Даринширн встретил их снегопадом. Точнее этот ленивый снегопад не прекращался ни на минуту с самой ночи Сауиня, следуя за путниками до города. Тайлер тогда сильно удивился, выглянув утром в окно постоялого двора — землю, крыши, заборы, кусты, всё покрывала тонкая снежная простыня. Редкие маленькие снежинки размеренно падали с неба, подчеркивая, что зима в этих краях уже вступила в свои права.

На подъезде к Даринширну снегопад усилился, но в самом городе этого даже словно бы и не замечали: снег быстро таял ещё на подлёте, оставляя лужи на мостовой. В салоне паромобиля было тепло и уютно, на улицах — холодно и промозгло. Хоть они и подъезжали к Тихому району, где их, наверняка, уже ждет гостеприимная мистрис Карнуэл со своими аппетитными пирогами, вкуснейшим чаем и дрянным кофе, заканчивать поездку совсем не хотелось. Как бы Тайлер не хотел остаться в Даринширне на подольше, он не сомневался, что у Рэя такого желания не имеется совершенно, а значит, вскоре им предстоит путь домой, в столицу. Несмотря на все трудности и проблемы, что на них свалились за последнюю неделю, Тайлер был благодарен судьбе за возможность побывать в этом прекрасном месте и познакомиться с такими приятными людьми. Невольно рука сжала в кармане холщовый мешочек. Такие староста деревни, где они встречали Сауинь, подарил всем путникам поутру. В мешочке были угольки от одного из двух костров, которые горели всю ночь. Этому талисману надлежало ограждать от бед и болезней весь год, отгонять всякую бесовщину. Даже Рэй принял подарок молча и с благодарностью, что уж говорить об Энгусе и его сестре. Наверное, ещё поэтому Энгус так стремился провести ночь в деревне, Тайлер видел, как ханшиец достал из нагрудного кармана кожаный кисет и, высыпав на ладонь похожие угольки, растер их и пустил по ветру.

Всё же интересные традиции в Ханше. Удивляло, что народ так истово верит в приметы, страшилки и всякие чудеса, так много знает и знания эти оберегает. В столице взрослым не было до этого дела. Куда важнее — прокормить семью, заплатить аренду за жилье, скопить денег на зимнюю обувку детям… Куда уж тут печься о пучках трав и обережных словах, если надо — пойдут, где угодно, и не подумав обойти заповедное место, захотят — выйдут через окно и дыру в заборе… Но и отсталыми ханшийцев Тайлер назвать не мог, скорее наоборот: в окнах домов стояло стекло, дома обогревали паровые котельные, газовое освещение было едва ли не везде… А как местные одевались? Без изысков и излишеств, практично и удобно. Но продолжали верить в чудеса. Этот диссонанс и поражал, и веселил одновременно.

Даринширн жил в бешеном ритме, но Тайлер не сомневался, что и его жители в праздники соблюдали все традиции и обычаи. Жаль, что не довелось посмотреть, как Сауинь встречают в богатых домах крупного города.

— Я выгружу вас здесь, — подъезжая к воротам дома Карнуэлов, сообщил Рэй, сидящий за рулём, — а сам поеду верну мобиль агентству. Заодно отправлю телеграмму.

Энгус согласно кивнул и выбрался из салона, помогая сестре выйти на улицу, Тайлер присоединился к ним выгружать багаж.

Рэй едва тронулся с места, как к воротам уже бежала мистрис Карнуэл, кутаясь в клетчатый плед. Рассмотрев всех троих и расцеловав, женщина уверилась, что все целы и невредимы. Подхватив дочь под руку, она потащила её в дом, приговаривая, что ужин скоро будет готов, как раз к возвращению Рэя.

В гостиной их уже ждали господин Карнуэл, Мирдри, пожилая чета — её родители… Все радовались возвращению Доминики, требовали немедленного рассказа о событиях последних дней. Тайлер предоставил слово Энгусу, заняв кресло у камина. Хотелось пригреться, закрыть глаза и уснуть. И ему это почти удалось, когда он внезапно, как сквозь пелену, почувствовал на лбу холодные руки, которые быстро сменили теплые губы, а после началось какое-то шевеление, стук каблучков, шелест юбок… Когда он с трудом разлепил глаза, понимая, что надо проснуться, рядом с ним на столике уже стояла большая глиняная чашка с каким-то отваром странного запаха.

— Это вересковый чай с медом, — с мягкой улыбкой произнесла мистрис Карнуэл. — Надо выпить. У тебя простуда.

— Только бы не инфлюэнца, — с сочувствием произнесла Мирдри, держащая на подносе какую-то миску, судя по запаху, с куриным бульоном.

— Глупости не говори, — шикнула на неё хозяйка, — мальчик просто не привык к нашей погоде, вот и простыл. За пару дней поставим на ноги…

— Не стоит переживаний, Иннис, — взяв в руки чашку, попытался улыбнуться Тайлер, — со мной всё в порядке, просто разморило. Нам скоро уезжать, да и некогда мне болеть.

— И куда ты больной собрался ехать? — раздался голос Доминики, которая стремительно вошла в гостиную. — Твоя постель уже разобрана, допивай и быстро туда.

— Я хорошо себя чувствую, я…

— Ты себя со стороны не видишь, — положив руки на бедра, криво улыбнулась женщина, — предлагаю договориться: ты сейчас беспрекословно выполняешь все указания матери, а как выздоровеешь, мы все вместе сходим в музей.

— К-какой музей?

