— Присаживайся пока, я сейчас.

Я указала Сиэлю на просторную кухню-столовую и пронеслась по квартире вихрем, собирая разбросанную косметику и одежду — последствия моих утренних сборов в спешке, и организовала в стопки учебные тетради: и мои, и моих учеников.

Сиэль будто и не услышал меня и прошёл за мной в спальню, озираясь вокруг без капли смущения.

Я расправила покрывало на постели, захлопнула лежащую на столе «Иллюстрированную историю английского искусства», раскрытую прямо на портрете Сиэля Фантомхайва и убрала книгу на полку стеллажа. Блокнот с моим рисунком юного графа Фантомхайва я успела только захлопнуть — Сиэль подошёл ближе к столу, и прятать от него обыкновенный скетчбук в однотонной чёрной обложке было бы чересчур подозрительно.

— Знаешь, это даже немного пугает, — вдруг произнёс он, и, к моему ужасу, потянул руку к столу, в сторону блокнота. В голове мгновенно пронеслась тысяча сценариев того, как он сейчас раскроет блокнот на той самой странице, увидит, что изображённый мною человек слишком похож на кого-то из его предков в детстве (или даже на него самого!), и ужаснётся тому, каким одержимым преследователем я ему покажусь. Но вот, будто в замедленной съёмке, он усмехнулся и потянулся мимо блокнота к большой плюшевой косметичке. Полностью игнорируя блокнот, он подтянул к себе открытую косметичку по столешнице и заглянул внутрь. — Я ведь понятия не имею, как всем этим пользоваться.

Сиэль выудил мою пушистую кисточку для консилера и с интересом поднёс к тёмным глазам, разглядывая.

Я вздохнула с облегчением и поставила косметичку прямо на блокнот, чтобы он вообще никак не соблазнял Сиэля заглянуть внутрь.

Кисть была безукоризненно чистой: я совсем недавно помыла их все, а сегодня утром так спешила, что распределяла косметику аппликатором из флакона и пальцами, поэтому Сиэль не нашёл на ворсинках остатков продукта и не мог угадать, для чего я использовала эту кисть.

Я забрала её у него из рук и очертила его черты лица, не касаясь кожи. Молодой человек замер, позволяя мне снизойти до таких вольностей. — Это кисть для консилера. Ей удобно маскировать несовершенства. — Кисть прошлась рядом с уголками губ и под носом Сиэля и поднялась к местам, где у всех нормальных людей в такой ранний час виднелись бы синяки под глазами. — И следы недосыпа.

Я вздохнула и бросила кисть обратно в косметичку.

— Впрочем вам, лорд Фантомхайв, о таком беспокоиться не стоит.

Сиэль вернулся к жизни и остро ухмыльнулся.

— До вас мне ещё далеко, Елизавета Альбертовна, — отшутился он, и я как наяву увидела, что всю эту фразу целиком, как и манеру, с которой она была сказана, Сиэль подобрал у своего учителя Себастьяна. И всё-таки яблоко от яблони даже в Англии падало не слишком далеко.

Я отодвинулась от Сиэля, пока он не зажал меня у моего стола, и улыбнулась как ни в чем ни бывало.

— Чаю? — предложила я. — И, может, что-то перекусим? Я сегодня ещё не завтракала.

— От чая не откажусь.

Сиэль отступил. Я тут же шагнула в коридор, ведущий к кухне.

— Не голоден? — переспросила я, оглядываясь на следующего за мной молодого человека.

Он лишь покачал головой.

— Но я не хотел бы тебя смущать. Поешь, — добавил он, когда мы вошли в кухню.

Я промычала что-то неопределённое в знак согласия и принялась за ритуал заваривания чая. Сиэль сел за стол позади меня и стал наблюдать за моими действиями, подперев голову ладонью.

Закипела вода, я облила ею заварочный чайник, чтобы он нагрелся.

— Эрл Грей? — спросила я.

Сиэль кивнул.

— Прекрасный выбор для утреннего чаепития, — похвалил он. — Особенно с молоком.

Я залила листья в чайнике водой и выставила на стол перед Сиэлем чайные чашки с блюдцами и молочник.

У меня почти никогда не бывало времени на такие помпезные чаепития, тем более по утрам. Чай обычно успевал остывать до того, как я про него вспомню, а кофе всегда выпивался стоя напротив окна кухни или на ходу в процессе сборов.

Я даже смогла приготовить небольшие сэндвичи и выставила на стол вместе с печеньем и конфетами. Я гордилась тем, с каким гостеприимством мне удалось принять у себя такого неожиданного и такого важного гостя, как наследник английского графа. Но стоит отметить, что старалась я зря: Сиэль не попробовал ничего из предложенных мною угощений и даже не добавил в чай молоко. Впрочем чай он выпил, и это хотя бы убедило меня в том, что мой новый друг не боится, что я решу его отравить.

У меня хватило продуктов на сэндвичи, но приготовить что-то на обед я бы не смогла, поэтому когда я села за стол, я тут же открыла приложение доставки.

— Прости, что я в телефоне, но мне катастрофически нужно заказать какой-то нормальной еды.

