Мрачные серые стены не располагали к творчеству. Вообще всё кругом было серым или чёрным, без единого светлого мазка. В воздухе витал простуженный запах кладбища — спёртый, стылый, заброшенный. Примерно так ощущал бы себя любой гость, окажись он здесь — мёртвым.
Безвременье. Витающие клубы пыли, подсвеченные слабыми огнями закатного солнца, разливающимися за неплотно занавешенными шторами.
Пустыня. Пространство, где не было места мечтам и тем более — счастью.
Окружающую пустоту, а прежде — пустоту внутри, Марта заполняла учебниками и занятиями. Ничего другого не оставалось. Только проваливаться в огромный мир, живущий снаружи, через книги, нелепые, казалось, фантазии, и сценарии того, что никогда не произойдёт. А также через сны, бывавшие редкими спутниками.
Помимо занятий она предавалась тренировкам — искусно завуалированной форме домашнего насилия. Отец учил её противостоять действию Круциатуса. Он быстро смекнул, что лучший способ провоцировать развитие магии Марты — пользоваться стратегией запугивания. Телесные наказания не давали такого прогресса, но Маркус прибегал и к ним, когда это было необходимо, чтобы организм успевал восстанавливаться.
Это, к удивлению, давало свои плоды. Марта научилась справляться без палочки — когда со злости, неосознанно, просто представив, пальнула в отца режущим заклинанием. Не сильным, но и этого было бы достаточно, прицелься она в шею. Так родилось оружие для аккуратного, точно скальпель, бесшумного убийства. Особенно важный навык для той, что взращивали для дальнейшей службы у Тёмного Лорда. Маркусу было, что ему предложить.
После выходки супруги, он как никто другой осознал правильность убеждений о необходимости формировать чистокровное магическое сообщество, ведь именно Флоренция была повинна в том, что Марту не приняли на обучение в Хогвартс. Именно она на корню загубила её будущее. Путь к величию, которым Маркус был так одержим.
Он нашёл другую тропинку. Тернистую, топкую, лежащую через долину страданий, ужаса и боли. Но кто мог винить его за это? Так или иначе, он всегда действовал в интересах дочери. Он, а не Флоренция — тот, кто по-настоящему любил Марту. Остальное — сопутствующий ущерб, плата за то, чтобы быть признанным.
Временами Марта была даже благодарна за пытки. Чувство, приходящее после, давало ей ментальную передышку. Мозг не мог постоянно находиться в стрессе, и тогда случалось чудо: внутри неё словно открывался ящик, куда она могла задвинуть все земные ощущения; тело становилось эфемерной оболочкой или панцирем, а всё живое, сокрытое внутри — дремало, обретая собственный мир и краски. Находило островок спокойствия. На деле же, она понимала, это знаменовало лишь тихое умирание её измождённого мозга.
Микрокома. И немного окклюменции.
Но в жизни Марты было место и свету. Совсем небольшого. Его приходилось собирать по крупицам, ловить как пыль. Напиваться капельками росы на рассвете — в самое тёмное время суток.
Хорошее было.
Бабушка Габи. Беспардонная, ветреная, но чуткая бабушка Габриэлла. Благодаря ей у маленькой Марты был шанс вырасти нормальной. Запятнанной, запуганной, оттого — злой, защищающейся и ранимой, но всё равно — нормальной.
Она жила во Франции и приходила редко, обычно по просьбе отца. Габриэлла никогда не лезла её воспитывать. Скорее всего, ей было ясно, что она ничего не сможет изменить в жизни Марты и сына — Маркуса. Но сделать ярче — да.
Время, проводимое вместе, было слишком ценно, чтобы тратить его на сожаление и капризы. Поэтому они просто... Танцевали. Бабушка Габи не была светской львицей — она порицала образ жизни этих чистоплюев. И вроде бы всё понимала без слов. Видела по глазам Марты.
А потому учила внучку танцам. Радовала её дорогими вещами, при этом объясняя — «большее, что ты можешь сделать — это уважать себя». Даже новая пара туфель могла сделать день не плохим — сносным. Уже лучше, верно?
Бабушка Габи научила её курить. О, она любила это дело! Но Габриэлла делала это воистину женственно — не так дилетантски, как Марта. Она всегда носила на указательном пальце кольцо-держатель, предпочитая помпезному золоту изящное и холодное серебро, украшенное сапфиром.
От желания перейти черту Марту останавливала всего пара вещей. Первая: что она сделала в свои пятнадцать? Ей хотелось быть кем-то, значить что-то, обладать чем-то. И вторая: бабушка Габи.
Страх смерти был фоном. То, что должно произойти, произойдёт.
Так что пока она терпит. Терпит тремор, который раз за разом сбивает её с ритма.
Бум, бряц!
