Драконье седло совсем не было похоже на лошадиное. Другой размер, другие способы крепления, не говоря уже о размерах. Но Берт мигом позабыл о седле да и вообще обо всем на свете, когда драконица встала на задние лапы и пружинисто оттолкнулась от земли, взмахнув крыльями. Мир подпрыгнул вместе с сердцем Берта в его груди, мальчик вскрикнул и ощутил, как крепкая рука всадника удержала его от падения.
- Тихо, сиди смирно. Эллира не убить тебя пытается.
Его слова растворились в свисте ветра и хлопанье мощных крыльев: от всей этой какофонии у Берта заложило уши. Он нервно сглотнул, в какой-то момент осознав, что вообще ничего не слышит. В животе свернулся липкий страх, пока в тишине снова не зазвучал голос всадника. На этот раз понятно и отчетливо.
- Лучше?
- Ч-что это?
- Поглощающее заклинание. Внешнее: поглощает лишние звуки извне. Чтобы лишний шум не мешал. - Лицо мужчины пересекла невеселая усмешка. - У королевских для этого есть специальные шлемы, но мы такой роскошью не располагаем.
"Мы?" "Королевские?" Значит, его везли не в Город Чешуи, но Берту не стало спокойнее. Чувство неизвестности разожгло огонь тревоги сильнее, а существование всадников, которые не подчиняются короне, перевернуло его картину с ног на голову. Берт не знал, что ему делать и начал то и дело смотреть по сторонам: светло-серой тени Грома нигде не было видно. Дракон был на охоте, когда неизвестный всадник застал Берта врасплох и закинул на спину драконицы, которую называл Эллирой. Мысль о том, что когда Гром прилетит то не обнаружит ни Берта ни его следов кольнула сердце мальчика ледяной иглой. "Гром!" Мысленно позвал он, но не получил в ответ ничего кроме беспорядочного потока собственных мыслей. Неужели дракон был так далеко, что не слышал его?
"Мы умнее, чем ты думаешь, детеныш.", пророкотал вдруг в его голове низкий женский голос, от которого у Роберта перебило дыхание. "Он нас найдет."
И Гром действительно нашел. Когда Эллира приземлилась на огромную круглую площадку, выложенную замшелым камнем, а всадник едва помог Берту спешиться, над головой мужчины пронеслись огромные когти. Всадник пригнулся в последний момент, и тогда молодой дракон рухнул на землю, разделив их с Бертом. Он стоял на задних лапах, не складывая крылья, отчего казался в три раза больше. Гром глухо зарычал, а его хвост метался по земле. Но Эллиру это не напугало. Драконица только фыркнула и издала в ответ тихий звук, напомнивший Берту урчание. Гром на мгновение замер, и его рык тоже стал тише. Как будто они разговаривали. Дракон вытянул вперед морду, чтобы обнюхать и Эллиру, и Всадника, который не сдвинулся с места, а потом, успокоившись, сложил крылья.
- Видишь? - Кивнул мужчина Берту. - Ты в безопасности. Я Хорст. А это, - он указал на полуразрушенные башни, бледнеющие позади высоких сосен и елей, - крепость. Тут всадникам не грозит магия крови. Ну а ты, малец...
- Роберт...Амелл.
По сравнению с Городом Чешуи, о котором слагали легенды, крепость была просто старой развалюхой. Она не могла похвастаться ни немыслимыми размерами, ни королевским убранством... И все же старые стены выдерживали и холод, и штормы, часто приходящие с моря, поскольку каменная громада стояла на острове. В любой вечер главный зал был наполнен смехом и разговорами всадников, разделяющих трапезу, а во внутреннем дворе все время тренировался молодняк. Не многим повезло обрести дракона и не стать при этом узником чар: порой, бродя по извилистым коридорам, Берт попадал в нежилые комнаты. Они были пустыми и холодными, их стены никогда не освещал свет факелов, а из мебели в комнатах были разве что груды хлама вроде гниющих остатков сломанной мебели и изъеденной молью ткани. Эту часть крепости порой называли нежилым крылом, но Роберт бы сказал, что "крыло" - слишком скромное выражение. Всадникам хватало главного зала, подвала для хранения припасов да пары башен, одна из которых даже не была полностью заселена. Порой он задавался вопросом, как королевские просто не стерли эту обитель отступников. До первого полета за пределы острова. Берт взглянул вниз, увидев под собою море, а когда оглянулся назад, то не увидел ничего, кроме темной пучины вод, простирающейся на мили окрест.
- Барьер, - пояснил Хорст тогда, - Сильная магия. Не всем дозволено видеть остров.