— Себастьян мог бы приехать и приготовить что-нибудь, — тут же предложил Сиэль. Я подняла на него удивлённый взгляд. Чтобы мой коллега преподаватель, да не простой, а доктор наук... Это предложение было очень странным, и я не поняла, как такое вообще пришло Сиэлю в голову. Заметив моё замешательство, юноша поспешил объясниться: — Ну, то есть, он всегда готовит дома, и у него хорошо получается, вот я и подумал, что…

— Вы живёте вместе? — поразилась я.

— Э-э, ну, — Сиэль смутился, — в общем... да.

— Хм, — только и ответила я. Это было немного необычно, но не очень удивительно. Всё же они были тесно знакомы и вместе приехали из Англии, и было бы логично, если бы они жили недалеко друг от друга.

Разговор отклонился от этой щекотливой и довольно личной темы, и мы продолжили ни к чему не обязывающую светскую беседу.

Когда мы выпили уже почти весь чай, у Сиэля зазвонил телефон.

Он извинился и вышел из-за стола, а затем и из кухни, прикрыв за собой дверь. Он говорил так тихо, что я не поняла даже, кто именно ему позвонил. Вставать и прислонять ухо к двери, чтобы подслушать, было слишком детской глупостью, и делать так я не стала.

Я зевнула. Сонливость нагоняла меня, и сейчас, когда вокруг меня воцарилась тишина, я не сдержалась, сложила руки на столе и опустила на них голову.

***

Горничная Марина говорила по телефону вполголоса, даже почти шептала. Сиэль смог найти этому только две возможные причины. Первая — её работодатель Айгуль Соловьёва ещё спала, и Марина пыталась не мешать им с мужем. Вторая — её звонок частному детективу Сиэлю Фантомхайву был секретом, и Марина не хотела, чтобы Айгуль знала о содержании разговора.

— Вы просили сказать, если мы поймём, что пропало из Серёжиной комнаты, — начала Марина.

— Да, он втайне возвращался домой за чем-то, — напомнил Сиэль. — Удалось найти, что это?

Марина прерывисто вздохнула, не решаясь ответить. У Сиэля так и чесались руки поторопить её, но он понимал, что действовать втайне от Айгуль Марина боится, поэтому удержал язык за зубами и ничего не сказал.

— Пропала Серёжина тетрадка.

— Что? — выпалил Сиэль.

Он был почти уверен, что пропали какая-нибудь мягкая игрушка или кроссовок с зашитыми внутрь запрещёнными веществами, или копилка с нескромными накоплениями, или коллекция золотых колечек для прокола в носу. Но простая тетрадка никак не вязалась со всеми догадками, которые граф успел построить.

— Да, — подтвердила горничная дома Соловьёвых. — Он сочинял в ней стихи какие-то или песни. Когда он только-только пропал, мы с Айгуль осматривали комнату, и я точно видела эту тетрадь под матрасом, где он всегда её прятал. Сейчас её там нет.

— Хорошо, я понял, — ответил Сиэль, теперь ничем не выдавая своего недавнего удивления.

— А... как там у вас продвигаются поиски? — неуверенно спросила Марина.

Демон какое-то время помедлил.

— У нас есть зацепка. Мы прямо сейчас изучаем её, — ответил он. Давать ложную надежду было не в его стиле — ещё сто лет назад он научился так не делать. Но стоило дать заказчикам понять, что работа идёт. — Звоните, если узнаете что-то ещё.

После этой бесполезной дежурной фразы Сиэль отключился.

Он раскрыл дверь в кухню, готовый поделиться новостями с Лизой, которая, наверное, умирала от любопытства. Но Сиэль так и не произнёс ни слова.

Лиза, уткнувшаяся носом в сгиб локтя, уснула прямо за столом.

Сиэль замер в дверном проёме.

Пшеничные пряди волос почти полностью закрывали бледное лицо девушки. Чёрная водолазка плотно облегала изгибы её тела. Сиэль в очередной раз внимательно вгляделся в такую знакомую ему фигуру. Кем, чёрт возьми, была Елизавета Серова? Почему она была так похожа на ту, кого он давно похоронил? Что она о нём знала?..

Сиэль снова вышел из кухни и плотно закрыл за собой дверь.

Портрет. Он мог поклясться, что только что видел своё лицо в рисунках Лизы.

Он вернулся в спальню девушки и подошёл к её столу. Его рука на секунду замерла над чёрным блокнотом. Было совершенно неправильно бесцеремонно влезать в чужую частную жизнь, но дело касалось не только его личного любопытства — это был вопрос безопасности их с Себастьяном тайны. А ещё это могло оказаться подсказкой на пути к расторжению сделки.

Сиэль собрался с мыслями и пролистал первые страницы блокнота. Там было много всего интересного: небольшие комиксы с простыми, но оригинальными шутками, наброски зданий и цветов в вазе, улыбающиеся зрителю юные девушки (наверное, позировали одногруппницы Лизы) и корпящие над учебниками ученики, тайно срисованные с натурщиков в классной комнате.

Но не за тем, чтобы подивиться таланту новой знакомой, Сиэль залез в её рисунки. Гораздо более интересными ему показались повторяющиеся через каждые несколько страниц смутные и неоконченные зарисовки его собственного лица. Портреты были выполнены разными техниками, смазаны, зачёркнуты, не имели глаз или наполовину скрывались за другими образами или приклеенными к страницам блокнота чеками из «Старбакса», но Сиэль, несмотря на это, в каждом из них разглядел себя.

