Благословенны те, кто встаёт

Против зла и скверны и не отступает.

Благословенны хранители мира,

Защитники справедливости.

Беседа с Риорданом завершилась скоро.

Алистер пришёл к нему первым и попросил истолковать значение одного странного кошмара, пока у них оставалось время на расспросы.

Освобождённый страж внимательно выслушал молодого воина, задумчиво покачал головой. Да, он разделял удивление тому, что Архидемон послал сон о собственной гибели; кроме того, он подозревал, что сделал это вовсе не Архидемон — иначе бы видение передалось и ему, и Эдукан. Разумеется, не исключено, что кто-то просто задался целью запугать именно Алистера… Однако было тут что-то ещё — юноша заметил проступившую в светлых глазах брата по Ордену обеспокоенность.

Всё встало на свои места, когда к ним присоединилась гномка, и Риордан открыл двоим новобранцам ужасную тайну.

Неважно, кто раскрыл этот секрет Алистеру полгода назад. Он был готов.

***

После разговора стражи молча прошли по гулкому коридору, свернули в первые попавшиеся покои и тут же, не сговариваясь, устало опустились на толстую медвежью шкуру напротив камина. Эдукан уронила голову на плечо своего напарника. Тот приобнял гномку, свободной рукой нашарив в густом меху её холодные пальцы, зарылся носом в пышную копну ярко-рыжих волос.

Все эти движения были так привычны — почти как натренированный годами взмах двуручным мечом — однако сейчас помимо тихой радости они оставили в двух сердцах еле заметное сожаление и едкую, как отвар из корня смерти, горечь.

Невидящим взглядом Сайра скользила по догорающим углям. Защитник тонул в собственных мыслях, пытаясь найти подходящие слова, чтобы утешить, пригреть, приласкать её, такую маленькую и отважную. Конечно, упрямая гномочка никогда не примет его жертву и будет до последнего противиться его выбору, да только неверным решение от этого не станет: Алистер не отступится, несмотря на всю боль, которую придётся перенести или причинить.

Будто в ответ на его мысли девушка вдруг прошептала:

— Наши договорённости отменяются.

Алистер почувствовал, как миниатюрная рука Эдукан сжалась в кулак под его ладонью. Всё, о чём он до сих пор молчал, поднялось в его груди подобно широкому штормовому валу…

Однако страж не успел даже подумать над ответом — позади раздался мурлыкающий голос Морриган.

— Не пугайся. Это всего лишь я.

Напарники обернулись как по команде.

— Из тупика, куда ты угодил, спасенье есть. Так выслушай меня. — Разглядев гномку в объятиях стража, вошедшая вдруг замялась, вмиг растеряв свою уверенность. — Только… Пусть уйдёт Эдукан. Речь моя не для её ушей.

Алистер был совсем не в духе для новых откровений. Ощутив, как девушка бессознательно прижалась к нему, он резко выпалил:

— Она останется. Говори, что хотела, ведьма, и оставь нас в покое.

Жёлтые глаза сверкнули, однако их пламень сразу угас.

— Как пожелаешь, Страж, раз разуму не внемлешь ты, послушай хоть меня. — Морриган шагнула вперёд, разом отбросив все сомнения. — Я предлагаю выход всем серым стражам, чтобы впредь им не жертвовать собой — ритуал. Его исполнить надо пред битвой под покровом ночи.

Алистер недоверчиво прищурился — слишком уж неправдоподобной казалась ему история о ведьме, неожиданно решившей помочь двум стражам накануне решающего сражения. Да и о какой магии шла речь?.. Уж точно не о той, которая официально разрешена Церковью.

— И что же за ритуал такой ты нам предлагаешь?

— Что предлагаю я? Чтоб ты возлёг со мною, скорее, нынче ночью: от этого соития дитя я понесу. Дитя воспримет скверну от отца; когда же Архидемон падёт, то дух его к младенцу в моём чреве устремится, как к маяку. Столь ранний плод воспримет этот дух, но не погибнет, а погибнет Архидемон, и стражи серые при этом уцелеют.

