Оставшийся день Марта стойко оправдывала своё нахождение в школе. Каждый новый преподаватель, встречая её в классе, не преминул устроить ей ликбез, задавая вопросы по теме урока и старому материалу.

— Это китайская кусачая капуста, — ответила Марта, лицезрея перед собой глиняный горшок, в котором с пышным хвостом восседала зелёная, с виду неприметная, как обычный латук, растительность. Под её мягкой шапкой таились самые что ни на есть настоящие шипы-зубы, куда Тео по дурости сунул палец, прежде чем профессор Стебль успела хоть что-то объяснить.

Патлы капусты потянулись к нему, точно лапы, влекомые сладким привкусом мяса. Кто же знал, что оно плотоядное? С перемотанным пальцем Нотт угрюмо выслушал причитания профессора, и теперь держался в стороне, тихо огрызаясь на смешки однокурсников.

Профессор Стебль довольно кивнула:

— Правильно, мисс де Веллер! Начислю вам десять очков, если расскажете о ней подробнее.

Марта взяла ножницы, лежащие перед ней на столе:

— Самая ценная часть капусты находится сверху, это одно из безвредных растений, если не пытаться его пересадить. Работать с ней нужно так, будто ты её стрижешь, и брать совсем немного, чтобы не причинить боли, — она продемонстрировала, как правильно срезать шапку капусты и сложила маленькие листочки в баночку из тёмного стекла рядом.

— Ну и хренотень, — высказался Тео, поморщившись.

— Мистер Нотт! Без сквернословия на моих уроках! Отличные познания в предмете, мисс! И для чего же её используют?

— Листья капусты обычно добавляют в Костерост, — выдохнула Марта. Она отряхнула руки, вытерла их о рабочий школьный фартук и подняла глаза.

— Десять очков Слизерину! Всегда радует видеть юные дарования! — похвалила её профессор. Марта слабо улыбнулась, не особо умея принимать похвалу. Но было приятно. Пэнси же фыркнула, возясь со своей капустой напротив.

Надо было отдать ей должное — Марте ни на минуту не удалось забыть о её присутствии. Пэнси будто отбрасывала на неё свою тень. Или, возможно, Марта слишком часто пыталась поймать взгляд Драко, чтобы разгадать, почему он так повёл себя на лестнице, и оттого постоянно натыкалась на Пэнси, вившуюся рядом.

Блейз вёл себя нормально.

На зельеварении у Снейпа Марту ждало две неприятности. Первая: им предстояло сварить Умиротворяющий бальзам — это она поняла, как только профессор начал выводить на доске многослойную формулу. К сожалению, она знала инструкцию данного зелья почти наизусть — хлебала его вёдрами. Поэтому не сдержалась и хмыкнула, на что Снейп тут же обернулся к ней, замерев с палочкой в руках:

— Приятное чувство ностальгии, мисс де Веллер? — приподняв бровь и манерно растянув слова, поинтересовался профессор.

Марта поджала губы:

— Прошу прощения, — она быстро просекла, что декан в курсе её проблемы, и после стычки с Амбридж, которая, будь она неладна, тоже не брезговала потыкать её носом в ссанную тряпку, решила всё же умерить степень своей конфликтности хотя бы в стенах класса.

Но Снейп повел себя иначе, чем изрядно её удивил и поселил в ней первые ростки уважения:

— Не стоит, — он мазнул по ней взглядом, задержавшись на волосах, и вновь отвернулся к доске. — Мисс Паркинсон, назовите мне три зелья, в которых встречается лунный камень.

Пэнси поднялась из-за парты, начав перечислять:

— В Прозрей-зелье и… в приворотных, — она нахмурилась, силясь вспомнить ещё одно.

— Ужаса-а-ающе плохо, — протянул Снейп, недовольно скривившись. — Садитесь. Мисс де Веллер, — Марта поднялась следом, отчего-то чувствуя себя под прицелом, — назовите мне следующий ингредиент в нужной концентрации.

Он отошёл в сторону, становясь подле доски. Марта прошлась взглядом по выведенному списку:

— Две капли сиропа черемицы, — негромко ответила она.

Профессор прищурился, одобрительно произнёс:

— Верно.

Заработав положенные десять очков, Марта прятала довольную улыбку, подумывая о том, не был ли спектакль Снейпа какой-то личной вендеттой по отношению к Пэнси. Однако профессор напомнил ей о том, что она впоследствии назвала второй неприятностью: он попросил её задержаться после урока.

