Май — это хорошо. Май — это грозы, но в то же время май — это солнце и тепло. Чудесный месяц. Ну просто замечательный месяц. А ещё замечательнее то, что май — это уже самый конец ученого года. А значит скоро каникулы! Ну чем не повод для радости? Вот Антон с Димой и решили радоваться, ну и школу заодно прогулять. Нет, Антон прекрасно понимал, что так делать не совсем правильно, понимал и то, что папа скорее всего об этом узнает от классной руководительницы, но ведь так сильно хотелось попробовать. Уроки сейчас казались даже скучнее, чем обычно, а вот прогулки с другом — самое то. Да и что возьмёшь с двух одиннадцатилетних мальчишек? В таком возрасте нормально пробовать что-то новое, неизведанное раньше. А что может быть ещё неизведанней чем самый что ни на есть настоящий прогул?

Раньше Тоша прогуливал только с разрешения папы и, безусловно, это здорово, что мужчина позволял ему иногда отдохнуть от школы, но ведь все равно не то. Какой интерес в том, чтобы не прийти в школу на вполне себе законных основаниях? Вот именно, что никакого. А тут ведь сами, никому ничего не сказав. Это же какой опыт, какие эмоции! Ну и пусть Арсений потом ругается, в том то и дело, что это будет потом. Зато им весело сейчас. А ещё веселее то, что они мало того, что находятся в другом конце города, считай, что почти на окраине, так ещё и шагают в сторону заброшки. С одной стороны, довольно опасно, а с другой, жутко интересно. А потому не волнуют опасности этих мальчишек. Совсем не волнуют.

— Дим, ну далеко ещё? — друг откуда-то знал дорогу. Да Димка вообще очень хорошо ориентировался в городе, чему Антон каждый раз удивлялся. Вот как у друга это получается? Он с лёгкостью запоминает дорогу с первого раза, в то время как сам Тоша на местности начинал ориентироваться только если побывал там три, а то и четыре раза. Да и даже так не было никакой гарантии, что он не заблудится. А потому Дима был не только другом, но ещё и навигатором, проводником к миру всех самых интересных приключений, которые находятся далеко за пределами их района.

— Да ты уже в четвертый раз спрашиваешь, — закатив глаза, ответил мальчик, — Тут идти не больше пяти минут осталось.

— Да вот именно, что мы только и делаем, что идём! — как-то возмущённо воскликнул Антон, — Ты мне сказал, что будет весело, а итоге что?

Они и вправду шли уже довольно долго. Сначала доехали до нужной остановки, а потом уже пешком. И вот пешком они идут уже больше получаса. Антону было откровенно скучно, наверное с его стороны было не совсем правильно обвинять друга, но эмоции отчего-то в последнее время становилось все сложнее контролировать, а настроение так и вовсе порой становилось совсем уж странным. То ему смешно, то наоборот грустно, то он злится, то он спокоен. И вот что это спрашивается такое? Как вообще так получается, что он один умудряется испытывать столько разных эмоций за такой короткий период времени?

— Да что ты ноешь, как девчонка? — не менее эмоционально воскликнул Дима.

— Я ною?! — слова друга подняли в душе мальчишки волну раздражения. Казалось она захлестнула его с головой, потянула на самое дно, все глубже и глубже. И ведь обычно на дне морском что бывает? Мягкий песок, водоросли, кораллы, рыбки там всякие, может черепашки. Хотя кажется черепашки плавают на глубине и Антоша даже не был уверен, что они на это дно опускаются. Да и вообще при чем тут черепашки? Не было в этом море раздражения ни черепашек, ни рыбок, ни водорослей с кораллами. Была только вода и дно! Да и то было покрыто не мягким песком, а мелкими острыми камушками, которые обычно больно врезаются в стопы. Вот и раздражение было таким же. Оно буквально врезалось в душу мальчишки и казалось вот-вот и расцарапало бы ее.

— Да ты! А кто же ещё? Задолбал уже, — и наверное у ссоры были огромные шансы принять совсем уж серьезный оборот, даже перерасти в драку. По крайней мере в какой-то момент, Антон был уверен, что друга он как минимум толкнет. А то чего это он так с ним общается? Да вот только драке состояться было несуждено, и наверное хорошо, что не суждено, ведь впереди наконец показался пустырь, а на этом пустыре и было то самое заброшенное здание, которое тут же переключило все внимание на себя.

— Ого, большое какое, — кажется и вовсе забыв про все обиды, удивлённо выдохнул Антоша.

— А я говорил, — вполне миролюбиво отозвался Димка, шагая вперёд. Удивительно как это так они умудрились помириться, ещё даже не успев до конца поссориться. Но как оказалось общее приключение сближает, а ожидание чего-то неизведанного заставляет моментально перестать обижаться, даже если до этого раздражение было довольно сильным.

Пустырь был… Ну пустырем? А чего ещё можно ожидать от обыкновенного поля? Некогда оно было асфальтрованно, но сейчас от этого асфальта остались лишь небольшие куски, а все остальное было занесено то ли песком, то ли пылью, видимо оказавшейся тут вместе с ветром. Тихо, пусто. Хоть «ау» кричи, а никто все равно не услышит. Местами из земли торчали какие-то наполовину засохшие кустики и куцые, какие-то неживые даже, деревца. Наверное им не хватало влаги, вот и зачахли, засохли, не имея доступа к воде. Точно также все высыхает в жаркой саванне в период засухи. Вот только тут была не саванна, да и дожди недавно прошли. Может тогда причина в другом? Может тут почва непригодная или ещё что? Кто теперь разберёт? А вокруг все было таким же как эти деревья: мертвым и тихим. Один лишь ветер позволял себе свободно кружить, поднимать пыль, закручивать ее небольшим вихрем и тут же заставлять ее опадать на землю. Медленно. Пылинка за пылинкой. Казалось это был совсем другой мир, тот, в котором слишком давно не было людей. Там, за спиной, буквально в получасе ходьбы отсюда, кипела жизнь. Там гуляли люди, играли дети, раздавались гудки автомобилей. А здесь время словно замерло, застыло в воздухе, не бежали секунды, а за ними минуты. Кажется, что даже если достать где-то часы, то и они здесь замрут, стрелки остановятся, погрузятся в стазис и не сдвинутся с места никогда. И единственное напоминание о том, что люди тут все-таки когда-то были — это довольно большое здание, стоящее на самой середине пустыря. Но и оно является частью прошлого. Наверное когда-то это был какой-то завод, когда-то рабочие приезжали сюда, что-то делали, что-то изготавливали. А теперь что? Битые стекла на окнах, некоторые из которых заколочены уже прогнившими досками, забор, в котором впрочем зияло столько дыр, что он теперь и вовсе не являлся препятствием, и тишина. Непривычная, даже какая-то таинственная тишина.