Было видно, что художник будто рисовал по памяти и никак не мог нащупать нужные ему штрихи.

Только совсем недавние портреты, датированные летом и осенью, наконец обрели чёткость и полноту. И все они были нарисованы уже после случайной встречи Сиэля и Лизы на свадьбе в Таормине.

Продолжая своё импровизированное расследование, Сиэль пролистал и другие попавшиеся под руку блокноты и тетради, но те оказались просто ежедневниками и учебными конспектами. Демон изучил корешки книг на полках: в основном классика, но встречались и молодёжные романы, учебники по языкам, языковедению и истории. Отдельно выделялась полка с коллекционными изданиями. Здесь нашлось прекрасное собрание сочинений Шекспира в оригинале, сборник со сказками про малый народец [*Так в европейском фольклоре называют мифологических существ, которые обычно выглядят как очень маленькие люди. К ним относятся феи, гоблины, гремлины, гномы, бесы, пикси и дварфы.] и наконец «Иллюстрированная история английского искусства».

Себастьян упоминал, что Елизавета купила эту книгу в Италии перед свадьбой своего друга. Заинтригованный Сиэль ещё летом успел заказать себе такую же и изучить её вдоль и поперёк, но всё равно взял её с полки и раскрыл. Она податливо распахнулась прямо на странице с его собственным малоизвестным портретом. Именно увидев в этой энциклопедии своё изображение, он наконец принял решение всё же разыскать Елизавету в России по наставлению ведьмы из Палермо.

Закрыв книгу, Сиэль поставил её на место и тяжело вздохнул, оглядываясь. Его демонические глаза скользили по всему подряд в комнате в поисках хоть какой-нибудь зацепки, подсказки, хоть чего-нибудь, что дало бы им разгадать секрет существования Елизаветы Серовой. Но все предметы, книги и мебель, сохраняя верность своей хозяйке, молчали.

Себастьян был прав в том, что Елизавета Серова — далеко не та, чьё лицо она носит. Но портреты Сиэля в её блокноте, одержимость, с которой она всё пыталась нарисовать его ещё до их знакомства, всё это давало надежду, что здесь замешано что-то более серьёзное, чем случайность.

Сиэль смирился с поражением, вздохнул снова (совсем по-человечески) и вернулся в кухню.

Он накинул на плечи Лизе её пиджак.

***

Меня разбудил звонок в дверь.

То, что я заснула не на пятнадцать минут, выдавал вид за окном. Солнце успело перемахнуть полдень.

Я тут же распрямилась. Всё тело ломило от нескольких часов, проведённых в согнутом положении. Затекла рука, на которой я лежала.

Звонок в дверь повторился. Очень кстати, ведь я успела забыть, что именно он меня и разбудил.

Я посмотрела в дверной глазок и, с удивлением увидев там Сиэля, поспешила повернуть ключи в замке и открыть ему. Тогда я почему-то не додумалась задаться вопросом, как ему удалось уйти без моих ключей, но всё равно закрыть за собой дверь.

— Прости, я думал, ты уже проснулась, — сказал он вместо приветствия.

— Я и проснулась, — ответила я всё ещё потерянно. Тут же поймала своё отражение в зеркале в прихожей — на моей щеке до сих пор виднелось красное пятно от того, как долго я упиралась лицом в локоть. Я потёрла лицо рукой, пытаясь избавиться от пятна. Сиэль обратил на это внимание, но ничего не сказал.

Только сейчас я заметила, что он держал несколько больших пакетов со знакомым логотипом. Сиэль прошёл в кухню и поставил пакеты на обеденный стол.

— Что это?.. — спросила я. Вопрос был глупым. Я прекрасно видела, что это была еда из популярного ресторана.

— Я не знаю, что тебе нравится, поэтому пришлось взять всего понемногу. — Губы Сиэля тронула лёгкая горделивая ухмылка. Этим жестом он порадовал в первую очередь себя.

Я смутилась.

— Спасибо.

Сиэль не позволил мне долго раздумывать над его проявлением заботы.

— Звонила Марина, горничная семьи Соловьёвых, — поделился он. — Она сказала, что Серёжа возвращался домой за какой-то своей тетрадкой со стихами.

— Своими стихами? — переспросила я.

Сиэль неопределённо кивнул:

— Подозреваю, что не чужими.

Я хмыкнула:

— То есть, творческий, ранимый и легко поддаётся влиянию других людей, — предположила я. Это была совсем не стопроцентная характеристика, но пока что всё, что мы узнавали о пропавшем подростке, заставляло склоняться к таким рассуждениям. — Может, его заманили в плохую компанию обманом?

— Я тоже придерживаюсь этой версии. Но давай пока не спешить с выводами.

Я согласно хмыкнула.

Сиэль помог мне вытащить из пакетов контейнеры и разложить ресторанные блюда по тарелкам. Еда была ещё горячая и так вкусно пахла, что я еле сдерживалась, чтобы не украсть ролл или помидор черри из салата до того, как мы как следует начали обедать.

— Прости, что я уснула, — наконец произнесла я. — Это было невежливо.

— Было, — с дружеской издёвкой согласился Сиэль. Вроде бы, он не был так уж на меня обижен. Ситуация скорее забавляла его. — Но, к твоему счастью, у меня тоже возникли кое-какие срочные дела, которые надо было обсудить с Себастьяном. Поэтому мне всё равно пришлось тебя покинуть. Ты тоже прости меня за то, что я уехал без предупреждения.