— Как прошло ваше знакомство с однокурсниками?

— Хорошо, профессор, — ровным голосом соврала Марта.

— Да уж, вижу, — ответил Снейп, даже не пытаясь сделать вид, что поверил ей. Он сел за стол, в то время как Марта осталась стоять:

— Не имею привычки жаловаться, — исправилась она.

— Укус змеи отдает болью только в начале, — загадочно отозвался профессор, выводя что-то на пергаменте, — но не советую расслабляться. В качестве профилактики жду вас на отработку в субботу.

Марта непонимающе моргнула, когда он протянул ей лист с приказанием явиться в условленное время и место:

— Профессор?

— Не смоете это, — он указал на её волосы, — и я найду, как применить их к котлам.

На следующем уроке по Истории Магии Марта, как и все, откровенно засыпала под монотонный голос привидения профессора Бинса. Несмотря на увлекательный материал про войны с великанами, Марта ловила себя на мысли, что зевает чуть ли не каждые пять минут. Она повернула голову, потирая глаза, и посмотрела на парту Драко и Блейза.

Блейз дремал на сложенных на парте руках, в то время как Драко ещё держался, склонив голову набок и подперев кулаком висок. Он выглядел уставшим, несколько потрепанным, белоснежные пряди падали на высокий лоб. Марта проследила за тем, как он пятернёй зачесал их назад, нахмурился, и отвернулась прежде, чем он поднял на неё глаза.

Она заправила рыжую прядь за ухо, перекинула волосы на плечо, обнажая затылок. Всё же, подметил Драко, красный ей совсем не шел.

Однако когда поздно вечером Марта вернулась в общую гостиную, он с удовлетворением отметил, что она вернула свой прежний цвет и длину и перестала быть похожей на мелкую Уизли.

Пэнси по обыкновению сидела рядом, смирившись с тем, что он предпочёл её обществу книгу. Он отвлекся от чтения в тот момент, когда Марта устало опустилась на диван рядом с Блейзом, что доигрывал с Тео партию в волшебные шахматы. Последний ругнулся, когда его королю объявили шах и мат.

Она широко зевнула, прикрывая рот рукой и кивком отвечая на приветствие Блейза, довольно спрятавшего выигранные галлеоны в карман. Проморгалась от того, как заслезились глаза. Она жутко устала за сегодняшний день.

После уроков у неё стояли дополнительные занятия, поэтому, наспех отужинав, она торопилась попасть на второй этаж, где по наводке Пэнси находился пустующий кабинет, чтобы покурить.

Прикончив две сигареты за раз, она подумала, что ей снова стоит пересечься с тем когтевранцем и, очевидно, запастись сразу целой пачкой. Куда она дела свою, Марта понятия не имела.

Очистив одежду и волосы заклинанием, чтобы от неё не разило дымом, она покинула класс, но неожиданно наткнулась на Поттера, что ошивался у кабинета Амбридж. Марта вспомнила, что та сегодня назначила ему наказание, и на мгновение замешкалась, прокручивая в голове их политические дебаты.

— Поттер! — окликнула его Марта, и парень обернулся, спрятав руку за спину.

Какое знакомое движение.

Марта так же неумело скрывала от окружающих свои синяки, когда отец в порыве злости хватал и дёргал её за запястья. Такое, например, было на Косой Аллее, когда она упёрлась и не захотела идти по магазинам, потому что все одиннадцатилетки уже получили свои письма в Хогвартс, а она нет. Ей хотелось остаться дома, чтобы дождаться почтовой совы, которая, как она думала, обязательно должна была явиться с минуты на минуту.

— Чего тебе нужно? — грубо ответил Поттер, и Марта обратила внимание, как на его лбу прорезались болезненные морщинки.

— Пойдем, — она кивнула за угол коридора, чтобы Амбридж случайно их не застукала.

— Да с чего бы?! — вдруг взъерепенился он. — Многовато чести. Ты и одного дня тут не пробыла, я тебя вообще не знаю, — Поттер повёл плечом, поправляя мантию, и скривился, — и со слизеринцами не общаюсь.

Было видно, что он сильно раздражен, но Марта решила, что дело вовсе не в ней.

— Салазар, Поттер! — шикнула она, понизив голос. — Я просто хотела сказать, что я тебе верю. И ты молодец, что тебе хватило сил противостоять этой жабе.