И тем сильнее на фоне всего этого выделялись два мальчика. Они были живыми, они умели испытывать эмоции, они тихонько переговаривались, пока брели ко входу, нарушая стоявшую тишину. Казалось, что они разрушали ставший уже привычным для этого места мир, так неожиданно ворвались со своим неуёмным любопытством в такой привычный уклад и заставили этот мир треснуть. Он разошелся по швам, стоило только услышать два восхищённых вздоха. Как вообще можно восхищаться царящей тут пустоте? Но ведь дети и не ей восхищались. Они восхищались необычностью этого места, оно ведь наверняка таит в себе столько историй. Жаль только, что узнать их не получился, потому что спросить не у кого.

— Как думаешь, что тут было? — Антон говорил негромко, потому что любой звук гулким эхом отдавался во всех уголках помещения.

Они брели по какому-то залу и, казалось бы тихие, шаги здесь были такими громкими. Когда-то здесь находилось оборудование, от него до сих пор остались какие-то малые части, но о его предназначении Тоша мог только гадать. Ему это место казалось таким странным и таким манящим одновременно. Наверное при желании тут можно было бы снять неплохой фильм ужасов, атмосфера позволяет. С одной стороны, было жутковато, мало ли что может таится за очередным поворотом коридора, который ещё и довольно темный из-за отсутствия в нем окон. А с другой, было в этой мрачности что-то притягательное, что-то, что заставляло продвигаться вперёд, несмотря на быстро колотящееся сердце. С точно таким же чувством люди прыгают с парашютом или делают ещё что-нибудь экстремальное. Непередаваемое ощущение из смеси восторга и страха.

— Предприятие какое-то? — скорее вопросительно, чем утвердительно ответил друг, — Как думаешь, тут что-нибудь ценное осталось?

— Вряд-ли, — произнес зеленоглазый мальчик, — До нас тут явно были люди и даже если что-то оставалось, то теперь этого точно нет.

И правда казавшееся поначалу совсем оторванным от мира место, при более ближайшем осмотре, оказалось не таким уж и оторванным. Тут и там Антоша замечал пустые стеклянные бутылки и жестяные банки, по всему полу были разбросаны окурки, а кое где ещё и шприцы. Ну зашибись, не хватало им ещё на наркомана какого-нибудь наткнуться. Многие стены были изрисованы граффити или просто надписями с нецензурной бранью. Все довольно типично для заброшеного здания, жаль только всю атмосферу разрушило. Да и вообще спустя десять минут казавшееся поначалу таким интересным занятие стало скучным. Они брели по коридорам, пытались угадать что тут могло происходить, но исчез азарт, а адреналина в крови явно стало меньше. Теперь заброшка была просто заброшкой, просто местом куда забредают местные пьяницы и наркоманы и где на самом деле совершенно нечем заняться. Впрочем Диме Антон рассказывать о том, что разочарован и был бы не прочь уйти, не стремился. А ну никак друг ещё решит, что он просто струсил и пытается теперь придумать оправдание. Нет уж, раз пришли, то нужно облазить все доступные помещения, заглянуть в каждую комнатку, в каждую щёлочку. Может быть они все-таки найдут что-то, кто знает?

Но одно помещение сменялось другим, первый этаж сменился вторым, за одной дверью открывалась другая, а ничего интересного так и не нашлось. Какой-то непонятный матрац, какие-то железяки, какой-то мусор. Как-то всё скучно и однообразно. Вокруг лишь хаос и полнейшая разруха. И куда делся тот восторг, который был в самом начале? Вот уже и Дима явно заскучал и начал пинать какую-то жестянку, которая подвернулась под ноги. Вот они уже почему-то чувствуют радость от того, что дверей все меньше, а многие из них ещё и заперты, а значит, что они уже совсем скоро смогут уйти и заняться чем-нибудь более интересным. Нет, конечно, Тоша, да и Дима скорее всего тоже, прекрасно понимали, что они могут уйти в любой момент, но упрямство оно такое… упрямое. Если взялись значит нужно довести до конца, пусть в этом и нет никакого смысла. Антоша с Димкой они ж упрямые барашки и есть, так просто не отступятся и поражение свое не признают.

И вот перед ними очередная дверь, кажется она даже последняя. Предыдущие пять все были заперты, а потому и на то, что эта откроется мальчишки не рассчитывали. Но она открылась, демонстрируя все то, что скрывалось за ней. Хотелось бы конечно, чтобы там хранились какие-нибудь тайны, или может чтобы эта дверь вела в Нарнию. Это же наверное так здорово, побывать в самой настоящей Нарнии и посмотреть на самое настоящее волшебство. Ну и что если Тоше уже одиннадцать и он всем твердит, что он взрослый? Питеру вон в книжке вообще тринадцать было, Сьюзен двенадцать, а Эдмунд такого же возраста как и сам Антон был. У них там только Люси маленькой была, но пустили же всех! Тоша точно знал, что пустили, книгу он читал.речь идёт о первой книге — «Лев, колдунья и платяной шкаф» Значит и их бы с Димкой пустили. Но это конечно при условии, что Нарния существует. Вот только проблема в том, что нет ее, в их мире вообще кажется волшебства нет, только фокусы, которые папа показывает. Но ведь фокусы — это не совсем магия, это просто трюки. Все равно интересные и красивые конечно, но все-таки не то. И почему эта вселенная непременно должна быть такой скучной? Ни тебе говорящих зверей, за исключением конечно попугая, что у бабушки с дедушкой живёт, ни тебе волшебников, ни злых колдуний. И дверь не волшебная, а самая обычная. И за дверью какой-то самый обычный скучный архив, в котором и бумаг то не осталось. Так, парочка каких-то коробок, которые кажется от одного только прикосновения рассыпятся на мельчайшие частицы, да несколько покосившихся стеллажей. Ну ещё тряпки какие-то по полу разбросаны и ящик деревянный в углу стоит, но разве ж это интересно?

— И тут тоже ничего, — разочарованно вздохнул Димка, осматриваясь вокруг.