— Естествознания и истории, конечно. Рэй лично проведет нам экскурсию, он там каждое чучело знает. И это я не только про зверей на постаментах, — тихо добавила в сторону Доминика.

— Но я не думаю, что Рэй согласится, и так задержка выйдет, ещё и экскурсии…

— Я с ним поговорю. Если будешь делать, что тебе скажут, поправишься в два счета. В Ханше умеют ставить на ноги, тут не принято долго болеть.

Спорить с тремя решительно настроенными женщинами было бесполезно, даже скромно стоящий рядом с сестрой Энгус жестом показал бессмысленность попыток и помог добраться до комнаты.

Тайлер давно уже забыл какого это — болеть в постели. В последние годы он если и простужался, лечился на ходу, да и заботиться о нём было некому. Сейчас же к нему вернулось давно забытое чувство тепла и заботы, так похожее на то самое, что было в далёком детстве, когда мать сидела рядом с его лежанкой, поила противными лекарствами, обнимала, гладила по голове и держала за маленькую ладошку, шепча молитвы.

Заботилась о нём мистрис Карнуэл, всех прочих решительно выгоняя в коридор. В моменты полусна Тайлер вроде бы даже чувствовал, как она гладила его по голове, и слышал тихий шепот на чужом языке. Но что это было: молитвы или обережные слова? Вересковый чай с медом, отвары, бульоны, капли, мази… Порой противнейшие донельзя, но в какой-то момент Тайлер проснулся, ощущая себя совершенно здоровым, даже не ослабленным. За окном царила ночь, хотя шторы и не были опушены. Часов в комнате не имелось, но это не остановило Тайлера, очень хотелось самостоятельно дойти до ванной комнаты и привести себя в порядок. Стараясь идти как можно тише и не шуметь, он оделся и, закончив со всеми необходимыми процедурами, уже на обратном пути решил посмотреть в окно, что выходило на ворота. Снегопад прекратился, но снег ещё не весь растаял, собранным дворниками в кучки. На улице горели газовые фонари, в некоторых окнах первых этажей соседних домов тоже горел свет. Так и не поймёшь: раннее утро или поздний вечер?

Найти ответ на свой вопрос Тайлер решил, спустившись вниз. Возможно, на кухне или в гостиной ещё или уже кто-то из домочадцев есть. Он не прогадал, на кухне обнаружилась мать Мирдри, Тирлэг, которая тоже оказалась «мистрис Карнуэл». Как выяснилось, все члены клана носили одну фамилию, потому как происходили от общего предка, а в малочисленных кланах так и вовсе приходились друг другу непосредственной родней. Хозяевам дома и главе клана Тирлэг с мужем и дочерью родней если и приходились, то очень уж дальней, как понял Тайлер, связывали их в первую очередь узы дружбы и доверия. Весь клан находился на севере Ханша, в Даринширне представляли его непосредственно глава с семьёй и его помощники — Тирлэг, её муж и дочь.

Заметив гостя, женщина, несмотря на полноту, ловко развернулась к нему с волнением в глазах, но Тайлер жестом успокоил её, а потом сказал:

— Мне уже значительно лучше, благодарю за беспокойство. Вы не подскажите, который час? За окном темно, а я только проснулся.

— Седьмой по полуночи идёт, рано ещё, — указав на простые настенные часы, висевшие меж двух окон, ответила Тирлэг. — Поспать бы ещё.

— Но Вы уже не спите… Можно мне побыть тут? Я совсем не хочу спать.

Тайлер ожидал, что его погонят с кухни, но, вопреки всему, добрая женщина отодвинула от стены тяжёлый грубо сколоченный стул со спинкой, постояла мгновение в раздумьях и достала из шкафа толстый плед, накинула на стул:

— Садись, так помягче будет. И накроешься, если озноб возьмёт.

Тайлер поблагодарил и послушно сел, Тирлэг посмотрела, уверилась, что ему удобно, и вернулась к работе: она замешивала тесто.

Тайлер не часто бывал на кухнях, но сейчас ему выпал шанс осмотреться. Большой стол, плита на газу, мойка, старый очаг, столешница у стены, шкафы и полки с утварью и заготовками, корзины со снедью, пучки трав и специй на стенах и под потолком. И запахи… Ещё не готовых блюд, но…

— Вот, — Тирлэг сняла с плиты чайник, заварила что-то в большой глиняной чашке. — Иннис всё вам эти свои кофеи подсовывает, но отрава ж редкостная. То ли дело вереск…

Ко вкусу верескового чая Тайлер уже привык, хоть и не мог сказать, что он ему нравился, но однозначно был приятнее местного кофе. Поблагодарив Тирлэг, он принялся греть руки о чашку: её толстые стенки не позволяли обжечься, но охотно делились приятным теплом.

— Мистрис Карнуэл, а можно спросить?

Тирлэг удивлённо оглянулась, а потом вроде бы улыбнулась и кивнула.

— Намедни мы… Хотя я же пролежал… А сколько я пролежал в постели?

— Два дня целых. Если б вечером проснулся, то три б было.

— Значит… Недавно мы… Вы должно быть знаете, зачем применяют укроп? И утёсник.

— Из утёсника мы краску делаем, в чай добавляем. И лошадей им кормим. А укроп едим. Настойки делаем, масла. Он в лечении полезный.

— А…

Тайлер не ожидал такого ответа: вот, оказывается, только и всего, но зачем тогда…

— А ещё они… тех отгоняют. Не любят они их, — раскатывая тесто, внезапно ответила Тирлэг.

