Кровь в жилах застыла от гулкого рева, который принесло с собой эхо. Не сам рык, но то, как в этом звуке смешивались ярость и задор, заставляли меня нестись прочь на дрожащих ногах. На задворках сознания билась мысль, что я обречен, но я гнал ее прочь. Пусть и знал, что это правда. Стоило задрать голову и увидеть в небе продолговатую тень, и сразу стало понятно: мне не сбежать. Она казалась огромной, даже на таком расстоянии. Ее крылья затмевало солнце, и когда тень камнем ринулась вниз, мне казалось, что солнце упало тоже. Я вскрикнул, резкий порыв ветра сбил меня с ног, а земля задрожала. Рев раздался снова, на этот раз совсем рядом над моей головой, и мне хотелось зажмуриться от страха, но несмотря на это, я не мог отвести от драконицы взгляд.
Не знаю, почему, но я сразу подумал, что это она, а не он. Может, дело было в плавном изгибе рогов или в том, какими ровными и острыми казались темно-синие шипы на морде и теле рептилии. Она была громоздкой, свирепой, твердая чешуя напоминала темную пучину вод в конце осени, но все же это существо излучало величие... Как и всадник, что с идеальной выправкой держался в седле между двух шипов у основания шеи. Он с прищуром взглянул на меня, кивнул, и драконица, словно уловив этот жест, приблизилась на два тяжелых шага, передвигаясь на двух задних лапах и сложенных крыльях. В воздухе она была куда более проворной, но даже по земле чудовище передвигалось быстро. Выгнув длинную шею, она склонила ко мне свою огромную голову, и от оскала, напоминавшего зловещую ухмылку, мне стало не по себе. Я отпрянул, зубастый оскал стал шире, и чудовище попыталось ухватить меня за ногу.
- Ну-ну, Эллира, не переломай мальчишке ноги... Раньше времени.
Всадник спешился, спрыгнув на землю на удивление легко: он казался мне массивным и, к тому же, носил на поясе меч, который выглядел тяжелым. Мне пришлось задрать голову, чтобы перестать таращиться на высокие сапоги из добротной кожи и увидеть лицо всадника. Загорелое, грубоватое с острыми линиями и неглубокими морщинами: мужчина не выглядел старым, однако седина на фоне угольно-черных волос сразу бросалась в глаза, выдавая настоящий возраст всадника. Говорят, они могут жить очень долго.
...
Это как посмотреть: много лет прошло с того самого дня, как я их встретил - Моего будущего наставника и его драконицу. Хорст и Эллира мало изменились внешне, если не считать количество седых волос на голове первого. Он списывал это на мои выходки. Не спорю, я мог быть причастным, но все же причина была глубже: порой казалось, что черные, хищно прищуренные глаза Хорста были присыпаны пеплом. Редкие моменты, когда он не прожигал меня проницательным взглядом а смотрел куда-то сквозь меня, в пустоту. Бывало, он что-то рассказывал о своей жизни - вещи, которые ранее мне и не снились - но это была лишь малая часть того, что видели эти глаза за всю его жизнь. Трудно представить, что Хорст пережил. О чем думать еще сложнее - сколько может выдержать души всадников за годы и даже века, что тяжелым бременем легли на их плечи?
-Роберт, следи за противником! Аконит тебя уже десять раз убил. - Внутренний двор крепости всадников с самого утра был наполнен звоном металла, командами и замечаниями старших и колкостями тренирующихся. Оба двигались резво, почти летали по площадке, порой пренебрегая осторожностью или тактикой: бой изначально завязался еще до прихода Хорста, который мог все проконтролировать и указать на ошибки. Разрешать споры через тренировочную драку входило в привычку у многих всадников еще с малых лет, и кто-то должен был следить, чтобы творцы светлого будущего королевства друг друга не поубивали. Тем более, когда их осталось так мало. - Блокируй! Если бы Берт не халтурил, уже бы нашинковал тебя. И хватит скакать как козы, вы двое!
Хорст не мог не усмехнуться, ощутив, как напряжение юношей заметно возросло с его появлением: брови слегка нахмурены, движения более вдумчивые, челюсти сжаты. О чем бы они уже не спорили, это не имело значения, ведь все всадники не любили придирки наставников одинаково.