— Ну и ладно, фиг с ней с этой заброшкой, — Антон взмахнул рукой так, словно от мухи назойливой отмахивался. Мухи правда тут не было, только парочка пауков у потолка. — Пошли лучше в парк какой-нибудь, а? Скучно тут как-то, да и вообще… — непонятный шорох заставил мальчишку замолчать и прислушаться.

— Это что? — тихо спросил Дима, отступая немного назад, а то мало ли что там в этой комнате, а шорох донёсся именно оттуда.

— Не знаю, — также понизив голос, почти на грани слышимости произнес Тоша.

Отчего-то становилось не по себе. Шорох все не прекращался, словно кто-то возился там, возле сваленных в кучу коробок у стены. Вряд-ли это был человек, его бы они увидели. Но что тогда? Может это все-таки какое-нибудь чудище там притаилось? Другие говорят, что их не бывает, но пусть сначала попробуют постоять посреди совершенно пустого здания из прошлого века, слушая эту непонятную возню, а уж потом утверждения строят! В царившей тишине любой звук казался громче, страшнее. Наверное на какой-нибудь оживленной улице они бы и вовсе не обратили внимание на такой шорох, но в том то и дело, что это не была оживленная улица. Неизвестность пугала, но в тоже время и будоражила. Сердечко пускалось в пляс и казалось Антон даже не дышал. И им бы убежать, так ведь работает инстинкт самосохранения? Но бежать не хотелось. Хотелось узнать, что же это там такое. Было страшно, но так интересно. Один маленький шажок и тут же замер, боясь что что-то произойдет. Но ничего не происходило. Дима держался чуть позади и с любопытством, смешанным со страхом, выглядывал из-за плеча друга. Ещё один шажок. И снова ничего. А до коробок уже рукой подать.

— Осторожнее, — предупредительно шепнул мальчик, а Тоша лишь кивнул, не смея издавать лишних звуков.

Он медленно сделал последний шаг и оказался совсем рядом с коробками. Рука мальчика осторожно потянулась чтобы их убрать. Вот-вот, ещё чуть-чуть и они узнают, что же там такое пугающе-таинственое, ещё одно движение и…

— Дим, да это же котенок, — воскликнул зеленоглазый мальчишка, присаживаясь на корточки.

И вправду котенок. В возрасте котов Антоша конечно не разбирался, но, судя по размерам, этому созданию было месяца два, не больше. И был он таким, ну прямо не котенок, а несчастье. Серенький, худющий, так что кости одни выпирают, с облезлым хвостиком, весь какой-то взъерошенный. Только глазенки ярко выделяются на общем фоне, большие, зелёные, совсем как у самого мальчика, но какие-то грустные и печальные. И так Антоше жалко его стало, он ведь тут совсем один и как вообще выжил? Пропадет, если тут его оставить, совсем пропадет. Мальчик осторожно провел большим пальцем по маленькой голове пушистого создания, котенок зажмурился, начал ластиться, подошёл ближе и доверчиво так ткнулся носом в мальчишечью ногу.

— Ой какой он маленький, — Димка оказался около друга и сел прямо на пол, рассматривая серенького котика, — Давай его заберём отсюда и накормим чем-нибудь? Он же наверное совсем голодный.

— Давай! — уверенно заявил Антон, котенка он был намерен спасти, накормить, напоить и вообще это же такое милое создание, ну как к нему не проникнуться жалостью и теплотой?

— Тогда пошли быстрее пока он тут совсем не оголодал, — мальчик подскочил с пола, дождался пока Антоша возьмёт зверька и осторожно одной рукой прижмёт к себе, а потом схватил за свободную руку и потянул его к лестнице. Нужно ведь было идти быстрее, как можно быстрее, чтобы срочно спасти этого несчастного, а то чего это он некормленный и неглаженный? Нужно срочно исправлять!

***

— Ко мне нельзя, у меня мама дома. Во-первых, сразу поймет, что нас в школе не было, а во-вторых, у нее аллергия на шерсть, — Дима как-то горестно вздохнул, оглядывая котика в руках друга. Они уже стояли во дворе и размышляли что же теперь с этим маленьким зверьком делать.

— Ко мне тогда идём, — уверенно сказал Антоша, — Папа на работе, вернётся ближе к вечеру. И аллергии у него вроде как нет.

— Тогда пошли, — и они двинулись к подъезду.

Котейка на руках явно чувствовал себя вполне себе комфортно, по крайней мере он не предпринимал никаких попыток вырваться и вообще был довольно тихим и спокойным. А может быть просто слишком ослабленным, неизвестно ещё сколько он не ел. До квартиры добрались быстро, лифт удачно оказался на первом этаже, так что его даже ждать не пришлось. Разулись и тут же рванули в сторону кухни, не забыв прихватить и котика, ну не оставлять же его одного в самом деле?

— Так, а чем кормить будем? — поинтересовался Дима и, подумав немного, полез в холодильник. Тоша этому даже не удивился, друг настолько часто у них оставался, что чувствовал себя как дома. Впрочем тоже самое можно было сказать и об Антоне только в отношении Димкиной квартиры.

— Колбасы ему дать может? — предложил зеленоглазый мальчишка, подойдя к другу и вместе с ним рассматривая содержимое холодильника.

— А таким маленьким можно колбасу? — неуверенно пробормотал Димка, — Может лучше молока?

— Молоко утром закончилось, только кефир остался, — задумчиво протянул мальчик, — Ему можно кефир?

— Не знаю. А если сметану? Сметану точно можно! — уверенно произнес друг и достал эту самую сметану из холодильника.

— А сколько он съест?

Дима задумчиво посмотрел на стаканчик сметаны в своих руках, перевел взгляд на котенка и снова на сметану. Ещё подумал немного и сказал:

— Всю не съест, не влезет в него столько. Слушай, а ты вообще уверен, что это он, а не она?

— Теперь уверен, — протянул Антоша после того как этого кота приподнял, осматривая его снизу, — Это мальчик. Достанешь какую-нибудь тарелку? — Дима кивнул и полез по шкафам в поисках подходящей тарелочки.

Слишком большую брать не имело смысла, только дольше отмывать потом, а потому выбор он остановил на небольшом блюдце, такие обычно продаются в комплектах с чашками, чтобы эти самые чашки на них и ставить.

— Пойдет? — продемонстрировав выбранную посуду Антону, спросил мальчишка.

— Сгодится. Пошли в гостиную, заодно в приставку сыграем? — Димка кивнул и они с громким топотом направились в нужную комнату.