— Тех — это… Гостей с той стороны? Которые приходят на Сауинь?

— Они не только на Сауинь так-то приходят. Есть места, где они пролазят. А некоторые назад в свои владения не возвращаются, тут остаются. Потому и надо от них беречься.

— А как распознать кого-то из тех? Их можно определить, они могут быть похожи на людей?

— Конечно, могут. Захотят, и вовсе не отличишь. Пока за собой не позовут и не погубят.

— А часто в ваших краях такое случается?

— В деревнях бывает временами, одинокие путники пропадают тоже. В городах почти никогда. Но у нас и городов-то мало. Да и мы стараемся с ними в мире жить. С нас не убудет, им в радость. Дед моего мужа до сих пор помнит, как он чуть не забил того тюленя… — покачав головой, Тирлэг горестно вздохнула.

— Тюленя?

— Да. На севере охотятся на тюленей. Тот тюлень подплыл близко к лодке, лёгкая добыча. Дед уже прицелился, но в последний момент увидел на шее зверя ожерелье из ракушек. А потом из воды рядом вынырнул второй тюлень, крупнее. Он стал уводить первого, и дед поспешил отвести лодку. С тех пор дед наказал детям и внукам не охотится в том заливе, раз там бывают дети моря.

— Тюлень с ракушками? Кареглазый? Я слышал в детстве песню про рыбака, который отпустил в море беременную жену, дав ей на память ожерелья, ей и ребенку, а потом его товарищи хвалились ему, что убили двух тюленей с ожерельями на шеях. Я всегда думал, что это просто сказка…

— Тут это не сказки. В Нуэле на тюленей охотятся, но никогда рыбаки не тронут детей моря. Убить их — накликать беду. Никто не хочет убить чьего-то сына или дочь, пусть он или она и в серебристой шубке.

— У нас в столице если и есть что-то такое, так это просто пугалки для детей. Никому нет дела до… тех.

— И что же, даже не вешают травы на дверь? Не оставляют на ночь молоко на крыльце? И пыль метут как попало, не с востока на запад? — ужаснулась Тирлэг. — Потому у вас в Камре всё наперекосяк и идёт. Ни мира, ни покоя не будет никогда в такой стране, где народ сам о себе не заботится…

Продолжая охать и тихо бормотать, женщина загремела посудой, доставая сковороды и противени. Тайлер продолжал сидеть на стуле у теплой трубы, наблюдая. Тирлэг временами отрывалась от своего занятия и подсовывала своему гостю то кружку с новым напитком, то вчерашнюю булочку, то сушеные яблоки, то ложку мёда…

Тайлер и не заметил, как рассвело, и тогда на кухню вошла Мирдри с корзиной, в которой позвякивали бутылки с молоком.

— Вот ты где, — невольно вырвалось у неё, — а мистрис ищет тебя по всему дому.

— Ну так пойди и скажи ей об этом, а то мало ей проблем с сыновьями, ещё тут волнения… — проворчала Тирлэг, с особым грохотом постучав ложкой о кастрюлю и зыкнула на Тайлера, собравшегося подняться на ноги. — А ты сиди.

— А что за проблемы с сыновьями? — осторожно спросил Тайлер, гадая, что могло случиться.

— Вчера днём Рори приехал, — буркнула женщина таким тоном, словно это объясняло всё.

— Это старший сын господина Карнуэла? — припомнил Тайлер. — Брат Энгуса и… Мэрид? Который заведует делами в родовом замке?

— Угу. Он хороший мальчик, но уж больно вспыльчивый. Вылитый дед. Тот тоже, чуть что…

— И… и что же он натворил?

Тирлэг бросила на Тайлера короткий взгляд, горько вздохнула, но отвечать не стала, буркнув «Сам всё увидишь». С одной стороны, любопытство желало увидеть, как можно скорее, с другой осторожность шептала, что, наверное, не зря Тирлэг в таком безрадостном настроении. Но размышлять долго не получилось: послышался перестук каблучков, и на кухню стремительно вошла Иннис. Первым делом она направилась к Тайлеру, внимательно рассмотрела, опросила и сделала вывод, что болезнь отступила. По столичным меркам слишком рано, но по местным — как и положено. Но Тайлер действительно чувствовал себя здоровым. А вот сама Иннис таковой не выглядела, хоть и пыталась женскими хитростями скрыть синяки под глазами и бледность лица.

— Они хоть сами вернулись? — пока Тайлер размышлял об уместности вопроса о здоровье хозяйки, спросила у неё Тирлэг.

Иннис коротко кивнула и вздохнула:

— Часа в четыре по полуночи.

— Одна радость, что не полицаи привели. Или забирать не пришлось.

— О, Тирэ, я уже жалею, что отписала в Нуэл. Я должна была предвидеть…

— Ой, ладно тебе. Разняли же в итоге, — отмахнулась полотенцем Тирлэг. — Да и им не привыкать.

— Я… я, должно быть, пропустил что-то важное? — неуверенно спросил Тайлер, совершенно не понимая, о чём речь.

Иннис перевела на него взгляд и сперва поджала губы, словно подбирая слова, а потом с новым вздохом пояснила, заламывая руки:

— Я написала старшему сыну сразу, как вы приехали. Они с Мэрид были очень дружны, почти погодки ведь. И вот вчера он приехал. И его оценка последних событий… Его отношение… Он временами бывает несдержан. И так получилось, что… Я…

— Да морды друг другу набили просто напросто, — шмякнув кастрюлю на стол, бросила Тирлэг, — ещё и сервиз разбили и ту скатерть разодрали, что моя тетка сама вышивала!