Марта раздражённо выдохнула. Сейчас она не могла взяться за учебники, потому что руки дрожали, постоянно отвлекая. Даже если вцепиться в книгу до боли в пальцах, слова отказывались складываться в предложения. А ежели получалось, прочитанное тут же ускользало из памяти. Некоторая, даже самая простая теория не могла разместиться на полочках её разума.
— Проходите, мой Лорд, — заслышала Марта голос отца. А следом, скопом мурашек по телу:
— Благодарю, мой сердечный друг.
Она подняла глаза, взглянув поверх крышки фортепиано на вошедших гостей.
— Признаться, я удивлён, как тебе удалось спланировать ритуал… — незнакомец осёкся, заметив девочку в зале. Полы его тёмной мантии качнулись.
— Дочь, — Маркус выпрямился, как вышколенный солдат, заведя руки за спину и строго приподняв подбородок.
— Отец, — еле слышно отозвалась Марта, поёжившись от того, как волоски на коже и затылке встали дыбом.
Это всё из-за него? Из-за этого… Мужчины?
На человека он смахивал мало, но определённо был мужского пола.
Тёмный Лорд порывисто повернулся к Маркусу, возбуждённо оскалившись. Последовал секундный обмен взглядами, а затем на него снизошло понимание.
— Марта… — на выдохе изрёк он и повернул голову. — Какое чудное дитя… Не о ней ли ты мне рассказывал, Маркус?
— Да, мой Лорд.
Волан-де-Морт пытливо оглядел её.
Марта медленно поднялась из-за фортепиано и вышла в центр небольшой комнатушки, больше напоминающей склад ненужных и забытых вещей. Стеллажей из книг, коробок, ящиков с пустыми склянками зелий и манекенов, испещрённых заклятиями.
Маркус наклонился ближе к лицу повелителя и что-то зашептал ему на ухо. Волшебник задумчиво качнул в воздухе длинными, запятнанными шлейфом чёрной магии, пальцами, с острыми как иглы ногтями. Будто зачерпнул воздух, пробуя его.
Марта же переводила взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, в чём дело. Но рассчитывать на приватность в такой маленькой комнате было глупо. Она услышала:
— Испытайте её, — и сердце её сжалось в тиски. А скользкая змея, имя которой самое наиотвратнейшее — страх, — ужалила, разгоняя чернь по венам. Пуская грёбаный адреналин.
Последовал чужой смех. Предвкушающий и предваряющий мучения.
Марта помнила дрожь от кошмарного предчувствия и свою инстинктивную, в спутанном сознании, единственно верную и логичную реакцию — бежать.
Но прежде, чем успела:
— Круцио! — молниеносная красная вспышка пронеслась перед глазами.
И была агония. Выжигающая капилляры глаз, ломающая кости, выкручивающая суставы. Нескончаемая боль, литрами кипятка опаляющая тело.
Марта открыла глаза, чувствуя слипшиеся от ночных терзаний ресницы и слыша собственный тихий плач. Она сжала пальцами подушку, утыкаясь в неё лицом и осознавая, что произошедшее — всего лишь сон.
Надрывно всхлипнув и поморщившись от стягивающей боли в грудной клетке, Марта провела холодной рукой по лицу, приподнялась на локтях и вдруг заметила то, чего быть не должно. А именно — волосы. Копну огненно-алых волос.
Марта подскочила с кровати, отбрасывая тяжёлый балдахин, и кинулась к зеркалу, чтобы встретить абсолютно другую себя: расцветшее в прыщах лицо и изменившую цвет шевелюру.
И только спустя пару секунд она обратила внимание на то, что спальня девочек была пуста.
Какого… Блять, время!
Марта забыла поставить будильник, и её никто не разбудил.
Почему?
Ответ нашелся быстро. Пэнси.
Херова, мать её, Пэнси!
Марта кинула взгляд на настенные часы, те показывали семнадцать минут девятого. Уроки — первые, горгулья меня раздери, уроки! — начнутся через сорок три минуты.
Время ещё было. На то, чтобы одеться, умыться, забежать к мадам Помфри, чтобы свела этот ужас (здесь спасёт только зелье из бубонтюберов) и…
Что дальше?
Марта приблизилась к зеркалу вплотную, коснувшись его кончиком носа. Алый. Премерзкий для Слизерина цвет. Пэнси решила открыто заявить всем, что ей здесь не место. От грубой силы к холодной войне?
Она провела ладонью по волосам, что едва прикрывали лопатки, склонила голову набок. Решение пришло само собой.
Хочешь поиграть, Пэнси? Будет тебе игра.
Боже, повезет, если я не со всеми испортила отношения вчера…
***
Утро выдалось конкретно дерьмовое. Начать стоило с того, что у Драко было дикое похмелье, а на просьбу дать ему зелье Блейз только развёл руками, мол вылакали всё, запасов нет.