Как так получилось, что сначала они на полчаса застряли в игре, пытаясь доказать друг другу кто круче, Антоша не понял. Они ж сначала собирались кота кормить, но как-то так вышло, что Дима начал доказывать, что обыграет друга, Антон начал с ним спорить ну и понеслось. Кот был пересажен на диван, а сметана с тарелкой убраны на журнальный столик. И началось «великое противостояние», которое впрочем в итоге закончилось ничьей.

— Ой, а котика то так и не накормили! — наконец-то вспомнив про развалившегося на диване пушистика, воскликнул Димка, — Давай скорее, он же голодный!

Джойстики тут же были убраны в сторону, часть сметаны оказалась в блюдце, блюдце оказалось на полу, а кот был поставлен перед ним. Он сначала принюхивался настороженно, осматривал, потом ткнул в сметану маленькой лапкой, лапку облизал, пришел к выводу, что это вполне себе съедобно и своей кошачьей мордочкой тут же уткнулся в тарелочку и принялся с жадностью поглощать предложенную еду. Кошачьи ушки иногда дергались, словно котенок прислушивался к происходящему и несколько недоверял окружающим. Возможно он считал, что лакомство у него непременно отберут и был готов сделать все, чтобы этого не допустить, а может мальчишки просто были слишком шумными и чувствительными ушками котенок этот шум улавливал. Вообще выглядел котик довольно забавно, он весь перемазался и смешно причмокивал и облизывался. Ну просто милейшая прелесть, по крайней мере так считал Антоша.

— Мда, мама в курсе, что меня в школе не было, — Антон обратил внимание, что Дима достал телефон и что-то читал, видимо сообщение от родительницы, — Домой зовёт.

— Думаешь ругаться будет? — обеспокоенно спросил Тоша. Вдруг его друга ещё накажут и не смогут они больше погулять довольно длительный промежуток времени, а вот оно им надо? Не надо конечно, гулять вместе было весело и сидеть дома никому не хотелось.

— Отчитает да и все, — отмахнулся Димка, вставая с пола, на который уселся сразу после того как дал сметану пушистику, — Мы же не все время прогуливаем, а один раз простительно. Так ладно, а с котом то что? Оставишь его?

— Если папа разрешит, — отозвался Тошка, смотря на зверька.

Мальчик очень надеялся, что мужчина позволит оставить котенка. Ведь если подумать, то чем этот котик от Антошки отличается? Ничем. Он такой же маленький, напуганный, цепляющийся за любые возможности. Тошка ведь и сам несколько лет назад таким был, пока в его жизни Арсений не появился. И раз уж Антоша чем-то заслужил такой подарок судьбы в лице любящего папы, то почему этому пушистику не может повезти точно также? Пускай папа заботится и смотрит за ним, а сам мальчик будет смотреть за котёнком. Справедливо же, разве нет? Тоша решил, что точно справедливо. А ещё он решил, что сделает все, чтобы зверька оставить, даже если мужчина не разрешит, он все равно его оставит. Спрячет где-нибудь, или поссорится с Арсением, но своего добьется. Впрочем мальчишка рассчитывал, что папа согласится сразу и до ссоры дело не дойдет, папа вообще-то хороший, Антоша не любит с ним ссорится. Но если нужно будет он это сделает! Потому что котик непременно останется с ними. Он просто обязан остаться!

Арсений вернулся раньше, чем планировал. Во-первых, работы оказалось неожиданно мало, а во-вторых, ему позвонила классная руководительница Антона и спросила, что с ним случилось и почему тот в школу не пришел. Говорить о том, что Арс бы и сам желал это знать, он конечно не стал, да и ребенка прикрыл, но самим фактом прогула так и остался недоволен. К тому же этот маленький дурашка ещё и трубку не поднимал, что невольно заставляло все переживания пробудиться ото сна и начать отравлять душу мужчины своим присутствием. Удивительно ещё было и то, что Арсений на самом деле был уверен, что все с Тошей в порядке, но это никак не избавляло от волнения. Странное чувство, когда сознанием понимаешь, что его хулиган решил просто чуть-чуть нарушить правила, потому что ему вероятнее всего показалось, что это будет весело, но сердце все равно замирает в каком-то лёгком страхе и тихонько нашептывает: «Вдруг случилось что-то?» Ум с сердцем не в ладу,цитата из комедии Грибоедова «Горе от ума» так ведь говорят? Неизвестно конечно подходит ли это выражение сюда, но Попову почему-то казалось, что оно четко отражает всю суть того, что он сейчас ощущает. И тем не менее, ругаться с мальчишкой не было ни малейшего желания. Он ведь просто ребенок, ну прогулял разок, так что теперь скандал из-за этого устраивать? Это же не на регулярной основе происходит, можно и обычным разговором обойтись. Разговоры, они вообще полезные, помогают лучше разобраться в происходящем, вместе найти решение, прийти к компромиссу. В конце концов, именно для этого людям дан язык. А скандалить… Ну какой смысл в скандалах? Только настроение всем портить. Антошка все-таки не маленький, ну вернее маленький конечно, но не настолько, и Арс прекрасно знает, что все слова мальчишка воспринимает всерьёз. Не всегда прислушивается правда, но это уже другой вопрос, главное ведь, что понимает. Значит и сейчас поймет, если спокойно объяснить почему прогуливать и не отвечать на звонки — это плохая идея. А ссоры им ни к чему, ну их. Ну разве не молодец ли Арсений, что избрал именно такую тактику? И ребенок вроде как слушается, пусть и не всегда, и нервы целы. Чудесная же тактика, ну?

Мужчина дошел до квартиры и явно понял, что Тошка то дома оказывается. Из-за двери, которую он ещё не успел открыть, слышались детские голоса, кажется там был ещё и Дима. Надо же, а Арс думал они где-нибудь гуляют, обычно ведь дети прогуливают в каких-нибудь парках, а тут дома сидят. Хотя, учитывая тот факт, что у них был по сути неограниченный доступ к игровой приставке, наверное удивляться и нечему. Променяли бы эти дети компьютерные игры на прогулку, как же. Не то поколение. Тихонько усмехнувшись, Арсений нажал на ручку двери, которая естественно была незаперта. Войдя внутрь, тут же словил на себе два удивлённых взгляда. Дима зашнуровывал кроссовки и уже явно собирался уходить, а Антоша видимо вышел друга проводить и теперь стоял чуть в стороне.

