14 мая 2389г

Альмарак, Рубид.

Хларау,

Ареал "Т" - форт Ольгерд

- Куда там тебя опять дёргают?! - Ион постукивал кулаком по капоту "крока". Они с Владом стояли неподалёку от заброшеного астродрома, только что вылезли из зарослей щены - густых кустов с оранжевыми листьями. Маленький холмик и овраг за ним вполне подходил под место для засады. В овражек - пару амфов с лёгкими миномётами. "Крокодила" туда не спрячешь, да и противоположный скат тяжеловат ему будет. А уматывать придётся живенько. 

- Прикинь - на Ольгерд.

Кавалергард от возмущения задохнулся:

- В это кубло?!

- В эту заброшку. Их выперли с концами. 

- И на фига тогда?

- Рокотов рандеву назначил.

- Лучше бы он сюда заехал. - плотоядно ухмыльнулся Аташев.

- Это тебе лучше, а не ему. - Влад посмотрел в небо, оливково-белое, на удивление чистое. Под ногами чавкала грязь - дожди размыли основательно. Берцы вон, все в тяжёлых обвесах глины с листвой.

- А тебе? - Ион сцапал Влада за мешковатую куртку и встряхнул. - А ну-ка, брат, глянь в глаза.

- Ион, ну не на людях же.

- А чего бы и не на людях, Ворон? - Аташев смотрел пристально и подозрительно. - Коли совесть чиста, то на людях менжевать нечего. Вот что ты ещё вляпался? - прошипел ротмистр.

- Да ни во что! - вскинулся Влад, пытаясь уйти от кинжального взгляда. - Серёга с чего-то взбултышил, что побег Серебрянского как-то завязан на моё прошлое.

Ион оглянулся на кабину, где вовсю дивились на тиятр Литвинцев и Сечкин, его экипаж.

- Ладно, хрен с тобой. - Аташев отпустил мокрую ткань и тяжело выдохнул. - Катай куда хошь. Но учти, я на связи и если Серёге чего примерещится до цуги для тушки твоей, то я ему столб запихну тупым концом вперёд!

- Рокотов нам не враг. - Влад исподлобья взглянул на старого кореша. - Ни мне, ни тебе. Пойми, лучше он под боком, чем какой-то шалый, которому невесть что взъегорит! Сержа-то мы хоть знаем! 

- Ой, друже. - Ион крутанул башкой. - Вот ведь и я кумечил, что хурю его до ногтя. А оно-то вон оно как. Лады, катай. Только со связи не уходи, плис. 

- Не менжуй, брат-драгун, всё баско будя. - улыбнулся Влад и потащился к своему амфику, придерживая автомат, сдвинутый им в кустах на бок против обыкновения. 

Стахов залез на амф, сдвинул ГК на грудь, стволом наискось вниз и уже трогаясь с места подмигнул Аташеву, чтобы скрыть охватившую его сладкую дрожь. При одной мысли о любимом всё опускалось и растекалось горячим маревом в животе. Пальцы в перчатках сжимали ребристые наконечники руля амфоцикла, а чуяли словно бархатистую шкурку. Влад крутанул правую рукоять вперёд, щёлкнул рычажком автосцепления. Из-под колес выбросило целый фонтан грязи, машина пошла с места на второй скорости. 

Ион стоял, сунув руки в карманы. Качающийся на неровностях амфик промчался мимо диспетчерской, где недавно разыгралась кровавая драма, съехал по обгорелому склону на мокрый бетон и понесся к дальнему, юго-западному, углу, откуда начинался заросший просёлок. Просёлок должен был вывести Влада на старинное шоссе перед мостиком, наведённым на марше инженерами. 