Чудесно, друг.
Сам Блейз выглядел необычайно бодрым, и это жутко раздражало. Одеваясь к завтраку, Драко хмуро и чересчур усердно завязывал галстук, созерцая себя в зеркало.
Ну и видок, пиздец.
— Если что, осталось пиво, — беззаботно заметил Блейз, прислонившись к дверному косяку.
Драко перевёл на него недовольный взгляд, но ничего не сказал. Блейз прекрасно знал, что он такой хуйнёй не занимается. Похмеляться пивом — самое стрёмное, что только можно предложить. Он помнил, как на прошлом курсе Грэхэм после вечеринки прикладывался к бутылке, будто то было не пиво, а Святой Грааль — не иначе, и выглядел как тупоголовый осёл с закатывающимися от блаженства глазами.
Ах, да, потом он блеванул, кстати. Просто скот.
Поэтому Драко решил, что потерпеть головную боль — не проблема.
— Пошли, — он подхватил сумку, накинул мантию на плечо и, не глядя на друга, вышел из комнаты. Блейз хихикал за его спиной.
— Забини, я в хуёвом настроении, — предупредил Драко, спускаясь с лестницы и бросая взгляд на диван в гостиной. Тот был пуст.
Стало быть, проснулась.
Ночью он перенёс спящую Марту на диван. Он ещё никогда так не делал, но не оставлять же было её в коридоре? Почему не стал будить — не понял сам. Не хотелось.
Лёгкая и маленькая Марта спала крепко, с приоткрытым ртом, и только подмяла под себя диванную подушку, вытягивая ноги в чёрных туфельках с закрытым носом и тонкой бретелькой на щиколотке. Он позволил себе в очередной раз пробежаться по ним глазами и, ругнувшись, аккуратно, двумя пальцами, поправил подол задравшейся юбки. Будет замечательно, если она не вспомнит об этом и напоминать ему не станет.
Смятая пачка сигарет обожгла карман как улика по делу «Малфой сотворил какую-то хуйню».
Надо выбросить.
«Ты же понимаешь, Малфой?»
Где я её видел, чёрт возьми?!
— Доброе утро, Драко!
Малфой прикрыл глаза.
Бля, какая ты громкая...
— Осторожно, Пэнс, наша принцесса сегодня не в духе!
Драко сунул одну руку в карман брюк, преодолевая последние ступени лестницы.
— И почему же? — Пэнси тотчас оказалась рядом, проворно подхватив его под руку и заулыбавшись.
С хрена ли вы все такие радостные сегодня?!
— Потому что все считают своим долгом до меня доебаться, — полным стали голосом ответил Драко.
Пэнси опешила:
— Я не… Это из-за вчерашнего? — она резко тормознула у портрета, остановив Драко.
Он устало простонал, запрокинув голову.
Ну, сейчас начнётся.
— Тебя долго не было, — резко отвесила Пэнси, сложив руки на груди. — Я проверяла! Ты был с ней?
Надо же, какая молодец. Проверяла она. Бля, это какой-то сюр.
Малфой негромко рассмеялся, не веря своим ушам. Выдохнул, потёр пальцами переносицу.
— Хочешь позавтракать, Пэнс? — неожиданно спокойно спросил он, отчего Пэнси пару раз моргнула, опуская руки вдоль корпуса. Драко перевёл на неё взгляд, от которого ей почему-то стало некомфортно. Чувствовался подвох.
— С тобой? — неуверенно переспросила она.
Драко издевательски хмыкнул:
— Отныне — нет. Меня заебали твои капризы. Отсядь, — он толкнул портрет и вышел. Выражение её лица он не увидел.
Следом из гостиной выскочил Блейз.
— Тебе обязательно надо вести себя, как мудак?
Драко не ответил. Он знал, что уже к вечеру Пэнси будет вести себя как ни в чём не бывало. Снова подсядет к нему в гостиной, громко смеясь и пытаясь ненавязчиво его коснуться. Дотронуться до плеча. Попробовать убрать челку, которая, по её мнению, лезла ему в глаза. Он же привычно отмахнется, всё игнорируя.
Привычным было и то, что ему никогда не приходилось извиняться за своё поведение. Его выходки Пэнси списывала на что угодно, но не на то, что ему неприятно с ней общаться или находиться рядом. В принципе, так оно и есть. Ему было побоку на её телодвижения ровно до того момента, как она начинала заявлять на него свои права. Вот такой херни он откровенно не любил и не терпел.
