Чёрный фургон с затемнёнными стёклами, тихо шелестя шинами, двигался по узкой прямой улочке. Домики по обеим сторонам спали, слепо смотря потухшими окнами. Лишь в нескольких дворах горели уличные фонари — жители привыкли экономить на электричестве, отдавая предпочтение городской сети. По всей улице стояла глубокая тишина, присущая таким вот пригородам, нарушали её только редкий лай собак или уханье совы. Людей не было. По ночам никто не выходил из дома без крайне уважительной причины.

А вот в салоне чёрного «крадущегося» фургона было оживлённо. 

— Да ну нахрен! Не сможешь ты так.

— Ох ты, посмотрите-ка. Смогу!                                                                                                                                                                                                                                                                                 

— А я тебе говорю, что нет.

— Йоу, братан. Доказательств хочешь? Они тебе будут. В эту выходную неделю. Забились?

— Просто поразительно, как легко тебя взять на понт. Но в чём смысл?

— Ах так? Ну тогда, если у меня получится, и я запихну двенадцать пельмешек себе в рот, ты будешь месяц отвечать и за стирку, и за покупку продуктов. А если не смогу — то я.

— Решил играть по-крупному? Ладно. По рукам.

— По рукам.

Джисон и Хёнджин звонко хлопнули в ладоши, закрепляя «контракт». Сжали пальцы покрепче, так чтобы аж красный след на коже остался, а фаланги захрустели. Джисон напоследок ещё и хищно оскалился (очевидно от кого он такого понабрался). Как только соглашение было заключено, то он отвернулся к монитору и застучал по клавишам ноутбука, шмыгая носом. Хёнджин ответил ехидным прищуром и расслабленно откинулся на спинку сидения. Усталость никуда не делась, но хотя бы разбавилась хрупким весельем.

За всей этой сценой с молчаливой снисходительной улыбкой наблюдал Чонин. Он даже отвлёкся от рутинной проверки аптечной сумки, которую затеял в салоне — просто чтобы не проводить её на базе (так оставалось больше времени на сон, объяснял он). Кристофер иногда кидал с водительского кресла на них странные взгляды через зеркало заднего вида, но также предпочитал не вмешиваться. Только музыку прикрутил чуть погромче. Спать им всем хотелось зверски.

Время близилось к пяти утра. Солнце уже окрашивало облака в бледно-оранжевый цвет и заостряло тени; туманная дымка прохладного утра добавляла пейзажу зернистости, уменьшала контрастность. Небольшие домики, что ползли с двух сторон улицы, аккуратные заборчики и кусты, столбы со спутанными клубками проводов — всё это выглядело почти что сказочно. Нереально, как во сне. Красиво, даже сквозь затемнённые стёкла фургона. Хёнджин в который раз уже пожалел, что не взял с собой планшет, чтобы запечатлеть вид, пока он свеж в памяти. Потом ни времени, ни желания уже не будет — только цель доползти до кровати. Но руки всё равно хотелось чем-то занять, поэтому он принялся теребить в кармане плоскую картонную коробочку.

Фургон подпрыгнул, когда проезжал «лежачего полицейского», и Крис бесшумно (как ему казалось) сматерился. Хёнджин хмыкнул, заметив, что Чонин сделал то же самое, собирая выпавшие из сумки блистеры и баночки. Джисон же, казалось, ничего не заметил, потому что с головой ушёл в ноутбук. Буквально. Он сгорбился, склонился, чуть ли не утыкаясь носом в экран. Лицо его вдруг стало хмурым: брови сдвинулись, на лбу появилась складка, и губы поджались, надулись щёки. Это выглядело почти забавно. Почти. Джисон снова шмыгнул носом и вытер его рукавом. Это был уже двадцать восьмой «шмыг» за всю ночную смену — Хёнджин считал.

И именно на двадцать восьмой раз Чонин не выдержал.

— Знаешь, мне мама в детстве говорила, что если долго сидеть перед компьютером, то мозг разжижится и вытечет из носа. Я в это не верил, а когда выучился на медика, то понял, что это полный бред. Но вот смотрю на тебя и начинаю уже сомневаться.

— У меня просто насморк, — насупился Джисон, снова шмыгая носом, издавая дурацкий хлюпающий звук. — Нос тяжело лечить, ты это должен знать.

