Все мы чего-то боимся.

Мы любим убегать от внутренних демонов, которые питаются нашими слабостями, убегать в мир иллюзий и искусственной безопасности. Но, уверяю вас, рано или поздно, он настигнет вас. Страх. Он будет смотреть на вас свысока, жадно впиваясь в вас взглядом, высасывая всю вашу уверенность в своей непобедимости. С каждой секундой будет становиться все хуже и хуже. Его походка элегантна и завораживает. Страх красив. Благодаря ему человек обнажает свою натуру, срывает маску с лица. Вот почему я всегда выбирала кнут вместо пряника.

Целую вечность назад близкий мне человек сказал следующее: «Люби всех, но не доверяй никому». На протяжении долгого времени эта фраза была моим жизненным кредо. У меня были люди, которых я считала своей семьей, друзья, жизнь, о которой я мечтала. Но потом пришел страх. Он гнался за мной, меняя лица, чтобы подобраться ко мне ближе. Я должна была отдать ему долг. Кровавую жертву, которая полагалась ему со времен… Каких времен? Каждый раз, когда я пытаюсь вспомнить, разум обжигает адское пламя. Кажется, будто я забыла важную часть своей жизни, а психика всеми силами оберегает меня от нее.

Что-то внутри меня пытается вскарабкаться по тонким нитям памяти, цепляется за них, рвет в клочья мою душу. Если оно доберется до моего мозга, я думаю, что не смогу себя контролировать. С каждой секундой все замки, что удерживали чудовище внутри меня, ломаются. С каждым новым словом монстр проглатывает частичку моего сознания. Как только он сожрёт всю мою душу, придёт осознание: я скорблю не по родным, я скорблю по миру иллюзий, что окружал меня.

В этот момент ты начинаешь бояться.

Бояться себя.

***

Ночные кошмары стали обыденностью в жизни девушки. Раз за разом, переживая моменты из прошлого, она просыпалась в холодном поту, крича от эфемерной боли. Иногда же ее сны становились реальностью: кровавые простыни, синяки по всему телу, что пропадут бесследно за несколько часов, стойкое чувство, что ты в Чистилище.

Существует ли оно вообще? Сможет ли она когда-нибудь умереть по-настоящему или же ее прокляли за ее жестокость и жажду крови? Искупить все грехи не получится никогда. Как только жизнь, казалось, налаживается, ты оступаешься. Делаешь настолько глупую ошибку, что самому стыдно. Древнее существо, а не уяснило одного простого правила выживания — не привязываться. Ни к месту, ни к людям, ни к спокойной жизни.

«За свою доброту надо расплачиваться кровью», — последнее, что помнила девушка, проснувшись ночью от очередного кошмара. Помнила, как ей снилось поле битвы. Какая из многочисленных, сложно было сказать, но, кажется, все как обычно свелось к той самой. Когда Бенедикт разозлился и прекратил всякое с ней общение.

«Ты — самое жестокое чудовище из всех, которых я когда-либо встречал! Порождение Хаоса и Вечности, чистая Смерть. Забудь дорогу в мой дом до тех пор, пока не станешь человеком!», — девушка вздрогнула от нахлынувших воспоминаний. Тяжело вздохнув, поверх пижамных штанов и старой растянутой майки накинула плед и пошла на первый этаж. В такие моменты ей помогает прийти в себя стакан ледяной воды и пару зажжённых благовоний. Еще лучше бы помогла пуля, пущенная в лоб.

Босыми ногами старалась ступать тихо, чтобы не разбудить своих гостей. Девушка не заметила, что одного из мужчин не было около дивана, на котором сейчас мирно лежал Какузу. Стараясь сильно не шуметь, налила в стакан воды. Руки предательски тряслись. Глубокое дыхание не помогало. Постепенно начиналась истерика.

Ночное безмолвие не хотелось нарушать. Плохо было то, что дома гости. Перед ними не стоило впадать в неблагоразумие и начинать бить всю посуду, втыкать в себя ножи и рвать волосы на голове. А очень хотелось, между прочим.