Они не состояли в отношениях и ни разу это не обсуждали, но о её чувствах было нетрудно догадаться. Наверное, именно потому, что они росли вместе, Драко проявлял к ней больше терпения, чем к остальным, а Пэнси воспринимала это как зелёный свет, ощущала себя привилегированной. Любая преграда на её пути — любая девушка, — была как красная тряпка для быка. От ревности у неё срывало крышу и начинались истерики, а помимо прочего — неожиданные проблемы у тех, кто неоднозначно на него посмотрел. Словом, она была собственницей. И что Драко он не говорил, что бы не делал — Пэнси всегда вела себя так, будто её место подле него. Законно.
Портрет отъехал в сторону, выпуская Пэнси с Дафной. Первая бросила на него взгляд, но тут же переключилась на подругу, что-то оживлённо ей объясняя. Дафна с сомнением качала головой.
Блейз остановился, дожидаясь девушек.
— Остынь, Драко, — негромко сказал он ему, подняв ладонь. Малфой только пожал плечами, даже не повернувшись в его сторону.
Всю дорогу до Большого Зала и на завтраке он не проронил ни слова, но заметил, что Пэнси всё же освободила место рядом с ним, переместившись к Дафне напротив.
— Первой парой ЗОТИ, — задумчиво проговорил Блейз, просматривая расписание, — с Гриффиндором.
Драко поморщился.
— Интересно, что из себя представляет эта тётка из министерства, — подала голос Пэнси. — Судя по её наряду… — она повертела вилкой с омлетом в воздухе.
— Кстати о представлениях… — Блейз огляделся по сторонам. — Пэнс, мне стоит беспокоиться?
— О чём это? — она покосилась в его сторону, отправляя омлет в рот.
Блейз отложил пергамент, встречаясь глазами с Драко и сомневаясь, стоит ли вообще поднимать эту тему:
— Сегодня первый учебный день, а де Веллер тут нет. Мне стоит беспокоиться?
Пэнси прищурилась, положила вилку на тарелку.
— Ну да, её труп уже гниет в собственной постели, — съязвила она. — Беспокоишься, Блейз? Мне любопытно, с чего бы. Успел подружиться?
— Так, — осадил её Блейз. — Давай ты не будешь разговаривать со мной в таком тоне. То, что ты устроила…
Пэнси издала лающий смешок. Опустила обе руки на стол, хлопнув по нему, и поднялась.
— Просто напомню, что ты староста…
Неплохая попытка, Блейз, пытаться воззвать к совести слизеринца. Очень умно.
Паркинсон подхватила сумку и, ничего так и не сказав, вышла из Большого Зала.
Блейз перевёл испытующий взгляд на Дафну. Та закатила глаза:
— Да хорошо с ней всё, — но быстро исправилась, когда мулат сложил руки на груди. — Почти.
Она вытерла губы салфеткой и, на ходу цепляя сумку, ускакала следом за Пэнси.
Уже сидя в кабинете, Блейз постукивал пальцами по столешнице:
— Объясни мне, Малфой, почему я выполняю твою работу?
— Потому что у меня похмелье, — ответил Драко, сидя с закрытыми глазами и подпирая рукой подбородок.
— Всё было бы проще, скажи ты ей, что ничего не чувствуешь.
Драко сжал челюсти:
— Кому проще? Если не заметил, всё, что я ей говорю, улетает в пустоту.
Блейз понизил голос, чтобы их никто не услышал. Но это и так было невозможно, потому что на совместных парах всегда невероятно шумно. Гриффиндорцы орали, как полоумные. Сейчас одна из сестёр Патил левитировала палочкой птичку из бумаги, а Гойл за партой перед ними подскочил, пытаясь её сбить.
— Слушай, Пэнс бывает сукой. А с де Веллер… — Блейз покачал головой, смотря в стол. — Я не хочу это разгребать. То, что было вчера…
— Никто не вспомнит через неделю, — устало ответил Драко. — Будь добр, дай поспать.
Он был бы рад не думать об этом совсем. Но с подачи Блейза мозг услужливо подсунул картинки: белые чулки, изумруд на шее, тонкая бледная кожа, бокал огневиски, хлещущий через край, когда Марта вскидывает ногу, танцуя с Блейзом, крик Тео, затяг, глоток, ещё один, бесстыдный флирт под крепким градусом… Лесть, разлившаяся по телу: «Пусть будешь ты, Малфой».
«Что за шрамы у тебя на спине?»
И взрыв. Её дрожащие пальцы. Короткие ногти, на которые он обращает внимание. Потому что выбиваются. Не как у Пэнси. Не идеальные, без маникюра, без формы. С алой капелькой крови на заусенце, которая появляется, когда Марта царапает палец, не замечая этого. И кривой смех, будто струны фальшивят. Рывок. Сжатый кулак, прячущий сигарету. Боль. Боль. Боль. Когда делает, когда говорит.