Аташев жевал ус, тасуя про себя ситуацию. "Сердце не на месте, душа в раздрай. Влад прятал глаза, прятал! И встряхнуло его опять, когда по рации мессанули. Кто, кстати? Не разобрал, чёрт. Проследить бы". - подумал он и передёрнулся от такой мерзкой мысли. - "Ты чего, Ион, с глузду съехал следить за корешем? Да вот и съехал, потому как что-то сильно неладно в кореше. Корявость наружу лезет и всеми огнями моргает. Кого бы послать? Живее, Ион, живее. Он ща на колее твёрдой втопит за сотню, а народ в разгоне. Камов? Он не совсем наш, молодой, грызкий - дров наломает. Ликин? Не его стиль. Нечаев - на дальней стороне, в горах, не успеет. Эх, был бы жив Тим! Это дело ему по душе и разуму. Но лежит Ефимов в ящике над рекой, на холме. Отцвела душа мятежная".

Ротмистр опёрся ладонями о горячий капот. Из кабины вылез Сечкин, парень лет двадцати пяти, бывший пират, схваченый на горячем над Ольгией. 

- Менжуете, ваше благородие? - осведомился гауссман, встав по другую сторону от машины. И сам же ответил: - Менжуете. Нелады у вас с чапером, зырю. Проводить, небось, егорите, а? - Флинт отбросил со лба длинные пряди и улыбнулся во все 32 зуба. 

- Не твоего ума дело. - грубо огрызнулся комэск.

- Это вы напрасно, вашблагородие. - мягко сказал Флинт. - Мы же с пацанами не пальцем и не палкой деланые. Всё зырим, всё хурим. Чем-то этот синяк сенса закогтил и крутит, что коршун перепёлку. А то не есть гуд. Биз ломает, верно?

- Верно. Сорри. - буркнул Аташев, коря себя, за то, что обидел человека ни за что, ни про что. - Мерси за участие.

- Так катаем за ним. - предложил Санёк, склонив голову набок. - Литва драйвер чёткий, не упустим. Да и вектор знаем, да?

- Слушай, Александр, а чего это ты заботу такую выказал? Только честно.

- Как пред великой Ки-Ну. - гаусманн прижал правую ладонь к сердцу. - По первости мне вас любить не за что было. Мне ж после спейса вся эта строевая, беготня, прыжки и железо тягать не так чтоб в жилу зашло. Но вот когда вы, вашбродь, и Владислав Георгич за пацана враз вписались, когда за край понятий без менжи двинули за ради ответку сделать и заруб на брейн уродам поставить. - Флинт крутанул башкой и поднял на Иона открытый прямой взгляд. - Мне это зашло не просто в тыкву, мне это в сердце зашло, клык даю, хвостом кометы клянусь, Ион Васильевич. Тогда-то я и раскумекал куда попал. Такого кэпа ещё поискать. А найдёшь - не отпускай. Иди с ним хоть в звезду, хоть в чёрную дыру, хоть на флот имперский. Вот вы менжуете, господин ротмистр, ломаете по-чёрному - и меня ломит натурно. Едем, право слово! Наваляем синяку, чтобы к Георгичу не лез - и баско! - рука упала вниз, кулак ударил о капот "крока". - А то вообще - в болото и дело с концом. В жисть не сыщут.

Ион закусил губу. Такие признания дорого стоят. 

- Ольгерд - здоровая груда камней, заныкаться...

- Вот тут без менжи. У меня чуйка на кто-где-что имеется. На абордаже, вашблаг-родь, не последнее дело. Ну что?

Ион решился, как с обрыва спрыгнул:

- Заводи, Литва, поехали. - он с разбега запрыгнул на ступицу средней оси, подтянулся на руках и слез в БО через открытый по случаю жары верхний люк. 

БТР, с урчанием достойным десятка сытых зубаток, тронулся с места и пошёл на юг, набирая скорость. 

Влад гнал так, что чуть не слетел с дороги, угодив на повороте в неслабую мутно-белую лужу. Обер-ротмистр встряхнулся, словно собака после душа, и всё-таки сбросил скорость. Амф делал вёрст шестьдесят. Несмотря на независимую подвеску, трясло немилосердно. Мощные грунтозацепы на бетоне больше мешали, ухудшая сцепление с покрытием. 