Извинения Сиэля я пропустила мимо ушей и всего лишь сдержанно кивнула в ответ. Меня заинтересовало совсем другое в том, что наследник графа только что сказал.

— Срочно обсудить что-то с Себастьяном? Он приближается к какому-то магически-историческому открытию? — заворожённо поинтересовалась я.

Сиэль скривился.

— Почему сразу он? — почти возмутился молодой человек, злобно накалывая на вилку прошутто. — Вообще-то мы оба занимаемся этим исследованием. Но — да. Ты права. Удалось найти кое-что, связанное с делом, хм-м, столетней давности, которое и мне, и Себастьяну крайне интересно.

Я воззрилась на Сиэля почти что с мольбой в глазах. Но моя немая просьба не убедила юного учёного поделиться со мной деталями его работы с профессором Михаэлисом.

— Не смотри на меня так, — отрезал он. — Я пока не могу ничего тебе рассказать. Но, я уверен, чуть позже нам понадобится твоя помощь в этом деле.

— Моя?!

Не знаю, каким образом мои довольно скромные знания и опыт могли помочь в этом таинственном исследовании этих таинственных англичан, но такая новость меня обрадовала и заставила хотя бы ненадолго перестать наседать на Сиэля с расспросами.

— Твоя. А теперь давай ешь. У нас осталось мало времени, чтобы собраться.

С этими словами наследник графа почти раздражённо отодвинул от себя тарелку. Я так отвлеклась на разговоры, что даже не заметила, когда Сиэль успел поесть. Может, он и не ел вовсе.

Он был прав, я тянула время, которого у нас оставалось мало. Впереди ждала самая интересная часть вечера — переодеть Сиэля в симпатичную девчонку.

Я быстро доела и убрала еду со стола. Сиэль до такого дела опускаться не стал и терпеливо ждал, пока я закончу с уборкой.

— Спасибо, — повторила я, хоть и запоздало, когда последний контейнер был спрятан в холодильник.

— Считай это моей благодарностью за... то, что мы будем сейчас делать.

Я с трудом сдержала смешок, поманив наследника графа за собой в спальню. Пока мы ели, у меня в голове сложилось несколько вариантов его образа на этот вечер, и я сразу полезла в шкаф за сетчатой кофточкой, клетчатой юбкой с высокой талией, достала несколько спортивных свитшотов и укороченных рубашек. Футболок «Трэшер» у меня не было, как не было и многих других мейнстримных элементов современной молодёжной моды. Но всё же из того, что у меня было, получилось бы собрать что-то между образом «тамблер-гёрл» и «винишко-тян» [Оба термина являются названиями субкультур поздних 2010-х.].

Сиэль принимал активное участие в выборе того, что он наденет. Сначала это показалось мне смешным: неужели ему правда важно выглядеть модно и неотразимо в моих шмотках?.. Но вскоре я поняла, что совсем не внешний вид был его главной целью, ведь Сиэль выбирал вещи, в которых ему будет удобнее драться и бегать.

Эта мысль тут же охладила моё веселье.

Было круто собираться на закрытую вечеринку в бар с новым другом, но я всё время забывала, что шли мы туда, чтобы расследовать пропажу молодого парня. А корни этого вполне могли оказаться чем-то преступным и опасным.

В итоге мы с Сиэлем единогласно сошлись на «школьной» плиссированной юбке, заправленной в неё огромной футболке и джинсовой куртке. Длинные стройные ноги парня отлично смотрелись в чёрных колготках, которые мы специально к мероприятию порвали в нескольких местах.

Ничего похожего на парики и шиньоны я не носила, поэтому волосы Сиэля я могла изменить только какой-нибудь интересной укладкой, похожей на каре. И благодаря короткой стрижке, ему очень шёл мой чокер, сделанный из широкой чёрной ленточки.

Пока Сиэль ушёл в ванную переодеться, я тоже сменила утренний наряд. Чтобы сочетаться со своим компаньоном, я надела джинсовую юбку с пуговицами впереди, а вот в качестве топа я выбрала рубашку. Чтобы немного сгладить нашу разницу в росте, я надела высокие ботинки на большой платформе.

Сиэль вернулся в комнату.

Ничем не выдавая смущение от своего внешнего вида, он прошагал к зеркалу и внимательно осмотрел то, что у нас получилось. Он покрутился то в одну сторону, то в другую. Лицо его было очень серьёзным. Настолько, что все шутки, которые приходили мне в голову, вяли, так и не добравшись до моего языка.

Наследник графа подошёл ближе ко мне и теперь оценивал, хорошо ли мы смотримся рядом друг с другом. Я так и продолжила молчать, давая Сиэлю необходимое время на размышления.

— Да, — наконец решил он. — Это может сработать.

Такие слова от Сиэля Фантомхайва были лучше любой похвалы. Я просияла.

— Отлично! — Я бросилась к своему столу и достала из косметички подводку и кисти. — Тогда перейдём к финальным штрихам?

Всего секунду Сиэль помедлил, но с очередным вздохом всё же сдался и сел в кресло передо мной, слегка склоняясь ко мне и закрывая глаза, как бы отдавая себя в мои руки. От этого по всему моему телу пробежала волна колючих мурашек, но я сделала вид, что всё в порядке и приступила к макияжу.

