Ключ к любой афере — поставить жертву в такое положение, чтобы она думала, что получит вознаграждение или избежит вреда, если сделает все так, как велит мошенник.

Лейтенант Темплтон "Красавчик" Пек

Ранее

Сплинтер мог сказать с уверенностью, что из всех его детей Леонардо был больше всех похож на него. Ну, как минимум больше всего старался походить на него. Он любил рисоваться, наводить шумиху и привлекать к себе внимание и был в этом весьма успешен.

— Так, — Сплинтер прыснул, и эта часть его сына, заключенная в железную хватку, подскочила. — Ты — уверенность в себе? Думал, ты будешь более шумным.

Подсмотрев, он увидел на лице Оторвы гримасу:

— Я учусь вовремя закрывать хлебальник. Например, во время кульминации эпизода. Так что тихо.

На экране шла реклама моющего порошка. Сплинтер достаточно хорошо знал своего сына. И единственные разы, когда он не хотел внимания, были. Когда он где-то накосячил.

— Ты, — Сплинтер тихонько посмеялся, — всегда был самым осознанным из всех своих братьев.

В ответ прозвучал недоуменное «гм». Сплинтер продолжал:

— Ты отлично осознаешь свои способности и ограничения. Именно поэтому ты уверен, что можешь всё, особенно когда ты действуешь заодно со своей командой. И мне кажется, именно поэтому…

Он повернул лицо сына к себе:

— Мне кажется, что когда ты даешь промашку там, где был уверен, что всё пройдет гладко и ты должен преуспеть, — такая промашка бьет особенно больно.

Оторва глядел в ответ пару секунд, а потом пожал плечами и отвел взгляд:

— Но… разве так не бывает обычно? Типа, раз я знаю, что должен смочь что-то сделать, но почему-то лажаю, то… это плохо.

Сплинтер засмеялся:

— Ну разве ты не золото! Ты хочешь мне сказать, что сможешь всегда, каждый раз, предвидеть, по какой дорожке пойдет будущее? Что ничто и никогда тебя не удивит?

— Нет! Вовсе не так! — Оторва попытался выбраться из его рук. Но впустую. — Просто… не знаю. Когда лажаешь по-маленькому и когда лажаешь по-большому — это очень разные вещи. И влияют они по-разному. И теперь всё просто становится сложно отличить друг от друга.

— Ммм, — ответил Сплинтер задумчиво. — А ты пытался поговорить об этом со своей командой?

Оторва ответил замешательством:

— Зачем бы это? Я теперь пытаюсь быть типа как более ответственным и всё такое. Значит. мне нужно больше делать самому. Мои ошибки — это мои ошибки. Я же не могу прибегать к тебе каждый раз, когда мне будет страшно. Тогда моя команда сможет мне доверять.

О, опасная установка. Сплинтер очень старался сделать так, чтобы подобных мыслей никогда не сложилось в голове его мальчика.

— Так, значит, ты не доверяешь своей команде такую информацию? — Сплинтер вспомнил о своем дедушке. — Думаешь, если ты поделишься этим, мнение твоих братьев о тебе упадет?

Оторва побледнел, будто понял, что раскрыл что-то, что не должен был раскрывать.

— Я… нет. Всё не так. Они… они просто будут думать обо мне иначе!

Сплинтер укрепил объятие на этой части своего сына:

— Я понимаю, что это может прозвучать плохо, но поверь мне, это не так. И я в тебя верю. Верю, что даже если сложно и страшно, ты продолжишь пытаться.

_________________

Лицо у Красавчика было опасное. Идеальная ощеренная маска боли и предательства. Он замахнулся кимоно над головами всех четверых.

Шелк не попал ни на кого. Оторва перекинул всех порталом на другую сторону подвала.

— Вы, — ахнул Маска и заорал: — Как вы могли…

Оба Лео отреагировали с такой скоростью, какой Раф видел до этого лишь несколько раз. Катаны летали и скрещивались так часто, что казалось, что это металлическая барабанная дробь. Маска отскочил.