— А ты разве лечишь? Не припомню, чтобы ты приходил ко мне с этим вопросом.

— А зачем мне приходить? У меня есть свои средства.

— О боже. И что это за средства такие?

— Действенные. — Джисон залез в карман своего рюкзака  и выудил небольшой флакончик, гордо продемонстрировал. — Эфирное масло вербены. Крутая штука. И не смотри на меня так. Странно, что ты медик, но в этом ни черта не понимаешь.

— Гомеопатия — это зло, — укоризненно покачал головой Чонин.

— Ты просто не знаешь, как ей пользоваться. Хёнджин, скажи ему.

— Меня в это не впутывай. Я ничего не понимаю ни в таблетках, ни в травах или что это вообще... — Хёнджин поднял руки, сдаваясь сразу. Ему было просто весело наблюдать за этим несуразным конфликтом.

— А, ну и фиг с тобой. Мне нравится, как эта штука пахнет, и дышать легче становится.

— Знаешь от чего ещё тебе легче станет? От нормальных лекарств, — продолжал увещевать Чонин. Своей упрямостью он уже напоминал Сынмина. Хёнджин с лёгким ужасом представлял, что будет в будущем.

— А ты сам попробуй.

Джисон вдруг сунул пузырёк с маслом Чонину под нос, на что тот отшатнулся, как от огня, едва не уронив аптечку на пол.

— Убери это от моего лица.

— Чего ты так испугался? Это же не святая вода, а ты не вампир.

— Это вообще миф! — возмутился Чонин. Хёнджин едва сдержал усмешку, пока Крис на водительском сиденьи что-то тихонько проворчал, скорее всего про то, что они слишком громкие.

— Я шучу. Братан, у тебя явные проблемы с чувством юмора. Я даже знаю почему… Но говорить вслух не буду. Мина тут, конечно, нет, но мало ли. Перестраховаться не помешает. Но если ты захочешь исправить свою печальную ситуацию, то я с удовольствие поделюсь с тобой ссылкой на сборник лучших шутеек для начинающих. Надо же с чего-то начинать, да?

Чонин хотел сказать в ответ что-то саркастично-едкое, это читалось по его лицу, но внезапно в салоне раздался сигнал оповещения, и Джисон тут же переключил своё внимание на ноутбук. Несколько секунд он молча стучал по клавишам, хмурился и дул губы. Хёнджин устало вздохнул — он уже понимал, что это значило.

— Крис! — позвал Джисон. — У нас вызов.

— Очевидно. Как всегда нам подкидывают что-нибудь в самом конце смены. Без этого же никак… — простонал Крис, на мгновение запрокинув голову, но тут же вернул внимание обратно на дорогу. — Давай, выкладывай. Что там?

— Дом. Жилой, но заброшенный. Говорят, в нём лет пять уже никто не живёт, но последние пару недель соседи слышали странные звуки и видели, как пару раз оттуда выходила женщина и возвращалась с большими пакетами. В итоге полиция получила ещё три жалобы на шум.

— Окей, мы тут причём? — Крис даже не пытался скрыть в голосе усталое раздражение.

— Днём там гробовая тишина. Вся активность — ночная. Соседи очень беспокоятся, ну ты знаешь. Эти обеспокоенные граждане. Так что нас настоятельно попросили проверить. А, ну и ещё: мы получим надбавку в десять процентов, если вызов ложный. В приказе так и написано. Клянусь.

— За конец смены я бы потребовал все двадцать, — влез Хёнджин, усмехнувшись. 

— Точно, — согласился Джисон. Чонин рядом многозначительно покивал.

Оспаривать прямой приказ никто бы не рискнул, проще было отбросить все напрасные надежды закончить смену вовремя. Крис крутанул руль, подстраиваясь под маршрут, что построил ему навигатор по указке Джисона. Аккуратная пейзажная улица с домиками и заборами быстро осталась где-то позади, сменившись на унылый вид совсем уж дальнего пригорода.

Фургон всё чаще подпрыгивал на колдобинах и трещинах, откуда пучками торчала трава. Большая часть домов, похоже, была заброшена, а те, что ещё подавали признаки жизни, выглядели, мягко говоря, удручающе: фасады домов с облупившейся и облезлой краской, покосившиеся заборчики, кусты, вышедшие из-под контроля, сухие деревья и сломанные игрушки — картина постапокалипсиса. Ну, или просто у Хёнджина так разыгралось воображение.