У Сиэля была прекрасная кожа, поэтому мне было не над чем заморачиваться в его макияже. Я нарисовала ему огромные стрелки чёрной подводкой и наклеила под глаза пару стразов.

Закончив с этим, я сосредоточенно наклонилась к нему, разглядывая, хорошо ли справилась. Сиэль, до этого сидевший с закрытыми глазами, вдруг посмотрел на меня в ответ так же внимательно. Испугавшись, я хотела было отпрянуть, но Сиэль заставил меня замереть одним простым жестом: он осторожно придержал пальцами мой подбородок и изучил моё лицо.

В ту секунду я разучилась дышать, разучилась думать. С макияжем его глаза казались ещё больше и затягивали меня в свою тёмно-асфальтовую серость. Только сейчас я впервые разглядела, что глаза его были всё же не просто серые: они были скорее грязно-синими, словно тщательно смешанные масляные краски.

Я всё ждала, что Сиэль сделает дальше.

Но он лишь выпустил меня из своих рук, даже призрачно отталкивая, будто увидел во мне совсем не то, что искал.

— Тебе тоже стоит накраситься, — бросил он.

Я открыла рот, чтобы возмутиться. Его пренебрежительное отношение ко мне ещё секунду назад уже и так обидело меня, и вежливо проглатывать ещё и этот едкий комментарий я не собиралась. Но высказать ему всё, что я думаю, я не успела.

Сиэль заметил мою реакцию и пояснил:

— Если ярко накрасишься, тебя с меньшей вероятностью узнают.

Вся моя заготовленная гневная речь мгновенно забылась. Я только тупо кивнула. Тут он был прав.

Мою бледную внешность макияж менял очень сильно. Обычно я красилась довольно натурально, и сейчас, чтобы быть на себя не похожей, я «замаскировалась» коричневыми смоки-айс и контурингом скул.

Сиэль удовлетворённо кивнул, увидев результат в зеркале.

Мы ещё раз оценили внешний вид друг друга.

— Ну, — покачал головой лорд Фантомхайв, — получилось лучше, чем я предполагал.

Я согласно угукнула. Даже если бы что-то нам не понравилось, времени переодеваться и заново краситься у нас уже не было. С минуты на минуту должен был подъехать Себастьян.

Молча мы вышли в прихожую и надели верхнюю одежду.

Сиэль стал заметно серьёзнее. Даже его комичный внешний вид сейчас не помешал мне почувствовать, как от его острого взгляда по моей спине пробегал холодок. Я не рискнула прерывать ход его мыслей.

Себастьян написал Сиэлю, что он приехал, и мы вышли из квартиры.

***

Возле бара было припарковано столько огромных дорогих иномарок, сколько я ещё никогда не видела ни в одном месте. «Танджерин» обычно не был местом сбора таких людей. Это был просто хороший бар со средними ценами, в который при желании мог попасть вообще кто угодно. Никаких «вход только для членов клуба», никаких бронирований за несколько недель. Просто бар.

Но сегодня, видимо, кто-то из хозяев огромных иномарок забронировал бар для своего собственного мероприятия. Только вот, что это было за мероприятие, мы с Сиэлем ещё не поняли.

У входа, где толпились люди, не висели привычные афиши. На страничках бара в социальных сетях не выходило никаких анонсов, кроме оговорки о свободном входе для девушек.

Кстати, и эта оговорка оказалась не совсем правдой.

Я поняла это, как только Себастьян подвёз нас к бару, чуть поодаль от полностью забитой парковки, и выпустил меня из машины.

Всех девушек на входе тщательно досматривали и просто осматривали, пуская внутрь только тех, кого охранники считали подходящими под очевидно выданные им критерии. Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы заметить, что шанс пройти был только у высоких и стройных «моделей», которые очаровательно и даже немного глуповато улыбались вышибале.

Тем временем Себастьян обогнул автомобиль и открыл дверь и Сиэлю.

— Моя леди, — с ядовито-сладкой усмешкой протянул профессор Михаэлис, подавая Сиэлю руку.

Сиэль в ответ так же натянуто улыбнулся, принял помощь и вдруг… идеально женственно вышел из машины и оправил юбку. От его актёрского мастерства у меня чуть не отвисла челюсть. Это об этом говорил Себастьян, когда упоминал, что Сиэль обладает выдающимся талантом к маскировке?

— Си… — позвала я, но тут же осеклась и исправилась, — Серафима, смотри.

Я многозначительно указала на процедуру досмотра девушек у входа, и моя новая подруга Серафима закатила глаза. Себастьян рядом продолжал улыбаться так широко, словно страдания Сиэля были самым чарующим зрелищем в его жизни.

— Мне кажется, — елейным тоном вмешался он, — что от вас, моя леди, сейчас требуется совсем противоположное настроение. Вы ведь это имели в виду, Елизавета?

Сиэль не дал мне ответить, прошипев сквозь сжатые зубы:

— А мне кажется, что ты не участвуешь в моём расследовании.

На это Себастьян только посмеялся.

Он достал из внутреннего кармана пальто какой-то конверт и помахал им перед Сиэлем, как приманкой перед животным.