Опершись руками на столешницу, закрыла глаза. Не заметила, как к ней подошел Хидан, что сейчас так же, как и она, бодрствовал. Сначала он внимательно посмотрел на внешний вид, отметив про себя ее схожесть с Дейдарой по утрам. Он тоже любит заворачиваться во все подряд, а утром так и вовсе пытается скрыться от Тоби, который вечно его донимал тупыми вопросами, за слоями одеяла. Затем заметил, как сильно трясутся руки и тело, будто ей в эту секунду невыносимо холодно.

— Помирать собралась?

От неожиданности девушка дернулась. Испуганными глазами уставилась на довольное лицо Хидана. В темноте комнаты его глаза становились винного цвета.

— От сердечного приступа разве что, — дрожащим голосом прошептала она, — Почему ты не спишь? Или это я разбудила вас?

— Так сейчас очередь этого идиота спать, если мы его разбудим, перехуярит обоих, — ухмыльнулся парень, — Выйдем, поговорить надо.

Девушка налила себе еще воды и со стаканом в руках пошла на веранду. Оказавшись на свежем воздухе, стало гораздо легче дышать. Даже руки практически не тряслись. Догадываясь, о чем может спросить парень, она начала:

— Тебя интересуют фигурки богов на алтаре? — Хидан смотрел на нее удивленно, — Видела, что ты надолго завис около них.

— Ты поклоняешься всем им?

— Не совсем. Они — напоминание о многообразии форм бога. Удивительная ирония, если посмотреть. Большую часть жизни думаешь, что добрался до истины и нашел правильный путь, а затем появляется кто-то сильнее и умнее и рушит твою философию. И так происходит постоянно.

Джашинист не понимал, к чему она клонит.

— Нахрена тогда тебе поклоняться тем богам, которых ты считаешь слабыми? — негодовал преступник, — Найди бога, который даст тебе силу. Например, я последователь Джашина, он дарует мне бессмертие и силу, а взамен мне всего-то нужно приносить кровавые жертвы. Чем тебе не сильный бог, красотка?

— Любому богу нужны жертвы, в этом заключается его суть. «Хотя, если твой бог может отбирать бессмертие, то я с радостью вступлю в ваши ряды» — она блаженно улыбнулась.

— Так и в кого ты блядь веришь в конце концов? — не унимался он.

— Если хочешь заманить в ваш милый кружок по вышивке, не утруждайся, меня то не интересует. Я не верю в всесильных богов, ведь знаю, что у любого есть слабое место. Верю в то, что вижу, а видела я достаточно, — девушка заглянула Хидану в глаза, — Все легенды — правдивы, а все монстры — реальны.

Отвернулась, глядя на ночной лес. Хидан внимательно смотрел на нее, после чего решил задать самый главный вопрос, что мучил его:

— По пути сюда я видел странные рисунки на дереве. Я чувствовал своей жопой силу, сравнимую с мощью от ритуалов Джашину. Не пизди мне, что ни в кого не веришь.

А вот теперь уже она смотрела на него с удивлением. Обычно, другие люди в этой Тени не могут чувствовать такие вещи. Уж слишком узконаправленная магия, слишком сильно завязана на другом типе энергии, отличном от той, что используют в этом Отражении. Затем до девушки дошло:

— Ты язычник?

— Ну типа.

— Расскажи подробнее о своей религии, пожалуйста.

Так парочка провела время до самого рассвета, обсуждая Джашина. Пару раз ходила на кухню за водой, теперь уже для Хидана. Девушка хотела поделиться своими мыслями по поводу связи его бога с другими, только вот пришлось бы объяснять, откуда такие широкие познания в теологии. К этому она еще не была морально готова. А вот отступник был несказанно счастлив, ведь нашел свободные уши: нечасто с ним могут говорит о религии. Да и чего греха таить, нечасто хотят говорить.  

Через какое-то время Хидан задал встречный вопрос:

— Теперь твоя очередь, рассказывай, откуда знаешь столько про религию?

Надо было выкручиваться, причем быстро:

— Уже почти рассвело, думаю, вам уже пора, — девушка стала подниматься с деревянного пола, когда за руку ее крепко схватили и потянули на себя. Она опомниться не успела, как оказалась почти вплотную лицом к лицу с Хиданом. Ситуация явно выходила из-под контроля. В голову пришло два варианта развития событий — отвлечь его от этой скользкой темы чем-то другим или же немного потянуть время, пока его напарник не проснется.

— Ты так просто от меня не уйдешь, красотка, — сверлил ее взглядом нукенин.