— Э, а кто кому набил? — неуверенно уточнил Тайлер, не представляя, как все известные ему жители этого дома могли скатиться до безобразной драки.

Тирлэг лишь отмахнулась, а потом снова посмотрела на хозяйку дома:

— А ты чего сама не своя? Они уж и забыли про всё, а ты душу бередишь себе. У них всегда так: сначала физиономии друг другу разукрасят, потом в пабе напьются, помирятся. А мы сидим дома, мучаемся. Тем более вернулись же. Сами, на своих ногах. И в тот же день. Радуйся, а не стой тут как бледная немочь. Я тогда кашу варить не буду, раньше полудня всё равно не проснутся. Лучше иди суфле делай, чтоб Мэрид подобрела, а то всю плешь нам проест, как встанет. Ты, кстати, дверь-то её отперла?

— Как? У меня нет запасного ключа! А тот Рэймонд унёс с собой!

— Она ж нас живьем съест, со всеми потрохами!

Тайлер уже определенно жалел, что выпал из жизни на два дня и так много пропустил, но решил предложить свою помощь:

— Если надо отомкнуть замок, я могу это сделать. У вас ведь есть шпильки?

Иннис неуверенно кивнула и аккуратно вытянула из пучка на голове одну из шпилек:

— Такая подойдет?

— Конечно, ведите к комнате.

— Подушку по дороге возьмите, — посоветовала им в спину Тирлэг, — ну, а что, отбиваться, на всякий случай.

В коридоре на втором этаже дома было тихо. Большая часть его жителей спала, посему Тайлер и Иннис ступали как можно тише, благо, что толстый ковер на полу им всецело помогал. Дверь в комнату Доминики ничем не отличалась от двери в комнату самого Тайлера: дверное полотно тонкое, косяки старые, сам замок не менялся уже, наверное, полвека. Расхлябанный, с маленьким язычком, такие замки Тайлер умел вскрывать уже в семь лет. Дверь открывалась внутрь комнаты, как и все на этом этаже. Проникнуть в любую из комнат, буде такое желание у кого-то появится, труда не составляло. Тайлер даже хотел предложить хозяйке заменить и двери, и замки на более крепкие, но потом передумал, от кого им тут запираться?

Вооружившись шпилькой, Тайлер присел перед замочной скважиной, благоразумно не смотря в неё дольше допустимого приличиями. Шевелений за дверью слышно не было, но они начались, стоило Тайлеру приняться за работу. А когда замок щелкнул, дверь резко открылась, а Иннис вовремя оттащила Тайлера, иначе быть бы ему сбитым разъярённой Доминикой, которая вылетела из комнаты в одной ночной сорочке, в которой, должно быть спала. Эту сорочку Тайлер помнил. На Доминике она была более уместна, чем на полу комнаты при поспешных сборах. А ещё на ней почему-то были полностью зашнурованные ботинки.

Женщине хватило ровно мгновения, чтоб что-то обдумать, а потом она стремительным шагом направилась дальше по коридору, к одной из дверей, которую попыталась открыть, но та оказалась заперта. Тайлер не понимал слов, что произносила Доминика, но, судя по тому, как Иннис схватилась за пылающие щеки, слова эти были ну совершенно неприличные. Доминика воевала с дверной ручкой, а потом, поняв, что никто ей не откроет, и дверь заперта изнутри, перешла к решительным мерам: отошла на пару шагов и…

Тайлер за все свои двадцать лет жизни ни разу не видел такого… Нет, он знал, что женщины порой способны на многое, да и двери в этом коридоре хлипкие, но что женщина, пусть и пребывая в бешенстве, может выбить ногой дверь, такого он и представить не мог.

А Доминика смогла. Послышался треск, хруст, новый поток ругани, и коридор опустел. Но тут же открылась соседняя дверь, и из неё выглянул сонный и очень помятый Энгус:

— Что тут такое?

— Мы выпустили Мэрид, — пролепетала Иннис.

— Это вы зря, — смотря прямо перед собой, оценил поступок молодой человек. — А где она сейчас?

Словно в ответ на его вопрос из нужной комнаты раздалась новая тирада на ханшийском.

— А, понял, — прислушавшись, кивнул Энгус и отступил назад, в свою комнату, — ну, я умываю руки.

— Энгус! — возмущенно топнула ногой Иннис, но её сын уже закрыл за собой дверь.

Из комнаты с выбитой дверью слышалась теперь мешанина из звуков: шипение, вопли, грохот, словно там была ещё одна потасовка.

— Что у вас тут? — донеся бас с другого конца коридора: там появился незнакомый Тайлеру мужчина, высокий и плечистый, явный родственник хозяевам дома, если судить по их сходству — чертам лица, светлым волосами и голубым глазами. Правда, голубым был только один глаз незнакомца, второй был почти полностью закрыт и красовался огромным фиолетовым синяком на всю глазницу. Одет он был в рубашку и брюки, судя по их мятому виду, вчерашние.

Рори, как понял Тайлер, оказался смекалистей младшего брата и прислушавшись, удовлетворённо кивнул, собираясь также удалиться, но Иннис его остановила, указывая на нужную комнату:

— Может быть, поможешь ему? Это была твоя идея!

— Но запирал её не я. А если он снова не сможет справиться со своей женщиной, я ему ещё раз вмажу.

— Рори!

— Мама?

