У Сплинтера в комнате включен свет. Что странно, потому что он точно не оставлял свет в своей комнате.

Он задремал перед проектором и проснулся от шума — его сыновья сели играть в одну из игр-гонок, которые они очень любят. Сказав им не засиживаться допоздна (что точно будет проигнорировано), он отправился в атриум, чтобы теперь уже заснуть перед своим стареньким ламповым телеком.

Но из-под двери его комнаты льется свет. Подойдя ближе, он слышит, как внутри кто-то копошится.

Тут же в голове пролетают худшие сценарии. Кто-то из врагов нашел их и теперь прячется внутри, строя козни, угрожающие его жизни или жизням его детей. Они всего в паре шагов отсюда, из коридора слышны их громкие голоса. Стоит ли отступить и предупредить их? Или отбить атаку вторженца самому?

В итоге он решает наступать, а не отступать. Подбирается ближе к двери и тихо приоткрывает ее ровно настолько, чтобы заглянуть внутрь.

И там… он видит Синего. Тот целенаправленно роется в шуфлядке чужой прикроватной тумбочки.

(Да, пожалуй, если задуматься, когда он уходил, перед проектором сидело всего три черепахи. Он просто предположил, что Синий отлучился в уборную или набирает закусок.)

Он распахивает дверь с грохотом, отчего сын подпрыгивает на добрый метр.

— Синий? Ты чем тут занимаешься?

— АЙ! — тот резко оборачивается, прижимая руку к груди. — Святые шампиньоны, пап! У меня чуть сердце не остановилось!

— Ниндзя следует замечать всё, что происходит вокруг! Ты вообще следил за дверью?

— Мне казалось, что в моем родном доме мне не придется!

— Что ж, пусть это будет тебе уроком, — Сплинтер скрестил руки на груди. — Что ты искал?

Синий опускает руки и отодвигается на шаг, улыбаясь.

— Искал? С чегооо ты взял, что я что-то искал?

Сплинтер бросает взгляд на шуфлядку, в которой он рылся. Всё ее содержимое приведено в хаос. Синий тоже смотрит и снова подымает глаза на Сплинтера.

— Когда я пришел, всё так и было.

Сплинтер продолжает буравить его скептическим взглядом.

— Мм-хмм.

— Хех, ну… ладно, я искал кое-что, но не нашел, так что, видимо, у тебя этого нет, — Синий уже смотрит в распахнутую дверь за его спиной — явно рассчитывает, как бы ему отсюда ускользнуть. — Тааак что я пойду, хаха!

Он пытается сбежать, но Сплинтер быстрее — подпрыгивает в воздух и вцепляется в короб двери, так что когда Синий подлетает, их глаза на одном уровне.

— Синий. Скажи мне, что ты искал.

— Ничего такого, правда…

— Леонардо…

— Бритву, — быстро шипит он. — Я искал бритву.

Это… не тот ответ, которого он ожидал. Он не может сдержать выражения озадаченности на лице.

— Бритву?

— Чтобы побриться, — поясняет Синий. Сплинтер не сдерживает смеха и с прищуром рассматривает абсолютно безволосое лицо своего сына.

— Тебе не кажется, что ты принимаешь желаемое за действительное?

— Уф! — тот хмурится и скрещивает руки. — Я серьезно! Ты только посмотри на мою голову.

Он наклоняется, и теперь Сплинтер понимает, о чем он говорил: светлые волосы беспорядочно торчат то тут, то там. Сплинтер их до этого мгновения и не заметил, но и зрение у него уже не то.

— Что… откуда у тебя это?

Синий выпрямляется. На лице у него перемешались раздражение и пристыженность. Он, видимо, не очень-то хочет отвечать, но теперь что-то в этих волосах кажется Сплинтеру знакомым…

Ну точно! Вчера в Скрытом городе! Он искал Синего, чтобы одолжить одати, и когда нашел, у Синего была копна светлых волос.

Ага.

Сплинтер спрыгивает на землю.

— Твои волосы вчера… это был не парик?

Тот закусывает губу и наконец отвечает:

— Это было… что-то типа живого волосяного йокая.

— О нет… и ты пустил такого на свою голову? Они крайне опасны! Они высасывают силы жертвы и подчиняют ее спящее тело!

— Ну, было бы просто офигенно знать это вчера, — Синий скребет по макушке и мрачнеет. — Местами волосы остались, и… это выглядит тупо, да и чешется, так что…

— А, ну, если я правильно помню, они сами выпадут через пару дней.

— Ох, — Синий нерешительно мнется, потом снова начинает двигаться к двери. — Ладно. Ну, эм… тогда я не буду тебе мешать.

Он топчется бочком, стараясь протиснуться мимо него, и Сплинтер как раз вовремя понимает, что не совсем правильно подошел к разрешению ситуации.

— Подожди, Синий, — говорит он, и его сын замирает и косится через плечо. Пока он стоит там, Сплинтер подходит к комоду и выуживает из верхнего ящика узкий черный футляр. В нем старый набор для бритья с всё еще острой бритвой. Сложно сказать, зачем он сохранил ее, потому что став крысой, он больше не брился (ну, кроме случаев, когда он подхватывал грипп, конечно, но в таких случаях в ход шла машинка), но понадеялся, что сегодня она пригодится.

