Время мимолетно, но, иногда возвращаясь,

оно приносит горе…

Убрав осколки от рамки, Куроко зашел в спальню и упал на кровать, уставив свой взор на бледный потолок. Голова была совершенно пуста, ни одной мысли не возникало. Хотя нет, одна все же возникла — сколько сейчас время? Достав из кармана телефон, он посмотрел на время, часы гласили ровно восемь вечера.

— Я еще успею, — для себя произнес голубоглазый.

Сменив одежду и надев верхнюю, он закрыл дверь, оставляя Нигоу одного.

Куроко не спеша направлялся по улицам города. Вокруг блистали и горели огни, и везде были счастливые лица, но ни один взгляд не замечал столь яркую личность. Так и нужно. На протяжении всего пути мерцание огней не исчезало и, идя за ними, голубоволосый пришел к городской больнице Токио, которая считалась самой лучшей.

Надев капюшон, голубоглазый подошел к регистратуре и поздоровался с медсестрой, которая знала к кому пришел этот юноша. Обменявшись с ней несколькими словами, он отправился к лифту. Приехав на нужный этаж, Куроко пошел в самый конец коридора. В больничном коридоре было очень тихо по двум причинам: первая — из-за праздника некоторых пациентов отпустили домой, вторая — здесь была полная звуконепроницаемость, нельзя было услышать, что происходит в палате и на оборот, что происходит в коридоре. Этаж тишины<i> для тех, кому необходим полный покой.

Подойдя к нужной двери, Куроко глубоко вдохнул и выдохнул, и, постучавшись, он открыл дверь и произнес:

— Тецу-нии…

Flashback…

Два года назад, в один зимний день, с неба медленно падали хлопья снега.

Этот день казался ярким, несмотря на серые тучи в небе.

В парке почти никого не было, возможно из-за погоды.

В этот заснеженный день в парке гуляли двое юношей.

Они оживленно о чем-то разговаривали и смеялись.

Они похожи друг на друга, как две капли воды. Двое близняшек.

У них голубые волосы и голубые глаза, словно весеннее небо.

У них прекрасные улыбки и звонкие голоса.

Их имена: Куроко Тецуя — старший братик, а младший братик — Намида.

Этот снежный день они проводили вместе, что удавалось им очень редко. Группа Moon light inverno существовала уже как год, и было много работы. Поэтому в этот день они вели себя, словно детки: играли в снежки, падали в мягкие сугробы и скользили на все еще видных замерших лужицах, словно на катке. Близняшки сочиняли на ходу новые песни и пели их громко и звонко, придумывая им разное звучание.

(Ты смеешься твоя улыбка…)

Я хочу быть рядом с тобой — и лишь с этим

в моем сердце я забываю боль

Время идет. Течение времени нас изменяет, но несмотря на то,

что мы потеряли, то, о чем мы мечтаем,

я помню, за руку твою взявшись

Я всегда буду возле тебя.

Светлая песня, освещавшая этот снежный день. Незаметные никому тени освещали это место. Если их кто-нибудь увидел, то сразу бы улыбнулся такому ослепительному свету. Но веселью всегда может наступить конец. Это жестокая последовательность неизбежна, светлый и яркий день может наполниться черными тучами за одно мгновение.

Чтобы пройти дальше по тропинке парка, нужно было спуститься по лестнице. Но какой обычный человек будет спускаться по обычной лестнице, если есть специальный спуск для колясок? Взявшись за руки, они встали на дорожки и с улыбками скатились по ним. Чуть ли не поскользнувшись, они ступили на землю, но похоже Тецуя все-таки поскользнулся и упал лицом на заснеженную землю.

— Тецу-нии, ты как? — сквозь заливистый смех спросил братик Намида.

Тецуя лежал, не поднимая головы, и вдруг он резко дернулся и приподнялся на локтях. С ужасом в глазах он посмотрел на свою вторую половинку, от такого взгляда Намиде стало жутко не по себе, и он ринулся к Тецу.

***

— Я требую объяснений немедленно, — кричал Намида на главврача и еще одного врача. — Как такая некомпетентность могла произойти?

— Прошу вас, успокойтесь, — попросил главврач, подходя к голубоволосому, — присядьте и успокойтесь.

С его помощью Намида присел на мягкий диван, принимая стакан с водой. Главврач отошел к полке, где стояли толстые папки с историями болезней пациентов. Найдя нужную, он начал ее пролистывать. Голубоволосый сидел, сжимая в руках стакан, всматриваясь в воду, налитую в него. Его глаза наполнились слезами. С нервным вздохом из голубых глаз полились слезы, и его дрожащий голос произнес:

— Я хочу знать ответ… скажите, — попросил он.