— Ты невыносим!

— Ну что уж поделать, — развел руками Рори и резко оживился. — А ты приготовила медовое печенье?

— Не заслужил, — отрезала его мать.

— Ну мама!

— Что «мама»?! Наградил же Бог детьми, один взбалмошнее другого! Из дома сбегают, напиваются до безобразия, устраивают драки! Головы вам даны, чтобы думать, а не разбивать их! Помяни моё слово, когда твоя сестрица закончит с ним, она возьмется за тебя и не смей прятаться тогда за мою юбку!

— Что я с родной сестрой не справлюсь?

— Да вы втроем вчера… Справится он…

Лицо Иннис раскраснелось, она дышала часто и как-то тяжело. Тайлер уже всерьез начал беспокоиться о ней. Бессонная ночь и волнения явно не пошли на пользу её здоровью.

— Мистрис Карнуэл, быть может, нам спуститься вниз? Или Вам лучше прилечь?

К чести Рори, едва заслышав слова Тайлера, он уже был рядом с матерью, поддерживая её под вторую руку. Иннис пожелала спуститься в гостиную, куда Рори её и повел. Тайлер же направился за Тирлэг, присутствие взрослой женщины он посчитал необходимым, мало ли что может понадобиться, нюхательные соли, например, или какой-нибудь очередной вересковый напиток. Тирлэг явилась, размахивая мокрым полотенцем, долгим взглядом посмотрела на сидящую в глубоком кресле Иннис и склонившегося над ней Рори, который при виде вошедшей моментально выпрямился и отвел глаза.

— Уйди с глаз моих, — замахнувшись на него полотенцем, процедила женщина. — Довели мать…

— Тирэ, я просто… — слабым голосом начала Иннис, но подруга жестом велела ей замолчать, а после посмотрела на мужчин:

— Идите к себе, спите, рано ещё, и ей надо в тишине побыть.

Тайлеру очень не хотелось подниматься наверх, и как в угоду его мыслям наверху что-то грохнуло. Толи что-то тяжелое упало на пол, толи пострадала ещё одна дверь, но грохот был такой, что зазвенела хрустальная люстра в гостиной.

— Что они там делают? — испуганно прошептала Иннис.

— Внуков тебе, надеюсь, — бросил Рори, но тут же подобрался: крики наверху приглушались перекрытиями и коврами, но мужчина, видимо, что-то разобрал и бросился прочь из комнаты, наверх. Тирлэг без промедления подтолкнула Тайлера, и он последовал за Рори. В многострадальном коридоре было людно — Доминика теперь порывалась пройти к себе в комнату, но её удерживал Энгус, с другого конца коридора, завязывая пояс толстого халата, приближался хмурый глава семьи Карнуэл, и прежде, чем кто-то успел хоть что-то спросить, дверь в комнату Доминики открылась, и на её пороге возник Рэй, лохматый, злой и выглядящий далеко не лучшим образом: ссадин на лице прибавилось, на скуле красовался новый синяк, явно вчерашняя одежда местами была порвана. В руке он держал догорающий уже бумажный конверт, увидев который, Доминика рванулась снова, но брат держал её крепко.

— Тема исчерпана, — тяжелым взглядом обведя всех присутствующих, и остановив его на женщине, заявил Рэй, бросив пепел в какую-то миску на трюмо.

— Убирайся из моей комнаты! — прошипела Доминика, пытаясь стряхнуть с себя руки брата.

— Теперь она моя. В старую дверь ты уже сломала.

— В доме ещё три свободные комнаты! Выбирай любую!

— А я выбираю эту.

— Черта с два!

— Тем более, что и ключ у меня от неё уже есть…

Никто даже слова сказать не успел: Доминика что-то сделала, и Энгус резко её отпустил, схватившись за колено, а женщина уже метнулась вперед. Рэю хватило ровно секунды, чтоб отступить вправо, и Доминика по инерции пролетела мимо него, затормозив уже на середине комнаты, врезавшись в раскрытый чемодан.

— Приношу всем свои извинения за утренний переполох, — официальным тоном произнес Рэй, почему-то с трудом сдерживая улыбку, — увидимся за завтраком, господа.

Пока все в удивлении вскидывали брови, Рэй спокойно закрыл дверь и, судя по характерному щелчку, запер её на ключ.

— Ну вот теперь точно внуков, — удовлетворенно фыркнул Рори и посмотрел на Тайлера, — это ты у нас тот болезный? Пошли, познакомимся...

В доме Карнуэлов имелась целая курительная комната, куда Рори и привел Тайлера. Сам Тайлер к табаку был равнодушен. В детстве он жалел мать, которой с её чахоткой и так было тяжело из-за постоянного смога, тем более, что табак стоил денег, а они не были богаты. Позже Тайлер сообразил, что сильный запах табака будет ему мешать в его махинациях.

Рори же спокойно закурил, вольготно рассевшись на одном из диванов.

— Садись давай, вон там как раз теплее всего от труб, — Рори указал на глубокое кресло у стены.

— Я уже чувствую себя совершенно здоровым, — возразил Тайлер, рассматривая искусную резьбу каминной полки.

— Это тебе кажется. Хотя мать тебя лечила на совесть. Даже спешно связала шарф. Чтоб больше не мёрз.

— Да я особо-то не мёрз. Ума не приложу, где умудрился простыть.

— Ну ты ж камриец, у вас там совсем иная погода. Но шарф ты прими. Она его от души связала, чёрно-белый, как и положено.