Рядом открылся портал, он выскочил с кимоно в руках. Так же стремительно из портала над ним выпрыгнул Оторва и перехватил его еще одним порталом под ногами.

Наверное, так выглядит буря, когда стоишь в ее центре. Вокруг сверкала и шипела нинпо. Порталы открывались и закрывались, не позволяя никому успеть выйти. В какой-то момент показалось, Синий и Гнев портальнулись за двумя другими. Раф едва улавливал, что происходит. В одно мгновение, кажется, он увидел, как все трое пытаются перебороть Маску, но буча пропала в еще одном портале.

Лидер медленно, глубоко выдохнул и встал, высвободившись из рук Рафа. Улыбнувшись всем успокаивающе, он повернулся к сверкающему подвалу и повел катанами. Все четверо Лео вывалились из портала перед ним. Маска не успел коснуться пола, как Лидер с разворота заехал ему в живот. От силы удара он пролетел до противоположной стены.

Ударившись, он рухнул на руки и колени и стал хватать ртом воздух. Встревожившись, Майки попытался подойти к нему, но Лидер перегородил ему путь.

— Стой, — бесцветно приказал он. — Кимоно всё еще у него.

Раф не мог отвести глаза от Маски. Тот кашлял, пытаясь вогнать снова воздух в легкие. Донни скривился. Никто из них не хотел когда-либо снова это услышать.

Но вскоре Маска хватанул кулаком по полу и заорал:

— Что вы наделали? Что ты сейчас сделал? Я не… почему вы все не можете просто сделать то, что от вас требуется! Ааргх! — он встал, покачиваясь, и обвинительно ткнул в Лидера. — А ты! Ты должен быть буквально идеальным лидером! И почему ты до сих пор такой убогий? Видимо, что-то всё-таки в корне неправильно с…

— Кто ты? — Лео обвел Маску взглядом всё тех же огромных глаз.

Пауза.

Вопрос поставил Маску в тупик, и он замолчал. С отчаянно пустым лицом он ответил:

— Я Лицо команды, я Красавчик.

Лео фыркнул:

— Такого понятия не существует.

И если Рафу показалось, что Маска ярился раньше,

— Нет, существует! — едва не закричал Маска, а Лео, как обычно, и глазом не моргнул. — Заткнись! Оно существует, и я в этом лучший! Раф…

— Красавчик — просто ерунда, которую Раф выдумал, когда мы были маленькими, чтобы нам не было обидно, — Лео стал медленно надвигаться на Маску, как тигр. — Все были правы, и я не понимаю, как я раньше этого не понял. Кто ты? Почему я просто поверил тебе на слово, когда ты сказал, что ты Красавчик? Это не имеет смысла. Быть Лицом команды — моя обязанность, это просто моя манера поведения. Это фильтр, через который я решаю, какие эмоции показывать, чтобы всё пошло по-моему. Это всё, что ты есть? Фильтр? Твоя маска вообще настоящая? Ты вообще настоящий?

Раф попытался удержать Лео, но тот буквально выскользнул из-под пальцев, отдернув руку. Ситуация стала слишком напряженной. Все до сих пор держали мечи наголо, а Красавчик будто был готов взорваться. Очень напоминало, как, когда они были маленькими, Лео задерживал дыхание, чтобы получить желаемое.

Но прежде чем Красавчик успел хоть что-то вставить, Лидер продолжил:

— Почему я не Лидер?

Красавчик побелел.

— Ты буквально лидер, — выдавил он. — О чем ты..?

— Лидер какой команды? — продолжал давить тот, а остальные Лео начали медленно окружать Маску. — Я лидер для кого, я других частей себя? Почему? Раз я лидер, почему не мне достается жребий остаться дома? Почему не я буду расслабляться, пока вы все будете делать, что я скажу?

— Потому что быть Лидером — это другое, — возразил Маска, снова попытавшись внушить ему чувство вины. — Быть Лидером — это честь, долг, жертвы! Или для тебя эти слова ничего не значат?

