Округ Флэт-Хиллз, автономная область Либертад, США

Осень 2008 года

Сухой пустынный ветер с небольшой взвесью пыли обдувал моё обветренное лицо и развевал мои длинные чёрные волосы, выглядывающие из-под мотоциклетного шлема.

На мои плечи была надета куртка из плотной чёрной дублёной кожи с многочисленными заклёпками, на груди красовалась нашивка с моим прозвищем — Бизон, а на спине вышита эмблема, изображавшая объятый пламенем череп. На бедро, обтянутое джинсами, свисала хромированная толстая цепочка, которая могла легко превратиться в холодное оружие.

Мои братаны, в большинстве своем, были одеты так же, с незначительными отличиями. Некоторые, например, предпочитали куртке жилетку, а вместо джинс носили тёмно-серые брюки.

Мы гнали по шоссе в сторону места, которое заранее обговорили с нашими деловыми партнёрами. Нас ехало двенадцать человек, больше половины — бывалые ребята, которые уже побывали во многих переделках. Двое из нас ехали на простеньком фургоне Шевроле Экспресс. Конечно, старый добрый байк-чоппер был многим привычнее, но иногда для деловых вопросов, для бизнеса, требовались фургоны. А что поделаешь? На мотоцикл не загрузишь крупную партию наркоты или оружия. А нам разным торговать приходится.

Мы ехали организованной колонной, образовав во что-то вроде «формации». Пятеро братьев выстроились в клин перед фургоном, столько же за ним.

Все наши, что неудивительно, при оружии. У кого-то — пистолет, у кого-то — обрез дробовика. А у некоторых, как у меня, под курткой покоился компактный пистолет-пулемёт. В моём случае это был MP5k, старый добрый Хеклер-и-Кох. Но я всей душой надеялся, что пускать его в ход не придётся.

С латиносами, с которыми мы решили заключить сделку, уже давнее время был знаком президент нашего чаптера, бывалый бритоголовый здоровяк Рэйнольд «Рекс» Барнс. Я тоже с ними пару раз общался, потому что занимал в клубе должность вице-президента: заместителя, советника и партнёра президента.

Этим ребятам, которых зовут «Латинской Империей», мы продавали краденое оружие, а те, в свою очередь, как я понял, передавали стволы каким-то картелям в Мексику, Колумбию и прочие южноамериканские страны третьего мира. В тех местах все было гораздо сложнее с таким товаром, там его так просто не достать. Не то что у нас — в благословенных господом Соединенных Штатах.

За те полтора года, что Рэй сотрудничал с «Империей», они нас ни разу не кинули. В общем, надёжные ребята, пусть и чоло.

Можно было надеяться, что всё пройдёт спокойно. Передадим деньги, они нам предоставят груз «белого золота», произведённого на далёком юге, а потом разъедемся довольные друг другом.

Если честно, то я, хоть и побывал в разных делах, но серьезно побаивался за свою шкуру. У меня имелась на то причина: если что-то пойдёт не так и меня грохнут, то кто позаботится о Лиззи, моей супруге и Бенни, моём пятилетнем пацане? И я был не один такой. У многих моих братьев по чаптеру тоже имелись родные и близкие.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я решил вспомнить прошлое…

А прошлое у меня было насыщенное. В молодости я объехал почти все Соединённые Штаты. Лиззи, свою вторую половинку, например, я встретил вовсе на Среднем Западе, в городе Франклингтон, входящем в «Ржавый Пояс», а Бенни мы зачали где-то в Нью-Марселе, на рок-концерте.

Вообще, таких как я в байкерской среде называли «однопроцентники». Как сказал какой-то хрен из американской ассоциации мотоциклистов, то криминалом занимался буквально один процент от всех байкеров, а все прочие были законопослушными. Но я ни о чём не жалею. У меня есть свой трейлер, в котором моей семье жилось относительно неплохо. Хватало на сытную и вкусную еду, порой в нашем трейлерном парке мы с братанами закатывали вечеринки. В общем, грех жаловаться, жили мы неплохо.