— Почему? — спросил Тайлер, всё же решив присесть, пусть и не в предложенное кресло.

— Чего «почему»? А. У всех кланов тут свои цвета есть. А внеклановым если что и шьют в подарок, шарфы там, пледы, попоны, так нейтральных цветов. Ты матери нравишься, не удивлюсь, если она за тебя попросит.

— Не совсем понимаю…

— Рэй сказал, ты сирота, — выпустив из легких дым, заметил Рори.

— Вроде как. Мать умерла, отцу я не нужен. Их родителям тем более.

— Ну вот, об том и речь. Если захочешь, можно тебя к нам принять.

— Принять в ханшийский клан? — Тайлеру показалось, что он ослышался, хотя Рори был предельно серьёзен.

— Ну да. Так очень редко, но поступают.

— Но… Но чем я заслужил такое высокое доверие?

— Ты нравишься матери, со слов моей семейки — хороший парень. Ты первый рвался спасать мою дуру-сестрицу. Рэй за тебя ручается. А его слову я верю, как своему.

— Вы так хорошо знакомы?

— Были, до его отъезда в Камру. Подружились сразу, как познакомились. Я отдавал ему сестру со спокойным сердцем, а эта мелкая коза всех переиграла. Она всегда была самой хитрой, вечно подбивала нас, а дед потом нас побивал своей палкой, а её ни разу не приложил. Хотя жизнь вообще не справедлива.

— Я не ожидал, что всё так повернётся, мы приехали с простой целью — решить свой вопрос и вернуться, а всё пошло совершенно не по плану. А под конец вообще…

— Это ещё не конец, — хохотнул Рори. — Ты просто мою сестру не знаешь. Здорово она вчера взбеленилась. Но и мы сами не лучше. Поцапались, как дети… Но ничего, всё обойдется, в первый раз что ли?

В каком-то смысле всё действительно обошлось. Ожил дом лишь к полудню. Именно в это время Тирлэг выставила на стол еду, и на запахи постепенно начали спускаться люди. В этот раз за столом собралось всё многочисленное семейство, даже Тирлэг со своей семьёй согласилась присутствовать. Иннис успела отдохнуть и выглядела гораздо лучше, Энгус тоже привел себя в порядок, правда, голова у него болела, и он этого не скрывал. Грегг просто предпочитал не вспоминать о вчерашнем, источая бодрость и веселье. Рори словно бы и не спал четыре часа из всех положенных и, несмотря на подбитый глаз, в целом вел себя как обычный человек, шумный, порывистый и не мучаемый похмельем.

Последними к столу спустились Рэй и Доминика. Первый, едва сев, сразу попросил графин холодной воды, больше ничего у него интереса не вызывало. Вторая же вела себя странно: сидела с идеально прямой спиной, молчала и почти не поднимала глаз. Если кто и удивился такому поведению, виду не подал. Стол ломился от блюд, самых разных. Даже глаза разбегались.

Поначалу беседа почти не велась, но потом, когда первый голод был удалён, Грегг, оглядев компанию за столом, обратился к старшему сыну:

— Чем сегодня займетесь?

Рори не нашелся, что ответить, и за него это сделала Доминика, не отрывая глаз от чашки с чаем:

— Пойдем в музей.

Все взгляды устремились на неё, а женщина спокойно подняла голову и поднесла чашку к губам, повторив:

— Сегодня мы идём в Музей Естествознания и Истории.

— Удачи вам в нелёгком деле познания наук, — прохрипел Рэй, всё ещё прижимая графин к щеке.

— Ты присоединишься к нам, — сделав глоток чая, спокойно повела плечом Доминика, — кто лучше тебя поведает нам о ящерах, обезьяноподобных предках человека, всём таком прочем и вехах истории?

— Какое отношение я имею к музею Естествознания и Истории? — Рэй поднял глаза на сидящую по правую руку от него женщину.

— Ты зоолог. И во время учёбы в этом музее разве что не ночевал.

— Это было почти десять лет назад! — Рэй с грохотом поставил полупустой графин.

— А я бы сходил в музей, я там был последний раз ещё в детстве, — заметил Энгус.

Тайлер прекрасно понимал, что причина желания сходить в музей кроется в их с Доминикой соглашении, ведь он честно выполнил свои обязательства. Молодой человек даже хотел вставить своё слово, предложив перенести поход, но поймал взгляд Доминики: решительный, упрямый, злорадный. Это объяснило всё.

Без сомнения, спорить с женщиной было чревато скандалом, но Рори решил рискнуть:

— На кой нам этот музей, больше заняться что ли нечем?

— Я обещала. И это отличное времяпрепровождение.

— Да лучше в паб сходить, тоже отличный вариант!

— Да, паб тоже хороший вариант, — согласился с братом Энгус, потирая виски.

— Молчи уже, предатель, — сверкнула на него глазами сестра.

— Ну, Мэрид, я ведь уже извинился, я же не специально, оно само вырвалось!

— Ты тогда даже не пьяный был, не смог удержать язык за зубами, трепло!

— А я Энгусу благодарен, — вставил своё слово Грегг, — если бы не он, вы бы так и скрыли от нас, что снова…

— В кои-то веки я согласен с Микой, — отпустив, наконец, графин, вздохнул Рэй.

— Ещё бы не был согласен, он ведь вопреки твоим словам проболтался, — ткнув пальцем в сторону младшего брата, прошипела Доминика. — И поэтому беспрекословно идёт в музей.

Рори попытался что-то сказать, но Доминика и его смерила взбешённым взглядом:

— И ты тоже, за свои слова!