— Здрасьте, дядя Арсений, — поздоровался Димка, выпрямляясь. Арс и слова не успел вставить, а мальчишка уже выбежал за дверь, — И до свидания, — крикнул он, уже направляясь к лифту. Мужчина лишь проводил его насмешливо-удивленным взглядом, а потом посмотрел на Антошку.

— Привет, пап, — ребенок отчего-то был таким радостным. Он, не долго думая, умчался в сторону гостиной, оставляя мужчину в прихожей одного. Попов лишь усмехнулся. Ишь какой, в школе не был и довольный теперь. Ну вот не негодник ли?

Арсений разулся, убрал обувь на место и отправился выяснять куда его чудо так быстро слиняло. Войдя в гостиную, он сразу же заметил включенный экран телевизора, на котором на паузе стояла какая-то из игр. Вот, говорил же, что эти прогульщики в приставку играют. Ну ладно не говорил, а думал. Но сути дела это все равно не меняет, мысли — это ведь тоже своего рода разговор, пусть и с самим собой. Интересно, а такие мысленные разговоры считаются признаком сумасшествия? Хотя нет, какой-то бред, все же люди так или иначе думают, а значит ведут диалог внутри своего сознания. Выходит, что либо все люди так или иначе сумасшедшие, или это все-таки нормально. Склоняться конечно хотелось бы больше ко второму варианту, но тут уж возникает другой вопрос: что есть человек нормальный? Очевидно, что нормальный — это тот, который не попадет в психиатрическую клинику, но с другой стороны где гарантия, что туда забирают всех психов? Может они среди людей ходят, живут себе спокойно и никто никогда не узнает, что они сумасшедшие, просто потому что эти люди научились слишком хорошо шифроваться? А может он даже с этим людьми лично знаком, кто знает? И вот кстати новый вопрос: как мысли мужчины вообще свернули в это русло, он ведь просто рассуждал о том, что у него тут ребятня в приставку играла, так в какой момент он начал думать о психах? Ну бред же, бред какой-то в голову лезет. Так ладно, о чем он собственно? А ну да, на экране игра, а Антоша сидит на полу и крайне увлеченно поглаживает кота. Стоп, что? Во-первых, откуда тут этот кот вообще взялся? А во-вторых, как в эту наглую морду влезает столько сметаны? Арсений четко заметил, как котенок, незнамо каким ветром занесённый к ним в квартиру, вылизав до чиста тарелочку тут же потянулся мордочкой в сторону отставленного в сторону пластикового стаканчика с этой самой сметаной. Антоша, добрая душа, конечно же не стал жадничать и блюдце снова наполнилось данным кисломолочным продуктом. Арс лишь переводил недоуменный взгляд с сына на котенка, потом опять на сына и так по кругу. Справившись с первым шоком, пришел к выводу, что котейка доверия ему не внушает, совсем не внушает.

Вообще-то Попов этих представителей кошачьего семейства не то чтобы терпеть не мог, но недолюбливал это точно. Жила у них в доме одна такая кошечка, Арс тогда ещё совсем ребенком был. Эта королевская особа дрыхла где захочется, играла с чем захочется, ещё и противно так орала каждый раз когда проголодается. И Арсения она не любила, с родителями вела себя спокойно, а его вечно царапала и кусала. Он даже спокойно пройти рядом с ней не мог, бросалась на ноги, точно бешенная. И чего спрашивается взъелась? Подумаешь дёрнул он ее пару раз за хвост, ну так и что нужно было всей душой возненавидеть его за это? Неужели ей так сложно было догадаться, что в голове у тогда ещё пятилетнего мальчика умных мыслей не водилось? Зато водилось желание потрогать все, что трогается и подергать все, что дёргается. Ну и кто виноват, что кошачий хвост так замечательно соответствовал всем этим критериям? Времени с тех пор конечно прошло много, да вот только осадочек остался, не доверяет Арсений ни кошкам, ни котам. И вообще в его представлении самый лучший кот — это тот, который живёт где-нибудь не у него и которого он даже не видит и не слышит. Точно, самый замечательный кот — тот, которого нет. Да вот только теперь он есть, кот то этот. Сидит тут из блюдца сметану уплетает. Ещё и такой мелкий, что без слез просто не взглянешь. Вот и где спрашивается его зеленоглазое чудо откопало этого блохастика? И ведь в дом притащил, кормит вот, ну прямо сама добродетель.

— Солнце, это что за котенок? Ты где его взял? И зачем принес? — поинтересовался Попов, подходя ближе. Блохастое существо не обратило на него ровным счетом никакого внимания, слишком увлеченное едой. А не лопнет ли столько есть?

— На улице я его взял, — отозвался Антошка, со всей возможной лаской и заботой гладя котенка по голове и спине и наблюдая как тот с безумной скоростью поглощает сметану, — Давай оставим? Ты посмотри какой он хорошенький. Папа, ну пожалуйста, — ну да, наверное Арсению стоило этого ожидать.

Тоша так жалобно, просяще смотрит на него и глазки его зелёные так умилительно прищурены, что отказать будет сложно, очень сложно. Вот только кот, проживающий у них в квартире не соответствует представлению мужчины об идеальных котах. Да и вообще у него ведь наверняка блохи или ещё что-нибудь похуже, а Антон тут уже потрогал этого котенка со всех сторон, как бы не подцепил что-нибудь. А человек от кота вообще заразиться может? Кажется может, и вот мысль эта совсем не успокаивает Арса. Может все обойдется? Хоть бы обошлось. Но с котейкой то что делать? Категорично отказать язык не повернется, Тошка расстроится, но мириться с присутствием хвостатого? Коты те ещё наглые морды, попробуй с ними совладай. А посему выходит, что нужно как-то объяснить, что оставлять котенка нежелательно, но при этом сделать это так, чтобы мальчишка не сильно расстроился. И вот как это сделать спрашивается? А Арсений не знает как, придется выкручиваться.

— Мне кажется это плохая затея, — поглядывая на блохастого, чья наглая морда была вся в сметане, мягко отметил фокусник.

— Но почему?! — как-то то ли расстроенно, то ли обиженно поинтересовался Антон. Ну вот, не хотел огорчать называется, ага так у него это и получилось сделать.

— Антош, сам посуди, ну куда нам ещё кота? — вздохнул мужчина. Он говорил размеренными спокойным тоном, он просто объяснял, почему идея мальчишки не самая лучшая. Не запрещал, не ругался, а именно что терпеливо разъяснял, надеясь на понимание. — За ним ведь нужен уход, а у меня на это времени нет.

— У меня есть! — уверенно заявил мальчик, — Я буду за ним следить. Ну папа, давай оставим, пожалуйста.