Возле "моста" его имени Стахов с изумлением отметил столпотворение - переправлялась транспортная колонна. На идущем в его сторону понтоне стоял здоровенный четырёхосный бескапотный грузовик. На высокой решётке радиатора красовался наклонивший голову бык - эмблема "Норд-Мотор". На северном берегу стояли пять таких же машин, а на южном, под бывшим вессетовским фортом - вдвое больше. В сопровождении колонне дали два "крока", но они не спешили переправляться, стояли друг за другом слева от канатки, на дальнем крутилась решётчатая овальная антенна. 

Грузовик с характерным воем съехал на берег и обер-ротмистр сумел завести свою машинку на понтон. Драгун-паромщик перебросил зажимы, махина пошла обратно.

- Здравия желаю, ваше благородие. 

- И тебе здравия. - Стахов поднял щиток шлема. - По вызову комбрига следую. - пояснил он, упреждая неизбежный вопрос. 

Паромщик кивнул и отошёл к своей нехитрой машинерии, готовясь разжать захваты в момент подхода к новенькому причалу чтобы паром не разбило о стальные опоры.

Мотор на башне спрятали в кирпичную будку, четыре столба дыма всё так же выбрасывались в небо, да и жалобное подвывание турбин не сильно утихло. Движок был староват для интенсивной эксплуатации. Берега совсем позеленели, река несла длинные лохмотья водорослей и травы. У памятного островка всплыло округлое синее туловище, ударило пенной струёй, прошло против течения за кормой. Кальмар поднимался в верховья откладывать яйца. Назад пойдёт го-о-олодны-ы-ый, шубись, братва. Пахло не свежей водой, как бывалоча, а гнильём травяным.

- Планформ нарыл канав, воду спущает. - пояснил драгун, заметив взгляд офицера. 

- А это что за колонна?

- Литер-груз для первого батальона. - лениво ответил повелитель переправы.

Ага. Вот и мины прибыли.

- Завтрева ещё один обещались. - сообщил драгун и Стахов приподнял бровь. Кто-то на небесах возложил ему руку на маковку, не иначе.

Паром с лязгом ударил в причал, чавкнули под аппарелью мощные электромагниты. Влад увернулся от идущего навстречу грузовика, объехал колонну и амфик погрузился в привычные ему грязевые ручьи по ступицу. Только в Хларау такая полоса жидкой грязи зовётся не сточной канавой, а дорогой. 

Скорость сразу упала до сорока - в гробу видал Влад косплеить дерьмодемона. Из-под крыльев летели в стороны потоки жидкой грязи. Разгонишься и они отрикошетят от деревьев в тебя. Опыт у обер-ротмистра в езде на амфе по грязи и снегу был основательный.

Ион тоже имел опыт и чуйку, а потому остерёгся ехать через переправу. С неё могли запросить штаб о разрешённых перемещениях, а штаб - командира батальона. Военное положение действует с момента объявления войны. Не покатаешь, как прежде. Влад же, получив запрос, мигом скумечит куда намылился старый брат-драгун и вся затея накроется хвостом полярного лиса. 

- Боря, сверни здесь. - велел ротмистр механику. - Водомёт-то исправен?

- Исправен, Ион Василич. - кивнул драйвер. - Своим ходом пойдём?

- Не хочу на пароме светиться.

- Баско! - заметил связист Женя Маточкин. 

- Ты эфир ушай, а не меня. - Ион пригнулся, чтобы видеть куда идёт "крок". - Вдруг сенс мессовать кому станет.

- Тут такая байкарка дикая меж нашими и не нашими - чёрт ногу сломит. - пожаловался РЭБщик, но наушники нацепил.

Дронер Митя Юшкин дремал за неимением дела. Поднимать БПЛА не стоило.

