13-14 мая 2389г

Альмарак, Рубид.

Хларау, форт Речной.

Лёжа в постели, Влад размышлял с чего началась ссора. После праздника они с Веркой уединились у него и, что понятно, занялись сексом. То есть, хотели - и он хотел ведь. А не вышло. Верка сразу выдала на-гора версию, что он-таки завёл себе подружку на стороне и заехала ему в глаз. Тяжела рука у Михалны, ничего не скажешь. За кровать улетел. Жалкие попытки отплеваться общим состоянием организма после дядь-бориного зелья ни малейшего успеха не возымели. 

Забористая буха у механиков вышла, спейсшипы заправлять в самый раз. Пять секунд - и на Луне, в основном террианском международном астропорте. Камова с Розалией на одеялках спать утащили вместе ещё с парой десятков народу. 

- Кобель! - орала любимка, охаживая Стахова тугой армейской подушкой. - Каброне ди дьябло! Урод, сволочь, жизнь мою погубил! 

- Да не ори ты, блин, Вер! Люди спят!

- А мне до фени! Пусть все слышат кто у них такой пресвятой! Все! Кобелина! Ннннааа тебе, ннннааа! 

После чего разрыдалась, прыгнула в комбез и хлопнула дверью так, что бушлат с крюка слетел. 

"Разжопились" - резюмировал про себя обер-ротмистр, переводя дух. Не морду же бабе бить в самом-то деле. И потащился к умывальнику разглядывать боевое ранение в зеркало. Тональника он не держал, уши у народа чуткие, а потому наутро вышел к своим с опухшим правым глазом. 

- Оё. - протянула Павшинская. - Верочка-то... Могёт! 

Стахов сделал морду кирпичом и приступил к делам, словно ничего и не было. И это не у него обзор только слева. 

Тихо было на Речном 13 мая. Любой щелчок отдавался в головах грохотом тяжёлой батареи. Камов усовестился при виде такого небоеспособного состояния, а потому каждый, кто выезжал в патруль, получал по лафитнику водочки из запасов юного колдыря, как в сердцах обозвал лейта Ион.

И вот сейчас, вечером, "каброне ди дьябло", что с испано переводится примерно как "козёл сатаны", валялся в отсыревшей за день койке под монотонный шуп-шварк вентилятора. Владислав закинул руки за голову, сдвинул одеяло до живота. Живот откроешь - холодок, на грудь натянешь - жарко, блин. Чёртовы пластоблоки! Привыкли строители и лепят эту хрень куда ни попадя. Вот бы старую технологию с оплавкой стен огнемётом! Но дорого, опасно и долго. Поди оплавь глину до консистенции кирпича. Ещё сначала какой-то хренью обмажь, чтобы силикат вышел. И вроде бы не со всяким грунтом прокатывает. 

"Пятый день дождь. Ветераны говорят "какой май - такое и лето". И это правда. Май 79го и 84го - подтверждение. Сырая жара и киселя под ногами. "Крокодилы" иной раз "кайманчиками" тягать приходилось. Мэйби это цикл такой в Хларау? Пятилетний. А каким было лето 74го? Не помню. Да и не знал я тогда ничего про дикий северный край. Выпуск, колонна, представление командованию. Переобучение на "Флокс" 188мм. Не самая новейшая гаубица была, но нас-то в юнкерском вообще на "Астрах" учили, древности этой. А потом был 16й Серапионский, где-то года полтора". 

Стахов поёжился - не любил он вспоминать свой первый боевой опыт и жуткий труп со срезаной прямо по линии бровей макушкой. Труп прибило длинным осколком прямо к стволу дерева у дороги. Стоял такой и улыбался проходящим колоннам. Потом несчастную жертву бомбардировки всё-таки сумели содрать и закопать на неприютном воинском кладбище близ забытой богом и людьми деревушки. Только железка торчала из ствола - страшная, вся перекрученая, ржавая трубка. 