Морриган в ожидании присела на край кровати, а у доблестного воина зазвенело в ушах и пересохло во рту. Он оглянулся на гномку, ещё не осознавая услышанное до конца.

Та, всё так же наблюдая за танцующими в камине язычками пламени, задала волнующий её вопрос.

— Значит, из ребёнка вырастет порождение тьмы?..

— Нисколько. Совсем иным он станет. Дитя появится на свет с душою Древнего Бога.

Эдукан медленно поднялась, и, не глядя ни на кого, направилась к выходу. Ведьма проводила её взглядом, полным сострадания, и поспешно добавила ей вслед:

— Когда всё кончится, исчезну я навеки, и больше вы меня не встретите, клянусь.

Гномка остановилась в дверях, еле заметно кивнула и вышла. Защитник, до этого сидевший в оцепенении, было бросился за ней, но вдруг застыл на пороге, от досады впечатав кулак в каменную стену.

Несколько минут прошли в молчании. Шаги Эдукан затихли на другом конце коридора, угли в камине потухли.

Юноша очнулся другим. Налившимися свинцом пальцами он притворил дубовую дверь, прислонился лбом к согретому дереву, прикрыл глаза.

— Не горюй напрасно, страж. Я дам тебе испить отвара. Назавтра эту ночь не вспомнишь ты.

Слова Морриган ранили воина. Всё это время он заставлял себя поверить, что её здесь нет.

— Ты ни разу к ней в шатёр не приходил, ведь верно?

Алистер вдавил кулак сильнее, сжал челюсти до скрипа.

— Она… Мой близкий друг. Я не мог… Решиться.

— Ох, какая жалость! Ведь теперь, чтобы желанную Эдукан защитить, тебе придётся побороть свою ненависть ко мне.

Страж поднял веки и, не оборачиваясь, уставился в пустоту.

— Ты ведь помогаешь, верно? Ты тоже идёшь на это… Не по своему желанию. Я вроде как должен быть тебе благодарен, да только… Объясни, почему у меня не выходит?

Морриган усмехнулась.

— Наверное, потому, что ты неблагодарный нытик?

— Довольно. — Алистер оборвал собеседницу, с громким стуком запер дверь на щеколду. — Неси мне своё зелье. Надо с этим покончить.

***

Голова ещё немного кружилась, когда молодой страж вышел из злосчастных покоев. Отвар пьянил, но не сильнее, чем близость женщины — Алистер не мог врать самому себе.

К тому же, это был его первый опыт.

Начальным порывом воина было непреодолимое желание увидеть гномку. Войти прямо так, без рубахи, упасть на колени и спросить — сможет ли она простить, сможет ли она принять его таким и любить дальше?..

Рванувшись в сторону комнаты Эдукан, Алистер вдруг остолбенел и задумался. Пульс оглушительно стучал в висках, дыхание сбивалось с ритма, на коже алели — он чувствовал лёгкое жжение — следы от цепких пальцев ведьмы… В таком виде он не смеет предстать перед Сайрой.

Немного отдышавшись, Алистер побрёл к себе.

Лунный свет струился через решётчатое оконце, с соседней койки слышался храп то ли Стена, то ли Огрена. Страж наощупь добрался своего места, завалился, не раздеваясь, прямо на одеяло и уснул тяжёлым сном.

***

У ворот Денерима царил хаос. Огонь полыхал, разнося по ветру удушающий смрад догорающих трупов вместе с едким дымом.

Эдукан собирала отряд, чтобы отыскать и убить в городе двух верховных полководцев Архидемона.

Задница Андрасте, как же Алистер был рад, когда она взяла его с собой!.. Он не смел показаться ей на глаза со вчерашнего вечера, будто виноватый мабари, а во время приготовлений буквально сходил с ума — строил безумные планы, как в одиночку прорваться в город и прикончить дракона во что бы то ни стало…

Наконец-то эта пугающая неизвестность осталась позади.

Перед тем, как разделиться, все тепло попрощались друг с другом. Каждый подходил к гномке, негромко о чём-то говорил с ней и уходил прочь, улыбаясь или утирая глаза — равнодушных не было.