Амфоцикл вырвался из лесу и дорога стала ещё жиже - перед Златой в перелеске этакий валок, а на открытой бесприютной сине-серо-зелёной равнине - низина. Альмар закрыли тучи, заморосил дождь. Стахов остановился, достал из рундука в корме старый бушлат - выцветший, уже ни фига не хамелеонистый, но от дождя в самый раз. В плотной толстой куртке стало жарковато, но лучше так, чем вымокнуть до костей. Вдали висела плотная пелена, идущего навстречу ливня. Влад поднял щиток шлема, получился этакий козырёк, но встретивший его небесный душ всё равно лез в глаза. Он вброд пересёк мелкую речку, расходясь с огромной армейской колонной. Нумера на машинах начинались с восьмёрок - шла восьмая бригада. 844-19 отметил про себя Стахов чётко различимый нумер на верхнем скате кабины грязнющего крытого "каймана". Восемьсот сорок четвёртый эскадрон, девятнадцатая машина.

Батальоны создавались во всех бригадах по мере пополнения или без него. Количество эскадронов ставили как бог на душу положит - потом доформируем. В кои-то веки резко ускорился карьерный рост офицеров - обер-ротмистров типа него требовалось всё больше. Баско! Соседи идут, браты. Родненькие, на сердце легче стало. Давайте, шевелите лапками, вам ещё окапываться, обустраиваться по восточному берегу.  

Конца-края колоннам не видать. Бежит амфик по мягкой хлюпающей укатаной колее, а навстречу бесконечной вереницей "крокодилы", кэшиайские старенькие "рэбэлы" - короткие безносые грузовички - двухтонки, квадрики - не амфы - просто квадрики на широченных колёсах. Это песчаный вариант, речку на таком не переплыть. Но и то баско, что наконец-то снялись с насиженого места и прибыли. Своей родной бригаде так не рад, как этой. Засела пятая на Злате и ни тпру, ни ну. 

Водитель встречной машины скользнул по нему взглядом и "крок" пошёл дальше, обдав Ворона густым сырым дымом. На борту лодки красовалось "51-02" - уникальный номер машины комбата или замкомбата, ведь по сути Стахов ни к какому эскадрону не относится. Другое дело, что конкретно батальонного штаба официально нет, а его "крок" перенумеровали по новой системе и он уже неделю не "300", а 51-01. Вообще система не отработана. Нумера тридцатые, а батальон - первый. По уму первым должен быть батальон охраны штаба или сам штаб. Но там наворочено в нулевых, десятых и двадцатых номерах - дай боже и как всё это теперь раскидывать на батальоны решительно непонятно. Разве что чётко отделить нулевые как штаб и охрану, десятые как резерв, допустим, а двадцатые - как учебку, госпиталь и реммастерские, но то пусть у штабных чайник трещит.

На развилке Влад ушёл по рокаде направо, в сторону камостровского переезда, и колонна постепенно пропала в туманном мареве.  

Тепло, дождь льёт, но воздух, воздух-то какой - весенний, свежий, звенящий. Не передать, какое это счастье - мчаться на послушной тебе машине, выбрасывать из-под среза крыльев вперёд и в стороны фонтаны воды и жижи, тянуть в себя саму весну, саму жизнь, напоеную ароматом молодой травы и чуть-чуть холодинкой от непрогретой ещё земли. Качаться в мягкой выгнутой под спину седёлке, чуя упругую отработку рессор на ухабах под рык редуктора с еле слышным шелестом новенького движка. И катить себе в туманную дождливую даль навстречу ветру. В ту даль, где тебя ждёт любимый. 

И совершенно похрен, что там будет потом, через неделю, через месяц. Ты жив, ты глотаешь весну распахнутым ртом, потому что носа тебе уже мало для этого, и ты хочешь запечатлеть навеки эти минуты среди оживающего мира. Тепло-то уже по-летнему, лучи Альмара не холодные, а ласковые, пушистые. И никого окрест, только птицы свиристят в листве на все лады.