— Ты меня за эти слова подносом огрела, — задохнулся от возмущения Рори, — а Рэй в глаз дал, разве этого мало?

— Мало, — со звоном ставя чашку на блюдце, заявила Доминика, поднимаясь. — Через час мы выходим. Если кого-то не найду в холле, пеняйте на себя…

Музей Истории и Естествознания располагался в огромном выставочном комплексе, рядом с Университетом Даринширна, в самом центре города. При виде этого здания Тайлер испытал внутренний трепет. Как часто он проходил мимо музеев столицы, но ни в один хода ему не было. Ко входу в главный павильон вели мраморные ступени, местами оббитые и потрескавшиеся, но от этого более значимые. Двери как раз открылись, выпуская двух дам со сворой детей разных возрастов. Мальчики и девочки, оказавшись на улице, сразу загалдели, делясь впечатлениями. Рэй уже придерживал двери для своей компании, жестом призывая подниматься.

В вестибюле располагался гардероб, куда можно было сдать верхнюю одежду и магазин с сувенирами: там были копии и фотографии экспонатов, брошюры, путеводители по музею… Тайлер даже хотел подойти, но Энгус удержал его, пояснив, что цены тут завышены просто нечеловечески, а за углом есть лавка с теми же самыми товарами, но по цене гораздо меньшей.

Билетёр на входе в первый зал уточнил, не нуждаются ли они в услугах гида, и, получив отрицательный ответ, раскрыл дверь…

По всему огромному залу с высоченными стеклянным потолком растянулся громадный скелет четвероногого длинношеего и длиннохвостого существа. В собранном виде его удерживали крепежи и распорки, но Тайлер их не заметил вовсе, пораженный увиденным.

— Это скелет плечистого ящера. Они жили очень много лет назад. Есть версия, что порядка ста пятидесяти миллионов, — произнес Рэй, поравнявшись с Тайлером. По другую сторону от него остановился Энгус, слушая с интересом. Рори же стоял с видом мученика, но Доминика твердо держала его под руку, не давай даже отойти к кушеткам, расставленным вдоль стен.

В этом зале были выставлены скелеты и статуи доисторических ящеров, откопанных преимущественно на территории Ханша, но были и привезенные экспонаты. Рэй рассказывал про самых известных, но рядом с каждым была табличка на двух языках с информацией о существе. Всё, о чём рассказывал Рэй было интересно невероятно, хоть и шло в разрез с церковным учением. Но теперь Тайлер четко понимал, почему люди учёные так скептически относились к клирикам и их священным текстам. История мира не ограничивалась одобренными церковью веками, их миру было куда больше лет, а кто же и как тогда создал его задолго до положенного по догматам? Эта мысль промелькнула в голове, но Тайлер посчитал за лучшее не заморачиваться и подумать об этом потом, сейчас было куда интереснее слушать Рэя.

Они перешли в новый зал, где Доминика, удостоверившись, что старший брат не станет вытворять чего-то неприличного, присоединилась к экскурсии. Тогда же Рори впервые приложился к серебристой флажке, которую носил во внутреннем кармане сюртука. В следующем зале эту же фляжку Тайлер заметил в руках Энгуса.

Он не обратил на это внимания, ведь братья вели себя приличным образом, наоборот, стали слушать и комментировать охотнее. В зале с чучелами обезьяноподобных существ, Рори даже одно из них узнал.

— О, я помню эту образину! Ты мне тогда чуть руку не сломал, когда я её уронил.

— Её два года везли морем, кафедра заплатила огромные деньги. И тут явился ты и чуть не угробил драгоценный экспонат. Конечно, я был зол! — Рэй и сейчас явно был не в восторге от тех воспоминаний. — Пришел знакомиться и чуть не навредил науке, это можешь только ты…

В зале с мумиями, пока Доминика внимательно рассматривала старинные украшения, Рэй требовательным жестом протянул к Карнуэлам руку и фляжка перекочевала к нему.

Это было началом конца, но Тайлер того ещё не знал. В соседнем зале случилось то, чего Тайлер, если честно, никак не мог ожидать. Он заметил их слишком поздно, последним из мужчин, которые, казалось, вели мысленный отсчёт до того момента, как они попадутся на глаза Доминике. Надо сказать, её реакция была ожидаемой. На дикий визг прибежали смотрители и охрана, но никто не смог уговорить женщину слезть с высокого постамента какой-то драгоценной статуи безрукой полообнаженной женщины. Но Доминика хотя бы перестала кричать, выговаривая теперь сотрудникам музея за беспечность и ужасные условия, в которых расплодились мыши, которые, не обращая внимания на переполох, продолжали поедать соломенное чучело какого-то козла. Тайлер хотел было спросить Рэя, почему он сразу не увел всех из зала, как только заметил мышей, но тот лишь старательно прятал улыбку, а Доминика теперь отказывалась ступать на пол и уже не горела желанием продолжать экскурсию. Но из зала их настоятельно просили выйти, ведь ловить мышей при посетителях было неприлично.

На этом посещение музея закончилось. Рори, решив, что сестру надо немедленно отпоить чем-то горячим, пригласил всех в ближайший паб, где подавали эль, виски и вездесущие вересковые чаи и меда. Горячее плавно заменилось горячительным. Несмотря на то, что вечер ещё толком не наступил, в пабе было полно людей. Уже через полчаса посиделок заиграла музыка со сцены в дальнем конце зала, и начались танцы. Те же самые, что и в ночь Сауиня, но, помня своё тогдашнее приключение, Тайлер теперь в каждой женщине паба видел Иту и совсем не хотел причинять их компании проблем. Тем более, что Рэй в этот раз предпочел сидеть за столом рядом с Тайлером и наблюдать как троица Карнуэлов отплясывала в центре зала.