Когда до места назначения оставалась пара минут, в салоне начался движ. Чонин застегнул сумку-аптечку и, перевесив её через плечо, возился теперь с креплениями для набедренного чехла с пистолетом; пряжка постоянно слетала, а защёлка не хотела входить в паз. У Чонина дрожали пальцы. Удивительно. Хёнджин видел несколько раз, как он держал скальпель, вот тогда его мышцы будто каменели, движения становились столь выверенными и отточенными, что зависть брала. Но сегодня что-то было не так. Возможно, из-за того, что Чонин в последние дни всё чаще помогал Сынмину в его научных делах с вакциной. Они подолгу сидели в лаборатории и оба сильно недосыпали. Это объясняло и быстро истощающиеся запасы кофе и энергетиков.

Вообще у многих в группе имелись проблемы со сном. Это уже начинало напоминать небольшую эпидемию. Покачав головой наклонился вперёд, чтобы помочь Чонину с амуницией, пока Джисон рядом рылся в сумке, осматривая коптеры, подключенные к зарядке — сегодня они отработали уже сверх нормы.

Разобравшись с ремнями Чонина и получив от него благодарную улыбку, Хёнджин быстро привёл и себя в порядок. Он предпочитал всю смену оставаться в полной боевой готовности на случай… таких вот случаев. Поэтому ожидая, пока они подъедут к месту, Хёнджин только теребил ремень сумки с винтовкой. Нож на бедре и пистолет за поясом — всё это вселяло уверенность. Ещё бы чуть поменьше усталости.

Фургон наращивал скорость, как будто Крис пытался обогнать восход и поскорее сдать уже смену, чтобы отоспаться. Но при этом всё равно действовал максимально аккуратно — они почти не подпрыгивали на кочках и ямах.

— Боже, как же я хочу жрать, — ныл Джисон. Все остальные молча его поддерживали.

— -[○]- —

Время перевалило за пять часов утра, когда фургон подъехал к двухэтажному дому с заколоченными окнами и остановился на противоположной стороне дороги. Мотор затих, погасли фары. Машина будто затаилась.

Прежде чем выйти, Крис обернулся, отодвинул окончательно перегородку, разделяющую передние сидения и салон, и осмотрел своих «пассажиров». Хёнджин криво ухмыльнулся, стараясь выглядеть не слишком заёбано. Видимо, не особо получилось — Крис как-то тяжело вздохнул и махнул двумя пальцами, объявляя о начале вылазки.

Двери фургона открылись, и оттуда выскользнул Хёнджин, вышел Чонин и вывалился Джисон, придерживая сумку с двумя «котами» — квадрокоптерами, и пультом управления.

Контроль территории — это первое, с чего всё начиналось. Присев рядом с обочиной прямо на плешивый газон, Джисон вытряс на траву коптеры. Хёнджин заметил, что на этот раз к ним приклеили новые кошачьи ушки из плотного картона. Давно пора, а то прошлые изрядно поистрепались.

Вообще у коптеров даже имена были. У каждого. И все в группе их обязаны были знать и ни в коем случае не путать. «Суни» — рыжие ушки с белым пятнышком на кончике — самый проворный коптер, дольше всего проживший без трагических падений. «Дуни» — на ушках больше белого, а кончик — рыжий; этот почти постоянно оказывался на крышах домов, несчётное количество раз застревал в деревьях и однажды вообще угодил в реку Хан.

 Немного повозившись с ними, Джисон запустил коптеры в воздух. «Коты» жужжали и сканировали местность, выводя картинку на экран ноутбука.

Хёнджин поправил наушник в ухе, проверил, чтобы крохотный кругляшок камеры, что цеплялась за шлёвку куртки, ничего не закрывало, и быстро осмотрелся. Они стояли за кривым деревом, и пускай было ещё только раннее утро и не так светло, тот факт, что они как на ладони, раздражал. Хёнджин привык к ночи, в темноте у него всегда получалось ориентироваться лучше. Но солнце уже выползало из-за горизонта, и с каждой минутой становилось всё светлее. Феликсу бы понравилось. Он вообще любил восходы, да и солнце как таковое. А Хёнджин уже которую неделю ходил вокруг незаконченного пейзажа с восходом над Пукхансаном, не понимая, как ему передать яркость и сочность красок так же, как он это видел у себя в голове.