Колёса вращаются всё быстрей, вывозя тебя на отрог хребта, где уже посуше, потвёрже, и можно набирать полтинник, чтобы ветер всё глубже и глубже проникал в горло, в грудь, за ворот, в саму сущность твою. Миг щенячьей радости, иллюзия, что так будет всегда. 

Амфоцикл влетел в мёртвые сине-серые леса и запетлял по кривой дорожке меж озёр и проток. Земля проснулась от жестокого холода прошлой зимы. Меж иссушеных стволов вылез буйный разноцветный подлесок, кусты, а вон и новые деревца пробились из ядовитой земли. Когда-нибудь упадет последнее иссохшее дерево и лес станет прежним - живым. 

"Крокодил" пересёк Злату наискось - течение сносило - и на понижайке* выполз на низкий топкий берег.

- Теперь куда? - чуть повернул голову механик.

- Бери левее. Вон, горушку видишь?

- Зырю, Ион Васильевич.

- Это Деньговка, рядом заброшеный хутор. Проедем мимо и там дорога. По ней налево - выйдем к Петрашёво, а там и на развилку. 

- Есть. - Литвинцев прибавил газу.

- А почему Деньговка, вашбродь? - спросил Флинт. Пальцы лежали на сайдстике,* флибустьер повесил себе аж пять голок и сёк обстановку чётко. Золото, а не стрелок!

- Там можно накопать старинных монеток. Старики местные баяли, что когда-то здесь был город, а на горе мол и банк. 

- Странно, развалин-то нет.

- Да, я тоже об этом размышлял в своё время. Ну, так сложилось. Лютое, судя по старым картам, неслабый город Лютцов, полумиллионник, а уцелел один фундамент и то его еле видно.

- Ни хрена себе тут бабахнуло. - заметил Борис.

- Если аж до Дюн достало, то получается взрыв был невероятный. Но вот как так вышло, что уцелел порт и посёлки?

- Зага-а-адка. - выдохнул Митя, потягиваясь. 

К Ольгерду Стахов добрался ближе к полудню. Дождь всё не утихал, да ещё и молнии небо рвали. Правда грохотало вдали приглушённо, но ведь пора уже, пора вылезать и грозам. Баское дело в грозу дозорить, между прочим. Летуны прячутся, можно чуток передохнуть. Но с машины - ни-ни, угри, пиявки и ламельки дождь обожают - страсть! И мурахам он нипочём. А мураха мелкий, в траве хуже ламки видать, зато если вцепится - свету не взвидишь. Пожалуй, единственный, кто его не кусал. А, да, ещё на ламок не попадал и на ползуху. А так полный набор на шкуре поимел. 

Среди замусореного двора Влад слез с машины, набросил бушлат на сидушку, чтобы потом не мочить зад, уложил шлем в рундук и прошёл в холл через приоткрытую створку ржавых ворот, приделаных явно взамен нормальных сдвижных дверей. Вон, желобки от них остались. 

Темно, грязно, несёт каким-то борделем прямо. Парфюм и малафья, как однажды определил аромат Бодэвилля покойный Арчи. Влад включил фонарик на стволе и поднял автомат к плечу - привычка держать оружие наизготовку. Прошёл несколько шагов, остановился, прислушался. Ага, байк у стены мраморной стоит, тепло от него - Серж здесь, кто ещё мог открыть тот здоровый кодер на воротах? Ещё несколько шагов, остановка. Тишина, вода где-то капает, дождь шумит. За спиной хрустнуло, Влад мгновенно развернулся, приседая. Палец скинул предохранитель. Срез гаусса уперся в знакомую фигуру с поднятыми руками. В луче фонаря белозубо блеснула улыбка.

- Вот ты балда, Серж. - сердито сказал он, поднимая флажок ногтем большого пальца и выпрямляясь. - Нашёл с кем шутки шутить. Суицидник. Чёртов.