Не разрывая зрительного контакта, ответила:

— Предупреждаю, бойся своих желаний, — ухмыльнувшись, продолжила, — Но раз ты так просишь…

Второй вариант был явно выигрышнее.

— Можешь ли ты быть уверен, что понимаешь божественный замысел, управляющий миром? Уверен ли, что боги будут благосклонны к тебе всю жизнь? Любой твой шаг может не понравиться всевышнему. И тогда тебя не спасет ни один псалтирь, ни один проповедник, несущий его слово. В любом случае, следуя правилам или нарушая их, ты проиграешь.

Она злобно ухмыльнулась. Нукенин молча ее слушал. Понимал, что нашел болевую точку и именно сейчас удастся сыграть на ней. Ему удалось сделать то, чего не вышло у Какузу.

— Богу нравится наблюдать. Проживи ты несколько тысяч лет, и поймешь, что нет ничего страшнее, чем скука. Сначала он дает тебе надежду на светлое будущее, а затем, ради развлечения, отбирает ее в самый неподходящий для тебя момент. Думаешь, он дарует тебе власть? Все имеет свою цену, особенно могущество. В один прекрасный момент ты понимаешь, что был обманут. Выше него тебе не прыгнуть, как ни крути. Он не терпит конкуренцию, истязая самых сильных душой и телом людей.

Глаза наемника расширились от такого напора девушки, он практически отпустил ее руку, ведь почувствовал странный холод, окутывающий девушку, сравнимый с могильным.

С каждым новым словом глаза ее становились злее, а голос наливался сталью:

— Ему интересно, когда они сломаются. Будет ли следующий бой. Если ты думаешь, что он тот еще говнюк, ты абсолютно прав. Только вот, у монеты есть другая сторона. Удивительно в этой ситуации то, что люди, объединённые общей идеей, в своем стремлении победить подобны Богу как никогда. Я видела отчаянные и кровавые сражения за свою свободу, за свое будущее. Тех людей объединила вера. Как прекрасна была та битва, сколько мужества и стойкости было в них тогда. Ты даже не представляешь, на что может быть способен человек, ради веры, — Хидан на секунду увидел проблески ее слез, — Я не верю в всесильного бога, я верю в то, что вижу, чувствую и знаю. Это моя реальность.

Все время, пока девушка говорила, нукенин внимательно смотрел ей в глаза, будто боялся, что она исчезнет, если отвернется. Он чувствовал ее злость и тоску, будто ее эмоции передались вместе со словами. Это было похоже на гендзюцу. Самое странное из всех.

— За свою силу я заплатила сполна, — на выдохе сказала девушка, — Кровью. Сейчас же я хочу лишь одного — спокойствия.

— Ты боишься, — удивленно произнес Хидан, — я…

Договорить ему не дал напарник, что пару минут назад раскрыл глаза и не заметил рядом с собой мирно сидящего Хидана, что должен был охранять его покой, а не трепаться с главой дома.

— Пора выдвигаться. Собирайся, — перед ними, в дверях, стоял Какузу.

Он грозно посмотрел на Хидана, заметив, как тот держал ее за локоть. Девушка была благодарна ему за то, что оборвал их с Хиданом разговор по душам. Знала, что могло случиться, если бы эмоции взяли верх. Не заметила, как начало рассветать. Она настолько глубоко погрузилась в рассуждения, что не заметила, как сболтнула лишнего. Как обычно, в такие моменты не получалось контролировать эмоции. Если честно, она и не хотела. Это был порыв заглушить боль, поселившуюся внутри.

Смотря в глаза Хидану, произнесла:

— Я провожу через лес, чтобы вы больше не наткнулись на мои ловушки. Дайте мне десять минут на сборы.

***

Девушка решила перестраховаться, повела мужчин по длинному пути, намеренно обходя стороной деревню. Нукенины шли позади, на удивление, тихо. Если же перед выходом они препирались меж собой, что их было слышно аж на втором этаже, то, когда девушка переоделась и вышла к ним, они не проронили ни слова. Возможно, дело было в странном, на их взгляд, внешнем виде.