— Тош, но ведь у тебя тоже школа, ролики ещё твои, а в свободное время ты гуляешь с друзьями или мы с тобой вместе куда-то уходим, — продолжал объяснять Арсений, — А если нам нужно будет надолго уйти или уехать куда-нибудь мы как его оставим? — Арс кивнул в сторону развалившегося на полу облопавшегося до отвала котенка.

— Так это же кот, а не собака! Он и сам может если что побыть, его выгуливать не нужно, — Антон отчего-то разозлился на папу, — Ты просто не хочешь его оставлять! Ты никогда не хочешь того же, что хочу я! Постоянно все запрещаешь мне! — обвинительно заявил ребенок.

Конечно это было не так. Антоша и сам прекрасно понимал, что вообще-то папа ему позволяет очень и очень многое и вообще всегда идёт на встречу. Вот только почему-то так обидно стало, что мужчина не позволяет оставить такого чудесного во всех проявлениях котика. Ну что сложно ему что-ли? Пускай себе живёт, мурлычет, корм ест. Он ведь никому не будет мешать. В конце концов, это просто несправедливо, что папа ему вообще что-то запрещает. Он ведь уже не маленький! Он в состоянии позаботиться о котенке. И вот почему мужчина этого не понимает?

— Я его оставляю! И мне неважно согласен ты или нет! — крикнул Антон. Он подхватил кота на руки и, не говоря Арсению больше ни слова, скрылся в направлении своей комнаты. Да ещё и дверью громко хлопнул впридачу.

Сказать, что фокусник растерялся — ничего не сказать. Он правда не понял как поначалу вполне себе дружелюбный диалог превратился в это. И с каких пор Антон хлопает дверьми? И кричит еще. Да что вообще происходит? Хотя ладно, наверное мужчина бы соврал сам себе, если бы утверждал, что не понимает, что именно происходит с ребенком. Начало переходного возраста, иных вариантов просто нет. И в этом то и суть, что это только самое начало. Мальчику всего одиннадцать, а эмоции уже хлещут через край. И это далеко не вершина айсберга, да это ещё только самое самое его основание. Вот только когда они успели до этого айсберга вообще доплыть? Казалось ведь ещё пару месяцев назад он был ну прям мальчишка мальчишкой, а теперь что? Растет получается? Растет. И мужчина прекрасно понимал, что отрицать это было бы глупо. Да вот только кто же знал, что этот младший подростковый возраст, ну или как там его правильно называют, наступит настолько неожиданно и внезапно? И сложность ведь даже не в том, что Антоша становится слишком эмоциональным, а в том, что он пока что ещё вроде ребенок, но сам себя таковым уже явно не считает. К тому же Арсений совсем не уверен, что его чудо вообще понимает, почему его настроение так быстро меняется. Даже не так, Арс был уверен, что Тоша скорее всего вообще не понимает и должно быть он растерян ещё больше, чем сам Попов. И с ним бы поговорить, объяснить все, да вот только насколько хорошая идея делать это прямо сейчас? Может лучше пусть сначала успокоится? Или не лучше? Может это ему его нужно успокоить? А не воспримет ли ребенок это как излишнее навязывание? С другой стороны, если не успокоить его сейчас, то не решит ли Антоша, что его проблемы и чувства не волнуют Арсения? А ведь Антон ещё и школу сегодня прогулял, было бы неплохо объяснить ему, что так делать не стоит как и планировал изначально, пока кот не отвлек. Да вот только непонятно, как мальчик теперь отреагирует на замечание и отреагирует ли как-то вообще. Если уж быть совсем откровенными, то теперь вообще ничего непонятно. Вот раньше было понятно: сделал что-то хорошее — похвали, плохо себя вел — отругай, а в остальном будь рядом, играй, развлекай, отвечай на вопросы. А теперь что? Откуда вот Арсению знать, как это дитятко отреагирует на даже малейшую попытку вмешаться в его дела? Но ведь и оставлять совсем без контроля нельзя, мало ли во что это выльется. И как спрашивается найти баланс между «я участвую в твоей жизни, потому что ты мой сын» и «я даю тебе свободу, потому что ты сам этого хочешь»? И если уже сейчас так сложно, то что вообще будет дальше? Что будет, когда они достигнут таки этой вершины этого самого айсберга? Не был Попов готов к таким неожиданным поворотам в их с Антошей жизни, совсем не был. Где-то на подсознательном уровне понимал, что это неизбежно, но все равно надеялся, что момент оттянется. А оно вон как выходит. Понятное дело, что и сам мужчина когда-то был подростком. Да вот только во-первых, это было довольно давно, а во-вторых, в том то и дело, что подростком то был, а родителем подростка — нет. И теперь, оказавшись по другую сторону баррикад, Арс не понимал как стоит себя вести. Особенно учитывая тот факт, что его ребенок ещё не совсем подросток, а что-то между. Да вот только ситуацию это не облегчает, а наоборот усложняет. И все-таки наверное лучшим вариантом будет простой разговор, без ссор, без попыток отчитать. Просто по-дружески пообщаться. Где-то Попов читал, что с детьми в первую очередь нужно дружить, тогда и скандалов меньше будет и дети сами более открытыми будут, не во всем конечно, но все-таки.

Поразмышляв ещё немного, чтобы заодно все-таки дать время и Антону чуть-чуть успокоиться, а то мало ли опять кричать начнет, Арсений встал и двинулся в сторону комнаты мальчишка.

— Солнце, давай поговорим? — после тихого стука в дверь, поинтересовался мужчина. Эту самую дверь впрочем без разрешения он открывать не стал. Мальчик правда открыл ее сам уже через пол минуты. Он был слегка расстроенным и смущенным одновременно, взгляд отводил, но позволил мужчине пройти в свою обитель. В комнате мальчишки был лёгкий беспорядок, носки почему-то лежали на столе, на полу валялось какое-то худи и котенок уже валялся на стуле, щуря свои глаза и кажется проваливаясь в сон.

— Извини меня, — Арсений удивился, потому что мальчик мало того, что заговорил первым, так ещё и прощения начал просить, чего старший ну никак не ожидал. Он вообще даже не был уверен, что Антоша его впустит, но кажется мальчик действительно сумел совладать со своими эмоциями. — Я не должен был кричать и обвинять тебя в чем-либо. Я вообще не знаю почему это сделал.