— Раз не участвую, то тогда и это вам тоже не понадобится? — спросил он.

Сиэль уже закипал от злости. Вдруг одним резким выпадом он вырвал конверт из рук Себастьяна. Он двигался так быстро, что я почти не заметила манёвра.

На лице Себастьяна мелькнуло странное выражение: или он не ожидал от Сиэля такой скорости, или просто поддался ему для собственной потехи.

— Тебе несказанно везёт, что у Лизы есть глаза и уши. И я не могу при ней ответить тебе так, как я хочу тебе ответить. — Голос Сиэля опасно натянулся. Говоря это, он на нас не смотрел. Он вскрыл конверт, достал из него два каких-то плоских предмета, один протянул мне, а второй оставил себе.

Это оказался паспорт.

Я пролистала страницы: моя фотография, такая же, как в моем настоящем паспорте, тот же год рождения, но цифры даты и месяца рождения поменялись местами, несколько штампов о регистрации. Только вот имя было чужое.

— Елизавета Саакян? — переспросила я. — Серьёзно?

— А ты хочешь, чтобы с утра все газеты с желтухой написали, что бывшая княжна Серова была замечена на сомнительной вечеринке? — парировал Сиэль. Его раздражение росло.

Я потянулась заглянуть в его паспорт, и он позволил.

— Серафима Гурова, — подсказал он. — И постарайся запомнить мой день рождения тоже. Могут спросить, чтобы проверить, не поддельные ли у нас документы. А они поддельные.

— Хорошо! — Я еле сдерживала широкую улыбку. Теперь это и вовсе походило на супершпионскую операцию.

— Всё, — отрезал Сиэль. — Все собрались. Пора.

Себастьян молча сел обратно в автомобиль, а мы с «Серафимой» взяли друг друга под руки и пошли через парковку к дверям бара.

В очереди перед нами стояли ещё четыре девчонки. Двух — в укороченных шубках из искусственного меха и в сапогах на высоких платформах — допустили сразу. Охранники даже знали их по именам: видимо, они далеко не впервые залетали на чужую вечеринку.

А ещё двух (подружки любят ходить парочками) хотели развернуть сразу, не дав сказать и слова. Они были одеты в чёрное. И, когда они начали шумно ругаться с секьюрити, обернулись к нам, и я увидела на них готический макияж.

Ругались они минут десять. Краем глаза я видела, как Сиэля рядом со мной это начинало подбешивать. Я уже думала, как вмешаться и поторопить охранников с решением, но вот разозлённые готессы оставили свои попытки добиться справедливости и сдались.

— Дальше, — позвал один из охранников в чёрной футболке-поло с логотипом бара. Мы подошли ближе. Оба охранника внимательно оглядели нас с ног до головы. После того, как прошлые девушки разозлили их, я боялась, что они могут стать менее снисходительными к гостям. — Паспорта, пожалуйста.

Мы протянули мужчине поддельные документы. Тот принялся изучать их тщательнее, чем документы тех, что прошли до нас. Тем временем второй охранник пропустил в клуб одного из хозяев иномарок на парковке.

В голове быстро пронеслись варианты развития событий. Я искоса глянула на Сиэля, убеждаясь, что он ничего не планирует. А затем принялась за дело.

Я игриво подцепила ноготком короткий рукав футболки охранника, придирчиво листающего мой паспорт.

— И не холодно вам? — протянула я игривым тоном. Меня саму удивило, как у меня получался такой ванильный голос. — Не июнь-месяц, всё-таки.

В дополнение к образу я легкомысленно хихикнула.

Сиэль на секунду посмотрел на меня с осуждением, изогнув бровь, но тут же подстроился. Нести чушь он не стал, но улыбнулся почти так же глупо, как и я.

— Не холодно, — улыбаясь, охранник ещё раз глянул на первую страницу моего паспорта, — Лизонька.

Я едва не скривилась.

Он вернул нам наши документы:

— Добро пожаловать!

Я радостно подпрыгнула на месте, издавая какой-то детский радостный возглас.

Уже заходя в бар, я обернулась:

— Спасибо, мальчики! Надеюсь, ещё увижу вас внутри.

Когда за нами закрылась дверь, Сиэль слегка боднул меня локтем в бок.

— Не переигрывай, — упрекнул он. Я виновато пожала плечами.

Людей в маленьком уютном баре было много. Большинство из них были мужчинами. Похоже, что очень немногие девчонки соблазнились бесплатным входом на чужую вечеринку.

Мы с Сиэлем не сговариваясь, принялись оглядываться по сторонам в поисках «того-не-знаю-чего».

Бар был стилизован под особняк выдуманного таинственного мистера Танджерина. Три зала бара были обставлены как его бильярдная, библиотека и гостиная с камином. На выкрашенных в чёрный стенах висели бутафорские рога, люстры с тусклыми лампами и картины. На полках стояли пустые антикварные подсвечники, вазочки с цветами, старые книги и подбитые статуэтки. Внутри было довольно темно, а гул голосов мешался с популярной музыкой в почти неразличимый шум.

Играл «Кубик льда» [*Имеется в виду трек исполнителя GONE.Fludd.].

Гостями на сегодняшней вечеринке были многие местные знаменитости: музыканты, несколько актёров театра, чиновники. Они весело подходили друг к другу, здоровались, собирались в небольшие компании, общались и расходились, чтобы собраться в такую же компанию с кем-то другим. Ничего странного не происходило.

