, выглядывая в просветы между надувным конечностями, полоскавшимися на ветерке от специального вентилятора, спрятанного в полу.

Надувная фигура безмолвно продолжала свой жутковатый танец.

Объект наблюдения Вэй Усяня очень сконцентрированно поедал какую-то поразительно скучную еду.

“Наверняка он из тех людей, которые даже в телефон никогда не смотрят, когда едят,” — отрешённо подумал Вэй Усянь, не отводя взгляда от чётких линий идеально подстриженных волос и безупречно выглаженного воротника.

Честно говоря, уже само то, что Лан Чжань ел в таком месте, казалось Вэй Усяню ужасно странным. Его воображение начисто отказывалось помещать бывшего однокурсника в какие-то заурядные бытовые декорации. Приличный ресторан — может быть. Даосский монастырь, затерянный в горах, — ещё лучше.

Шумный фудкорт в тривиальном торговом центре, полный кричащих вывесок и кричащих детей? Увольте.

Странное поведение бывшего однокурсника — и любые возможные причины, которые к нему привели, собственно, и было тем, что Вэй Усянь считал своим расследованием номер два.

За прошедшую пару недель Вэй Усянь уже сделал пару попыток поймать свой объект наблюдения с поличным. Но Лань Чжань, как и положено лучшему в своём выпуске из полицейской академии (Вэй Усянь мог бы с ним поспорить в том, что касалось академической успеваемости, но его рейтинг утонул под весом всех взысканий за поведение, чудо уже то, что из академии не выперли, хотя пытались), хранил свои тайны хорошо.

Вэй Усянь то терял след, то шёл изначально по ложному, то был вынужден скрываться, чтобы не попасться за своим занятием самому «объекту» или кому-либо другому.

Ещё было расследование номер один, в котором бывший следователь продвигался ни шатко, ни валко. И преподавательская жизнь, в которую новоиспечённый профессор только начинал встраиваться.

В общем, забот хватало.

Но всё же некоторых результатов и в этом деле Вэй Усяню удалось добиться: то, что капитан Лань не ведёт образ жизни, подходящий одинокому холостяку — даже чертовски скучному одинокому холостяку — а также явно что-то скрывает, для его настойчиво лезущего не в своё дело бывшего однокурсника теперь было совершенно очевидным.

Даже с учётом того, что Лань Чжань не работал в академии на полную ставку, он проводил там удивительно мало времени, часто отлучался, периодически запирался в пустующих аудиториях и регулярно бывал в местах, совершенно для него — Вэй Усянь был полностью в этом уверен — не типичных.

Вот как этот торговый центр. Место паломничества для семей с детьми, студенческих парочек и прогуливающих занятие школьников.

Вэй Усянь просканировал взглядом толпу, чтобы убедиться, что других таких же шикарных холостяков в ней нет, а следовательно, он прав и Лань Чжаню тут совершенно не место.

Шикарных холостяков он не обнаружил, зато обнаружил кое-кого другого.

да не может быть!..

Чертовски неподходящее место для Лань Чжаня, чертовски неподходящее место для свидания — по крайней мере, для свидания с кем-то таким, как Лань Чжань — и чертовски неподходящая девушка.

О, не поймите неправильно, Вэй Усянь был крайне высокого мнения об этой девушке.

Просто, насколько он знал, она была на условно-досрочном.

***

Вэнь Цин поздоровалась и плюхнулась на стул напротив, одновременно сдувая чёлку с лица, снимая сумку с плеча и озабоченно хмуря брови.

Насколько Лань Ванцзи её знал, хмурый вид был в порядке вещей.

Впрочем, ничего удивительного. Ей приходилось слишком много всего держать под контролем.

И всё же на всякий случай он спросил:

— Всё в порядке?

— Да какое там! - Огрызнулась она. — Ты знал, что у А-Юаня проблемы в школе?

Лань Ванцзи озабоченно нахмурился тоже. Честно говоря, он не знал.

— Какого рода проблемы?

Вэнь Цин не успела дать ответ, а в следующую секунду Лань Ванцзи почувствовал себя так, как будто проблемы в школе у него самого.

— Привет, ребята!! — Раздался радостный голос его главной проблемы школьных (ну почти) лет. — А я тут совершенно случайно шёл мимо и увидел таки-и-и-е знакомые лица!

Вэй Усянь с шумом выдвинул третий стул из-за столика и уселся с таким уверенным видом, как будто ему здесь было самое место. Свою трость он попросту уронил на стол, лишь чудом не задев Лань Ванцзи наконечником.

Оглядев порядком опешивших от такой беспардонности Лань Ванцзи и Вэнь Цин, он добавил с полнейшей непосредственностью:

— А чего вы такие напряжённые? У вас разве не свидание?