Хозяйка дома же, наоборот, находила его самым обычным: черное длинное худи с капюшоном, прикрывающее кобуру с ножом на ноге, армейские штаны с множеством карманов и черные берцы. Голову прикрыла капюшоном. В ее Тени это было обыденностью, так что решила не маскировать себя под местного. Тем более, разговор оставил после себя некоторую тяжесть на душе, поэтому хотелось завернуться в самые привычные вещи и переждать период эмоционального спада именно в них.

— Вперед, бойскауты, не отставать, — нарушила молчание девушка.

Сейчас Хидан не чувствовал той давящей атмосферы леса, что была вчера. Ветер легко касался веток деревьев, под ногами больше не было неожиданно приятных сюрпризов в виде костей. Чем дольше они шли, тем легче становилось джашинисту. Невидимая рука, держащая в тисках внутренние органы, потихоньку отпускала их. Казалось, рядом с ней нукенин волшебным образом перевоспитывался: Хидану не хотелось выводить из себя казначея, а тот был несказанно рад наступившей тишине.

Девушка настояла на том, чтобы они шли пешком, а не по деревьям, аргументируя это тем, что у нее нет для этого способностей. Конечно, все дружно ей не поверили, но тактично промолчали.

Путь занял около часа. На тот момент девушка вывела шиноби на опушку леса.

— Прошу простить за мою грубость, но, надеюсь, больше не встретимся. Настоятельно советую забыть дорогу к моему дому, — с легкой улыбкой произнесла она.

— «У нее на редкость острый язык. Оскорбляет, но вежливо», — подумал Какузу. Он не знал, нравится ему эта черта характера или нет.

Мужчины молча смотрели на удаляющуюся в тени леса девушку. Не дожидаясь ответа, ушла. Будто бы ее спутников и не было вовсе. Каждый думал о своем.

Девушка думала о ближайшем будущем, в котором ее на блюдечке ожидала очередная головомойка. Необходимо в кратчайшие сроки придумать план отступления, возможно, укрепить охранные и сигнальные руны. Пусть это и требовало достаточного количества времени и сил. Продержаться некоторое время, пока не найдет новое место.

Но её планам не суждено было сбыться.

Практически подходила к своему дому, когда почувствовала запах гари. Лес истошно вопил от боли. Она как можно быстрее кинулась на поиски очага возгорания. Очаг оказался за пределами ее «пограничной зоны» — места, где были высечены на деревьях руны. Огонь стремительно охватывал деревья, жадно пожирая их. Около себя девушка услышала чей-то голос.

— Вот ты где! — парень спрыгнул с дерева и приземлился в нескольких шагах от нее, — Тебе некуда бежать, — его молодое лицо искажала зловещая улыбка.

На вид ему было лет тридцать, каштановые волосы непослушными прядями спадали на лицо, а карие глаза безумно сверкали. Одет он был в темно-синие штаны шиноби, щиколотки плотно перевязаны бинтами. Сверху было белое хаори.

— Иори, прошу, остановись, — девушка подняла руки над головой, — Я умоляю тебя, прекрати. Давай договоримся.

Она ждала его вчера, ждала этого мужчину, чтобы или убедить его прекратить бессмысленные конфликты с деревней на почве их страха, или же внушить ему эту самую мысль.

— Мы никогда не сможем жить в гармонии из-за тебя! Ты — чудовище, убивающее всех, кто к тебе приходит за помощью, — он подходил все ближе, но девушка не двигалась с места, — Я предупреждал, ты соглашаешься на мои условия, либо вся деревня идет выкуривать тебя из нашего леса.

— Твои условия? Ты хотел, чтобы я приворожила к тебе ту девочку, а теперь, когда я отказала тебе, решил скинуть на меня все свои обиды? Я тебе не ярморочная ведьма, которая за бесценок готова выполнить любой каприз!

— Ах вот как мы заговорили, — мужчина ухмыльнулся, — А тот факт, что ты оттяпала себе кусок нашей земли, тебя не волнует? Была четко оговоренная плата — тебе земля, нам — твои услуги. Ты же нарушила договор, когда приютила одну беглянку у себя в доме.

— Когда у меня просят защиты, я всегда ее даю, — зло сказала девушка.

— Правда? — расплылся в улыбке, — А кто же сейчас защитит тебя? Или что, гавкать можешь только у себя в сарае?!