— Тебе не кажется, — Сиэль склонился к моему уху, — что это просто обычная вечеринка?

Я кивнула. Мне тоже уже на девяносто девять процентов казалось, что ничего подозрительного в этом сборище нет. Но тот самый один процент никак не хотел успокаиваться, настаивая: мы с поддельными документами, тут прячут пропавшего мальчика, что-то здесь нечисто.

На небольшую сцену, пол которой был застелен уютным цветным ковром, вышла музыкальная группа и начала играть лёгкий рок. Мы с Сиэлем переместились к барной стойке. На Парамоновских складах друг пропавшего Серёжи Соловьёва сказал, что Серёжа мог оказаться в «Танджерине» из-за бармена по кличке Белый. Но сейчас за баром стояла девушка.

Спросив, где можно найти Белого, и получив в ответ неопределённый кивок в сторону зала, Сиэль заказал нам два апероля. Оба напитка нам дружелюбно оплатил какой-то мужчина средних лет, просто проходивший мимо нас, пока мы заказывали. Он был одет в красный костюм и довольно ярко выделялся на фоне толпы. Впрочем, больше мы мужчину не интересовали, и он пошёл дальше туда, куда направлялся до этого, — в сторону сцены.

Сиэль запретил мне пить апероль в красивом бокале, который перед нами поставила барменша. Мне уже не казалось, что тут меня могут напоить и продать на органы, но предосторожность советовала мне подчиниться Сиэлю и просто держать бокал в руках для маскировки.

Я потянулась к Сиэлю и поправила сбившийся на бок чокер на его шее. Он поблагодарил меня кивком, из-за соло электрогитары голос его я бы не услышала. Сиэль поднёс свой бокал ко рту, но напиток так и не коснулся его губ. Он отставил бокал обратно на барную стойку.

Я всё ещё стояла лицом к Сиэлю, а не к сцене, когда противно завыл микрофон. Я испуганно обернулась. Мужчина в красном костюме, уже знакомый нам, поднимался на сцену и брал микрофон у солиста группы. Но никто не паниковал и не возмущался. Кажется, всё шло по плану.

Мы с Сиэлем оставили напитки у бара и продвинулись вглубь зала, ближе к сцене.

— Простите, что отрываю вас от беседы, — мягко начал мужчина, — но я думаю, что мы давно уже не говорили тостов. Хочу напомнить всем, что мы собрались здесь по случаю совершеннолетия моего дорогого сына. Баатар, покажись.

Молодой парень в чёрном костюме с золотой вышивкой помахал рукой отцу на сцене.

Мы с Сиэлем в шоке переглянулись. День рождения? Не собрание тайного общества, не эзотерический праздник с жертвоприношениями?

Отец на сцене продолжил говорить тост. Люди в зале одобрительно кивали, смеялись и что-то выкрикивали, но мы уже не слушали.

Сиэль дёрнул меня за рукав и указал на молодого мужчину с бородкой в чёрном фартуке с логотипом бара. Я всмотрелась в него, не понимая, на что указывает мой компаньон, и тут заметила на мужчине бейджик с надписью «Белый».

Когда Белый прошёл мимо нас, мы двинулись за ним.

Мужчина прошёл через сквозной зал-библиотеку, обошёл зал-бильярдную и юркнул за дверь помещения для работников. Я не успела и пикнуть, а Сиэль уже схватил меня под руку, и мы проскочили в помещение вслед за Белым.

Внутри было не менее шумно, чем снаружи. Переодевались официантки, на кухне что-то шипело и гремело, настраивались музыкальные инструменты. Никто даже не обратил на меня и мою подружку Серафиму никакого внимания.

По длинному коридору, всё ещё неотрывно следуя за Белым, мы прошли насквозь всё помещение для работников и неожиданно для меня (думаю, это было меньшей неожиданностью для Сиэля) вышли в прежний зал-гостиную сбоку от сцены.

Снова играла рок-группа.

Шустрый Белый обогнул сцену и встал с другой стороны.

Вдруг он обернулся.

Сиэль тут же закрутил меня в танцевальном па, отворачивая от Белого. Я чуть не потеряла равновесие. Сиэль передо мной почти начал падать, я подхватила его за талию и держала так, нависнув над ним, будто в элементе танго. Из-за того, что сейчас мы оба были девчонками, должно быть, это выглядело достаточно смешно со стороны. Компания молодых людей рядом с нами посмеялась.

На их столике в вазочке стояла одна единственная роза. Продолжая развлекать публику, я вытащила цветок и театральным жестом взяла розу в зубы. Шипы неприятно царапнули нёбо. На вкус стебель был как вода из крана. В шутку флиртуя, я наклонилась чуть ближе к Сиэлю.

Всего на секунду мне показалось, что он засмеётся или хотя бы улыбнётся, но он только закатил глаза, будто я сделала что-то очень глупое. Невесомым прикосновением холодных пальцев он отвернул от себя моё лицо.

И тут я действительно чуть не выронила его.

— Смотри! — прокричала я, стараясь перекричать музыку и роняя розу.

Сиэль выпрямился и повернулся.