На лице Лидера появилась жестокая улыбка.

— Значат. Но, судя по твоим поступкам, как раз для тебя это пустые слова. Раз я Лидер, почему я не в одной команде со своими братьями? Что тогда я делаю? Защищаю их издалека? Это тупо. Без своей семьи я ничто. Почему я вообще думал, что оставаться вдали от них — лучший способ их защитить? Я сгорю и сломаюсь за пару лет, как бы я ни старался.

— Чт… не говори так! — в голосе Маски было отчаяние. — Ты сказал, что сможешь защитить их! Что я сделаю их счастливыми! И что всё станет как раньше!

— Я сказал так, это правда, — Лидер медленно надвигался на двойника. — И почему я так сказал? Я… почему я вообще решил, что мне будет лучше без них?

То, с каким лицом Маска отвечал… Рафу казалось, что он никогда не видел большей жестокости на лице Лео.

— Тебе без них лучше не будет, а вот им без тебя лучше некуда. Я единственный, кто может обеспечить им счастье. А ты приносишь только боль и горечь…

— Неверно, — Лидер навис над Маской. — Последние дни доказали, что они нас любят. Мы всегда знали, что они нас любят. Если уж на то пошло, именно тебя они всегда считали раздражающим. Ты та часть, которая продолжает их обманывать. Та часть, которая не дает нам полностью раскрыться перед ними. Ты лажаешь. Каждый. Раз. Ты…

И тут он моргнул:

— Ох, а я, оказывается, слишком хорошо умею себе врать.

— Лео? — позвал Майки. На лице Лидера высветилось то выражение, которое появлялось на лице Лео, когда он знал, что победил, а зрачки стали размером с булавочные головки.

— Ты та часть, которая не дает мне спать по ночам, твердит, что я недостаточно хорош. Которая говорит, что едва моя семья проявит ко мне внимание, мне нужно отшутиться. Которая повторяла, что Раф злится на меня, потому что ему не нравится, как именно я всё делаю. Это ты не хотел, чтобы я довел план с Тюремным измерением до конца.

Самая жестокая, корыстная, упрямая, ребячливая часть меня. Ты — то, что останется от Лео, если выковырять всё важное. Ты мое эго.

И Маска не смог ответить. При последнем слове его лицо опустело, исчезла вся ослепляющая ярость. Мгновение он не показывал ни единой эмоции. И затем он принял боевую стойку, поднял катаны, и завопил, изобразив на лице чистую ненависть.

Не успел он и двинуться, Оторва схватил его справа, Гнев слева, а Синий взял голову в захват. Ну, Раф мог сказать, что это именно они почти полной уверенностью. Маски всех троих вернулись к обычному синему цвету, который носил Лео. Кроме Маски — его маска стала прозрачной, как целлофан.

Гнев мстительно ухмыльнулся:

— Похоже, их нас всех ты худшая часть, а?

С маниакальным выражением на лице Оторва проскрипел:

— Может, из-за меня мы и потеряли ключ, из-за меня пострадал Раф, но это ты не мог перестать с ним сраться и расстраивал его.

Только Синий промолчал. Это он с холодной печалью пнул Маску под колени и заставил преклониться прямо на выпавшее из рук кимоно.

Тот продолжал пылать яростью, не сбавив ее ни на градус. Если это вообще было возможно, ярость только накалилась, когда он оскалился и прорычал:

— Но проблема-то всё равно в тебе! Ты никогда не будешь достаточно хорош! Если бы мы довели план до конца, всё наконец стало бы как раньше. Всё наконец стало бы на места, так, как должно быть! Они были бы счастливы, а этого могу добиться только…

— Это образ мышления пятилетки, — Лидер теперь стоял прямо перед Маской. — Мои братья — не фигурки на доске. Я не могу заставлять их делать то, что хочется только мне, заставить их испытывать то, что угодно мне. Это ты мешаешь мне расти и двигаться дальше бок о бок с ними. Теперь мы видим, кто ты такой на самом деле. Ты гнилое ядро. Жизнь была отвратительна и причиной этому был ты. Так что я…

Плавным единым движением он занес катаны и направил удар на голову Маски

Но его остановили. Раф удержал его поверх локтей, Донни схватил за запястья, а Майки встал перед Маской, и лезвия замерли в сантиметрах от его лица.