Возможно, на поведении сказалась та злость, которую она испытывала к мужчине за долгие годы знакомства. Возможно, тот факт, что перед ней стоял мужчина, чуть не изнасиловавший ту девочку, которую она приютила когда-то давно. Возможно, старая привычка. Последний раз взглянула в полные безумия глаза Иори. Потом быстрым движением свернула его голову. Парень даже не успел понять, что произошло. Все, как обычно. Что бы она не говорила, что бы не делала для поддержания образа благоразумной и спокойной личности, все сводится в одному — к убийству тех, кто не согласен с ее мнением и кто представляет для нее угрозу.

Вдали снова послышались голоса, но теперь девушка не намеревалась идти на контакт. Сосредоточившись, глубоко вдохнула. Закрыла глаза. Села на землю в позу лотоса. Она не открыла их даже тогда, когда ее грубо ударили по лицу. Не проронила ни единого звука даже тогда, когда ее ногами избивали несколько человек, а затем, сорвав капюшон и намотав ее волосы на кулак, подорвали с земли.

— Самое время платить по счетам, сучка, — прорычал грубый мужской голос рядом с ее ухом.

Она поняла, куда ее ведут. Обратно, в деревню. Не волновало абсолютно ничего. Ей абсолютно плевать, кто ее сейчас держит, кто вырывает волосы, кто бросает в нее проклятья. Даже с закрытыми глазами она чувствовала атмосферу всеобщего ликования.

Ее вели на казнь. Будто она та самая средневековая девушка, что была уличена в колдовстве. Удивительно, как иногда соприкасаются культуры.

Все могло сложиться иначе, думала девушка, если бы она выбрала более отдаленное место для проживания. Все могло сложиться иначе, если бы тогда она не помогла Юри – той самой девочке, что сбежала от обезумевшего Иори. От парня, который руками ведьмы устранил конкурента и решил связать свою жизнь с первой красавицей деревни. Если бы она знала, за какой заказ бралась, отказалась бы.

Вероятно, после отказа помогать, Иори и распустил слухи по деревне. Именно из-за того, что у мужчины была в руках власть, его послушали. Начали гоняться за девушкой в попытке отомстить за то, чего она, по сути, не совершала. Грамотно, конечно, было бы поговорить с ними. Правильным решением было убедить их в своей невиновности, но тот факт, что они жгли лес, чтобы добраться до ее, резал по сердцу.

Может, они и правы в своих суждениях, и она монстр. В таком случае, нужно устроить представление на славу.

Девушка стояла на коленях перед толпой старейшин. Не интересовало, какие гадости сейчас говорили в ее адрес. Она выжидала, словно змея. Ждала, пока все соберутся посмотреть на ее унижения. Ждала, пока ее выведут из здания на улицу. Необходимо как можно больше зрителей.

— Ну что, есть последнее слово перед смертью, — громко произнес мужчина, что стоял перед ней. В его глазах было чистое безумие вперемешку с чувством глубокого ликования. Сегодня их кошмар наконец-то закончится. Сегодня они сожгут ее на главной площади в отместку за то, что забивала голову ветренным девушкам всякими небылицами о их свободе выбора, силе, заложенной в них с самого рождения.

Деревенские думали, что именно она сгубила Юри, что именно она убила ее. На самом же деле, Юри погубил сам Иори – подкараулил в лесу, перерезал горло и выставил все в таком свете, будто девушка пала жертвой кровавого ритуала злой лесной ведьмы. Мужчина должен был показать свою власть над теми, кто перечит ему.

— Око за око, — стальным голосом ответила девушка.

В тот же момент она открыла глаза. Далее события развивались по стандартному, для нее, сценарию. Сначала всеобщий смех деревенских зевак. Затем он разбавляется парой тройкой громких вскриков из толпы, а уже потом начинается настоящее шоу.

Один за одним, загораются дома. Главная улица объята огнем. Паника. Люди не понимают, что происходит. В это же время девушка принимает решение поддать жару — уже твердо стоя на ногах, будто и не было жестоких избиений, произносит странные для местных жителей слова и огонь разгорается с новой силой. Языки пламени не щадят ничего и никого на своем пути. Были и те, кто пытался применить техники против девушки, но счастливцы прекращали дышать ровно в том момент, когда их с ведьмой взгляды пересекались.

Беспощадно.

Грубо

Жестоко.

Кроваво.

Новая Тень, новые проблемы. Кровавый след тянется за ней, будто шлейф дорогого платья.