Тошка стушевался окончательно, опустившись на краешек кровати и закусив губу. Стало неожиданно стыдно за то, что просто так сорвался на папу, он ведь совсем ни в чем не виноват. Да он даже не сказал категоричного «нет» на просьбу оставить кота, просто сказал, что это не самая удачная идея и попытался аргументировать свою точку зрения. А что сделал Тоша? Зачем-то накричал, ещё и заявил, что старший его во всем ограничивает и ничего не позволяет. И зачем спрашивается вообще сказал такую глупость? Папа ведь хороший, понимающий, даже сейчас не ругается, а поговорить пришел. Заслуживает ли он тогда такого отношения со стороны Антона? Конечно не заслуживает! Папа ему тут даёт все, а Антоша как дикобразик зачем-то нахохлился и выставляет шипы. А зачем он это делает мальчик и сам не знает. Просто что-то внутри вынуждало поступать так, как он поступил. А может и не внутри. Может это чертёнок на плече нашептывал, пойди разберись ещё.

— Эй ну ты чего нос повесил? — мужчина опустился на кровать рядом с ребенком и одной рукой приобнял его за плечо, — Зайчик, все в порядке, правда.

— Ты не обижаешься? — недоверчиво протянул мальчик. Ну вот что за глупыш? С чего он вообще взял, что Арсений на него обижаться будет?

— Конечно нет, — улыбнулся фокусник, притянув мальчишку ещё ближе и ласково поцеловав в висок, — Антош, ты сейчас в возраст такой вошёл, когда эмоций слишком много и они очень быстро сменяют одна другую. И это нормально, солнце. То, что тебе иногда хочется злиться, даже на казалось бы пустяки, — это нормально. Ты должен понять, что тебе может быть как грустно, так и весело и не нужно пытаться эти эмоции прятать, от этого будет только хуже. Конечно было бы неплохо, если бы ты постарался не срываться на других людей, но поверь даже в этом не будет ничего страшного. Большинство взрослых прекрасно поймет, что с тобой происходит, а с друзьями, я уверен, ты как поссоришься, так и помиришься. Я не говорю, что все будет легко, если уж быть совсем честным с тобой, то будет сложно. Свои чувства не всегда получается контролировать, тебе может казаться, что с тобой поступают несправедливо, что тебя в чем-то обвиняют или наоборот тебя совсем не замечают. Так бывает, и все через это проходят. Я даже пойму почему в какой-то момент тебе захочется творить откровенные глупости. Я не говорю, что это хорошо, я не стану утверждать, что мне бы не хотелось чтобы ты был осторожен и избегал плохих компаний и совсем уж опасных игр. Хотелось бы, Антош. Но я говорю, что пойму почему ты эти глупости сотворил. Не стану обещать, что не буду ругать, я тоже человек и мое терпение не безгранично. Можешь даже обижаться на меня, это я тоже пойму. Но ты только не забывай, что я всегда рядом с тобой и, чтобы ни происходило, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Ты можешь не слушать моих советов, можешь игнорировать меня, можешь считать меня несправедливым, но я все равно всегда на твоей стороне. Неважно сделал ты что-то хорошее или плохое, ты всегда можешь поговорить со мной и я пойду на встречу, просто потому что ты мой сын и я тебя люблю, понимаешь?

— Понимаю, — тихонько отозвался мальчик, — Спасибо, — за что благодарил? Антоша и сам не до конца понимал, но от того, что папа заверил, что он всегда будет рядом с ним становилось так тепло где-то в глубине души, что мальчишка счёл правильным поблагодарить, пусть Арсений и не ждал этой благодарности.

— А теперь расскажи мне, — протянул мужчина, — Ты, заяц, почему школу прогулял?

— Я… Ну… — Антоша явно силился подобрать слова, но никак не мог. Он ведь и сам не совсем знал почему. Захотелось и все тут. — Не знаю, — наконец выдал ребенок, подняв голову и посмотрев голубые глаза. В них не было упрека и даже строгости не было. Просто такие теплые и такие родные глаза папы, голубые, словно небо в ясный день.

— Это как? — несколько недоуменно поинтересовался фокусник. Антоша в ответ лишь пожал плечами.

— Просто захотелось, — ответил мальчишка.

— Тош, я понимаю твое нежелание учиться. Конец года, как никак. И все-таки вот так уходить, никого не предупредив, — неправильно. И понятное дело, что вы с Димой не стали бы рассказывать учительнице, что школу прогуливаете, но мне ведь можно было сообщить? — Арсений тихо вздохнул, собираясь с мыслями, — Я ведь всегда позволял тебе остаться дома если ты мне говорил, что устал и тебе нужен выходной, что мешало сейчас сделать также? Ну или хотя бы отвечать на звонки. Солнце, я ведь переживаю за тебя.

— Да я телефон дома забыл, — отводя взгляд зелёненьких глаз, ответил Тошка.

Перед папой по-прежнему было стыдно, а теперь он понял, что кажется ещё и волноваться его заставил. Некрасиво получилось, очень некрасиво. И ведь Антоша сам о себе думает как о взрослом, но ведёт себя совсем как ребенок. Так может он тогда все не таки не такой уж взрослый каким видит себя? Ведь взрослые они вроде как ответственные и не заставляют просто так переживать своих близких, по крайней мере так говорят все вокруг, особенно учителя в школе. Хотя тут наверное мальчишка бы поспорил. Папа вот далеко не всегда был ответственным, и работу свою прогуливал чаще, чем Тошка школу, и бабушке с дедушкой частенько забывал позвонить, отчего они ругались. Выходит, что у них с мужчиной гораздо больше общих черт, чем кажется на первый взгляд, даром, что не являются кровными родственниками. А впрочем какая разница связаны они кровью или нет? Папа ведь все равно его очень сильно любит. Стоп. А как Антошка вообще пришел к этой теме? Он ведь совсем не об этом размышлял. А о чем он размышлял? Ах да, о том, что ему вроде как стыдно, хотя наверное уже и не очень. Вот так всегда, задумаешься об одном, а сознание решит подкинуть ещё парочку тем для размышления. И сиди теперь гадай где начало, где конец, и каким образом мысли пришли туда, куда они собственно и пришли. И кто его это сознание поймет? Кто ж виноват, что мысли лихорадочно сменяют одна другую и не собираются останавливаться? А это вообще нормально? Когда вот так с темы на тему скачаешь? Ой. Опять куда-то не туда понесло. О чем он? Ну да, стыдно, точно. Вернее теперь уже точно не стыдно, потому что стыд потерялся среди всего остального. Ну и ладно, пусть себе теряется, в конце концов папа кажется даже не особенно злится.

