— Они похожи на твои веснушки.

Алистер услышал, как Эдукан немного поёрзала в сене.

— Кто «они»?

— Они, — Страж движением головы указал наверх, туда, где прореха в крыше амбара открывала вид на ночное небо. — Звёзды. Такие же крошечные и милые.

Гномка притихла.

Вообще день выдался удивительно тихий. Путь от Убежища в Редклифф, длительный и небогатый на события, располагал к размышлениям. Это время пошло на пользу четверым храбрым воинам, которым многое нужно было осознать, к примеру — сам факт существования Праха Андрасте.

Колючий чистый воздух да пешее преодоление перевала через Морозные горы настраивали на философский лад. Наверное, только поэтому Морриган и Алистер перестали ссориться, Винн теперь чувствовала себя намного лучше, а Сайра наконец-то отпустила своё прошлое. Скорее всего, она сама не заметила, как это произошло — её верный защитник попросту обнаружил большую перемену во взгляде своей маленькой гномочки. К такому преображению душа иной раз идёт годами, а то и десятилетиями, однако по его завершению результат сразу становится виден со стороны.

Что-то особенное появилось и в самом юноше. Это трудно было назвать смирением — скорее, это было принятие смерти Дункана. Да, его нет. Да, если бы он был здесь, с ними, всё было бы намного проще.

Но это не повод падать духом: в конце концов, хотя бы ради наставника нужно попытаться остановить безумие, поразившее Тедас.

— Ты ведь мог погибнуть, Алистер.

Взволнованный шёпот девушки прервал размышления старшего стража. Часть её так и осталась среди острых скал, в зловещей тени, отбрасываемой крыльями дракона, чтобы вновь и вновь переживать ужасный миг.

— Мне казалось, что вероятность моей смерти и до этого была довольно высокой. Как та огнедышащая ящерица могла сравниться, например, с Логейном или Мором?

— Не говори так. Огнедышащая ящерица, в отличие от Логейна или Мора, могла спалить тебя в долю секунды.

Эдукан была права.

Только вот чего она пыталась добиться? Неужели она и впрямь ждала, что Алистер скажет ей: «Ох, извини, я не должен был закрывать тебя собой, когда гигантский змей извергал в твою сторону потоки пламени»?..

На его месте и она поступила бы также — Страж не сомневался в этом. А потом весь отряд бы отдирал приплавившийся нагрудник уже от её обожжённой кожи.

Но сейчас гномка затаилась. Судя по полному отсутствию звуков — почти не дышала.

Сын короля Мэрика уже начал погружаться в дремоту, когда его собеседница вдруг шумно вздохнула.

— Я только хотела сказать, что впредь постараюсь быть внимательнее. Спасибо тебе.

Алистер наощупь нашёл среди сухой травы узкое запястье Эдукан.

— Знаешь, после того, как две когтистые лапы подняли тебя в воздух, а потом уронили головой вниз, трудно быть внимательным. — Юноша слегка сжал руку напарницы. — Я благодарю Создателя, что ты осталась невредима. Тот обвал никто не мог предсказать, а ведь только из-за него драконица напала на нас.

Падающие звезды изредка прочерчивали яркие дуги в иссиня-чёрном небе. Шла последняя неделя Утешника.

Всё так же монотонно трещали сверчки, так же заунывно выли волки в чащах, так же шелестела пшеница в полях. Алистер носил статуэтку, подаренную Сайрой, в мешочке на поясе — как оберег. Сайра же засушила белую розу и поместила в круглую филактерию. Для амулета филактерия была крупновата, поэтому Эдукан вставила её как руну на рукоять своего любимого кинжала — дара Серых, зачаровав предварительно у Сэндала.

Всё шло своим чередом, насколько это возможно в условиях гражданской войны и Мора: старые шрамы сглаживались, новые появлялись от свежих ранений. Только двоим Стражам всё чаще не спалось из-за кошмаров, поэтому после заката они покидали свои палатки и шли смотреть на звёзды.

Так было и сегодня. Заброшенный амбар с обвалившейся крышей показался друзьям отличным местом для поздних разговоров.

— Слушай, я бы хотел договориться насчёт одной вещи.

— Если ты насчёт сыра, то тебе всё равно придётся отдавать мне хотя бы треть. Кто бы мог подумать, что это такая вкуснятина?..

— Хорошо, с этим я не спорю, — улыбка сделала тон Алистера чуть менее серьёзным. — Но тогда добивать Архидемона буду я.

Около правого уха стража раздался резкий шорох — видимо, Эдукан обернулась и силилась разглядеть его лицо, чтобы понять, было ли сказанное шуткой.

— Захотел войти в историю?

— Ну ты же слышала речи моего кровного брата про легенды и всё такое. Чего же тогда удивляешься?

— И правда. — ненадолго Сайра замолчала. — Ладно, но судьбу Кайлана ты не разделишь, даже если Архидемону придётся поджарить меня. Ясно?

— Так точно, миледи.

Страж выдохнул. По крайней мере, загадочный сон перестал его тревожить.

Вновь зашуршав сеном, гномочка придвинулась к своему защитнику и уложила голову ему на грудь. Алистер приобнял подругу, накинул ей на плечи край тёплого стёганого одеяла; прикрыв уставшие глаза, невесомо поцеловал в макушку.

Забота об Эдукан стала настолько привычной для юноши, что засыпать в одиночку теперь было для него целым испытанием.

Девушка ласково потёрлась щекой о рубаху Алистера.

— А мне кажется, они похожи на нас.

— Кто «они»?

— Звёзды, Алистер. — Сайра отчего-то понизила голос. — Прощание на гномьем языке — «атраст нал тунша» — буквально означает «пусть вы всегда сможете найти свой путь в темноте». Так вот, мы все — звёзды, потому что помогаем друг другу отыскать дорогу.

Тёмная пропасть разверзлась над головами стражей, сияя и переливаясь, а те всматривались в неё, гадая, где же их место среди непроглядной тьмы.