И много рук. Его. Пощечина, от которой дёргается он сам. Его руки — хватают, её — сдаются. Потом тишина, как отдушина. Опять руки. Его — на ней. Её лицо, её тело, которого неправильно касаться так. С чувством, что нельзя. С чувством, что он одномоментно позволил себе много, что она вынудила, заставила играть по своим правилам, совсем не пытаясь играть.
Ещё ни одной девушки Драко не держал на руках. А она в первый день залетела не со стука — с ноги.
Как так вышло, блять?!
Много, много, много. Слишком много для него одного и для одного вечера. Ему это всё нахер не нужно было. Он отказывался влезать в разборки Пэнси.
Так какого хрена?!
Драко прикрыл глаза ладонью.
Не думать. Просто поспать.
И он и впрямь решил, что задремал — настолько тихо стало минутой позже. А, когда услышал перестук каблуков, нехотя приподнялся, откидываясь на стуле и потирая глаза.
— Утро доброе, Поттер, — раздался знакомый голос. — Подними челюсть, это не пополнение в команде Уизли.
Драко разлепил глаза, тут же нахмурившись. Все красно-золотые дружно смотрели на слизеринские парты в третьем ряду, куда пробиралась Марта. С высокой рыжей косой, доходящей ей до пояса. Будто горящий факел. Он точно помнил, что её волосы были другого цвета и гораздо короче.
Марта посмотрела в его сторону, но быстро переключила внимание на парты позади. В глазах — темень.
В кабинет вошла Амбридж, взмахом палочки поджигая летающую птичку Патил, и она опустилась на свободное место рядом с Милисентой, через одно от него.
Урвав момент, когда профессор отвернулась к столу, чтобы разложить вещи, Марта вскинула руку и нарочито медленно намотала яркую косу на кулак, под конец складывая пальцы в неприличном жесте.
Драко услышал невнятное пыхтение Пэнси за спиной. Вероятно, средний палец был адресован ей.
Он хмыкнул. Настроение поползло вверх.
Ход сделан, де Веллер.
***
Марта отовсюду ощущала их взгляды-пули. У неё буквально горели щеки и затылок, словно каждый желал прожечь в ней дыру. Даже слизеринцы, но то скорее было простое любопытство. Свидетелей вчерашнего разговора было немного, поэтому её положение на курсе оставалось относительно нормальным.
Дай Мерлин, чтобы никто не стал трепаться.
Марта украдкой оглядела класс, находя перед собой Тео, чья кучерявая голова периодически поворачивалась в её сторону. Она поймала его взгляд, вызывающе подняла бровь, и тот лишь задумчиво прикусил кончик пера, отвернувшись.
Слева, с первого ряда, совершенно не стесняясь, на неё смотрел какой-то рыжеволосый парень — очевидно, Рон Уизли. Пэнси вчера дала короткую справку о каждом, кто её бесил. Уизли отчаянно жаждал внимания — настолько сильно сжимал челюсти и кулаки, развернувшись корпусом в её сторону.
— Рон, сядь ровно! — прошипела его соседка. Грейнджер потянула парня за рукав мантии, вынуждая его сесть прямо.
На парту перед Мартой упал учебник «Защита от тёмных сил: основы для начинающих». Она подняла голову, наблюдая, как Амбридж самодовольно левитирует учебники по партам. Класс оживился, изучая новую книгу. Её не было в списке обязательной литературы к этому году.
Марта повертела книгу в руках, с сомнением рассмотрела обложку, где изображались нарисованные дети с палочками. Открыла содержание и…
— Профессор, тут нет главы использования заклинаний, — первой подала голос Грейнджер.
— Использования? — удивилась Амбридж. — Не представляю, зачем вам использовать магию на моих занятиях.
— Мы не будем использовать магию? — непонимающе уточнил Рон.
— Это программа, одобренная министерством. Согласно ей, вы сможете обучаться безо всякого риска! И спокойно сдать экзамены, на что, в конце концов, и расчёт, — Амбридж пожала плечами, приторно улыбаясь и окидывая взглядом класс.
Не-е-е-ет... НетНетНет! Какая, к драклам, теория?!
— Простите, профессор, но… — Марта оторвала взгляд от учебника, пытаясь подобрать слова, — мы будем изучать только это? А как же «Пособие по самозащите» Квентина Тримбла, который изначально был в программе?
— Те, кто хочет что-то спросить, должен сначала поднять руку! — отрезала женщина.
Марта выпрямилась и подняла руку, невозмутимо повторив:
— Профессор, мы будем изучать только это? А как же «Пособие по самозащите» Квентина Тримбла, который изначально был в программе?
Тео прыснул в кулак. Амбридж опасно сощурилась:
— Считаете себя самой умной, де Веллер?
— Вовсе нет, профессор. Потому и вопрос, — парировала Марта, при этом мысленно ругая себя, ведь ей надо было сидеть тихо. Но к черту сейчас наставления Макгонагалл, здесь же решается её судьба!