— Так, собрались. Это простая разведка, — скомандовал Крис, вырывая Хёнджина из приятных мыслей. — Я и Чонин пойдём с главного входа. Хёнджин — ты с чёрного. Хан, остаёшься здесь, прикрывать нас с улицы. И знаешь что, приготовь-ка подсветку. Что-то неспокойно как-то. В животе крутит.

— Это потому что ты не жравший, — сочувственно произнёс Джисон. 

— И это тоже. Всё. Пошли!

Они разошлись. Хёнджин тут же двинулся в сторону заднего двора. Передвигаясь на полусогнутых ногах, он то и дело осматривался и напряжённо вслушивался в пространство. Но кроме тихого жужжания «котов», которые расположились по разным сторонам дома, формируя «подсветку» — так они называли ультрафиолетовые и светодиодные прожекторы на коптерах — ничего не слышал. Мимо даже машины не проезжали.

Задний двор представлял из себя такое же жалкое зрелище, как и фасад дома. Всё поросло бурьяном и вьюном, что густо оплетал развалившуюся детскую качель и столбы, между которых должна была быть натянута верёвка для сушки белья. Повсюду валялись кучи всякого бытового и строительного мусора. Полная разруха брошенного жилища. Однако Хёнджин видел следы: примятая трава, отпечаток ботинка на сырой земле, пустой пластиковый пакет для крови, на боках которого были видны капли. Они ещё даже не высохли до конца. Здесь точно кто-то обитал. Хёнджин доложил о находках Крису.

— [Принято. Всем сосредоточиться. Будем входить в дом], — скомандовал тот; голос его слегка подрагивал из-за помех связи, но всё равно звучал строго и очень по-лидерски, без прошлой усталости, как будто он успел по пути прикорнуть где-то часиков на десять.

— [Плакала наша надбавка], — театрально всплакнул Джисон своим гнусавым от насморка голосом.

Оставив это без комментариев, Хёнджин вытащил винтовку из чехла и, быстро проверив магазин (будто он не сделал это два раза, пока они ехали), двинулся в сторону дома, стараясь держаться ниже, чтобы его не заметили из окон. Пускай они и заколочены, но мало ли. Над головой тихо жужжал «Суни», и этот звук успокаивал. За ним приглядывал Джисон. Раньше это делал Феликс, когда они ещё работали в одной группе.

Когда подошва ботинок соприкоснулась с досками веранды, половицы скрипнули. Хёнджин на мгновение замер — уж слишком громким показался ему звук в утренней тишине. Но за ним ничего не последовало, так что он двинулся дальше. Подойдя к двери вплотную, Хёнджин на пробу коснулся ручки. Как и ожидалось — заперто. Тогда он присел рядом на одно колено, вытащил из сумки набор отмычек и принялся ковыряться в замке. По правде говоря, у него всегда всё было плохо со взломом. Его этому по приколу Феликс научил во время особо скучного отпуска. Обычно Хёнджин предпочитал выбивать такие преграды ногой, но это утро было тихим — не хотелось его портить.

— [Хёнджин?] — позвал Крис, и Хёнджину показалось, что он возился с чёртовым замком целую вечность. Но тот наконец глухо щёлкнул, нехотя поддаваясь на манипуляции. — [Что там у тебя?]

— Порядок. Я внутри.

Хёнджин осторожно толкнул дверь и прислушался. В доме стояла пыльная и плесневелая тишина, которая тут же осела горечью на языке. Тянуло сыростью. Сквозняк означал, что Крис и Чонин тоже вошли. Хёнджин решил не заставлять их ждать и скользнул внутрь. «Суни» проводил его монотонным жужжанием.

Внутри всё было абсолютно таким же, как и снаружи — старым, обшарпанным и сломанным. Ободранные обои, паутина во всех углах, пятна плесени и пыль, клубящаяся в воздухе. Разруха и запустение.