Он подходит к Синему снова, победно вздымая бритву над головой.

— Ага! Вот и она.

— О! Спасибо, папуль, — он улыбается и тянется забрать ее — но Сплинтер не отдает.

— Ни в коем случае. Если ты попытаешься сам побрить себе голову, то просто нашинкуешь себя как цыпленка, — он опускает руку с бритвой и проходит мимо. — Сходи за табуреткой и топай в ванную. Я тебя побрею.

Шагов, правда, не раздается.

— Серьезно? Я могу сам, пап.

— Никаких возражений! — он подгоняет Синего движением хвоста. — Давай! Я прекрасно знаю, что делаю!

— … Ух блин, — бормочет тот, но уходит сделать как сказано, и этого более чем достаточно.

_________________

В ванной, как и было сказано, он усадил Лео перед раковиной, чтобы тот склонил голову над ней, а сам Сплинтер залез на раковину для удобства и хорошего обзора.

— Так, теперь посмотрим, есть ли у нас… ага, ну конечно есть!

Из шкафчика он вытаскивает пену для бритья. Снова-таки, не совсем ясно, зачем она вообще, ведь никто из них не бреется. Но он вовсе не удивится, если окажется, что мальчики так друг друга пранкуют. Кроме того, в доме, полном мужчин, как-то правильно, что ли, иметь пену для бриться, даже если никому здесь она не понадобится по прямому назначению.

Он выдавливает немного себе в ладонь и распределяет по голове Синего. Тот хихикает, будто ему щекотно, и Сплинтер шикает, хотя и не без улыбки.

И начинает аккуратно проводить бритвой по его голове, начав с середины и прорабатывая остальные участки. Волоски сидят довольно редко, но некоторые такие тонкие, что почти незаметны его глазу, так что лучше пройти всю голову и ничего не упустить.

— Зачем ты вообще пустил этого йокая на свою голову? — спрашивает он, проведя бритвой пару раз. В конце концов, ему попросту любопытно.

— Никого я не пускал, — возражает Лео. — Меня обманули. Тот прохиндей сказал, что это просто зелье, от которого вырастают волосы.

— Ааа… так это была целая схема. Полагаю, именно так ты и очутился за решеткой, где мы вас нашли?

— Ага.

— Ну, ничего страшного, — Сплинтер треплет его по плечу. — Век живи — век учись!

Хотя это не отвечает на вопрос, к которому Сплинтер подводил. Синий молчит, так что он заводит разговор снова:

— Но… зачем тебе было отрастить волосы? — ответ следует не сразу, так что он добавляет: — Тебе бы хотелось, чтобы у тебя были волосы?

— Нет, — булькает он. — … Да. Может быть?

Сплинтер задавливает смешок.

— Понятно.

Синий вздыхает, сжимая руки в кулаки и обратно.

— В плане, наверное, я никогда особенно об этом не задумывался? Надевать парики время от времени забавно, но раньше меня никогда особенно не трогало, что я лысый… — он смолкает.

— Раньше? — уточняет Сплинтер. Синий снова закусывает губу.

— Слышал когда-нибудь о Hirsute? Элитный пляжный клуб?

— О, конечно! — Сплинтер улыбается, услышав знакомое название. Так, стоп. Разве не там он вчера нашел Синего? — У них оооочень строгие правила на членство, но, разумеется, меня всегда туда пускали, потому что у Лу Джитсу всегда были идеальные…

Он обрывает себя и опускает взгляд на Синего. На проглядывающие между пеной полосы голой кожи. Наконец все детали паззла складываются воедино.

— … Тебя не пустили? — спрашивает он, пока его руки замирают. Синий отвечает сухим смешком:

— Лучше. Я вошел, а потом меня вытурили.

— Хмф, — Сплинтер топает по фарфору. — Подумаешь, да кому нужна эта забегаловка? Если честно, цены на напитки у них взвинчены донельзя, а стейки всегда были слишком сухие.

— Я уже видел, как там круто, пап, но за старания спасибо.

— Мм, ну, тогда мы найдем местечко покруче! Где никого не будут унижать.

— Ага, ну да, — отвечает Синий, но как-то обреченно. И если честно, Сплинтер не знает, что ему сказать. Возможно ли вообще найти этот мифический толерантный пляжный клуб.

— Ты… всегда говорил нам быть осторожнее с людьми, — после небольшой паузы говорит Синий. Его взгляд буравит потолок, а руки все еще плотно сжаты в кулаки. — Говорил не дать им нас увидеть и всё такое.

— … Да, — печально отвечает Сплинтер. Он хотел бы, чтобы это было не так, но он поступал так ради их безопасности. — Я переживал… как к вам будут относиться.

— Знаю. И я понимаю. Не все будут как Эйприл.

— К сожалению, нет, — поддерживает Сплинтер.

— Но по большей части люди, которые нас знают… им всё равно, ну или как минимум, если нас ненавидят, то не за то, что мы черепахи. Так что типа я знал, что где-то там есть люди, которых мы можем напугать, кто может даже попытаться причинить нам вред, но они всегда были типа… ну знаешь, — он неопределенно машет рукой в воздухе. — Типа… абстрактными или в этом роде.