Доктор, смотрящий на юношу, очень хотел исчезнуть из кабинета, провалиться сквозь землю, умереть. Он не мог наблюдать за этими страданиями. Другой доктор, читавший содержание всей папки, громко ею хлопнул, повернулся к двоим и гневно посмотрел на врача.

— Кадо-сан, вы оплошались уже в третий раз, — твердо произнес главврач. — Два раза вы смогли выкрутиться, но сейчас вы этот шанс не получите. Вы не назначили Куроко-куну необходимые лекарства, почему? Вы посчитали это ненужным из-за хорошего самочувствия и отсутствия каких-либо жалоб? — мужчина серьезно задал этот вопрос.

— Д-да, — ответил Кадо-сан.

— Похоже, вас не особо беспокоили последствия, когда вы принимали такое, на самом деле, важное решение. Эта некомпетентная работа требует строжайших наказаний. Вы понимаете, о чем я говорю, — спросил он у Кадо, и тот согласно кивнул. — Прошу вас покинуть кабинет и собрать свои вещи.

Уже бывший доктор медленным шагом направился к выходу из кабинета. Тишина витала в воздухе, пока не послышался щелчок дверью. Врач присел возле голубоволосого и было хотел что-то сказать, но вдруг стакан с нетронутой водой упал на пол и разбился вдребезги, а Намида потерял сознание.

— Куроко-кун!

***

Прошло три дня, Куроко сообщил группе и менеджеру, что он заболел. Он сказал, что в такое время года он всегда заболевает, даже если он сидит дома и никуда не выходит и находится в тепле. Заболевает, как по волшебству. И они все поверили. Пришлось лгать, потом это могло стать большой проблемой, но пока у них есть две недели, чтоб придумать как их известить и как объяснить. Они, несомненно, что-нибудь придумают.

Все эти три дня падал снег. Все эти три дня Намида и Тецуя сидели возле друг друга и думали, что будет дальше.

— Мальчики, у меня новости, — к ним в палату вошел новый врач Тецуи с довольным и веселым лицом. — Но сначала у меня один вопрос, что же вы делали, что шейка бедра дала о себе знать и ножки решили отдохнуть и перестать ходить? — с полным интересом спросил он. Близняшки начали вопросительно хлопать глазками и хотели было ответить, но их прервали. — Физическая нагрузка была полностью запрещена. На улицах сейчас и так скользко, и эту шейку можно еще тридцать три раза сломать. Ладно, перейдем к хорошим новостям. Тецуя-кун, скоро ты сможешь ходить снова, но на это потребуется много времени. Очень много времени. Начнем потихоньку с процедур с завтрашнего дня, — закончив говорить с ними как с маленьким детьми, доктор вышел, оставляя их одних.

— Это прекрасно, — с улыбкой произнес Тецуя, — но все же, сколько это точно займет времени?

— Вопрос, что же нам делать дальше так и остался, — с печалью произнес Намида.

И вновь чего-то ожидающая тишина воцарилась в палате. Она длилась долго, пока Намида с силой не сжал свои кулаки и не повернулся к Тецуе. Он посмотрел на него блестящими глазами и дрожащим голосом произнес:

— Я… подменю тебя.

— Что? — удивленно произнес Тецу. — Ты что…

— Нет, но что тогда нам делать дальше? Нии-чан, научи меня всему тому, чему научили тебя, расскажи, что мне нужно делать и, что говорить. Когда ты поправишься, ты вернешься, будто ничего не было.

— Нами-чан, ты уверен в своем решении? — неуверенно спросил Тецу и, получив в ответ такой же неуверенный кивок, продолжил. — Тебе будет страшно и больше этого тяжело, но я буду твоей тенью. Я буду помогать тебе из тени, какой бы ни была ситуация. Проси моей помощи в любое время. Все, что будет тебя тревожить, я буду уничтожать, я буду твоим утешением. Пока у нас есть две недели, я расскажу тебе все, что нужно.

Здесь и сейчас из еще одной тени начнет появляться новый свет, и теперь две звезды будут ярко озарять это темно-синее небо.

Намида ловил каждое слово Тецуи и запоминал их, пересказывая с точностью, как ему и сказали. Как зовут каждого из Moon light inverno, менеджера, всех необходимых людей, Намида теперь знал всех, и их отношение к Тецуе, которое отличалось чистой добротой.

Голос голубоволосого ничуть не отличался от Тецуи, и они вместе учили все песни, что группа за все время существования исполнила.

Внешность Намиды была немного исправлена, чтобы он больше был похож на свой оригинал. Из-за того, что Намида не знал чем в последнее время занять свою душу, его волосы отросли и длиной были похожи на длину волос Тецуи, оставалось только заколоть заколками, чтоб придать им нужный вид.