Гриффиндорец недоумённо замолчал, моргнул. Потом быстро отошёл в сторону, убеждаясь, что Марта идёт следом. Они свернули в другой коридор.

— Что ты знаешь и какое тебе дело до этого? — нетерпеливо спросил он.

Марта сложила руки на груди.

Ну да, конечно, как же без вопросов.

— Я ничего не знаю, Поттер, — холодно отвесила она. — Я просто тебе верю. Не заставляй жалеть, что сказала об этом. Я слизеринка только один день, и у меня нет предрассудков касательно других факультетов.

— Понял, — он потупился. — Что-то ещё?

Марта прислонилась к стене, подумав о том, что он мог бы знать нужное ей заклинание:

— Ты знаешь об отменяющих чарах? — спросила она, подняв бровь.

— Эм… Да..? — нерешительно протянул Поттер.

— Используй его на мне.

— Что? — удивился он, непонимающе наморщив лоб. — А палочка тебе на что?

— Чёрт, Поттер, — ощетинилась Марта, — просто убери эту краснючую гриву с моей головы!

Он помялся, кашлянул. Марта представила, как шестерёнки крутятся в его голове, пытаясь решить какой-то парадокс.

— Кхм, ладно, — в итоге сказал Поттер, выуживая из мантии палочку и устремляя её кончик прямо ей в лицо. Марта непроизвольно скосила глаза, запоздало осознав, что он вполне мог бы применить к ней какое-то проклятье, а не помогать.

Но он же с Гриффиндора, верно?

И она сама же себя одёрнула: это ты так называешь «нет предрассудков», Марта?

Сосредоточившись, Поттер серьезно произнес:

— Фините.

Марта поставила себе в уме галочку повторить это заклинание, когда будет возможность. Его она подзабыла:

— Спасибо.

Неловкая пауза, кивок. Поттер задумчиво повертел в руке палочку, видимо, не зная, куда себя деть. Марта отвела глаза в сторону, невзначай бросая:

— Что у тебя с рукой?

Ответ прозвучал слишком быстро:

— Ничего.

Она понимающе хмыкнула:

— К мадам Помфри идти не собираешься?

Поттер не ответил, поджал губы. Тогда Марта загадочно выдала, оттолкнувшись от стены:

— Я видела в теплицах у профессора Стебль запасы растопырника. Попробуй сделать из них примочки. Приятно было познакомиться.

Марта наслаждалась звуком тлеющих поленьев в камине. Слизеринцы негромко переговаривались между собой, она же лениво следила за тем, как пальцы Блейза возвращают на доску фигуры. Тео уже ушел.

— М? — переспросила она, не расслышав вопроса. Забини обернулся:

— Где пропадала?

Марта наклонилась, скинула с себя туфли и с ногами забралась на диван:

— У меня, — зевок, — были допы после уроков. Спасибо Макгонагалл.

— Я думала, ты решила их оставить, — насмешливо сказала Пэнси, окидывая взглядом её волосы. Она сидела на диване, тесно прижавшись к подлокотнику кресла, на котором восседал Драко. Тот безмятежно листал книгу. Названия она не разглядела.

— Снейпу они не понравились. Ну, знаешь, когда влюбляешься в мужчину, хочется привлекать его внимание, — воткнула шпильку Марта, выдержав тяжёлый взгляд Пэнси. Она проследила за тем, как та провела языком по верхним зубам, и потянулась в сумку за книгой.

— Отправил на отработки? — поинтересовался Блейз.

— В субботу, — кивнула Марта.

Пэнси довольно фыркнула.

— Будь здорова, — доброжелательно откликнулась Марта, не поднимая глаз.

Громко мявкнув, к ней на колени забрался котёнок. Она охнула, напрочь про него забыв:

— Привет, дружок, — мягко улыбнулась Марта, тут же почесав ему шейку, которую он с удовольствием подставил.

— Славный малый. А я-то думал, что первокурсники притащили, — сказал Блейз, протянув руку и погладив малыша за ушком. — Как назвала?

— Если честно, я об этом даже не думала, — призналась Марта смущённо.

— Я бы назвал его Вильгельм.

— Это девочка! — поправила Марта. — В любом случае, не слишком ли величественно?

— Подожди, ты просто ещё не слышала, как зовут филина Драко, — подмигнул Блейз, кивнув в сторону Драко. Тот поднял глаза от книги. Блейз довольно улыбался, явно издеваясь.