Хорсту самому было знакомо это чувство, пусть с каждым годом было все труднее его вспомнить, словно оно растворялось в дымке времени. Драконы жили долго, и жизнь всадников многократно увеличивалась с того самого дня, когда между ним и его драконом возникала связь. Ходили даже слухи о бессмертии наездников, но Хорст знал лучше: всадники далеко не бессмертны, сколь бы поразительными не были их способности. Что уж говорить об их духе: не каждый выдерживал бремя времени, и самому Хорсту доводилось видеть, как старые друзья теряют рассудок. Всадники по-разному спасались от этого. Хорст делил свою жизнь на две части. Одну, посвященную службе короне, он предпочитал не вспоминать: она сама напоминала о себе в кошмарах. Вторую он бы, не задумываясь, обменял на то, чтобы взрастить новую смену всадников. Всадников, чей разум не будут контролировать магией крови. Всадников, на чьей крови не построят империю. Хорст смирился с тем, что не доживет до этого дня сам. Но доживут другие, он об этом позаботится.
- Продолжайте. Чтобы к моему возвращению парирование у каждого было отработано до совершенства. И драконьи стойла вычистить не забудьте.
Казалось, молодые всадники чудом сдержались, чтобы не взвыть от досады.
Небо еще с обеда затягивало серым, но только к вечеру Эллира встряхнула рогатой головой, когда дождевая вода попала в глаза. Хорст нахмурился, похлопав драконицу по шее и велев ей снижаться. Ему тоже не хотелось мокнуть, да и крепость уже виднелась на горизонте.
- Ничего, почти прилетели. Отдохнешь в сухом месте.
"Если таковое вообще можно будет найти," мысленно добавил Хорст уже куда позже, стоило лапам Эллиры погрязнуть в мягкой размокшей земле. В такую погоду только завернуться в одеяло и уснуть у огня. Наверняка этим молодняк и занимался, стоило проверить: пусть с утра они и удосужились попрактиковаться с оружием, причиной тому были скука, вечное соревнование и свойственный возрасту гонор, а не ответственность и усердие. К тому же, несмотря на дождь, у молодых всадников еще была работа в крепости. Если опять не починят лестницу, за сломанными ступенями последуют сломанные конечности.
-...Как-то так я и встретил Хорста. Еще по одной?
В каменной пасти камина мирно потрескивал огонь. Всадники сдвинулись к нему с противоположного конца стола: от каменных стен крепости в любое время года веяло прохладой, а уж ночью ветер становился особенно свеж и даже колюч. Тепло пламени расползалось по спине, а жар спиртного - по горлу и груди. Берт лениво откинулся на спинку стула, лениво покачивая в руке кубок, в котором тихо плескались остатки наливки. Аконит скривился.
- "А если вдруг нападут, как пьяный на дракона влезешь?" - Спародировать голос и манеру речи наставника получилось так хорошо, что оба всадника скривились со сдавленным смешком.
- Хорста здесь нет. - Переглянувшись в немом согласии разлили еще по одной, чокнулись, выпили. Усталость после недавней тренировки или, если точнее, потасовки, спала, точно сброшенный с плеч камень. Мышцы не ныли, однако теперь тело казалось не просто тяжелым, а ватным. Расслабленность располагала к разговору.
- Говоришь, ты был в лесу, - Роберт уже знал, к чему клонил Аконит. Его пристальный взгляд скользил по Берту: всадник даже не скрывал, что следил за малейшими изменениями в позе и мимике. - Как ты вообще туда попал?
- Дети часто теряются в лесу. - Берт напрягся. Не то, чтобы у него были ужасные секреты, но прошлое хотелось оставить в прошлом. Отбор, подавление воли детеныша дракона, к которому Берт едва привязался, усмирение... Роберт нахмурился, но собеседника это не останавливало:
- Конечно. И ко всем детям прилетает молодой дракон, который, видимо, решил защищать какого-то ребенка ради забавы. Ему еще и хватает смелости скалить зубы взрослой драконице втрое больше него и кусать старика.
- Стариков здесь нет. - Знакомый хриплый бас заставил юношей вздрогнуть и уставиться на дверной проем. Наставник, облокотившийся о косяк, был явно недоволен, несмотря на усмешку. Она выглядела скорее угрожающе. - А вот Хорст есть.
- Мы...
- Что за попойка? Если это не праздник в честь починки лестницы, завтра на рассвете будете мотать двадцать кругов вокруг крепости.
Старший всадник оставил их мрачно переглядываться наедине. Берт опрокинул в себя остатки наливки, уже без особого удовольствия. Аконит потер переносицу.
- Дослушаю тебя завтра. На рассвете.
- Как скажешь. Если
на пятом круге не сдохнешь.