Зайдя через заднюю дверь, Хёнджин оказался на кухне. Он быстро осмотрелся. Возле раковины стояла кружка, на вид совсем новенькая. В мусорном ведре оказалась пустая упаковка протеинового батончика, бутылка газировки и окровавленные бинты. Сделав в голове мысленные пометки. Хёнджин двинулся дальше. Руки оттягивала успокаивающая тяжесть винтовки. 

Коридор, гостиная, ванная — пусто. Только старая мебель и затхлость. А ещё темнота. Сквозь щели между досками и криво обрезанными кусками фанеры иногда прорезался слабый предутренний свет, но этого оказалось мало, поэтому Хёнджин включил нагрудный фонарик. У него было два режима, но пока было достаточно светодиодного, чтобы не разряжать батарейку понапрасну. 

Не найдя ничего примечательного, Хёнджин двинулся к главному выходу. По идее, там должна была находиться лестница на второй этаж. Так и оказалось. Там же он встретился с Чонином, который обмахивал себя ладонью и оттягивал ворот тяжёлой куртки из плотной ткани с кевларовыми вставками, которую они обязаны застёгивать до горла во время вылазок; штаны были точно такими же. И в этой униформе всегда быстро становилось жарко, особенно в помещениях после активных действий.

— Крис осматривает второй этаж, — произнëс Чонин, когда Хёнджин приветливо махнул рукой. — Сказал, ждать здесь. А у тебя как? Видел что-нибудь?

— Пусто. Но тут кто-то точно был. И недавно. Есть следы.

— Готов поставить на то, что наверху тоже ничего нет. Но, — Чонин загадочно улыбнулся и подбородком указал Хёнджину за спину, — будет там.

Под лестницей на второй этаж притаилась дверь, ведущая, очевидно, в подвал. Хёнджин хотел было спросить Чонина, как он себя вообще чувствует, но не успел —  к ним спустился Крис. По его лицу можно было сказать, что наверху он тоже ничего не нашёл. А значит, следующая остановка — подвал.

— Уже утро, солнце встало. Никого нет, окна заколочены, но в пыли видны отпечатки ног, причём разные. И на втором этаже тоже. А эти фанеры на окнах тут недавно. Тут определённо кто-то был. И не один раз.

— На кухне я видел окровавленные бинты, — сказал Хёнджин и Кристофер сразу скривился.

— Это хреново. Хан, — он немного оттянул воротник куртки, чтобы говорить прямо в микрофон, — включай подсветку. Не хочу, чтобы кто-то сбежал. Люди скоро начнут выходить на улицы, это может быть опасно.

— [Есть, босс].

— Я же просил меня так не называть, — вздохнул Крис.

— [Простите, лучший лидер на планете. Больше не повторится. Подсветку включил].

— Вот засранец мелкий. Ладно, потом с тобой разберусь. Идём.

Хёнджин и Чонин переглянулись, пожали плечами и пошли следом за Крисом. Хёнджин замыкал их маленькую колонну; как-то изначально так повелось, что медики и навигаторы шли в середине — самое безопасное место, хотя такие, как Хан и Феликс (как раз навигаторы) вообще чаще всего сидели в машине или паслись рядом с локацией, крайне редко выходя «на поле». А вот Сынмин, например, будучи учëным, медиком и тихоней с виду, любил лишний раз помахать ножом или пострелять.

На лестнице в подвал не было никаких ламп, пришлось включить фонарики. Крис двигался медленно, под его тяжёлыми берцами скрипели старые доски. Паутина, пыль и душная затхлость лезли в нос, щекотали рецепторы; хотелось чихнуть.

Когда они почти спустились, по лицу как пощёчина ударила вонь застарелой крови и гниющего мяса. Тошнота подкатила к горлу, но Хёнджин только покрепче сжал зубы и приклад винтовки. Чонин впереди даже не дрогнул — будучи медиком он привык и не к такому. Кристофер что-то тихо-тихо прошипел и жестом приказал приготовиться.

Подвал походил на бетонную коробку, в которую побросали без разбору всякий хлам: столы, стулья, развалившийся шкаф, какие-то картины, груды одежды, даже диван имелся. Всё это было небрежно накрыто кусками запылившейся ткани. Вместо лампы под потолком — только обрывки проводов. Вместо воздуха — удушье. Этот дом гнил изнутри. Как и все его соседи по улице. Пригород, куда не доставала городская сеть ультрафиолетовых фонарей, планомерно умирал.

