— Это всё очень похоже на сказку, — сказала Джуди, когда Бонни рассказала, что произошло около десяти лет назад.

— Да, милая, — сказала Бонни. — Но, тем не менее, это правда.

— Значит, это моя настоящая форма? — спросил Гарри. — Выходит, я — урод.

То, что он приёмный, мальчика не удивило. Хопсы не делали из этого секрета. Правда, они говорили, что он сын очень-очень дальней родственницы. Но Гарри не мог представить себе, что он представитель другого вида, причём настолько непривлекательного.

— Нет-нет, не говори так, — поспешно сказала Бонни. — Ты очень красивый человек.

— Мама, у меня нет шерсти. Разве что на голове что-то вроде неё, и то жалкие клочки, — возразил Гарри. — На лапах по пять пальцев. Вместо когтей вот это, — он показал ногти. — Я не могу быть красивым! К тому же у меня во рту клыки. То есть я хищник!

— Наклонись и открой рот, — попросила Бонни. В детстве она хотела стать стоматологом, но потом оставила это увлечение. Впрочем, кое-какие знания в этой области у нее в голове остались.

Мальчик выполнил просьбу приёмной матери. Осмотрев его зубы, крольчиха сказала:

— Странно. У тебя есть клыки, но они не слишком длинные. К тому же все зубы развиты примерно одинаково. Ты — нечто среднее между хищником и травоядным. Вдобавок, профессор Дамблдор сказал, что люди не едят сырого мяса, а кроликов находят весьма милыми.

Гарри хотел было сказать, что, возможно, люди жарят или варят мясо, но его опередила Джуди.

— А как вы вообще познакомились с Дамблдором? — спросила она.

— Незадолго до твоего рождения нас познакомил Николас Фламель, — ответила Бонни.

Самого же Фламеля Хопсы знали довольно давно. При первой встрече он представился социологом и задал кучу вопросов. Потом он часто посещал Малые Норки, нередко беря с собой супругу. Фламели имели широкий круг интересов: они активно интересовались историей, биологией, литературой, прекрасно разбирались в физике и химии.

В последний раз Гарри видел Фламеля год назад. Тогда тот задал мальчику вопрос:

— Гарри, ты не хотел бы быть представителем другого вида?

— Да нет, — ответил мальчик. — Мне нравится быть кроликом.

— А если бы тебе было просто необходимо сменить свой биологический вид?

— Ну, было бы неплохо превратиться в оленя, — сказал Гарри.

— А как насчет того, чтобы стать приматом?

— Думаю, нет. Они же вымерли, а быть единственным представителем вида мне не хочется.

— А если бы они не вымерли?

— Всё равно, нет, — немного подумав, ответил Гарри. — Конечно, прыгать по деревьям здорово, но, прожив столь беззаботную жизнь, ничего не сделаешь. А почему вы спрашиваете об этом?

— Узнаешь в своё время, — улыбнулся Фламель.

Тут двери гаража открылись, и на пороге появились Стью и незнакомый пожилой кролик в мантии.

— Здравствуй, Гарри, — сказал незнакомец. — Я — профессор Дамблдор. Я могу снова превратить тебя в кролика. Но, думаю, ты хочешь прежде увидеть своё лицо?

Гарри внимательно посмотрел на незнакомого кролика.

— Нет. Пожалуйста, верните мне мой старый облик. Я не хочу видеть это уродство.

— Ты не урод, — улыбнулся Дамблдор. — Ты выглядишь не хуже других людей.

С этими словами он достал палочку и взмахнул ею. На стене появилось зеркало в человеческий рост. Гарри посмотрел в него. Было странно видеть своё лицо... таким. От привычного изображения остались только цвет глаз и шрам в виде молнии, о котором он вспоминал только во время линьки.

Через некоторое время зеркало исчезло, а Дамблдор произнес:

— Ты готов снова стать кроликом, Гарри?

— Да, — ответил тот.

— Тогда постарайся не шевелиться.

Через некоторое время Гарри снова обрёл свой привычный облик. Бонни принесла ему одежду, а затем они вместе с Джуди вышли, давая мальчику время переодеться.

— Выходит, это правда, и я действительно из другого мира? — сказал Гарри, натягивая джинсы.

— Да, Гарри. Твоих родителей убил волшебник по имени Волдеморт. Он хотел убить и тебя, но не смог. Только оставил тебе шрам, а сам развоплотился.

— Он умер?

— Я не могу ответить на этот вопрос. По крайней мере, сейчас.

— Но почему вы решили спрятать меня здесь? В вашем мире было небезопасно?

— Я посчитал, что так будет лучше для тебя. О возможности перемещаться между параллельными мирами знают немногие. И приспешникам Волдеморта не пришло бы в голову искать тебя здесь. Особенно с учётом того, что концентрация магии в этом мире очень мала. И волшебник без посторонней помощи сможет творить здесь только простейшие заклинания.

— Простите, — сказал Стью. — То есть обращение в кролика или в человека — это простейшие заклинания?

— Нет, это довольно сложное волшебство, — ответил Дамблдор. — И даже в мире людей не всякий волшебник может выполнить это превращение. Просто я взял с собой немного магической энергии вот в этих кристаллах.

Дамблдор поднял руку и показал браслет. В нём было девять тёмных и три светлых кристалла.

— Тёмные кристаллы пусты, — объяснил Дамблдор. — Светлые полны. Когда я пришёл, все кристаллы были белыми. Энергия из одного кристалла ушла на создание зеркала.

— И я могу тоже колдовать? — спросил Гарри после небольшой паузы.