И Берт мог прочувствовать смысл этих слов: в конце-концов, даже когда в главном зале собирались абсолютно все, он все еще казался Роберту просторным и даже полупустым, словно кто-то опаздывал. В первый вечер было боязно и немного неуютно: Амелл не знал, о чем можно рассказывать, а о чем нельзя, не знал, как к нему отнесутся все эти люди и чего от них ожидать. Кроме того, мальчишка, сидящий напротив, весь вечер буравил его своим взглядом так, что у Берта кусок в горло не лез. Это был не дерзкий взгляд деревенского задиры, к которому Роберт давно привык, и которого не боялся, потому что знал, как дать таким отпор. Хотя бы потому, что они ничего из себя не представляли, и весь гонор заканчивался на угрозах. Этот же... Темные глаза с багряным отливом смотрели цепко, хмуро и недоверчиво, словно этот парень знал больше, чем знают дети в его возрасте. Он говорил меньше других, слушал больше, а его худые плечи были все время напряжены. Его звали Аконит. И как выяснилось позже, он превосходил Берта в технике боя и в магии. Пока Роберт пытался следить за положением рук и ног, запоминать движения и руны, Аконит уже атаковал и даже сбивал его с ног. Он никогда не давал Берту фору и не поддавался, а от вечных замечаний и непрошенных советов у Амелла скрепели зубы.
- Ты будешь бить или стоять на месте?
- Чего?! Мы даже не начали!
- Никто не будет ждать, пока ты начнешь!
В такие моменты Берт слегка ненавидел эту белобрысую выскочку. Но и удары выходили немного лучше, пусть все и заканчивалось тем, что на теле Берта оставалось бесчисленное множество синяков и ссадин. В такие моменты он благодарил небеса за то, что у них были палки, а не мечи. Пусть и хотелось побыстрее научиться по-настоящему держать оружие. Особенно при взгляде на Хорста, который без труда отбивался от двух и даже от трех более старших воспитанников. Амелл старался запоминать и повторять движения всадника, но в конечном итоге он все равно валялся в земле, с кончиком палки Аконита, приставленной к его горлу. И это если засранец еще не наглел и не придавливал Берта своим весом.
- Хватит смотреть по сторонам, деревенщина.
- Я хотя бы смотрю дальше своего носа, упырь королевский.
Берт инстинктивно закрыл лицо рукой, ожидая хорошего удара в челюсть, но вместо этого Аконит замер, его гранатовые глаза округлились от удивления, и в них даже промелькнуло что-то отдаленно напоминающее уважение.
- Как ты...
- Как будто этого не видно, - Амелл фыркнул, - по твоей технике уже можно сказать много чего.
Аконит усмехнулся и выпустил Роберта из своего хвата. Тот просто равнодушно пожал плечами и отряхнулся от пыли. К удивлению Аконита, он не видел в своем открытии ничего особенного.
- Обычно все предполагали, что я сын стражника или солдата.
- И все их приемы передались тебе по наследству? К тому же, ты всадник.
- И что? Ты тоже.
Берт закатил глаза, насупился и упрямо возразил:
- Это другое. Я вообще удивлен, что тут... - Он замялся, покосившись на пару тренирующихся девчонок, успехи которых были едва ли лучше, чем у него самого.
- Не все из Города Чешуи? - Подхватил Аконит, а его зазвучал тише, словно мальчика охватил непонятный страх. - Это... Тяжело. - Он опустил взгляд, не сказав ничего больше. Догадка Берта окончательно подтвердилась, и между ними выросла стена. Замечания Аконита не исчезли, вот только Амелл больше не отвечал. Почти всегда он молча отбивал удары, а осуждающий взгляд был хуже ушата ледяной воды, вылитой прямо за шиворот. Не отдавая себе в этом отчета, Аконит ощущал досаду, промахивался и шипел от злости. Глупо. У него не было друзей в Городе Чешуи - слишком мало свободы, слишком много усталости и боли, чтобы завязать дружбу. Не говоря уже о ритуале: те, кого Аконит знал, и к кому был хоть немного привязан, превращались в пустых болванчиков у него на глазах.
У него не было друзей в и крепости - слишком молчалив и не доверчив, а попытки помочь слишком похожи на хвастовство. Ему не нужны были друзья, у Аконита был он сам. В конце-концов, у него была Буря. Он проводил свободное время один и спал в одиночной спальне... Пусть и потому, что уже не справлялся: крики будили соседей по ночам.
Плач детей, удары плетью, крики старших, рев дракона Первой Всадницы, блеск кинжала. Он скользил по горлу Бури и рука Первой держала ее маленькое драконье тельце над чашей, без конца наполняющейся кровью. Она лилась через край, затекала в ботинки и все продолжала капать и капать, пока Аконит не захлебывался. Еще в его снах лица всех, кого он знал, становились серыми. Мальчик пытался с ними поговорить, а они проходили мимо, не помня даже своих имен. Он хватал их за плечо, а они сбрасывали его руку и куда-то стремились, словно их кто-то звал. Иногда зов слышал и Аконит. Еле уловимый голос нашёптывал "вернись" "предай их" "подчинись", а наутро подушка была мокрой от холодного пота. Аконит жил один, чтобы не будить соседей криками по ночам. Но временами маленькая спальня казалась пустой и огромной, а тишина давила. Он шел к двери, открывал ее, чтобы уловить звуки чужого дыхания и храпа. Одиночество отступало. Аконит возвращался в постель, только чтобы страх приобретал новые очертания. Ночная чернота забиралась в каждый уголок и стирала все отличия между прошлым и настоящим. Ему казалось, что он снова в замке королевских всадников, и в соседних комнатах сопят совершенно другие дети. А утром накатывала смертельная усталость, стоило только проснуться. Быть может, не так уж он и любил одиночество. Может, Акониту нужна была поддержка, но он не знал, как о ней попросить.
