Под жарким солнцем Канзаса Кларк растет не по дням, а по часам. Он растет удивительно красивым мальчиком - большие лучистые глаза, опушенные длинными ресницами, улыбчивые ямочки и кудри цвета воронова крыла. Поначалу это даже мило, в сочетании с большими глазами и по детски пухлыми щечками отросшие кудряшки делают его похожим на херувима, даром, что темные. Но Кларк растет и кудри его отрастают ниже плеч, стелются шелковистой волной вдоль лопаток, до талии. Вообще изначально они торчат в разные стороны и путаются. Кларк ругается на собственную неуязвимость, пытаясь разодрать их пальцами. И конечно приходит к маме, садится у нее в ногах, жалобно глядя снизу вверх щенячьими глазами. Марта подавляет улыбку, бережно разбирая пряди, расчесывая и заплетая ему косы. Марта учит его подбирать волосы, закалывая их в пучок. Кларк учится носить кепку.

К средней школе Кларк как и положено обычному земному подростку - угловат, неуклюж и все еще, до отвращения, миловиден. Несмотря на усиленную работу на ферме, то, что должно уйти в мышечную массу, пока уходит в рост и вместе с мешковатой многослойной одеждой это создает совсем не то первое впечатление, какое Кларк хотел бы. Проще говоря его принимают за девчонку, с первого же дня, когда какой-то придурок сбивает с него кепку и волосы тяжелой густой волной падают на плечи.

За него вступается Хлоя, рявкает на особо любопытных и уводит в редакцию Факела, по пути убеждая не обращать внимания на всяких придурков. Кларк не понимает, почему нельзя просто и без затей дать в морду. Хлоя говорит, что таковы правила школы, но если ее новую подружку кто-то обидит она даст ему в морду сама. Хлоя с первой же минуты берет его под свое покровительство и Кларк не знает радоваться этому или огорчаться. И как ей сказать, что он вообще-то мальчик? Хлоя трактует его сомнения по-своему и утешает:

— Длинные волосы - это конечно немного старомодно, но тебе идет, правда.

Она протягивает ладонь и довольно бесцеремонно пропускает через пальцы несколько волнистых прядей, замирает на мгновение и поднимает на него полные восхищения глаза:

— Мягкие... Как шелк. Можно я заплету тебя? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Кларк молча кивает, сдувая лезущие в лицо пряди и поворачивается к ней спиной. Пальцы у Хлои тонкие и проворные, легко порхают над его головой и это так расслабляет. Кларк прикрывает глаза, чуть откидываясь назад. Идиллию нарушает чей-то звонкий голос:

— Хлоя, ты решила сменить профессию?

— Привет, Лана — невозмутимо отзывается Хлоя — я все еще журналист, просто помогаю новенькой. У тебя кстати не найдется резинки закрепить?

Резинка находится. А Кларк обзаводится второй лучшей подругой. У Ланы глаза цвета гречишного меда отливают золотом и темные как и у него волосы - прямые и гладкие - Кларк завистливо вздыхает. Лана смотрит понимающе и утешает:

— Твои кудряшки просто очаровательны.

Она присматривается и задумчиво тянет:

— А тебя случайно в роду нет индейцев? Скулы у тебя очень выразительные и косы эти-только перьев не хватает.

Они с Хлоей переглядываются и Кларк понимает, что если сейчас не сознается, то все это плохо закончится. Возможно его еще и накрасят.

Он зажмуривается и выпаливает:

— Я... вообще-то мальчик.

Повисает неловкое молчание. Хлоя нарушает его первой:

— Извини. Просто ты... — Она поводит рукой, подбирая нужные слова.

— Очень красивый — договаривает за нее Лана.

Кларк выдыхает, стараясь, чтобы голос не дрожал:

— И вы...не будете смеяться?

Хлоя обнимает его за плечи:

— Глупый. Тут не над чем смеяться. Мы еще будем гордиться знакомством с таким красавчиком.

В голосе ее отчетливо слышится улыбка.

Лана обнимает с другой стороны:

— Друзья?

— Друзья. — кивает Кларк.