Тогда Малфой устало вздохнул и ответил:

— Граф Уллис Третий.

Блейз разразился хохотом, а Марта широко улыбнулась, вскинув брови:

— У твоего филина есть родословная?

Драко опустил руку на подлокотник кресла, приложив указательный палец ко рту. Марта проследила за этим движением, невольно задержав взгляд на его губах, а когда поднялась выше, то заметила, как Драко снисходительно усмехнулся, словно понял, куда она только что смотрела:

— Он из королевской династии Тюдоров, его предки веками жили при английском дворе и служили моей семье.

— О… — только и смогла сказать Марта, припоминая портрет королевы Марии Тюдор, что висел в холле Хогвартса наряду с другими монархами.

Она посмотрела на котёнка, что нежился у неё на коленях, и хмыкнула.

— Прости, но для тебя у меня титулов нет. Пожалуй, ты будешь просто Луна.

— Убогое имя, — вставила свои пять кнатов Пэнси. Марта выдохнула, вместе с этим собирая в кучу крохи терпения. Подняла голову:

— Я тебя раздражаю, Пэнси?

Пэнси нагло улыбнулась:

— Ты только сейчас это поняла?

— Нет. Прекрасно усвоила ещё вчера, — она откинулась на спинку дивана и закинула ноги на стол, одну на другую. Снова в белых чулках. Выдерживая драматическую паузу и приклеивая улыбку. Видит Мерлин, она держалась как могла:

— Мне очень нравится, что ты так зациклена на мне, — убедительно начала Марта.

Пэнси не сдержала смешок:

— Ты дура, де Веллер?

Но Марта, не обратив внимания на комментарий, продолжила:

— Может быть, ты меня ревнуешь? Потому что наш танец… — она подняла левую руку и, не отрывая взгляда от Пэнси, медленно провела языком дорожку по коже.

Блейз поражённо выдохнул:

— Я больше не могу, — сказал он Драко, который тем временем с любопытством и настороженностью наблюдал за очередной перепалкой.

Спасибо, мозг, за ещё одну картинку, которая привидится мне ночью.

Пэнси стиснула челюсти. А Марта только подкидывала дров:

— Как ты сказала? Не вижу ничего предосудительного в связи с девушкой? — она с азартом вглядывалась в её лицо, снова ликуя от того, что Пэнси удалось заткнуть.

Однако сегодня Паркинсон была более подготовлена и отреагировала иначе. Марта видела, как та пыталась взять под контроль свой гнев. Её взгляд изменился, и Пэнси на удивление спокойно поднялась:

— Ты доиграешься, де Веллер, — сказала она, словно констатируя факт. И Марта невольно задумалась о том, насколько её слова можно было счесть реальной угрозой.

Рассматривая зелёную обивку дивана напротив, она слушала, как Пэнси неторопливо поднималась по лестнице. Дверь в спальню девочек тихо закрылась.

— Жду не дождусь, — задумчиво проговорила Марта самой себе.

— Не обижайся, но вы обе — чокнутые, — заявил Блейз, качая головой и поднимаясь. Марта усмехнулась, поворачиваясь.

— Мое итальянское сердце не выдерживает. Оно создано для любви — не войны!

Марта рассмеялась:

— Ты удивительный человек, Блейз Забини.

Он импульсивно кивнул:

— Без сомнений. Но вы, — он указал на Марту, потом на Драко (который в ответ удивлённо выгнул бровь), а затем и вовсе обвёл пальцем кругом, спиной зашагав в сторону лестницы, — все вы меня убиваете, — Блейз развернулся, уходя в спальню мальчиков.

Марта проследила за ним взглядом, приподнявшись на диване, потом снова села, по-прежнему улыбаясь. Несмотря на ситуацию, всё вроде прошло хорошо.

Драко лёгкой ухмылкой посмотрел на неё.

— Что? — спросила Марта, чувствуя, что краснеет.

Он снова принял позу, коснувшись пальцами губ.

Играет?

— Ведешь счёт, де Веллер?

Марта по-кошачьи сощурилась. Серые глаза смотрели с интересом, весельем. Неужели ему так льстило происходящее? Ей стоит быть осторожнее. Он совсем уже не тот мальчик, которого она видела в поместье Малфоев и которому жала руку.

Марта помнила, как он смущался в день их знакомства. Тогда она первой протянула ему ладонь, а Люциус, видя замешательство сына, легонько стукнул тростью по его ботинку, напомнив о манерах.