Они ничем друг от друга не отличались совершенно ничем, полностью одинаковы, их единственное различие лишь родинка у левого уголка рта у Намиды и не более, но и это исправимо.

И так прошли две недели, и уже на следующий день Намида должен был вернуться в агентство в качестве Куроко Тецуи — вокалиста и автора песен музыкальной группы Moon light inverno. Но осталась еще одна самая важная деталь, которую Тецуя решил сказать самым последним. Его взволнованный взгляд метался в разные стороны, а в руках он теребил ручку.

— Нами-чан, есть еще одна самая важна вещь, которую я должен тебе сказать, — наконец произнес Куроко.

— Какую же?

— Изанами-кун обращается со мной по-особенному, — скрывая смущение, говорил Тецуя.

— По-особенному? — переспросил Намида.

— Как бы…я и Изанами-кун… — Тецуя еще больше замялся и смутился.

— Ты и Изанами-кун…

— Встречаемся, — закончил Тецу.

— Что? — Намида пораженно смотрел на свое отражение.

— Я и Изанами-кун… — снова произнес Тецу. — Я… люблю его и мои чувства полностью взаимны, — сказал Тецуя, интонация голоса которого к концу предложения подошла к шепоту.

— Ты и Изанами-кун! — до Намиды дошло осознание, он прикрыл ладошками рот и удивленно хлопал голубыми глазами. — Любовь?

— Угу. Я не могу совершить это предательство и воткнуть нож в его спину. Ему… нужно сказать, что наши отношения придется остановить, но он потребует объяснений…

— Я не могу, — сейчас на лице Намиды не читалось ни единой эмоции, только его глаза были испуганными, а слова, что он говорил, дрожали. — Не… могу.

— Не нужно.

— Это… что мне делать?

— Не надо.

— Тогда они узнают о нас.

— Нет…

— Нет, я что-нибудь придумаю. — Намида медленным шагом направлялся к двери. — Так нельзя, — он вышел, оставив Тецую в полном одиночестве в одинокой светлой палате.

— Все, что мы сейчас делаем — нельзя делать. Прости, — Тецуя пультом выключил свет и откинулся на подушки. Из его светлых голубых глаз, словно маленьким ручьем, полились слезы.

На следующий день Намида, притворенный Тецуей, явился пред всеми, и никто не заметил, как слабо дрожит его голос, как его пути немного сбивались, и как он сам содрогался от жуткого страха пред всем этим. Но вскоре все прошло после его первого выступления пред несколькими сотен замечательных зрителей.

End Flashback

— Тецу-нии, — заглядывая в палату, позвал голубоволосый.

— Нами-чан, — радостно сказал Тецу. — Я думал, ты решил оставить меня в полном одиночестве навсегда.

— Сначала так и планировалось, но кое-что изменилось, и мне захотелось быть с тобой, — снимая пальто, сказал Намида.

— Ваше выступление в Америке было прекрасным.

— Выступление уже появилось в свет, быстро же они. Тебе понравилось? — с огоньком в глазах спросил Нами.

— Очень. Химуро-кун прекрасно постарался, как и всегда. И, кажется, звучала новая песня, да? — спросил Тецуя.

— Угу. Просто мне показалось, что она там нужна, — Намида присел на кровать и положил голову на колени Тецуи. — Мне так тяжело, я устал.

— Я понимаю тебя, — голубоглазый провел рукой по мягким голубым волосам и так продолжил успокаивающе гладить по голове. — Скоро все закончится.

— Мне так одиноко и кажется, что все мои силы кончились за одно мгновенье после последнего выступления, — хоть Намида и сказал так, но он говорил что, повстречав Поколение Чудес, все его силы и стремление в миг исчезли.

— Ты можешь отдохнуть сейчас со мной, — голубоглазый продолжал гладить своего братика по голове, но он кое-что вспомнил. — Кстати у меня есть что-то интересное, — Тецу стянул с себя одеяло и, медленно встал с кровати, и прошел к тумбе и кое-что достал из нее, — свое незаметное возвращение я хочу отпраздновать этим, — он показал синюю папку, но, похоже, маленький братик не понял, что его старший брат имел ввиду.

— Что это? Справки о выписке?

— Нет, это, — голубоглазый сел на кровать и открыл папку, — новые песни. Они полностью отличаются от тех, что есть. Меня попросили написать и исполнить, и вот я постарался, — улыбаясь, сказал Тецуя.

— Здорово, — словно засияв, произнес Намида, читая строки песни.

— У меня есть даже кое-что для тебя.

— Меня? Правда?

— Вот эта…

Этот вечер они провели вместе, все обсуждая, рассказывая, смеясь и улыбаясь. Их отвлек лишь новогодний фейерверк, что освещал все слепяще-ярко. За время, проведенное вместе, Намида не проронил и слова о встрече с Поколением Чудес…