Тёплым июньским вечером десятилетний Гарри Хопс вприпрыжку шёл по тропинке к родной ферме. У него было прекрасное настроение. Да и вообще он считал себя вполне счастливым крольчонком. У него замечательные приёмные родители, куча братьев и сестёр, которых он очень любил. И ему нравилось помогать им на ферме: сажать семена, копаться в земле, быть по уши в ней — это же здорово.

А вот в чудеса Гарри не верил. Однажды в Малые Норки приехал бродячий цирк. На представлении выступал фокусник, гепард средних лет. Он показывал номер «Распиливание самки». Поначалу всё шло нормально. Молодая тигрица залезла в ящик, фокусник его распилил и раздвинул получившиеся половинки. Зрители начали аплодировать, но тут одна из стенок той части ящика, где была голова, отвалилась, и все увидели, что помощница лежит там целая и невредимая, поджав под себя задние лапы. Какое же это чудо?

Чтобы добраться до дома, нужно было пересечь речку, пройдя по толстому дереву, перекинутому между берегами. Конечно, существовал и нормальный мост, но тогда пришлось бы сделать крюк, чего Гарри не хотелось. Дети часто срезали путь подобным образом, и всё было хорошо. Но не в этот раз. В какой-то момент крольчонок оступился и потерял равновесие. Он попытался схватиться за ветку, но она обломилась, и Гарри рухнул в воду. Сама речка была неглубока, да и течение у неё было не слишком быстрое, но только не для кроликов. Река быстро понесла крольчонка. Схватившись за проплывающую мимо корягу, Гарри очень сильно захотел стать большим и сильным, чтобы справиться с течением. И в этот момент произошло нечто странное. Он внезапно начал расти, а уши и шерстинки на его теле стали уменьшаться, на лапах появилось по дополнительному пальцу, а когти превратились в какие-то пластины. Вскоре Гарри обнаружил, что его сил вполне хватит противостоять течению, а вода едва доходит ему до шеи.

Гарри без особого труда выбрался на берег. Там он какое-то время приходил в себя и вскоре осознал, что вся его одежда разорвалась, а очки утонули в реке. К счастью, зрение его было не слишком плохим, и Гарри благополучно добрался до дома. А затем спрятался в гараже, благо он был вместительным. Там он сел на пол, поджав под себя ноги, и, переведя дух, стал обдумывать своё положение. То, что произошло, было попросту невозможно. Нельзя превратиться в существо другого вида, к тому же неизвестного.

— Этого не может быть! — тихо повторял Гарри. — Это всё сон! Сон!

— Кто здесь? — послышался голос его сестры Джуди. Крольчиха в это время уже училась в академии и, сдав экзамены, приехала на каникулы.

— Джуди, не заходи! — попросил он.

— Гарри?! — вместе с сестрой в гараж зашли Бонни и Стью. Некоторое время они лишь удивленно смотрели, не говоря ни слова. Потом Стью произнес:

— Думаю, пришло время всё рассказать.

— И вызвать Дамблдора или Фламеля, — добавила Бонни.

***

За десять лет до этого.

— Профессор Дамблдор, — начал Стью, — мы понимаем, в каком положении оказался мальчик, но он представитель другого вида, и к тому же крупнее кроликов…

Он хотел добавить что-то ещё, но Бонни его перебила:

— Дорогой, это всего лишь ребенок, — крольчиха положила лапу на плечо мужа.

Некоторое время царила пауза, а затем Стью произнес:

— Да, ты права, дорогая.

— Что ж, вижу, что не ошибся, — сказал Дамблдор. После этого положил спящего Гарри на диван и начал махать над ним палочкой, выводя замысловатые фигуры. Через минуту вместо мальчика на диване лежал маленький крольчонок.

— Почему вы сразу не превратили его в кролика? — спросил Стью.

— Мне не хотелось вводить вас в заблуждение относительно его биологического вида, — ответил Дамблдор. — К тому же, пребывание в чужой форме не может длиться вечно, и через десять лет Гарри снова станет человеком. Но не волнуйтесь.

Он протянул Хопсам маленький стеклянный шарик.

— Когда он станет человеком или же с ним произойдет что-то необычное, разбейте этот шарик. В течение нескольких часов появлюсь я или Николас. Кстати, я попрошу его немного поколдовать над вашим полем, чтобы повысить урожайность. И он поможет уладить дела с документами мальчика.

Кролики тут же начали благодарить Дамблдора. Но тот лишь улыбнулся.