Взмахнув ресницами, Марта притянула к себе книгу и раскрыла её на нужном параграфе.

— Нет, Малфой… — таинственно заговорила она, пряча улыбку. — Я просто веду.

Драко стрельнул в неё глазами, явно распознав скрытый подтекст, но Марта наказала себе во что бы то ни стало не отвлекаться от чтения.

***

Когда Марта была маленькой, случился один инцидент, после которого она стала баррикадировать дверь в свою спальню на ночь.

С матерью у неё сложились печальные отношения. Большую часть времени Марта проводила с отцом, Флоренция же — держалась особняком. Она безмолвной тенью стояла в другом конце комнаты, наблюдая, как дочь обучалась грамоте и письму, с завидным усердием держа такое большое и неказистое по сравнению с ней перо.

Она так же видела её первые шаги, помнила первые слезы, первый надрывный плач, вырвавшийся из груди с первым глотком воздуха. Первые прорезавшиеся зубки. Первый ушиб. Первую улыбку. Она замечала и фиксировала всё.

Но никогда к ней не прикасалась. Флоренция замирала, как неживая, боясь сделать хотя бы шаг. Притронуться. Будто Марта была бабочкой, которой можно нечаянно поломать крылья. Отец всегда опережал её, влетая в комнату по первому зову дочери. Одаривал супругу суровым, презрительным взглядом, и та, траурно повесив голову, уходила прочь.

Флоренция бродила по их небольшому особняку, подобно призраку. Сливалась со стенами. Растворялась. Была как морок — иллюзорная, хрупкая, тонкая. Непомерно скорбная.

По мере того, как Марта взрослела, переживая тяготы простуд и приступов, Флоренция увядала. Марта не могла понять, почему так сильно впали её щеки и прорезались скулы. Почему она перестала следить за прической. Куда делись её волнистые локоны, которые она унаследовала. Почему смотрела так непроницаемо и пусто, когда в таких же глазах напротив разгоралась жизнь — ласковыми оттенками пробуждающейся весны.

Флоренция бесчисленное множество раз вглядывалась в них, убеждая себя, что поступает правильно. Что необязательно жить вот так — через боль, страдания, горести и несчастья. Она болезненно пропускала через себя все эмоции Марты, и не была уверена, что справится. Что сможет объяснить — ты никогда не будешь такой, как другие дети, — и вынести её разочарование.

— Это так грустно, мама, — тихо сказала Марта, кутаясь в одеяло по самую шею. Она сложила на груди ручки, сжав ладошки и согреваясь в тепле. Выпятила пышные губки, быстро-быстро заморгав.

— Отчего же?

— Все птички могут сидеть. А ласточки постоянно летают, потому что им сидеть больно. Разве это не грустно?

Флоренция оторопело моргнула, заметив, что глаза дочери увлажнились от слёз.

— Для этого у них есть сильные и острые когти, дорогая, — пояснила она ласково. — И сидеть им неудобно из-за больших крыльев, благодаря которым они быстро летают и могут спасаться от хищников. А их гнёзда находятся высоко-высоко, чтобы никто до них не добрался.

Марта насупилась, задумавшись. Флоренция же отложила книгу в сторону и сложила руки на коленях, вернув взгляд дочери.

Марта шмыгнула носом:

— Они молодцы, мама. Я бы хотела быть сильной, как ласточка, — она вытащила из-под одеяла ручку, растопырила и согнула пальцы. — Достаточно острые?

Флоренция замерла, уставившись на тоненькие маленькие пальчики и улыбающееся светлое личико. С пушистых ресничек сорвалась слезинка, и Марта неуклюже вытерла её рукавом розовой пижамы:

— Мам?

Она заставила себя улыбнуться. Подавила желание тотчас выскочить из комнаты. И ответила:

— Необыкновенно острые, родная, — но голос её подвел.

Той же ночью, когда все огни в доме померкли, Марта сладко спала. В какой-то момент она почувствовала лёгкое, мягкое прикосновение к своему лицу. Сонно повернула голову, открывая заспанные глазки, но кругом было темно. Непроглядно. Хотя мама всегда оставляла работающим ночник. Марта пошевелила рукой, однако сверху тут же опустилось что-то тяжёлое, пригвоздив её к кровати. Двинуться не получалось.