— Ммм… гипотетическими? — предполагает Сплинтер, и Синий щелкает пальцами:

— Да! Гипотетическими. У меня в голове не сформировалось определенного лица или голоса, только само понимание, что кто-то может отнестись ко мне как говнюк. И… — руки опускаются, и одной он потирает другую. — Мне казалось, что раз я это знаю, то когда это случится на самом деле, я не удивлюсь? Но… там на меня посмотрел кто-то настоящий, настоящий, и сказал, что я недостаточно хорош. Что мне сюда нельзя по причине, в которой я совершенно не виноват, просто… ну просто вот такая у меня голова, и… и я не знаю. По ощущениям это было куда хуже, чем мне представлялось.

Руки Сплинтера снова замирают, а сердце сжимается. Ох, сынок. Милый малыш Синий…

— И, — быстро продолжает тот, — я знаю, что это тупо, это просто заносчивый пляжный клуб и это просто волосы. Мне просто нужно это отпустить…

— Синий, — Сплинтер напористо его перебивает и подталкивает в плечи, прося сесть прямо. — Лео. Пожалуйста, взгляни на меня.

Он выпрямляется и медленно поворачивается лицом к раковине. Глаза у него подозрительно покраснели, и Сплинтера охватывает волна эмоций таких сильных, что едва не сбивает с ног. Боль за своего сына, которому причинили обиду по такому тривиальному поводу, и ярость к тем, кто это сделал.

Он берет лицо сына в свои ладони и подушечками пальцев оглаживает щеки. Его сыновья куда мускулистее своих сверстников, но у Синего щеки до сих пор по-детски припухлые. Сплинтер едва сдерживается, чтобы не ущипнуть их.

— Мне хотелось бы, чтобы они могли увидеть то, что вижу я, — мягко говорит он. — Такого красивого, сильного, находчивого юношу.

Губы Синего едва заметно дрожат.

— Но они не увидят.

— Кто-то увидит. Не все будут как Эйприл… но поверь мне, она не единственная.

— Просто хотелось бы знать заранее, кто будет как Эйприл, а кто нет. До того, как получишь пинок под зад.

— Мм. Это непросто. Кто-то покажет свои намерения открыто, но многие нет, — Сплинтер вздыхает. — Когда я переехал в Америку, я уже был знаменит. И всё же находились те, кто не принимал меня, кто не считал нужным меня слушать. Было много и жестоких людей. И когда меня забрали в Скрытый город, ситуация ничуть не изменилась.

Синий улыбается кривой, грустной улыбкой.

— Ты тоже чувствовал себя чужим.

— Да, очень часто. И люди, и йокаи… держатся за предрассудки.

— И как с этим жить?

— Мм… простого ответа не существует, — Сплинтер помогает ему снова склониться над раковиной и принимается за покрытые пеной участки. — Хотел бы я сказать тебе, что это худшее, с чем ты встретишься в своей жизни, но не могу пообещать тебе этого. Но также я не хочу, чтобы вы прятались от мира всю жизнь. Даже если среди одних только йокаев… я желаю вам того же, чего желает каждый родитель.

— Чтобы мы подарили тебе внуков? — уточняет Синий.

— Да! — Сплинтер хихикает. — Милых малышей, поиграл — и отдал, — закончив с бритьем, он берет полотенце, чтобы стереть остатки пены. — Но нет. Я имел в виду, что сколько бы ни было людей, которые будут к вам жестоки… я также желаю вам, чтобы нашлось много тех, кто отнесется к вам с теплотой. И таких, кто будет любить вас так, как я люблю.

— Ох, — отвечает Синий тихонько.

— А еще я хочу, чтобы ты помнил, — Сплинтер склоняется и целует его в лоб. — что здесь вас будут любить и ждать несмотря ни на что, — он фыркает. — Даже если ты решишь заиметь такую прическу навсегда.

— Ну блин! — он выдыхает и встает с табуретки, и как бы он ни старался выглядеть раздраженным, глубокий зеленый румянец более чем заметен. — Всё было не так уж и плохо!

— Просто говорю, что может быть и лучше!

— Да что ты знаешь, старик? — Синий дуется, но это в шутку.

— Старик? Какое неуважение… — он скрещивает руки и кивает на дверь. — Мы закончили, так что я отправляюсь спать. Твои братья устроили перед телеком какое-то гоночное соревнование.

— Блин, я же всё пропущу! — Синий несется к выходу, но тормозит, пробуксовав, возвращается, подхватывает Сплинтера с раковины и заключает в объятие. — Спасибо, пап.

Сплинтер, не в силах сдержать смешок, треплет его по панцирю.

— Всегда пожалуйста.

Синий ставит его на пол и убегает, на ходу крича: «Чур я следующий!»

Сплинтер начисто протирает бритву и кладет обратно в футляр. Хочет было отнести обратно к себе в комнату, но в итоге оставляет в шкафчике здесь.

Кто знает, может, однажды она снова кому-нибудь понадобится.