На что она может рассчитывать в будущем, если ей и дальше придётся кормить себя только бесполезной теорией? В конце пятого курса Марта надеялась так же, как и все, пройти собеседование по профориентации, а набор её навыков… Салазар, да на что годится набор её навыков?! Оставаться раз за разом на второй год? О, да... Потрясающие перспективы!
Амбридж усмехнулась, расправляя складки одежды. Она выглядела как рулька колбасы, обтянутая джутом.
— Мисс де Веллер, — терпеливо начала Долорес, но уголок её губы дернулся, выдавая настоящие эмоции — гнев. — Вам стоит быть благодарной за то, что вы вообще имеете возможность находиться здесь, — она чуть склонила голову, покачав ею. — Наш министр проявил чрезвычайное понимание к вашей ситуации, и я совершенно серьёзно… — тут Долорес сделала паузу, сдобрив её смешком, — не рекомендовала бы вам сомневаться в его решениях.
Марта стиснула челюсти, опуская руку.
Ах ты розовая…
Амбридж давила её взглядом ещё несколько секунд, прежде чем сделала глубокий вдох и вернула на лицо блаженную улыбку.
Марта пнула стул хихикающего спереди Тео в немой просьбе заткнуться и сложила руки на груди. Кроме неё, однако, нашёлся ещё один недовольный ученик, решивший довести жабу до белого каления.
Поттер сокрушенно развёл руками:
— И каким образом теория научит нас защищаться?
Амбридж сделала пару шагов вдоль первых парт (как она вообще их передвигает, это же сардельки, а не ноги, скрежетала зубами Марта), сложив руки перед собой, и, остановившись напротив Поттера, распрямила плечи. Видит Салазар, она ещё пыталась сдерживаться. Её вкрадчивый, мерзостно-сладкий голос киселём разлился по классу:
— И от кого же, Поттер, вы собираетесь защищаться?
— Ну не знаю, от Волан-де-Морта, например, — нарочито небрежно бросил он.
Лицо Амбридж перекосило, в то время как Марта напряглась и исподлобья взглянула на Поттера.
Класс зашуршал обеспокоенными шепотками.
Профессор застыла, подбирая слова. Опустила руку на парту, огладив её — последняя попытка вернуть себе крошащееся самообладание.
— Что ж… Давайте… Мы поговорим с вами совершенно открыто!.. Вам внушали, что некий тёмный волшебник вернулся. Но это всё не более, чем гнусная ложь!
Поттер подскочил:
— Это не ложь, я видел его! Я дрался с ним! — закричал он.
— Наказание, мистер Поттер! — Амбридж в ярости хлопнула по столу, отчего Симус Финниган подпрыгнул на месте.
— Как, по-вашему, Седрик погиб на турнире?!
— Смерть Седрика Диггори была несчастным случаем! — тыча в Поттера пальцем, перекрикивала она.
— Так считает ваше хвалёное министерство, которое боится правды! А я знаю её! Он вернулся!
Марта сглотнула. Поттер в отчаянии, чуть ли не с пеной у рта, пытался достучаться до Амбридж. Она видела его воспалённые глаза, пульсирующую на виске тонкую вену, и не могла двинуться.
«Он вернулся.»
Простое предложение, два слова, от которых хочется убежать и спрятаться.
Но она не будет.
Заставит себя.
— Хватит! — по-поросячьи взвизгнула Долорес. — Довольно! Зайдите после уроков в мой кабинет!
Поттер выдохнул, откидываясь на спинку стула. Поджал губы, ломая в кулаке перо.
Сейчас самое время отвернуться, Марта.
Но её словно заклинило. Голову не повернуть.
И Поттер обернулся. Злость на его лице сменилась озадаченностью, и он быстро поправил очки, сел ровнее. Снова повернул голову, находя Марту взглядом и не понимая, почему она так на него уставилась. Так… Упрямо. Изучающе. Задумчиво. Словно копируя Малфоя, что сидел дальше через парту, вот только друг дружку они видеть не могли. А взгляды совпадали точь-в-точь. Две пары глаз, в которых читалось знание, сокрытое от других.
Поттер с досадой покачал головой, отворачиваясь к окну, а Марта, почувствовав тычок в плечо, наконец заставила себя снова уткнуться в учебник. Милисента покосилась на неё, и кивком указала на доску.
Да, да. Урок.
Но информация воспринималась из рук вон плохо. До конца занятия Марта не отнимала взгляда от пергамента перед собой, автоматически записывая за Амбридж лекцию и даже не пытаясь что-либо понять. Тело ломило — настолько она была напряжена. Казалось, кости приморозило в одном положении.