— Мам?! — позвала Марта, но голос звучал глухо. Она выдохнула, и её теплое дыхание разлилось по лицу. Стало невероятно душно. Она попробовала скинуть с себя то, что держало её, но давление только усилилось, и Марта в панике заметалась, открывая рот, потому что было тяжело дышать. Что-то накрывало её лицо, в нос ударял обычно нежный, но такой удушливый сейчас аромат цветов, который разносился, когда мама стелила чистое постельное белье.

— Молчи, родная… — шептала мать, вдавливая подушку сильнее, чтобы заглушить детский крик, и коленями удерживая предплечья дочери.

Марта задыхалась, давилась, хватала ртом воздух. Пыталась вырваться, скинуть, ударить, поцарапать…

Марта не понимала, почему.

Почему, мама?

Мне нечем дышать.

Я не могу дышать, мама!

Почему?!

Она не ощущала себя, не ощущала тела, только чувствовала, что мир кружится, вертится, словно все это происходит не с ней. В ушах звенело, тарабанило.

Марта слышала голоса:

Это сон, только сон.

Тебе снится кошмар.

Это не по-настоящему.

Проснись, прошу тебя.

ПроснисьПроснисьПроснись!

— Проснись! Это просто кошмар! Салазар, слышишь меня?! Де Веллер! — глухо звучит в сознании, будто над ней — толща воды.

Марта пытается вынырнуть, тянется, хватается, делая глубокий судорожный вдох.

Холодно, зябко, трясёт.

— Эй, что у вас происходит?!

Марта распахнула глаза, давясь собственными слезами. Она хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на сушу. Видела обеспокоенное лицо Драко, который что-то ей говорил, но не могла издать ни звука в ответ. Только хрипела, вцепившись в рукава его рубашки, и, кажется...

Теряла сознание.

— Агуаменти! — Драко призвал бокал, наполнил его водой. — Не вздумай отключаться, де Веллер, – он подхватил её за плечо, когда она стала заваливаться набок, придержал голову и поднёс бокал к губам.

— Возьми, пей. Давай, — он взял её за руку, поверх неё обхватив бокал, и крепче сжал, чтобы Марта могла держать его сама. Драко проследил, как она сделала несколько глотков.

— Скажи, что нужно? Какое-то зелье? Лекарство? — сыпал вопросами Малфой, вглядываясь в её глаза. Она же не могла сфокусироваться на нём из-за пелены слёз, но:

— Бальзам Снейпа… В комоде… — слабо отозвалась.

— Снейпа? — не понял Драко. — Умиротворяющий?

Она обессиленно кивнула, и он выпрямился:

— Дафна, в её тумбочке. Принеси Умиротворяющий бальзам! — крикнул он девушке, застывшей на лестнице. — Быстро!

Та вздрогнула, отмерев:

— Сейчас!

Драко провёл рукой по волосам и посмотрел на Марту, что откинулась на спинку дивана, опустив руку с пустым бокалом.

— Живая? — спросил он, забрав его и вернув на стол. Подметив, насколько холодными были её руки.

— Очень смешно, Малфой… — вяло огрызнулась Марта, шмыгнув носом.

— А я и не шучу. Ты бы видела себя со стороны.

— Боже… — прошептала Марта. Она провела ладонями по лицу, понимая, что, по всей вероятности, рыдала во сне.

Тут прибежала Дафна. Она опустилась на диван рядом и протянула ей зелье с откупоренной крышкой.

— Спасибо, — Марта выпила его залпом, прикрыв глаза. Волна тепла стекла от гортани до желудка, согревая и расслабляя мышцы. Только сейчас, на контрасте, она заметила, насколько сильно её знобило. Кожа покрылась мурашками, и Марта обхватила себя за предплечья, растирая их и успокаиваясь.

Кто-то осторожно погладил её плечо. Марта подняла голову, находя сидящую слева Дафну, о которой она удивительным образом уже умудрилась забыть, до сих пор бродя по лабиринтам воспоминаний.

Дафна неловко поджала губы, убрав руку:

— Прости.

— Всё в порядке, — негромко откликнулась Марта, тем не менее пряча глаза. Она не знала, как ей реагировать.

Повисла гнетущая тишина. Марта обратила внимание на книгу, что читала сегодня вечером, лежащую на полу. Видимо, она уснула, сама того не заметив.

— Часто у тебя такое? — осторожно спросила Дафна. Марта медленно покачала головой:

— Только последние пару месяцев.