Оглядевшись по сторонам, я увидел просёлочную дорогу, которая вела на юг, в сторону старого кладбища самолётов, которое и было выбрано для сделки. В первую очередь оно удобно тем, что располагалось вдалеке от чужих глаз, посреди пустыни Морроу-Виндз. До ближайшего городка около тридцати миль.

Латиносов будет трудно не узнать. В их одежде преобладает оранжевый цвет, многие из них носят наколки, а некоторые татуируют даже лицо, что мне казалось совсем уж диким. Татуха — и на лицо! Ну это надо быть совсем поехавшим. У нашего клуба, конечно, тоже имелась фирменная татуха — мишень на левой части груди и надпись «Стреляй сюда». Если учесть, что многие носили жилетки на голое тело, ибо климат тёплый, то фирменную татуху видно во всей красе. У меня же, помимо прочего, на правом бицепсе наколото имя Лиззи, обвитое шипастым венком.

Когда мы выехали на просёлочную дорогу, которая вела к кладбищу самолётов, то из-под колёс наших чопперов начала обильно подниматься пыль. Благо, что все братаны озаботились покупкой мотоциклетных очков, а некоторые, как я, натянули на лица банданы тёмно-серого цвета.

Подумав, я врубил радиоволну «Олд Рок-н-Роллерс ФМ», где крутили старый рок шестидесятых-семидесятых. Играла старая-добрая песня AC/DC — «Шоссе в ад».

— Мы приедем чуть раньше времени. Может случиться так, что придётся немного подождать наших амиго, — прокричал, перекрикивая рев мотора своего чоппера, Рэй.

Он достал из кармана пачку сигарет «Мальборо», закинул одну в зубы, прикурил. И все это, продолжая управлять своим байком одной рукой. Крутой мужик.

— Сколько с ними дела ведём, всегда они приезжали минута в минуту. Ну ничего. Постоим, покурим, потрындим душа за душу, — я улыбнулся, глядя на приближающееся поле, в котором лежали старые, отжившие своё время остовы как крупных лайнеров, так и самолётов поменьше.

— Ну, ребята. Нужно быть начеку. Так что держим руки на стволах, — прокричал Чарли, коренастый негр, который неоднократно побеждал в алкогольных играх. Мы шутили, что у него не печень, а какой-то титановый карбюратор вместо неё.

Прошло ещё несколько томительных минут, и мы оказались посреди кладбища воздушной техники. Ржавые громады старых самолётов смотрели на нас провалами пустых иллюминаторов. Братаны остановили свои байки, заглушив двигатели, фургон тоже остановился посреди площади этого вместилища ржавого металлолома.

Достав из кармана пачку с сигариллами, я прикурил старой-доброй хромированной зажигалкой с фирменной эмблемой-гравировкой «Черепов».

— Слушай, Рекс, какие дальнейшие планы? — спросил я, потягивая ароматный табачный дым. — Передадим нашим дилерам коку и будем стричь капусту?

— А то, Бизон. У нас налажен сбыт в двух городах Флэт-Хиллз и в одном из пригородов Лас-Либертада, в Гриффитс. В прошлом году мы так сотню тысяч баксов чистой прибыли срубили.

— А ты не думал замутить лабораторию по варке «льда»? У нас во Флэт-Хиллз он больше в ходу у деревенщин, всяких там хиллбилли и реднеков.

— Ну, со следующей прибыли можно и варку мета организовать. Но тогда может повториться ситуация, что развернулась в начале девяностых, семнадцать лет назад. Ты бы видел, что там творилось. Мы постоянно грызлись с Дикси-Мафией и с бандой Эль-Сурэньос за контроль в наркобизнесе. Потому тогдашний президент решил расформировать лабу, чтобы деревенщины успокоились, ибо жизни братанов важнее. Хороший мужик тот президент. Его звали Буйный Майк, и несмотря на прозвище умный был мужик.