Донни особым образом сжал запястья Лидера, так что он выронил катаны. Хотя ему почему-то казалось, что это было необязательно. Выражение лица у Лидера было такое же, как во время речи Рафа.

— Достаточно, Лео, — прошептал Донни. А Раф медленно отвел его назад.

Когда они отошли достаточно, Лео проронил:

— Постой, так… эй, Раф, ты правда помнишь…?

…

Нужно было вернуться домой. Об очень многом нужно было поговорить, предпочтительно обнимаясь и потягивая горячий шоколад.

— Я не знаю, сколько вам нужно повторять, — заговорил Майки, заставив остальных Лео отпустить Красавчика. — Но мы любим тебя всего, Лео. Каждую. Часть. И знаешь, что? Ничего страшного! Если тебе нужно это напоминать, мы будем напоминать. Даже если нужно будет повторять снова и снова, по пять раз на дню, мы будем повторять. Мы все будем повторять тебе это и показывать столько, сколько нужно. Потому что мы тебя любим, Лео. Целиком и полностью.

В мгновение ока выражение лица Красавчика сменилось. Теперь он выглядел просто средне-раздраженным. Как будто просто плохо поспал ночью, ничего особенного. Но ничего не ответил.

— Маска, — окликнул Раф и отследил, как тот вздрогнул. — Я не должен был говорить такое. Ты прекрасное лицо команды, все это знают. Просто пожалуйста, пойдем с нами. Ты нужен нам целиком, Лео.

И Красавчик отвел взгляд, смурной и задумчивый. Это была не лучшая речь Рафа. Но

— Думаю, с этим можно работать, — пробурчал Маска, и Майки улыбнулся с облегчением. Сделав шаг назад, он предложил ему руку помощи.

Шансов, что такой исход событий удовлетворит Маску, не было, но Раф порадовался, что он готов смириться.

Донни вернул Лидеру катаны:

— А теперь давайте, пожалуйста, подведем итог под этой крайне драматичной неделе и вернемся домой?

С усмешкой Лидер взял катаны, поднял над головой, и они засияли.

Только Маска среагировал первым. Посох выпал в его правую руку, а в левой было зажато кимоно. Единым движением он накрыл посох шелком и с яростным воплем разломал его об колено.

Комнату наполнил слепящий свет

Раф обнаружил себя дома. Дома-дома, в их первом логове.

Он сидел на полу, спиной к дивану. Донни и Майки сидели по бокам, и он знал заранее, что Маска сидел у него за спиной. И они смотрели «Команду А».

Лейтенант Пек, он же Красавчик, наслаждался роскошным пребыванием в тюрьме. В его тюремной камере было полно всяких вещей — массажное кресло, горячая ванна. Когда один из охранников спросил его, как он добился таких комфортабельных условий, он подмигнул:

— Важно не то, кого ты знаешь, Боб, а то, с какой стороны, — и повернулся к другому охраннику. — Кстати, ваш сын вернулся из Афганистана?

— Да, и спасибо, что вернули его домой, — улыбнулся тот. — Мы с женой так вам благодарны.

Маска засмеялся, смял что-то и забросил за диван.

— Лео? — позвал Раф Маску.

— Разве так не лучше? — вздохнул тот. — Такой расслабон. Намного лучше, чем там, это точно.

Это было… как минимум странное заявление. Но Раф кое-что заметил краем глаза. Подняв взгляд, он увидел не потолок, как ожидал. Над ними была просто… яркая черная бездна, в которой кружились обломки. Мимо пролетали куски разных зданий, а они были запечатаны на месте, перед телеком. И Раф мог поклясться, что там летали также обрывки мяса крэнгов.