Там он заработал "Алое Сердце", расстреляв с берега большой военный корабль рурцев. Влад не считал, что проделал что-то сверхъестественное, но команда подбитого эсминца, ковыляющего на одном водомёте, считала иначе. "Сердце" дали Стахову с подачи ВМФ, видать у империи на той неделе героев не хватало. Но и пенделя втихую выписали за то, что не укрыл машины, как положено, и одну "фляку" потерял. Благо, экипаж выжил. Крейсер, кстати, спокойно ушёл в море. Подумаешь, кормовая башня, в бою всякое бывает. Тем более, что он её не оторвал, а пробил и заставил замолчать. Ну радар ещё расфигачили его ребятки, тоже не фатал. Высоковато брали. Чуть пониже, мэйби и утоп бы дредноут.  

На самом деле Влад понимал, почему его боевой конь предпочёл показаться клячей. Суетливость Верки как в житье, так и в койке немного раздражала. Вот и вылезло недовольство в самый подходящий момент. И ведь хотел же! Тьфу. 

"Серж... Твое худое сухое тело, шершавая кожа с тонкими прямыми ниточками рубцов там, где накладывали выкроеные куски искожи после ожога. Рокотов спас Мишу Ликина прямо из желудка кальмара, но никто и не подумал дать ему "Алое Сердце". Похвалили перед строем эскадрона, нож самодельный вручили "от обчиства" - и всё. Но сдаётся мне, Серёге этот шабер зашёл куда больше, чем мне красное сердечко в обрамлении лавровых листочков "чистАго золота 585 пробы".

 Сержик, руки твои, умелые, сильные, ласковые. Не надо мне даже губ твоих жадных, лишь бы снова обнял и прижал к себе. Господи, что я несу! Что ты несёшь, Влад? Мог ли ты помыслить, что полюбишь мужчину, влямзишься в эти глаза, в эти губы, в эти ладони по самую шейку? И койки не надо, лишь бы быть рядом, слышать твой голос, ловить твои взгляды, твоё дыхание. Терпеть твои выходки. 

Ну не могу я, как ты. Похрен - и всё! Я люблю - мне похрен. Опоил и добился своего. И зашёл в сердце, как увесистый шабер с небольшим изгибом спинки, с наборной, из кости и колечек тугого дерева, рукояткой. С гардой в виде оттопыреной наружу "С", с противовесом - литой из какого-то жёлтого сплава головой змеи.

Интересно, где сейчас этот воровской нож? Ведис расхреначило капитально, казармы завалило перекрытиями, всё барахло переслали потом, когда мы уже на горной базе сидели. Мятое, рваное, битое. Может, что-то и осело в карманах разгребавших завалы братов. Обычное дело. Мы не ангелы, парнишка".

Влад перевернулся на бок, согнул колени. Блин, душно, сон не идёт. Вентиляция, кажется, только сырятины добавляет. Ну, а откуда она сосёт? Оттуда. Из дождливой ночи, пронизаной лучами дежурных прожекторов и инфракрасных глаз камер. В темноте мерцает деск в дежурном режиме. По углам густая тьма, полоска слабого зелёноватого света над дверью в коридор. Это не щель, это маячок специальный. Чтобы в спешке видеть где дверь. По уму должен быть контур оклеен плёнкой и квадратик жёлтый где рукоятка затвора. Но светоплёнка пошла на общие проходы в основном. Там нужнее. Она будет светиться, даже если вырубят всё питание. 

"Что за мысли недостойные в голове твоей роятся? А, господин обер-ротмистр великой империи, её же дворянин и промышленник? Надо мне всё это, как собаке пятая лапа! Мне бы тихое счастье в уединённом домике над рекой. Арбайта неспешная, вдумчивая. Консом той же такт-дрессовой фирмочки небольшого состава. Рассветы над лесом, пылающие закаты... рядом с любимым. Серёжка, рок мой!

Блин. Опять плывёт твой нахальный смешок из тумана. И связи нет помимо радистов. Вот жизнь! На Ведисе хоть как-то наручи работали, а тут вообще никак. И рация до Клесвиц не добьёт, да и слышат их все, кто волну хурит, а это многие могут. Прежде всего - свои. Жизнь под контром. У своих же братцев-драгун".

Хларау, Клесвицы

доходный дом Абрикосова,

Женьшенная, 18.