— Антоша, я тебя очень прошу, давай ты не будешь больше так делать ладно? И телефон постарайся не забывать, — Арсений легконько растрепал Тошины волосы, — Ты не думай, что я пытаюсь во всем тебя контролировать и лишаю свободы, но сам посуди, вот ты уходишь куда-то, не предупредив меня, а если что-то случится? Мне где тебя искать тогда? По каким-нибудь стройкам, подвалам или заброшкам? — фраза была обронена совершенно случайно, да в ней даже упрека не было, так простое наставление и просьба быть осторожным. Вот только мальчик сразу опустил голову, рассматривая собственные руки. Да и целом вид у него сделался виноватый такой, что Арсений моментально догадался, что попал он прямо в точку, случайно конечно, но попал. Выяснить бы теперь где именно побывал этот непослушный Антоша.

Первым порывом конечно же было все-таки отругать мальчишку, но потом… Ну что разве ж Арсений и сам таким когда-то не был? Был конечно, так же как и все родители когда-то были такими. Отчитает он Антошу и что? Разве он послушает? Все равно ведь будет делать все так, как захочет сам, это возраст такой. Пусть сейчас его упрямство ещё не выражено настолько явно, насколько могло бы, пусть его ребенок даже заверит, что такого больше не повторится, но насколько это будет правдой? Не сегодня так завтра, не завтра так через год это упрямство и нежелание слушать никаких советов возьмёт верх. И это нормально. Все такими были. К тому же уже сейчас совсем непонятно как этот чудик отреагирует на попытки вразумить его, вот обидится ещё и что дальше? Ни разговора спокойного не выйдет, ни настроения хорошего не будет. А оно им надо? Конечно не надо. Ведь объяснить все можно и без упрёков. Кто бы сказал раньше Попову, что будет все так сложно — не поверил бы. А теперь верит. Теперь убедился в этом.

— Ну и где именно из всего, что я перечислил, ты был? — с тихим вздохом спросил Арсений. Как-то часто он вздыхает в последнее время.

— На заброшке, — не стал отпираться мальчишка. В конце концов, он сам умудрился себя сдать, так какой теперь смысл отрицать содеянное?

— И как? — тихо хмыкнув, спросил мужчина. На заброшке… Что же, следовало догадаться.

— Сначала было интересно, но потом как-то скучно стало. Одна разруха кругом, — Антоша пожал плечами, — А когда уже уходить собирались, то его нашли, — указал на котенка, — Он же маленький такой, несчастный, голодный. Не мог я его там одного оставить, — подумав немного, мальчик переложил животное к себе на колени и принялся чесать за ушами.

Кот довольно замурлыкал, хотя почему-то мурлыкание это больше на тарахтение трактора походило. Тот тоже когда едет издает такое протяжное «трррр». На несчастного это создание сейчас походило меньше всего, а вот на блохастого вполне, не хватало ещё чтобы эти мелкие букашки начали доставлять проблемы не только животинке, но и Арсу с ребенком. По хорошему этого товарища бы унести из комнаты и изолировать где-нибудь. Да хоть бы и в ванне например. Да вот только Тоша явно не позволит этого сделать. И вот сдалась ему эта котейка? Но судя по взглядам, которые он кидал на этот серый комок шерсти, то да, сдалась и ещё как. Посему выходит, что придется смириться с присутствием хвостатого в их квартире. Во-первых, Тоша просто так не позволит от него избавиться, а во-вторых, ну не унесет же Арсений это маленькое существо на улицу и не оставит на произвол судьбы. Сколько бы не протестовал и не отговаривал мальчишку, а кота все-таки и самому было жалко. Вот такой вот парадокс: вроде и не любит подобного рода зверей, а все равно жалеет. Но правда ведь мелкий ещё совсем, не выживет же на улице.

— Чудо мое, я тебя очень попрошу по всяким заброшкам больше не лазить, пожалуйста. Мало ли кто там ходит, да и на голову может свалится все что угодно, — Антоша кивнул, все ещё увлеченно гладя кота. Кажется он вообще пропустил все мимо ушей, слишком увлекшись зверьком, а потому Арсений лишь покачал головой. А потом понял, что как бы сильно этот кот не раздражал его самого, но он все таки остаётся. Ну и ладно, зато Тошке радость. — Ты уверен, что справишься с этим блохастым? Учти, сам за него отвечаешь, если подерет нам все обои, ты их переклеивать будешь, — мужчина тихонько посмеивался.

Понятное дело, что не оставит он Антошу одного разбираться с этой наглой мордой, а в том, что котенок, пусть и маленький пока что, но с характером Арсений почему-то был уверен. Конечно, он в случае чего поможет, просто не может не помочь, но все-таки это мальчишка попросил кота оставить, пусть тогда учится нести за него ответственность, в конце концов, ему полезно будет.

— Можно оставить? — зелёные глазки ребенка тут же загорелись радостью и он поднял недоверчивый взгляд на Арсения. В глаза заглядывал, проверял не нужно ли ждать от старшего какого-то подвоха. Но его вроде как не было.

— Можно, — не стал упираться фокусник. Найдут они как-нибудь с этим котом общий язык. Ну или хотя бы попытаются.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — Антоша тут же ещё теснее прижался к мужчине, чуть было не уронив котенка на пол, но все-таки вовремя придержав рукой, — Я правда правда буду за ним следить, и кормить, и поить, и убирать за ним буду. Я уже взрослый, я справлюсь, — принялся заверять его мальчик.

— Верю, взрослый ты мой, верю, — рассмеялся Попов.

Его Тошка пищит так восторженно, ну точно дитя дитем, а говорит, что взрослый. И вот как с ним, с этим маленьким взрослым справляться? Впрочем кажется сейчас все вышло очень даже неплохо. По крайней мере ребенок не кричит на него, не пытается прогнать, да и вообще вполне себе доверчиво прижимается к его боку, позволяет обнимать себя и гладить по кудрявой макушке. А, ну и этого блохастого кота тискает, куда же теперь без него? Ладно уж, кот так кот, в ветеренарку только сходить с ним нужно и блох вывести, не нужно им этих мелких кусачих гадов в доме. Зато Тоша спокоен, счастлив и все также Арсу доверяет. Это дорогого стоит, и это доверие стоит постараться сохранить всеми силами, пусть даже дальше все будет сложнее и запутаннее. Справятся как-нибудь, просто не могут не справиться.