— Не смотрите наверх, — приказал Маска. — Там нет ничегошеньки интересного. Давайте просто… сосредоточимся на хорошем. Именно так ты мне всегда и говорил, правда, Майк?

Но Майки всё еще смотрел вверх.

Маска мягко повернул его голову к телевизору и пробормотал:

— Просто смотри телек. Всё хорошо, просто смотри в телек.

И тогда Раф заметил, что Лео стал намного, намного младше. Они все выглядели младше. Раф отлично видел обоими своими глазами.

На экране телевизора Лейтенант Пек в обычной шутливой манере уточнял у товарищей, не умрут ли они, а самолет стремительно падал.

— Лео, — спросил Донни, — что происходит? Где мы?

— Я не знаю точно, — прошептал Маска. — Когда я это сделал, я не имел представления, что будет. Но ведь вышло вполне неплохо. Здесь мы в безопасности. В полной безопасности.

Вместо «Команды А» по телеку показали… их. Как они устраивали снежные деньки, деньки бомбочек, как с легкостью побеждали врагов.

Раф пододвинулся вперед и повернулся ко всем лицом:

— Как нам отсюда выбраться? Нам всё еще нужно соединить тебя обратно…

— Я могу вытащить нас отсюда, — Маска смотрел на него с таким ледяным выражением, какого Раф никогда не видел в свою сторону. — До того, как воздействие посоха станет необратимым. До того, как кимоно изменит чьи-либо воспоминания. Под одним условием. Вы должны убедить меня, что, если я это сделаю, я никогда вас не потеряю. Гарантированно.

Пространство почернело, пока вокруг не больше ничего не было. Жуткое небо нависало, не отпуская. Хотя всего на мгновение Раф мог поклясться, что увидел там пару маленьких глаз, что смотрели на него.

Он отвел взгляд от них и взглянул на Маску. Температура резко упала. В мгновение ока они снова стали своего возраста.

— Хочешь, чтобы я был лидером? — низко продолжал Маска. — Ладно. Вот так я собираюсь всех защитить. А теперь либо докажите, что я неправ, либо делайте, как я говорю.

…

— Лео, — Майки опустил голову, а Маска посуровел. — Я… ну прекрати… это так не работает. В жизни ни в чем нельзя быть уверенным, и ты это знаешь…

— Да? — рявкнул Маска, прижав колени к груди. — Ну, ты, может, и можешь с этим жить, а я не могу!

Донни попытался дотянуться до Маски, но остановился, не достав.

— Лео, — Раф тоже попытался протянуть руку к нему, но его остановило что-то вроде стекла. — Так неправильно…

— Мне все равно! — крикнул Маска, спрятав лицо за коленями, снова резко став младше. — Мне всё равно, что это неправильно, что так делать нельзя! Я не смогу вынести еще один день вторжения! Это меня сломает, и я не выживу! Или вы не выживете, и это будет точно то же самое! Я…

Поднял лицо и взглянул на Рафа исподлобья, а по щекам его катились бурные слезы:

— Я недостаточно хорош! Ладно! Это ты хочешь услышать? Вы мне нужны! Я не смогу жить как Лео, которого знал Кейси! Единственная причина, почему я вообще могу быть собой, это потому что он прошел через ту жизнь! Я не смогу так! Мне нужно, чтобы всё стало как раньше! Когда всё было спокойно, и вы были счастливы, а я не бдил ночи напролет, волнуясь, что как только солнце взойдет, мир погибнет, потому что я что-то недоглядел!

Единственный звук, который слышал Раф, — это телек за спиной, и еще казалось, что кто-то носится по логову.

Всем им было непросто, всех волновали подобные вопросы. Все понимали, что и Лео чувствует нечто подобное. Что ему не нравится нынешний порядок вещей, что он хотел обеспечить всем безопасность.

— До этого Лидер сказал, — заговорил Майки, — что ты на самом деле эго? Что это значит?

— Без понятия, — Маска пожал плечами. — Какая разница?