Когда впереди раздался странный металлический звук, Крис и Хёнджин одновременно вскинули винтовки, оттесняя Чонина себе за спины. Помедлив пару секунд, чтобы хотя бы на слух оценить обстановку, они начали медленно и осторожно по дуге обходить преграду в виде провалившегося дивана. Чонин остался стоять посередине, переключив свой фонарик в режим ультрафиолета; его задачей было прикрыть выход, чтобы никто не сбежал. 

Звук повторился. И очень сильно напоминал звон металлической цепи. Что-то зашуршало, как будто тяжёлый мешок волокли по полу. А затем раздалось рычание.

Нечто тёмное и большое метнулось в сторону Криса. Быстро, как вспышка. Но тот был готов — отточенные рефлексы и годы тренировок позволили его пальцу нажать на спусковой крючок за долю секунды. Раздался оглушительный хлопок. Пуля впилась в плоть и заискрилась электрическим разрядом. Нечто завизжало от боли и отшатнулось, рухнуло на пол, забарахтавшись и царапая пол когтями.

— Твою мать, — выдохнул Крис. Винтовку он опускать не спешил, продолжая держать существо на прицеле. — Так и знал. Акма*. Чёрт… Хёнджин, займись им. Я пока осмотрюсь.

Хёнджин кивнул и вытащил из сумки наручники, цельный стержень на цепочке — прямой трензель (всё было изготовлено из особой метеоритной стали, не позволяющей вампирам её повредить) и специальный браслет со встроенным датчиком местоположения и шокером, затем склонился над едва подрагивающим телом — электричество всегда вырубало их быстро; самый гуманный и эффективный способ. 

У акма была пепельно-серая и грубая на ощупь кожа, под которой окаменели мышцы. Лицо, которое мгновение назад свело в судороге, уже расслабилось — он потерял сознание — в нём хорошо просматривались человеческие черты, несмотря на чёрные вены, что проступали кривой сеткой, и длинные клыки. Это был мужчина, но вот сколько ему лет, сказать было трудно.

Застегнув на его запястьях наручники, надев трензель, не дающий вампиру пользоваться клыками, и нацепив браслет на лодыжку, Хёнджин поднялся и хотел было уже отойти, как свет его фонарика вдруг выхватил что-то темноты, что-то блестящее. Это оказалась цепь, что сковывала лодыжку акма. Другой её конец цеплялся за кольцо, намертво вбитое в стену. Нога под кандалами распухла, потому что её часто дёргали, и металл сильно врезался в кожу.

Хёнджин развернулся, чтобы позвать Кристофера и рассказать о том, что увидел, но не успел издать и звука, вовремя себя заткнув. У лестницы стояла женщина. Сжимая дрожащими руками обычный кухонный нож, который был приставлен к горлу Чонина, она смотрела на Криса безумными и полными ужаса глазами. На ней была простая повседневная одежда: джинсы и толстовка, тёмные волосы собраны в неаккуратный пучок; на вид около тридцати. Самая обычная женщина. Человек. Не вампир.

Но какого чёрта? Как она сюда прокралась? Мимо Хана? Мимо «Суни» и «Дуни»? Или она была в доме изначально? Но они же осмотрели его. И как никто из них её не услышал? Это вообще возможно? Так много вопросов и ни одного ответа.

Хёнджин медленно поднял руку, чтобы выключить свой фонарик. Ему повезло — эта женщина его каким-то чудом не заметила.

Крис же в это время пытался образумить её. Опустив оружие и выставив руки вперёд в миролюбивом жесте, он говорил медленно, спокойно и мягко:

— Мэм, прошу вас, опустите оружие. Мы не причиним вам вреда. Мы здесь не для этого.

— Ч-что делаете в моём доме?! — голос её дрожал от отчаяния и страха, а вместе с голосом дрожала и рука, сжимающая нож.

— Это ваш дом? — Крис медленно повёл головой, как будто осматриваясь. — Он выглядит довольно заброшенным.

— Это дом моих бабушки и дедушки. Здесь… здесь давно не делали ремонт.

Чонин судорожно сглотнул, и женщина дёрнулась, так что лезвие вонзилось в его кожу, оставляя неглубокую ранку. Крис прищурился, напрягаясь, но с места не сдвинулся.