— Я начало девяностых не застал. Я вступил то в клуб всего-то десять лет назад. Хотя от бывалых прожжённых «стариков» слышал, что в девяносто первом переполох творился. Например случай был, что наши хотели угнать груз наркоты, но его раньше перехватили какие-то отморозки. Мы хотели отбить груз, но эти черти с полдюжины наших порешили наглухо и столько же серьёзно ранили.

— Да, это в Лос-Леонес произошло, на шоссе по пути во Флэт-Хиллз, — закуривая ещё одну сигаретку, сказал Рэй.

— А как ты вообще вышел то на этих латиносов? — смотря на приближающееся облако пыли, сказал я Рексу.

— Меня с ними свёл один информатор, который имеет много связей по всему Западному Побережью. Этот хитрый жук скрывает своё имя, и все его знают под прозвищем «Брокер». Ну и ещё он нам, порой, помогал отмывать деньги.

— И ты доверяешь этому Брокеру? — я вопросительно поднял бровь, глянув в голубые глаза Рэя.

— Доверяю как самому себе, я с ним знаком почти пятнадцать лет, и он ни разу не подвёл. Порой такие чуваки, которые имеют дочерта связей, бывают крайне полезны.

Я лишь кивнул, после чего мы замолчали, став курить и думать каждый о своём.

— Латиносы должны прибыть с минуты на минуту… — докуривая сигарету, нарушил тишину Рэй.

— Во, я кажись вижу облако пыли на западе, — сказал один из новичков, смуглый парень лет двадцати трёх или около того, по прозвищу Движняк-Пит, одетый в жилетку и потёртые джинсы.

— Так, Барри, доставай деньги, — крикнул в сторону фургона Рекс, где как раз сидело двое ребят — Барри «Гризли» и Бэнни «Тягач».

Барри вылез из фургона, держа в руках самый обычный и непримечательный серый кейс, в котором находилась заранее обговоренная сумма — двести пятьдесят тысяч долларов. Латиносы же должны нам продать за эти деньги немалый груз старого-доброго кокаина.

Если правильно его распространять, то можно наварить вдвое больше. И, чем чёрт не шутит, может на прибыль реально организовать варку «льда»? Конечно, Дикси Мафия может наехать, ибо весь оборот метамфетамина в этом округе контролировали именно они. Но мы же крутые, вынесем проклятых деревенщин. Эти быдланы сплошь дебилы и жертвы инцеста. Как они смогут тягаться с нами, крутыми и суровыми мужиками, много повидавшими в жизни?

Обернувшись на запад, я увидел, что примерно в полумиле на запад от нас кто-то приближался. На вскидку, там ехало не меньше пяти-шести автомобилей.

Прошло ещё несколько минут, и латиносы въехали на эту свалку. Всего их прикатило пять тачек: четыре внедорожника Шевроле Тахо, и пикап Эль Камино, в который, очевидно, загружен товар.

Вооружены же латиносы, уже вылезающие из своих тачек, кто во что горазд. Например у трёх из них имелись старые и проверенные временем Калаши, хотя у остальных, очевидно, пушки попроще, разные пистолеты, Узи и прочие малогабаритные стволы.

С нашей стороны вышел Рекс, по правую руку от которого шёл Барри «Гризли» с кейсом. Со стороны латиносов вышел смуглый мужик лет тридцати на вид, с бородой-эспаньолкой, одетый в оранжевую гавайскую рубашку. Сопровождало босса «имперцев» два мордоворота в оранжевых майках и с АК в руках.

Наш президент пожал руку латиносу, будто они лучшие друзья, не видевшиеся несколько лет.

— Гризли, открой кейс, — приказал Рекс.

Тот молча открыл что приказали.

— Двадцатки и полтинники. Чистые и хрустящие «мёртвые президенты», — довольно улыбнувшись сказал наш президент.