— Так, — надавил Донни, уловив мысль. — Кто ты тогда? Что ты?

— Вы не о том думаете, вам не кажется? — Маска сжался, обвив себя руками плотнее. — Какая…

С этим Лео, понял Раф, важно обращать внимание на то, от чего он изо всех сил пытается внимание отвести. Еще с тех пор, как они были маленькими, они научились замечать разные способы Лео уводить разговор в другое русло. И всё-таки он умудрялся их удивлять.

Раф понял:

— Нет, погоди-ка, о чем они говорили?

— Да какая разница?! — взревел Маска, снова повзрослев. — Почему ты никогда не делаешь, как я говорю? Почему ты никогда не принимаешь мою сторону? Я просто… гррах! Я буквально выработал и почти довел до завершения идеальный план, а вы саботируете каждый мой шаг! Я знаю, что раньше мы все были счастливее, так зачем вы мне сопротивляетесь? Потому что я больше «не целый», или что? Да какое это имеет значение? Без этих идиотов я намного счастливее! Почему вы так хотите, чтобы я снова был жалким и несчастным?! Почему вы не можете просто…

— Лео, — Майки постучал ладонью по похожему на стекло барьеру между ним и Маской. — Лео, это правда ты, правда? Про это Лидер говорил тогда, да? Это ты. Не Лидер.

И всё встало на места.

Лео всхлипнул и отвернулся, оскалившись:

— Лидер может заставить этих придурков делать как сказано. В нем просто собрана беспощадность и упорство. Все тупые качества, которые довели меня до Тюремного измерения. Чтобы он не был плохим лидером в ваших глазах. Дайте ему цель, и он помчится на нее так, будто у него шоры на глазах или как-то так.

Снова на Рафа была направлена ярость, когда Лео (Лео, Лео, это был настоящий Лео. Всё это время это был он. Ну конечно Лео ни за что бы их не бросил.) со всем льдом в мире сказал:

— Я просто хочу, чтобы всё снова было хорошо… И мне не пришлось бы делать ничего из этого, если бы Раф просто забрал обратно тупой титул! Если бы вы просто последовали за мной, всё бы наконец снова стало хорошо!

Раф точно видел, что с потолка за ними следят глаза. В этот раз он не мог отвести взгляд.

— Так что ладно, — Лео отер лицо. — Делайте, что хотите, плевать. Но я верну всё как было. И мне больше не придется беспокоиться о новом дне вторжения.

Десять дней назад

Это напоминало процесс, будто из тебя выковыривают части тебя же. Единственное, на чем смогли согласиться все.

Но Лео показалось, что метафора могла быть более точной. Не как скульптор отбивает все лишние куски мрамора, чтобы явить миру нечто прекрасное. Скорее, так себя чувствует тыква, когда из нее делают хэллоуиновский фонарик. Как будто кто-то срезал верхушку и выскоблил изнутри всё, что было. Превратил его во что-то более приятное и красивое. Он почувствовал почти физическое облегчение.

Он почувствовал такую… свободу.

Он вонзил катану в бетон и ухватился за нее, а остальные части полетели вниз, будто кто-то плюхнул на стол пригоршню тыквенных потрохов.

Остальные повторили за ним. Вонзили катаны в стену здания напротив. В то мгновение они были пятью существами с единым разумом. Ни одной связной мысли, только эмоции. Но это быстро поменялось.

Какого?

Где?

Как?

Кто?

Эй! Ты, там! Ты, похоже, главный! Слушай, если братья увидят, что случилось, то будут психовать. Ты должен найти способ обеспечить их безопасность. А я сделаю так, чтобы они были счастливы, окей? Я же Красавчик!

Настроение сразу же поменялось. Поток мыслей сменился, будто кто-то перенаправил течение реки.

Да. Я смогу выполнить эту миссию. Всё получится, но только если все будут слушаться меня. Ты оставайся с ними, сделай их счастливыми. Все остальные — за мной.

Лео сделает так, чтобы всё получилось. Он обязан.