И это была правда. После инцидента она спала беспокойно, часто просыпалась посреди ночи, но когда началась домашняя учёба и тренировки на переживания не осталось сил. Марта отключалась, прекрасно обходясь без снов. На войне они не снились, а для её жизни лучшего определения было не сыскать.

Сейчас же, почувствовав себя в относительной безопасности, Марта могла спокойно выплеснуть весь накопленный стресс. Вероятно, поэтому и вернулись кошмары.

— Ты звала маму, — напомнил о себе Драко, и она подняла глаза, заставая его в кресле напротив. Он сидел достаточно близко, подавшись вперед и облокотившись о колени.

И почему это было так похоже на их вчерашний разговор? Она растеряна, подавлена, а Драко снова рядом. Впору бы радоваться, но…

Радоваться нечему.

Она потеребила пальцами подол юбки:

— Да, я… Звала.

— С ней что-то случилось? — деликатно поинтересовалась Дафна.

Перед глазами Марты всплыло воспоминание, как она, проходя мимо маминой комнаты, увидела её, повисшую в петле. Шея матери была согнута под таким неестественным углом, что Марта не сразу поняла. Прошла, наверное, минута, прежде чем она закричала, и на шум примчался отец. Он оттолкнул её в сторону и потребовал, чтобы она немедленно закрыла дверь. Затем бросился к супруге, палочкой перерезав верёвку, подхватил её на руки, но было слишком поздно.

Марта уставилась себе в ноги:

— Она… Умерла, когда мне было восемь, — и неожиданно для себя самой усмехнулась, понимая, как нелепо прозвучала бы формулировка «она умерла, а перед этим пыталась задушить меня подушкой», но тут же зажала рот ладонью, словно пытаясь впихнуть этот смешок обратно, болезненно поморщившись от ощущения, что ведёт себя неадекватно. Драко видел, как изломились её брови.

— Простите, — пролопотала Марта, быстро поднявшись с дивана, — я пойду спать.

Дафна встала следом:

— Я уложу тебя.

Марта остановилась у лестницы, но ничего не сказала.

Драко проводил их напряжённым взглядом. Дафна обернулась, пожелав ему доброй ночи и пообещав, что проследит за Пэнси. Он благодарно кивнул, а когда дверь за девушками закрылась, устало вздохнул. Даже мат в голове не мог отразить всё то, что он успел почувствовать за последний час.

Сперва он задумался, пытаясь разгадать, что крылось за словами Марты, и тихо пламенел, поскольку она упрямо делала вид, что ей безразлично, что он здесь. Удивился, когда она опять отрубилась где попало и как попало, выронив книгу и спугнув кота, который после решил перебраться от своей хозяйки к нему на колени.

Драко с сомнением выгнул бровь, когда чёрный комок шерсти замурлыкал, напевая ему серенады, и чуть не подпрыгнул, когда этот мелкий гаденыш когтями впился ему в бедро, обустраивая себе новую лежанку.

Ах, да, простите, мелкая гадина.

Драко сжал челюсти, подумывая о том, чтобы скинуть её на пол или хотя бы убрать за шкирку, но в итоге сдался. Одной рукой держа книгу, он периодически посматривал на Марту.

Салазар, как можно так спать? Тебе же неудобно.

Но тут случилось то самое. Сперва Драко решил, что кто-то из первогодок хнычет, как это обычно бывало на новом месте, но, подняв глаза, увидел, как губы Марты шевелятся. Когда же слова перетекли в беззвучные рыдания и всхлипы, он забеспокоился. Подскочил с места, в очередной раз прервав кошачий сон, и попытался растрясти девушку. Он понятия не имел, что ей снилось, но от каких кошмаров начинаются панические атаки?

Драко прикрыл глаза, вспоминая, как Марта схватилась за него. Точно утопающий в спасательный круг. Но когда пришла в себя, вновь отвергла все прикосновения. А до этого шарахнулась от Блейза, толкнула Тео, да и в целом вела себя так, что руку не тяни — откусит по локоть. Позволяла касаться себя только будучи слишком уставшей, пьяной или в беспамятстве. Причём, на девушек она реагировала более сдержанно.

Драко сделал вывод, что, вероятно, дело в её отце и шрамах.

Может, написать матери и спросить, что она знает о де Веллерах?

Он вздохнул.

Чёрт возьми. Малфой, ну и нахуя ты влез в это дерьмо?!