— Прошу, не причиняйте ему вред. Он медик, не боец.

— Я вижу у него пистолет и нож. Не надо делать из меня дуру. Я знаю, кто вы!

— Хорошо. Тогда вы возможно ещё знаете, что мы не приезжаем просто так. Нам поступил приказ проверить этот дом. Ваши соседи сообщили, что слышали странные звуки.

— Бэкхён никого не трогал! — вдруг воскликнула женщина; лицо её исказилось от внутренней боли, она крепче сжала рукоять ножа. А Чонин сжал зубы, смотря на Криса с нарастающим отчаянием в глазах. — Он сам обо всём позаботился! Чтобы никого… никого не тронуть. Он не выходил отсюда! Он не виноват!

Хёнджин от крика слегка вздрогнул, но не издал ни звука. Он медленно сдвинул ногу влево. Женщина его всё ещё не видела, сосредоточившись только на Крисе. Хорошо. Хёнджин уже смелее шагнул в сторону, скрываясь в тенях, как за вуалью.

— Бэкхён? Это ваш… муж? — Крис продолжал говорить мягко и спокойно; а вот Чонин начинал нервничать всё сильнее, к тому же он начинал уставать стоять неподвижно в такой неудобной и напряжённой позе.

— Нет, это мой жених. Мы должны были… должны были пожениться в начале осени…

— А вы? Как вас зовут?

Женщина помедлила сначала, сомневаясь отвечать или нет, но потом всё же произнесла:

— Тэён…

— Хорошо, Тэён. Что произошло? — Крис всем своим видом показывал участие и сочувствие. И это даже не было фальшью. Он всегда воспринимал всё близко к сердцу, но при этом умудрялся сохранять голову холодной.

Хёнджин передвигался слишком медленно. Он уже даже со своего места видел, как вспотел Чонин, как у него дрожат руки и пульсирует вена на шее рядом с тем местом, куда упиралось лезвие ножа. Но позволить себе ускориться не мог. Мало ли что эта Тэён выкинет. Поэтому он переставлял ноги, надеясь, что под подошвой ботинок ничего лишнего не треснет в самый неподходящий момент.

— Мы… у нас есть кофейня, — сбивчиво начала рассказывать Тэён. — Я и Бэкхён, мы вместе ей управляем. В тот вечер мы задержались там, потому что один из посетителей опрокинул стаканчик на прилавок, всё разлил на бумаги, на кассу. Мы долго прибирали, пытались спасти хоть что-то. Уже стемнело… Я говорила ему, говорила, чтобы мы взяли такси, но он только посмеялся. Мы обычно с ним ездим на велосипедах. До нашего дома всего двадцать минут. Бэкхён, он… Он сказал, что ничего не случится, что всё будет хорошо… — По лицу Тэён покатились слёзы. Она замолчала на пару секунд, немного ослабив нажим на горло Чонина. Крис стоял не шевелясь и слушал. Вскоре она заговорила дальше: — Он… та тварь выскочила на нас внезапно. Просто перепрыгнула через забор, как будто поджидала. Это был изголодавшийся акма. Он просто скинул Бэкхёна с велосипеда, как пушинку! А у меня… у меня был с собой тазер. Я всегда его ношу с собой на всякий случай. Я выстрелила в акму, но он уже… он уже вцепился в плечо Бэкхёна! Ох, он так кричал, мой милый…

Между Хёнджином и всё больше теряющей контроль над нахлынувшими эмоциями Тэён оставалось каких-то пять шагов. Шкаф, наполовину завешенный пыльной тканью, скрывал его присутствие, но для последнего рывка пришлось бы раскрыть себя. Хёнджин замер, подбирая момент и иногда поглядывая на Криса, он мог дать знак.

— Кровь этой твари попала внутрь. Я не знаю, хотел ли он специально заразить Бэкхёна или же… Но когда акма вырубился и упал, Бэкхён вскочил, схватил меня за руку и потащил сюда. Бэкхён сказал, что он заражён, он чувствует это. И что он теперь не выйдет отсюда… Я пыталась уговорить его поехать в больницу! — вдруг снова воскликнула Тэён. Крис поджал губы и нахмурился. — Но он не хотел меня даже слушать. Заперся здесь, в подвале. Я приносила ему кровь! Я уговаривала его выпить её, но он не слушал. Всё выливал. Кричал, что не притронется к человеческой крови никогда в жизни!