- Тебе нужен сосед. - вздохнул как-то Хорст, похлопав его по плечу. - Вместе проще. Я давно тебе это вбить пытаюсь.
Вот только единственным, кто был готов терпеть крики и сонный бред, оказался Берт.
...Потому что сам толком не спал. На шумных улицах города или в пустых на первый взгляд закоулках трущоб каждый был сам за себя. Дневные веселье и шум обманчивы. Когда мрак накрывал улицы, наступало время головорезов, пьяниц и дозоров стражи. Одни были опасны, потому что кидались на всех без разбора и не жалели ни детей, ни женщин, другие - потому что могли поймать, начать расспрашивать о том, кто он, откуда и что здесь забыл. А там не далеко и до темницы, а от нее - до королевских всадников. Стоило Берту сомкнуть глаз, и ему мерещился рев их драконов. Порой появлялось предчувствие, что они пролетали там, где он уже был, и живот мерзко скручивало от страха. Амелл просыпался от каждого шороха, оглядывался, проверял вещи и иногда переходил в другое место. В лесу спать было спокойнее: Гром мог свернуться рядом, и Берта усыпляло тепло драконьего тела и дыхание его компаньона. К тому же его присутствие дарило ощущение безопасности. Гром чувствовал приближение опасности и Берт знал, что дракон сможет их защитить от диких зверей. Однако даже драконам не удавалось уйти от всадников, и эта мысль крепко засела на подкорке сознания Берта, оборачиваясь ночными кошмарами. Во снах его часто хватали, заламывали руки, и волокли к дракону, а если Берт сопротивлялся - то бросали зверю в пасть, и он снова слышал влажный хруст костей и бульканье крови...
Потом Хорст забрал Берта в крепость. Зародилось хрупкое ощущение безопасности и покоя, которое слабело к ночи, поскольку рядом не было ни Грома, ни кого-то, кого можно было просто не опасаться. Берт по привычке просыпался от звука шагов или кашля, и с опозданием осознавал, что ему ничего не угрожает.
- Так вот почему ты так легко согласился. - С кривой усмешкой хмыкнул Аконит, когда Берт сунул под подушку нож. Тот, видимо, проделывал подобное так часто, что сначала не понял, что второй всадник имеет в виду и вопросительно уставился на него. - Зарежешь меня, если я буду кричать во сне?
Берт все понял, пожал плечами и отразил усмешку Аконита.
-Только если ты при этом будешь пытаться меня убить.
- Эх, а так хотелось.
- Да, я заметил.
Берт хмыкнул, и теперь настала очередь Аконита впадать в ступор и поднимать брови.
- Ты о чем?
- Руны.
Кивком головы Роберт указал на мелкий выженный узор, покрывавший боковую сторону изголовья и изножья кровати Аконита. Магическое письмо можно было бы легко принять за украшение, и всадник в очередной раз подметил наблюдательность Берта. Не без скрытого раздражения.
- Глазастый, да? - Фыркнул он, после чего спокойно добавил: - заклинание отталкивания.
- То есть, я отлечу, если просто буду проходить мимо?
- Если будешь лезть на меня. С ножом.
- ...А без ножа?
Роберт не сдержал ехидного смешка, заставив Аконита раздраженно отвести взгляд к потолку.
- А без ножа я и сам тебя отпинаю.
Берт в этом не сомневался. И все же, затейливый узор дразнил его любопытство, и он осторожно подошёл к чужой кровати на расстояние вытянутой руки. Хотелось провести пальцами по угловатым линиям, но вот проверять обещание Аконита не было желания. Берт покосился на мальчика:
- Нет, правда, а как оно, ну... Понимает, когда надо отбрасывать, а когда не понимает?
- Заклинание ничего не понимает, балда, - От привычных нравоучений уже зубы сводило, но в этот раз голос Аконита хотя бы звучал мягче. Как будто он хотел показать и объяснить, но всегда делал это в самой раздражающей манере. Берт постарался сдержать ответную колкость и терпеливо слушать. - ...оно не живое. Каждый знак, даже каждый маленький завиток и точка имеют огромное значение. Они определяют, как, когда, зачем и при каких условиях заклинание будет или не будет работать. Поэтому нужно знать, что тебе нужно. Не стал бы я писать "швыряй всех подряд" на своей кровати!
Берт присвистнул:
- Сложно.
Он снова убедился, насколько далек был от магии, и насколько в ней были продвинуты королевские всадники. И это осознание пугало... Одновременно внушая решимость. Решимость расспросить Аконита и Хорста, чтобы узнать как можно больше. Обо всем. С этой мыслью Берт закрыл глаза. Ночь в кои-то веки прошла абсолютно спокойно.