Алистер видел, как Морриган с нескрываемым волнением отблагодарила Сайру за доверие и настоящую дружбу, а потом смаргивала то и дело наворачивающиеся слёзы, стоя в тени укреплённых стен.

Настал его черёд. Подойдя к девушке, воин опустился на одно колено и склонил голову.

Его трепетное сердце замерло, когда две латные сильверитовые перчатки одна за другой упали на землю у его ног, а горячие ладошки осторожно коснулись заросшего щетиной лица. Повинуясь их приказу, юноша оторвал взор от своих сапог; Эдукан тут же прижалась лбом к его лбу, прямо как он в тот день близ Редклиффа.

— Ты простишь меня?..

Сайра светилась улыбкой.

— За что? Разве ты на нервах уничтожил за ночь все наши запасы сыра?

— Я… Что? Нет, я не…

Беспечный, заразительный смех гномочки оживил стража. Он просиял, нежно потёрся кончиком своего носа об её вздёрнутый нос, не представляя себе ничего прекраснее этой нехитрой ласки.

Да, Алистер никому не отдаст свою маленькую Эдукан.

***

Рёв дракона оглушил стражей, так что единственным способом общения стали жесты. Встретившись посреди поля брани, двое — покрытые сажей, кровью, ожогами, ранами и ещё Создатель знает чем — замерли, уставившись друг на друга. Двуручный меч торчал из порождения тьмы, лежавшего между ними.

Стрелы несли на смазанных ядом наконечниках песнь смерти, отовсюду сыпались заклинания и проклятия, монотонно звенела сталь клинков, но молодые стражи не слышали этих звуков — лишь неотрывно всматривались друг в друга.

Одним губами Алистер промолвил:

«Я нашёл свой путь в темноте»

И, ухватившись за рукоять, вырвал меч из трупа.

Всё произошло ровно так, как было в его сне: с победным кличем он подбежал к змею, рассёк ему брюхо и всадил меч в череп, ровно промеж глаз; вспышка ослепила всех, кто был на крыше форта Драккон, а взрывная волна вдобавок разбросала уцелевших воинов по каменным плитам.

***

Судя по всему, со сражения прошло довольно много времени.

Алистер, ещё не оправившийся от ранений, поднялся с постели и выбежал из комнат, впрочем, скоро пожалев о таком опрометчивом шаге. Залы поместья эрла Денерима были полны народу: слуги сновали между покоями изнеженных вельмож и воинов, которые навсегда вписали свои имена в историю Тедаса. Анору готовили к коронации, эрлы, банны и их жёны располагались во дворце с присущим знати размахом — трудно было отыскать среди этого безумия маленькую потешную гномочку.

Но он отыскал. Почти без стука ворвавшись в очередную залу, доблестный воин с облегчением остановился у входа и прислонился к стене.

Леди Эдукан, облачённая в простую хлопковую сорочку, расчёсывала свои переливающиеся волосы напротив высокого трюмо. На аккуратно заправленной кровати были разложены парадные доспехи стража, начищенные до блеска, и пара кинжалов, в одном из которых юноша без труда узнал дар Серых.

— Знаешь, тебе очень идёт белый цвет. И платья. Будь я королём, завтра же устроил бы свадьбу.

Гномка обернулась, положила расчёску на туалетный столик. В это мгновение оба стража не верили, что всё происходит на самом деле.

— Ещё я бы приказал украсить дворец тысячами белых роз. Как думаешь, не слишком вычурно для монарха?

— Для повелителя цветов в самый раз. Только лучше сажать цветы, а не срывать. Да и вообще… — Сайра оглянулась на розу в рукояти своего любимого кинжала. — Я бы не променяла единственный цветок ни на что на свете.

Защитник приблизился к напарнице, осторожно провёл рукой по загорелой щеке.

— Даже на сыр?

— Даже на сыр.

Рывком подхватив гномку, Алистер легко покружил её над головой, а потом прижал к груди. Она обвила руками его шею.

— Я поняла, что ты сказал мне во время битвы, сальрока.

Девушка говорила приглушённо, щекоча дыханием ухо Алистера. Тот прикрыл глаза, широко улыбаясь.

— Я тоже нашла свой путь. Моё место — рядом с тобой.