Поэтому когда прозвенел звонок, возвещающий о конце пары, Марта не сразу стала собирать вещи. Поток учеников стремительно хлынул к выходу, а она осторожно поднялась, сгребая одним простым движением вещи в сумку. Руки не слушались.
— Можно побыстрее как-то? — раздался грубый голос за спиной. Марта даже не огрызнулась в ответ. Только вжалась бёдрами в парту, пропуская сокурсников, и бросила взгляд на Амбридж, что сидела за столом, перебирая бумаги.
Может, стоит попробовать ещё раз?
— Профессор, — Марта сорвалась с места, случайно наступив кому-то на ногу. — Салазар. Прости, — машинально ответила она, оборачиваясь и поднимая голову. Драко стоял перед ней, закинув руку с сумкой на плечо.
— Отличный цвет, де Веллер, — Пэнси вынырнула из-за его спины, осадив её взглядом. Марта взмахнула ресницами и отвернулась.
— Буду носить его с гордостью, — сказала она, полагая, что это даже к лучшему. Пэнси избавила её от неловких объяснений перед парнем, по которому она всего-то ничего сохла несколько лет, разворачивая подробные сценарии их совместной жизни, и с которым вчера знатно накидалась, устроив фееричный концерт. Лучше не придумаешь.
Однако Пэнси не была бы Пэнси, если бы упустила очередную возможность, хоть и мелкую, чтобы ещё раз напомнить о своём мнимом превосходстве. Она проскочила мимо, взмахнув волосами прямо перед её носом.
— Тебе что, одиннадцать? — недовольно обронила Марта и прошла к столу Амбридж. Та сидела, уткнувшись в бумаги.
— Профессор, — она сглотнула ком в горле, вместе с ним пропихивая поглубже свою гордость. Амбридж подняла голову:
— Да, да? — хлопая глазами и спрашивая таким тоном, будто знала, что сейчас услышит.
— Мне жаль, что я так повела себя сегодня. Я прошу прощения, — Марта сделала паузу, пытаясь поймать на её лице хотя бы тень эмоции. Но Амбридж только деловито кашлянула, возвращаясь к документам. Марта пожевала губу.
Так. Ещё раз!
— Профессор, не могли бы мы обсудить новую программу? Я много лет изучала только теорию, и не думаю, что мне этого достаточно. Возможно, в будущем я могла бы стать мракоборцем или…
Тут Амбридж хихикнула, прикрыв рот ладонью, и покачала головой. Марта же сжала ладони в кулаки за спиной и закрыла глаза:
— Я подумала, что вы могли бы дать мне дополнительные уроки, чтобы я получила необходимую практику.
Долорес, улыбаясь, поднялась из-за стола.
— Моя дорогая, — и Марта помрачнела от того, насколько фальшиво она звучала.
Женщина приблизилась к ней почти вплотную, она невольно задержала дыхание, не понимая, чего ожидать.
— Пока я здесь… — Долорес оглядела лицо Марты, — вам никогда не стать мракоборцем. Оставьте свои глупые мечты при себе. Министерство никогда не примет такую, как вы. Максимум, что вас ждёт… — она коснулась свободной свисающей алой пряди и, не скрывая отвращения, небрежно убрала её за ухо Марты. Затем растёрла два пальца, будто смахивая грязь. — Это, разве что, работа уборщицы или подливальщицы в трактире. А там магия не нужна.
Марта думала, что у неё треснет челюсть. Она так сильно сжала зубы, сдерживаясь, чтобы не врезать этой хамке.
Амбридж же, лучась самодовольством, прошла к двери:
— Мальчики, чего столпились? Идите на следующий урок. Мисс де Веллер, покиньте кабинет, — она повела рукой, точно грёбаная королева Виктория.
Марта прикусила губу, давя, топя, затягивая удавкой свою злость. Бросилась к столу, схватила сумку и молнией выскочила из класса, на полном ходу чуть ли не сшибая проходящих мимо людей.
Обернулась она уже когда хитрая рожа Амбридж скрылась в дверях. Тяжело дыша от злости, Марта подумала о том, как было бы здорово вынести эту корову дверью, чтобы её пронесло аж до конца зала. Она разжала кулаки и могла даже поклясться, что слышала хруст суставов. А после выдохнула, наконец заметив в оживленном коридоре студентов, с опаской поглядывающих на неё.
— Чего уставились?! — рявкнула Марта злобно. — Уроды…
Она развернулась. Прямо за её спиной стояли Драко и Блейз. Немая сцена продлилась несколько секунд.
— Что?! — грубо спросила Марта.
Блейз глянул в сторону кабинета:
— Что она тебе сказала?
Марта в защитном жесте сложила руки на груди. Тут же убрала, но нервы, мать их, стало выдавать покачивание ногой. Она цокнула языком, отводя взгляд в сторону.