— Ты не любишь местные танцы? Ты умеешь их танцевать? — решил спросить Тайлер, не очень рассчитывая получить ответ.

— Почему же, люблю. Они весёлые, позволяют чувствовать себя частью коллектива. И танцевать их не сложно. Умею с детства. Мать научила.

— Почему же не присоединишься к ним? — Тайлер указал глазами на Доминику с братьями.

— Не хочу мешать, — внезапно улыбнулся Рэй, пригубив бокал с элем. — Они так давно не виделись, пусть побудут вместе.

Тайлер перевел взгляд на троицу и удивился: они танцевали, если можно так сказать, нечто несуразное. Доминика держала братьев за плечи, а они её — за талию и выстукивали каблуками какой-то ломаный ритм. При этом все трое смеялись тепло, легко и добродушно. Словно и не было ссор и многолетней разлуки. На такое единодушие было приятно смотреть. Довольно быстро Рори решил передохнуть, принес новую порцию выпивки. Эль оказался удивительно вкусным, с лёгкой хмелевой горечью и фруктовым ароматом и совсем не ударял в голову. Тайлеру даже показалось, что надо выпить несколько галлонов, чтоб по-настоящему опьянеть. Его спутники тоже были веселы и полны сил, происшествие в музее давно забылось, но случилось новое: в тесном пабе немудрено было кого-то толкнуть, об кого-то запнуться, облить элем… Но мирно извиниться и разойтись было не в правилах ханшийцев. В лучшем случае всё заканчивалось громким выяснением отношений и таким же шумным примирением, в худшем - потасовкой. Но поскольку людей было много, спорщиков разнимали их же друзья и разводили в противоположные концы зала. Когда Рори что-то не поделил с кривоносым громилой, случилась драка, в которой участие приняла половина посетителей паба. Женщины с визгом ловко разбежались к стенам, самые проворные запрыгнули на подоконники, мужчины, не принимающие участие в драке, позвали полицаев, которые пальбой в небо и тяжёлыми дубинками успокоили особо ретивых. Что удивительно, компания Тайлера не пострадала совершенно: сам Тайлер вовремя оттащил Доминику к стойке, Рэй успел сгрести на секунду замешкавшегося Рори, а Энгус отличился благоразумием. Но полицаи всё равно вытолкали всех на улицу.

— Предлагаю пройтись по бульвару до парка! — широким жестом предложил Рори.

Прогулка по бульвару включала в себя не только рассматривание памятников, витрин магазинов и интересных мест, но и инспекцию каждого второго паба, которых на этой улице оказалось несчётное количество. До парка они ещё не дошли, а Тайлер уже не верил, что сможет запомнить из прогулки хоть что-то. Примечательно, что их шумная нетрезвая компания если и привлекала взгляды, то только полицаев, следивших, чтоб они не мешали другим гуляющим. В столице их давно бы уже увели в участок, но это же Даринширн, тут всё иначе.

После парка Тайлер уже плохо помнил события того дня. Голова ему не подчинялась, хотя сил в теле было ещё много. Он помнил, что они с кем-то снова подрались, кажется какой-то иностранец чего-то хотел от Энгуса, но тот усомнился в контексте желаний гостя, а Рори в силу этого усомнился в его мужественности и решил пресечь поползновения в адрес младшего брата. На одной из аллей парка Доминика вздумала устроить братьям урок восточных танцев, но поскольку тоже дегустировала разные сорта эля, кружиться ей было противопоказано. Хорошо, что аллея была пустынная и никто больше не видел, как они вытаскивали её из того овражка, что оказался за кустами, в которые она упала. Причем мужчины долго не могли сначала понять, как можно было пропасть из виду за низкими кустами, а потом, не зная о яме, всерьез перепугались, когда на их зов ответ доносился, но непонятно откуда.

Потом они шли по улице, и разговор как-то перешёл на публичные дома Даринширна. Кажется, сам Тайлер высказал желание сравнить их со столичными. Мужчины активно поддержали, все кроме Рэя, но, когда сама Доминика пожелала участвовать в процессе сравнения, ему пришлось уступить. Далеко идти не понадобилось. Захватив корзину с элем в ближайшем пабе, они нагрянули в первый попавшийся бордель. Местные дамы были приятно удивлены такой веселой компании, но от эля не отказались.

Дело ограничилось совместным возлиянием и инспекцией холла, на большее сил и возможностей ни у кого не хватило. Дамы не удивились ничему, видимо, подобные выходки тут случались и раньше.

Эль они оставили в борделе, корзину унесли с собой. Унес Рори, зачем-то надев на голову.

Как они добрались до дома Тайлер не помнил, просто в какой-то момент перед ним возникло обеспокоенное лицо Иннис, а за ней с грозным видом и туго свернутым мокрым полотенцем в руках стояла Тирлэг. До комнаты Тайлера вроде бы доводила Мирдри, но он не был в этом уверен. Последней его мыслью было, что в Даринширне так здорово, что уезжать не хочется совершенно. Но от него это решение не зависело. Рэй обмолвился, что билеты на поезд уже заказаны и через два дня им предстоит возвращение в столицу. Но главное сейчас, пережить завтрашнее утро…