"Всё не так. Всё очень сильно не так. Андроид тут уже два месяца. Не мог же никто предвидеть, что Серебрянский пойдёт ва-банк, рванёт на север и угодит ко мне в руки". Рокотов уставился на слабый дымок элреты с "заряжённым" картриджем. Наркотик стягивал его мозг в тугой клубок, отсекал лишнее. "И Холин. Допустим, он появился в Хларау вместе с князем. Хорошо. Но надо было найти подходящую машину. Хутки, обычно, ищут покупателя среди своих, на сайты не выставляют. Он должен был покрутиться в селе несколько дней. Надо допросить того мужика, у которого Холин купил каталу. С нейросканером, чтобы сверить портрет. Простой надёжный аппарат, а сколько пользы! Целое кино им снимали прямо с мозга свидетеля. У полиции таких нет. Ульяныч советует дружить с ними, вот и нанесем визит с утрева. Незачем пугать хуторян страшной контрразведкой. Полиция всё же своё, родное, хоть и малоприятное". 

Серж вытянулся на тахте. Он лежал одетый в слаксы и футболку. Под шеей - валик. Из Царска КР провела сделку, сняли несколько офисных помещений и две квартиры - под Ларина и под Рокотова. Остальным пришлось самим искать жильё. Юрген из госпиталя прислал рапорт на перевод, ещё с ним кашлять, уламывать остаться. "Вилдгуус" машина строгая, требует пилота получше, чем сам Рокотов. Ларинская команда частью на хуторе рыщет, частью тут, с андроидом работает. Уже ясно, что это базово элегианская секс-кукла, но сильно переделаная. Удалены некоторые части, имеется пустая ниша, куда можно засунуть что угодно. Троника в андре не лучшая, стрейская, а вот сервоприводы несут марку КША, "Микрораннер Компани". Вполне приличная фирма. Торгует по половине Ойкумены, так что её шильдик может оказаться где угодно. Но, похоже, троника была взята на месте и андроида соорудили на Стрее, заменив элегианскую прошивку полностью на свою самым надёжным способом.

"Блин, Ларин только под ногами мешается! Сукин сын. Убрать бы его куда подальше. Он ненадёжен, князьку своему предан был. И зачем только Николаев послал именно Ларина? Ну ладно, потерпим немного, а там, глядишь, сам свалит. Дина мессует, что "Ловушку" закрыли. Глупо. Хороший доход приносила. Но бригадир счёл неприемлемым подпитываться от торговли спиртным и сексом". 

Элрета догорела. Рокотов сбросил её в кувшинку утилизатора, повернулся набок и уставился в слабо подсвеченое уличным фонарём окно, по которому ползли кривые дорожки дождя. 

Шум ливня успокаивал, щавёлка же держала мозг в клещах жёстких щупалец. По телу пробежал холодок. Серж стянул со стула красно-синий толстый плед и укутался в мягкую шерсть. Одиноко, тоскливо. Был бы рядом Владик. Он бы что-нибудь придумал получше нейроспроса. Или разговорил хутка, он умеет расположить к себе. Опять же слава справедливого "барона Стаха" работает на него. Вся округа хурит - Стахов безвинного не карает, виновного поймёт, хотя и "тварь бешеная". 

"Допустим, Ишутов врёт и никакого Холина не было. Точнее - был, купил же он каталу у фермера. Тогда откуда Ишутов знал о трапице сомнительной личности? И где кристалл с сознанием Серебрянского? И на фиг вообще это надо было? Кому мог мешать экс-виц настолько, чтобы прибить его столь экзотно?"

В тёмном туманном окне всплыл силуэт. Словно сам полуночный дождь рисовал его струями и синеватым светом с улицы, еле угадываемой листвой. "Влад. Моя боль и моё тихое счастье. Моя надежда на долгожданный покой. Где ты сейчас, с кем? Один или с этой чёртовой тёткой?! Тебе уже тридцать шесть, а мне тридцать три через полтора месяца. Встретим ли мы снова рассвет вместе? Туманный пронзительно сырой рассвет Хларау или напоеный ароматами трав рассвет Вийенны. Да всё равно. Хоть искусственный бледный свет в туннелях астероида, лишь бы в объятиях твоих сильных рук. Твоё нервное прерывистое дыхание, тепло от губ. Тело ноет от холода, от того, что ты далеко. За этой проклятой серой далью, за мёртвыми лесами, за буреломом, за низкими прогалами озёр и трясин. За Златой-рекой, что несёт тину, и омерзительно воняющим тухлой рыбой песком. Что тебе снится, любимый? Какие кошмары мучают и без того больное сознание? Влад... Владик. С тобой не страшны ни вечный бег, ни забвение на краю Ойкумены, ни огни иномирных городов. Бают, где-то в альбенских секторах есть крошечная колония изгоев, бежавших от смерти, от позора, от долгов. Даже там мы бы были счастливы. А здесь - сотни глаз, сотни поганых языков, сотни ушей не дадут жить мирно и тихо ни мне, ни тебе".