Латинос же что-то прикрикнул на испанском, после чего поманил рукой нашего начальника, и они подошли к пикапу, в кузове которого, очевидно, лежал товар. Кейс же взял очередной латинос.

Всего кокаина привезено три мешка среднего размера. Конечно, в идеале было бы неплохо распределить груз по нескольким спортивным сумкам, но и так всё будет нормально перевозиться. Тем более, вряд ли нас остановят копы. А если и остановят, то пара сотен баксов заставят легашей отвернуться и не проверять, что мы везём.

Всё шло, казалось, обыденно, но вдруг я заметил на затылке Рэя красную точку.

Сердце сжалось, и я собирался крикнуть, но не успел, и в затылок Рексу попала пуля. Его кровь вперемешку с мозгами выплеснулась на борт пикапа латиноса.

Спустя ещё примерно секунду раздалось две длинные очереди. Несколько десятков выстрелов, очевидно выпущенных веером, скосили как нескольких наших братьев, так и не меньше шести латиносов.

«Какая падла прознала про сделку, сука?» — истерично думал я

В следующую же секунду я достал свой MP5k и стал оглядываться по сторонам, одновременно пытаясь отыскать что-нибудь, что сгодилось бы в качестве укрытия.

Пальба велась из-за корпуса небольшого кукурузника из двух пулемётов и нескольких Узи.

Спустя пять секунд упало ещё четверо наших ребят. Они издавали предсмертные вопли, которые эхом отдавались в моей голове. Один из латиносов хотел прыгнуть во внедорожник, но вдруг раздался характерный звук стрельбы «Блупера» М79, и тачка взлетела на воздух, разбросав в сторону аж трёх латиносов, что стояли вокруг неё, словно шар для боулинга гребаные кегли.

Творился настоящий хаос. Живых оставалось всё меньше и меньше.

«Если я выживу, то уничтожу того, кто это сделал, чёрт побери!» — пообещал себе.

Приглядевшись к стреляющим, я увидел, что они одеты в балаклавы и песчаный камуфляж. Очевидно, они подготовились и совсем не хотели открывать нам своих лиц.

Наши ребята, из тех кто выжили, трое братанов, обнаружили точку, откуда ведётся огонь, и вскинув свои пистолеты, начали пальбу. Однако очередная длинная пулемётная очередь скосила их, и парни упали на песок. Крупнокалиберные пули творили страшные вещи с людьми. У некоторых из развороченного живота вываливались кишки, кому-то пулемёт отрезал ноги и из обрубков струёй хлестала кровища.

Я решил открыть по этим ублюдкам ответный огонь, чтобы нашпиговать их туши свинцом. Но тут вдруг моё плечо и бедро пронзило болью, а изо рта вырвался протяжный стон. Вокруг умирали мои братья по клубу, издавая предсмертные вопли.

— Простите, братья! — прохрипел я.

И тут я сделал то, за что меня легко могли бы признать предателем. Я сел на свой байк, завел его и попытался уехать, не обращая внимания на ранения.

Все мои мысли были о родных. Лиззи и Бенни. Что же с ними будет, если я сдохну? Да и должен же кто-то доложить оставшимся в живых братанам о том, что случилось. Хотя чёрт возьми, я реально по отношению к братанам поступил предательски. Но с другой стороны, я не хотел обрекать свою семью на бедность.

Я дал клятву себе, что отомщу за корешей. Та мразь, которая посмела наехать на нас, будет молить о пощаде, захлёбываясь кровью.

Разогнав свой байк, я покатил подальше от места бойни, не разбирая направления. Постепенно в глазах у меня начало темнеть, мышцы расслаблялись, голова кружилась, кровь текла по куртке и по штанине. Я съехал на обочину и остановил байк, и это последнее, на что у меня хватило сил.

«Простите, братья…» — прозвучали последние мысли у меня в голове, после чего в глазах окончательно потемнело.