Тэён замолчала и повернулась в ту сторону, где лежал акма. Бэкхён, её жених. 

— Почему же ты такой, мой милый? — пробормотала она. — Он всегда был слишком добрым к другим, но никогда к себе…

И в этот момент Чонин резко дёрнулся у неё в руках, выворачиваясь, ударил локтем в живот. Она подавилась воздухом и отпрянула. Лезвие ножа скользнуло по коже, но неглубоко.

Это был тот самый подходящий момент. Хёнджин в два широких прыжка подскочил к Тэён и схватил за предплечье, но она вдруг оглушительно закричала и взмахнула рукой. Слепо и наугад, но слишком внезапно и очень быстро. Хёнджин успел только закрыть лицо. Лезвие полоснуло по тыльной стороне ладони, по пальцам левой руки. Хёнджин зашипел сквозь зубы; несколько капель крови упали ему на лицо. Однако это не помешало ему извернуться, схватить здоровой рукой Тэён за запястье и рвануть вниз, чтобы она потеряла равновесие, а затем выбить нож из её пальцев. Оружие со звоном полетело на бетонный пол. В это время Хёнджин заломил Тэён руку и подсёк лодыжку, заставляя рухнуть на колени.

На несколько секунд в подвале дома с заколоченными окнами, что стоял в дальнем пригороде Сеула, воцарилась тишина. Слышно было только тяжелое дыхание нескольких человек и тихие всхлипывания.

Первым опомнился Крис. Он подлетел к ним и сразу заковал Тэён в наручники; она слабо дёрнулась для вида, но быстро сдалась и замерла, согнувшись, упираясь лбом в колени. Хёнджин отступил к стене и выдохнул.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Крис, легко похлопав по плечу. Хёнджин кивнул, придерживая раненую руку. С пальцев на пол капала кровь. Боли почти не было, ладонь будто онемела; в темноте глубину пореза было не разглядеть. Но это далеко не первая его травма, к тому же, сущий пустяк, ничего серьёзного.

— Дай мне посмотреть, — подошёл Чонин. Он уже скинул с себя весь страх и напряжение, которые успели скопиться в нём, пока его держали в заложниках, но Хёнджин всё равно видел беспокойство в его глазах; это смущало.

— Да всё в порядке. Это ерунда, — попытался оправдаться он, но Чонин посмотрел так холодно и требовательно, что Хёнджин заткнулся и решил всё же делать, как говорят. Недаром Чонин был помощником Сынмина, вот и понабрался у того всякого.

Они расположились на старом диване, присев на самый краешек. Чонин поставил свою сумку-аптечку рядом на пол и принялся обрабатывать порезы, пока Хёнджин подсвечивал ему фонариком. Рана действительно оказалась глубокая, но до кости не доставала; пострадали безымянный палец и мизинец. Несколько швов, повязка, и всё заживёт меньше чем за месяц. К тому же под действием обезболивающего, которое сразу вколол Чонин вокруг раны, это казалось ещё большим пустяком. Но руку придётся поберечь какое-то время.

— Хан, — позвал Крис, стоя на выходе, одной ногой на ступеньке; он крепил к стене ультрафиолетовый фонарь — обычная предосторожность по протоколу. — Вызывай подкрепление из центрального отделения ДКВ^* и полицию. У нас тут акма, надо чтобы его забрали. А ещё — нападение с оружием на сотрудника при исполнении.

— [Уже минут пять назад как вызвал. Они будут через восемь]. 

— Да? — удивился Крис. — Ну, ладно. Хорошо.

— [Чему ты постоянно удивляешься? Ты же помнишь, что я всё вижу, да? У вас, типа, камеры висят на груди. Я просто напоминаю, на всякий случай. А то не хочется, ну, знаешь… неловких ситуаций. Но это… Большой брат бдит. Ого, аллитерация получилась. Я случайно].

Крис устало вздохнул и прислонился к стене, по-прежнему загораживая выход из подвала. Винтовка висела сбоку, но он мог в любой момент её схватить. Однако Тэён не двигалась с места, продолжая сидеть, склонив голову. Акма, её жених Бэкхён, всё так же лежал без сознания. До приезда подкрепления оставалось семь минут.