Сергей свернулся клубочком. Щавёлка отпускала его, шорох дождя по листьям, монотонный стук капель о подоконник, периодическое "урбурбурум" водостока убаюкивали усталое тело, наполняли веки ртутью. "Клык даю, всё вот это вот как-то завязано на прошлое Влада. Уж очень персонажи обоих драм схожи. Вызвать его сюда. Да, вот прямо сюда... И всё, всё... Будет всё. Утром потолкую с бритым". Серёжа обхватил себя руками, сжал пальцами плечи. 

В этот самый момент за сотни световых лет от них низкий вой накрыл старинный Иркутск. Полыхнуло на пол-неба оранжевое зарево и прокатился по улицам гул восторга. Люди выбегали на лоджии, люди выскакивали из остановившихся машин, люди приникли к окнам вагонов надземки. Из зарева одним за другим поднимались белые корабли и начинали неспешный разгон на север, обходя город. Великая Россия провожала Пятую Гвардейскую эскадру РВАФ, которой надлежало высадить десант и привести к покорности слишком много на себя взявших славянитов. 

В этот самый момент с территории посольства Славянии в Екатеринбурге поднялся последний ховер, эвакуирующий дипломатов. В третьем ряду сидел сам граф Дибров, полномочный посланник, всё ещё бледный и мятый после приглашения к министру иностранных дел ВР княгине Леони и вручения ноты - официального объявления войны. Послу дали сутки на эвакуацию. Но к ней славянские ВВС давно были готовы и провели операцию безукоризненно.

И в этот самый час близ Вельска взвыли турбины бронемашин - стоявшая у города 17я дивизия двинулась к границе. 

На каналах ведущих ньюс-агентств Ойкумены огромными буквами полыхали заголовки: 

"ВЕЛИКОРОССИЯ ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ СЛАВЯНСКОЙ ИМПЕРИИ"

"ОРЁЛ РАСПРАВИЛ КРЫЛЬЯ"

"ВОЙНА! БЕЗУМИЕ СТАЛО РЕАЛЬНОСТЬЮ"

"ЯСТРЕБ И ОРЁЛ СОШЛИСЬ В СМЕРТЕЛЬНОЙ СХВАТКЕ"

В Лондоне и Дели, в Стамбуле и Риме, в Вене и Праге, в Канберре и Остине звенели смарты у министров, советников, дипломатов - правительства террианских стран срочно собирались на заседания. Токио привело Силы Обороны в первую готовность. RAF* её Величества Королевы Маргарет III барражировали над побережьем Норвегии и Белым морем, не пересекая, впрочем, границу. Средиземноморская эскадра Флота Её Величества в Таранто готовилась к выходу в море.

Скандинавский Союз через шведского посланника в Е-бурге вручил княгине Леони ноту о разрыве дипотношений, если в течении 96 часов не будет объявлено о прекращении огня и начале переговоров. Министр иностранных дел брезгливым жестом отбросила документ в сторону:

- Россия угроз не боится!

Посланник Свенссон коротко поклонился и покинул помпезное здание МИД. Через два часа шведское посольство начало сборы, через пять - его примеру последовали датское, голландское, финское и норвежское. 

КША* объявило об эмбарго на поставки в ВР товаров из так называемого "реестра Люви", названого так по имени сенатора Дерека Люви. Реестр включал в себя тронику, микро- и нанотехнику, хлопок, сахар, некоторые виды фармации. 

Южно-Американская Конфедерация, Германский Союз и Северо-Африканский Союз пока молчали. Трансвааль выразил поддержку ВР. 

Мир в очередной раз отгораживался от России, а некоторые втайне мечтали наконец ответить ей за давнее унижение Европы, забыв о самоунижении европейцев в давно забытом безумии мультикультурализма и однобокой самоубийственной толерантности.