Надо покурить.
Затем ощупала карман юбки, не находя там пачки.
Блять.
Драко заметил, как Марта сосредоточенно нахмурила брови, пытаясь что-то вспомнить. Она раздражённо выдохнула:
— Сказала, что я гожусь только в уборщицы, — но после подняла голову, высматривая что-то впереди, и задумчиво продолжила. — Плевать… Я выкручусь. Как всегда, — и только тогда посмотрела на каждого из них. — Между нами все нормально? Если нет, я просто пойду на пары.
Блейз перевёл взгляд на Драко.
— Пошли, — устало сказал последний, разворачиваясь.
Марта удивилась. Вот так просто? Она даже опешила, заранее ожидая другой ответ. Потому и не сдвинулась с места до тех пор, пока Блейз не обернулся:
— Шевели булками, де Веллер.
Марта поправила лямку сумки на плече и быстрым шагом нагнала его, пристраиваясь рядом.
— Думаю, я должна сказать спасибо, — она смотрела куда-угодно, но не в сторону парней, — и извиниться. Но лишь потому, что вам пришлось со мной возиться. За Пэнси мне не стыдно.
— Как-то не очень похоже на извинения, — с сомнением сказал Блейз.
— Как есть! — отвесила Марта.
— Не злись. Извинения приняты. Не ты это начала.
Марта кивнула. И резво метнулась в сторону, увидев компанию старшекурсников с Когтеврана.
— Постойте, — быстро бросила она однокурсникам.
Блейз с Драко проводили её недоумевающими взглядами. Марта перекинулась парой слов с незнакомым им парнем, тот огляделся по сторонам. Заметив её «сопровождение», он медленно опустил глаза и, едва шевеля губами, что-то сказал. Затем легонько качнул головой и компания, как по команде, плотнее сомкнулась, скрывая Марту.
Спустя минуту она вернулась, а когтевранцы синхронно подхватили сумки, собираясь уходить.
— Это ни капли не было подозрительно, — сказал Блейз.
Драко же недовольно подал голос:
— Ты в курсе, что перед тобой староста?
— Именно поэтому я теперь бедна, как церковная мышь, — Марта повеселевше хмыкнула, а, поймав его вопросительный взгляд, ответила. — Повышенный тариф. По семь кнатов за сигарету. Потому что ты его видел и можешь настучать.
Драко усмехнулся:
— Ты сглупила.
— Это почему же?
— Потому что минус десять очков, де Веллер.
Марта дёрнула губой:
— У меня было дерьмовое утро, Малфой. Если снимешь с меня очки, я закурю прямо здесь. И вообще… — она перевела взгляд на Забини. — Кто притащил огневиски?! Сдам вас обоих Снейпу и Макгонагалл, даже душой не покривлю.
— Всё, всё, угомонись, — Блейз хлопнул её по плечу, и Марта неосознанно дёрнулась, будто обжегшись. Драко прищурился.
— Своих не сдаем. Пошлите уже, — Блейз сделал вид, что ничего не произошло, и убрал руку в карман.
Они двинулись дальше по коридору.
— Если бы я мог снимать очки, то сделал бы это за кошмар на твоей голове. Ты же как чёртов флаг Гриффиндора! — изумился Блейз.
Марта улыбнулась, проводя рукой по волосам и распуская их:
— Это я их ещё удлинила, — похвасталась она. — Но видел бы ты мои гнойные прыщи с утра. Помфри сводила их минут тридцать. Кажется, я до сих пор чувствую запах зелья из бубонтюберов... — и нахмурилась.
— Это сделала Пэнси? — поинтересовался Драко, переглянувшись с другом.
— Я в этом уверена, — Марта призадумалась, но затем усмехнулась.
— Тебя это забавляет? — вскинул брови Блейз.
— Почему нет?
Они взошли на парящую лестницу. Марта перескочила через ступеньку, поглядывая на щель между пролетами. Загляделась на портреты, вслепую переставляя ноги.
Напряжённого лица Блейза она не видела. Он стоял к ней спиной, равно как и Драко.
— Мы всё ещё говорим? — напомнила о себе Марта. — Салазар! — и споткнулась, чуть ли не целуя ноги Блейза и ударяясь коленом. Драко ловко поймал её сумку:
— Просто проверяй кровать перед сном, — бесцветно сказал он.
Марта посмотрела на него снизу вверх. Протянула руку к сумке, и Малфой тут же выпустил её, почти кинул ей.
— Поторапливайся, — он качнул головой, намекая на то, что лестница скоро возобновит движение.
Марта в замешательстве поднялась, прихрамывая на одну ногу. Она дбралась до пролета, поправила чулок, а Драко, не дожидаясь ни её, ни друга, ушёл вперёд. В молчании они с Блейзом добрались до кабинета.