У сцены вместе с Белым стоял наш Серёжа Соловьёв. Я узнала его по фотографиям, которые Сиэль успел показать мне в машине по пути сюда. В руках Серёжа держал толстую тетрадку. Возможно, именно о ней и шла речь.

Белый похлопал Серёжу по плечу. Ничего зловещего в его жестах, только поддержка. Серёжа улыбнулся в ответ и кивнул Белому.

Группа закончила играть песню, и бармен вышел на сцену.

— А сейчас немного разбавим атмосферу. Я очень рад представить вам моего хорошего друга, который уже какое-то время выступает у нас. Серхио, — позвал Белый Серёжу, — иди сюда, разбуди наших гостей.

Под музыкальную перебивку Серёжа Соловьёв вышел на сцену.

Прожектор осветил его от кудрявой шевелюры до носков дорогих кроссовок.

— Всем добрый вечер! Спасибо Белому, что оторвался на минутку от бара и поддержал меня перед выходом сюда. Знаете, я уже какое-то время живу у него. К сожалению, дома он не делает мне такие вкусные коктейли, как вам здесь.

Зал взорвался смехом.

Я обернулась на стоящего рядом со мной Сиэля. Он снимал отрывок выступления Соловьёва на телефон.

Шутки, вот что было в его многострадальной тетрадке. Он был не всеми непонятый поэт, а начинающий стендап-комик.

Зал продолжал охотно хлопать.

Когда Сиэль закончил снимать, я воскликнула:

— Никто его не похитил. Он сбежал из дома!

Сиэль спокойно кивнул.

— Да, как и большинство пропадающих подростков.

Я ещё раз взглянула на то, как тепло принимали Серёжу и его творчество, как он улыбался, выступая. Мне почему-то казалось, что его мать, стальная авторитарная Айгуль не очень охотно поддержит такое увлечение сына. У меня заныло сердце.

— И что мы будем делать? — спросила я у Сиэля почти несчастно.

Но он и не собирался хватать Серёжу прямо на сцене, скручивать ему руки и в багажнике «хёндая» везти к матери. Он только отправил Айгуль видео с её сыном.

— Он совершеннолетний, — напомнил мне наследник графа. — Он сам имеет право решать, где ему находиться. А у меня ещё нет лицензии, чтобы как-то принуждать его к чему-то. И, если ты обратила внимание, наша дорогая госпожа Айгуль просила меня только найти её сына. Не шло и речи о том, чтобы я доставлял его ей.

Сиэль убрал телефон в карман.

— Так что наша работа здесь окончена. Серёжа найден. Он в безопасности, цел и невредим. А Айгуль пусть сама дальше разбирается.

И с этим юный сыщик начал пробираться сквозь толпу обратно к выходу.

Ошарашенная до того, что не могла связать и двух слов, я просто последовала за ним.

Снаружи нас всё ещё ждал Себастьян с автомобилем.

— Подожди, — попросила я, потянув Сиэля за край пальто. Он остановился. — Дай подышу минутку.

— Хорошо. Прекрасная ночь.

Мы остановились, не дойдя до парковки. Козырёк входа прикрывал нас от света фонарей. Я глубоко вздохнула. После суеты и духоты переполненного бара на улице было действительно хорошо.

Сиэль снова залез в телефон, обсуждая с Айгуль вознаграждение за свою работу.

Себастьян стоял у автомобиля совсем недвижимо, будто так глубоко задумался, что забыл, что надо двигаться и дышать, и моргать.

Из бара, смеясь, выскочили уже две знакомые нам девчонки в шубках и сапожках. Они обе вились вокруг именинника Баатара, что-то ворковали и прижимались к нему очень близко. Тот, казалось, был совсем не против.

Они подошли почти вплотную к нам и принялись курить. Мы заняли зону для курения. Мой свежий воздух тут же оказался испорчен.

— Пойдём, — я тронула Сиэля за локоть и кивнула в сторону Себастьяна. Заставлять того ждать было уже невежливо.

Но Сиэль будто и не услышал меня.

Он смотрел на двух девушек так заворожённо, что мне стало не по себе. Его взгляд не был полон зависти или похоти. Нет, это было что-то, похожее на… голод? Как будто он буквально хочет сожрать девушек от их уложенных волос до каблуков.

Наконец взгляд Сиэля снова сфокусировался на мне.

— Извини, — он покачал головой, сбрасывая наваждение, — мне показалось, что я его знаю.

Я ему не поверила.

Мы подошли к Себастьяну.

— Вы быстро управились, — отметил мужчина. — Я полагаю, успешно?

Сиэль только устало кивнул и залез в машину.

— Елизавета, каково вам было почувствовать себя в роли доктора Ватсона?

Меня переполняли эмоции. Стоило Себастьяну только дать мне повод, как я тут же принялась пересказывать ему свои впечатления.

Я ехала рядом с профессором Михаэлисом на переднем сидении. Сиэль, на заднем, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и, наверное, задремал. Но Себастьян не дал мне обеспокоиться его состоянием, развлекая меня беседой пока вёз меня до дома.

Это был очень странный день.

Я была рада, что всё в итоге оказалось не так страшно, как я успела себе понапридумывать. Шанс принять участие в настоящем расследовании выпадал не каждый день.

Я ехала домой с чувством выполненного долга.

Однако то, что я приняла за конец наших с Сиэлем приключений, оказалось только их началом.