— Да, — ответил Дамблдор. — Более того, то, что ты стал человеком, является проявлением твоей магии. Правда, спонтанной. Я рассчитывал, что ты станешь человеком в день своего одиннадцатилетия. Но ты, вероятно, испытал сильные эмоции и очень захотел стать кем-то другим?

— Да, — ответил Гарри. — Но почему это случилось именно сейчас? И раньше бывали моменты, когда я испытывал сильные эмоции.

— Магия в людях накапливается постепенно, — объяснил старый волшебник. — В мире людей спонтанные проявления волшебства обычно начинают проявляться в шесть-семь лет. Здесь же этот процесс шёл медленнее из-за низкой концентрации магии.

— И я должен буду вернуться в ваш мир? — после паузы спросил Гарри.

— Как пожелаешь, — ответил Дамблдор. — Но помни, научиться контролировать свою силу ты сможешь только в мире людей. Там есть специальные школы, в которых обучают магии. Я являюсь директором одной из них.

— Но там же остались последователи того тёмного мага, — заметила Бонни. К тому времени Гарри уже оделся, и крольчихи вернулись в гараж.

— Не волнуйтесь, — успокоил её Дамблдор. — Большинство волшебников уверено, что Гарри воспитывается у тётки. А она вместе с семьёй переехала на другой континент. Так что Гарри ничего не грозит. Правда, ему стоит немного подправить внешность, поскольку в человеческом облике он сильно похож на отца.

— Сэр, — вдруг сказала Джуди, — а Гарри действительно не может пребывать в форме кролика вечно?

— Верно, — ответил старый волшебник. — Даже если бы он жил в человеческом мире, то рано или поздно принял бы свою настоящую форму.

— Тогда, Гарри, тебе обязательно надо поехать в волшебную школу, — сказала Джуди. — Ведь только так ты сможешь научиться превращаться в кролика.

— Пожалуй, ты права, — сказал Гарри после паузы. Затем обратился к Дамблдору:

— Когда начинается обучение в вашей школе?

 — С первого сентября, — ответил он. — Обучение начинается с одиннадцати лет. И, пожалуй, даже лучше, что ты узнал о себе сейчас. У тебя будет время получить больше знаний о мире людей.

— И как я это сделаю?

— Пойдёмте все со мной. Я вас кое с кем познакомлю.

***

Хопсы и Дамблдор подошли к небольшому домику на окраине города. Возле домика стоял стол, за которым сидел кролик средних лет и что-то печатал на ноутбуке. Увидев идущих к нему кроликов, он оторвался от занятия, встал и сказал:

— Дамблдор, вы уже возвращаетесь?

— Да, Дэниэл, мне пора. Но прежде позволь тебе представить Гарри Поттера и его приёмную семью.

— А я вас знаю, — сказал Гарри. — Вы — писатель Дэниэл Шафик. Ваш портрет изображен на обложке книг.

— И как они тебе? — спросил Дэниэл.

— Они мне нравятся, — ответил Гарри. — Особенно «Сказки диких времён».

— Приятно слышать, — улыбнулся писатель. — Это тоже мой любимый цикл.

— Погодите, — сказал Стью. — Вы тоже волшебник?

— Я — сквиб, — вздохнул Дэниэл. — Так называют детей волшебников, которые лишены магической силы. Но я действительно человек. И я из другого мира.

Гарри вспомнил одну из сказок Дэниэла. В ней говорилось об утёнке, который не мог летать. Хотя это и причиняло ему неудобства, семья всячески поддерживала его. Мальчик понял, что Дэниэл писал о себе.

— Наверное, тяжело, когда ваши родные — волшебники, а ты сам нет? — спросила Бонни.

Дэниэл улыбнулся.

— Да, поначалу мне было тяжело, — ответил он. — Но мои родные всегда меня поддерживали. Особенно мой брат-близнец Дэвид. И до сих пор у нас хорошие отношения.

— Ваш брат тоже в этом мире?

— Нет, — ответил за Дэниэла Дамблдор. — В этом месте грань между мирами несколько тоньше, что делает возможным перемещение между ними. Дэниэл и Дэвид — привратники этого места. Дэниэл — здесь, а Дэвид — в мире людей. Они помогают мне и моему другу Николасу перемещаться между мирами, а также обмениваться информацией. Например, о том, что вы разбили шарик, сначала узнал Дэниэл. Он тут же связался с братом, а тот со мной.

— А почему вы не можете наладить связь напрямую? — спросил Гарри.

— Потому что такого способа не существует, по крайне мере, пока, — ответил Дамблдор. — Конечно, в мире людей есть как магические, так и электрические средства связи для больших расстояний. Но радиоволны не могут перемещаться между мирами. Что касается магии, то если один из предметов, имеющих магическую связь, переместить в другой мир, то связь порвётся. А сами предметы могут прийти в негодность. Так что приходится использовать непрямой способ обмена информацией.

— А ваш друг, Николас Фламель, тоже человек? — спросил Стью.

— Да, — кивнул Дамблдор. — И именно он открыл способ путешествия между мирами.

Затем все зашли в дом Шафика и прошли в большую комнату, на полу которой был изображен круг с непонятными символами. Дамблдор зашёл в него и сказал:

— Пока не наступит первое сентября, ты, Гарри, будешь периодически навещать Дэниэла. Он будет рассказывать тебе о мире людей. Так что, когда ты приедешь в Хогвартс, то никто не заподозрит, что ты долгое время жил в другом мире.

— Хорошо, директор, — сказал мальчик.

— Что ж, тогда я прощаюсь с вами.

С этими словами Дамблдор поднял вверх палочку и что-то тихо произнёс. А затем он исчез.