Сначала пришел запах, потом звуки.
Сигаретный дым. Едкий и вонючий, Юра сразу, даже сквозь сон, понял - дешевка, типа “Беломора”. Знакомое что-то, хотя сам Юра такие не курит…
- Но у тебя же выходной!.. - возмутился вдруг мальчишеский голос.
На голос в ответ шикнули. Юра не без труда разлепил тяжелые веки. Уставился размытым после сна взглядом на выход в прихожую и кусочек полюбившейся изразцовой печи.
Точно. Квартира Громов.
- Я быстро, - ответил почти шепотом Костя. - А ты остаешься за старшего. И смотри, дядю Юру не разбуди. Пусть выспится.
- Когда он уйдет, пап? - спросил Игорь.
Смирнов вдруг почувствовал, как внутренности скрутило в тугой жгут, будто мокрую рубашку после стирки. Лишний, везде-то он лишний, но в этой квартире с огромным окном и ванной на кухне - особенно…
Костя не отвечал сыну мучительно долго. Юра лежал тихо, боясь ненароком двинуться, чтоб раскладушка не скрипнула и не выдала его. Потом Костя тяжело вздохнул - видимо, в очередной раз затянулся дымом своих невкусных сигарет.
- Игорь. Послушай меня, - тон у Кости был все еще мягкий, но вместе с тем очень серьезный. - Ты уже не маленький, так что давай говорить откровенно. У дяди Юры… случилась беда. И он пока не может вернуться к себе домой. А кроме нас ему пойти больше некуда. Он и так до этого целую неделю на работе жил, представляешь? Ты бы хотел жить в школе целую неделю?
Игорь, подумав немного, проворчал что-то отрицательное в ответ.
- Вот видишь. Я понимаю, для тебя это все неожиданно. И мне, наверное, надо было сперва посоветоваться с тобой. Ты ведь тоже хозяин дома… Даже больший хозяин, чем я, пожалуй, - Костя хмыкнул виновато, а Игорь фыркнул: согласился, наверное. - Не дуйся, ладно? Людям помогать надо.
“Господи, Гром, просто попроси у ребенка прощения нормально, что ты оправдываешься? Сам ведешь себя как маленький”, - подумал Юра.
Костя тем временем выдохнул дым, зашуршал сигаретой в пепельнице и скрипнул стулом по полу, вставая.
- Давай, не скучай, - дал он последние напутствия сыну и зашагал мимо дивана и раскладушки к выходу из дома. Юра закрыл глаза, слушая, как Костя надевает куртку в прихожей, обувает ботинки и, скрипнув дверью, исчезает в парадной.
В квартире вновь стало тихо. Игорь вздохнул тяжело и, стараясь не шуметь, принялся, видимо, прибираться на кухне. Юра полежал еще немного с закрытыми глазами, а потом заворочался под одеялом, заскрипел старыми пружинами. Опустив голые ноги на прохладный пол, натянул лежащие рядом штаны, чтобы не смущать ребенка. Встал, потянулся и побрел на кухню.
- Д-доброе утро, Игорек, - сказал он, смахнув с лица волосы.
- Угу. Доброе, - недовольно буркнул мальчик, собирая грязные тарелки со стола и направляясь к раковине.
- А куда это папка твой делся с утра пораньше?
- Ушел по делам, - ответил Игорь. - Завтракать будете? Там немного яичницы осталось. Правда, одни желтки…
- Обожаю желтки, - ответил Юра с улыбкой и сел за стол - туда же, где сидел вчера. В чугунной сковородке под крышкой действительно нашлось немного уже остывшей яичницы, здесь же рядом была и солонка. Смирнов решил поесть прямо из сковородки, чтобы тарелку не пачкать.
- А я терпеть не могу, - отозвался Гром-младший и глянул на Юру так, будто он в каком-то особо тяжком преступлении признался.
Юра решил тему не развивать.
- Кофе у вас есть? - вместо этого спросил он, подковырнув вилкой немного подгоревший желток.
- Нету, - Игорь оставил посуду в раковине и ушел в комнату. Смирнов услышал, как промялся под его весом диван, а потом негромко забубнил телевизор.
- …ну и ладно, - решил Юра, принявшись за еду.
После завтрака Смирнову хотелось бы, конечно, умыться и привести в порядок голову (во всех смыслах), но замеченная еще вчера вечером гора грязной посуды в раковине, мягко говоря, мешала и буквально, и метафорически.
Юру, если честно, такие вот инсталляции бесили до трясучки. Он всегда мыл посуду сразу после еды и ужасно злился, когда кто-то скидывал ее в раковину и забывал о ней на дни, а то и недели. В участковой комнате отдыха так делали периодически, засранцы, из-за этого там даже начинало вонять. Один из Юриных бывших сожителей тоже так делал: закинет грязную посуду в тазик, наберет туда воды и забудет его в раковине на несколько дней, пока Юра на внедрении и дома не ночует. А когда Смирнов возвращался и видел это безобразие, то недовольство свое мог выражать только матом.
Отчасти из-за этой фигни с посудой Смирнов с тем сожителем и разбежался.
Узнать, что Костя Гром такой же грязнуля, было неожиданно. И неприятно.
Неприятно неожиданно.
- Игорек, а где у вас средство для мытья посуды? - крикнул Юра в сторону комнаты.
- На полке сверху, - с готовностью отозвался Игорь.
Юра пошарил на полках сверху, снизу и на всякий случай даже сбоку, но ничего похожего не нашел.
- Что-то нету на полке.
- Значит, закончилось.
Смирнов явно различил в голосе пацана довольное злорадство и вздохнул. Ладно, а чего он вообще ожидал? Что от одного разговора с отцом про какую-то непонятную беду с квартирой у дяди Юры Игорь тут же поменяет свое отношение к неизвестному мужику?..
Грязная посуда все еще лежала в раковине и будто насмехалась над ним. Смирнов решил, что теперь помыть ее - дело принципа. Поэтому он аккуратно вытащил всю посуду из раковины, набрал в тазик горячей воды, потом опять заглянул на полку сверху и достал оттуда пачку соды. Раз в доме нет бытовой химии, он воспользуется дедовским методом.
Когда на застеленную чистым полотенцем столешницу легла последняя вымытая тарелка, а Юра вылил грязную воду в раковину и сполоснул тазик, на кухню заглянул Игорь. Осмотрел с интересом гору посуды, которая до этого кисла в раковине явно не первый день, а теперь блестела чистотой, и спросил:
- Вы ее… без “Фейри” что ли помыли? Она ведь жирная будет…
- Не будет, - ответил Юра и взял с полотенца тарелку. Провел по ней пальцем, отчего фарфор радостно скрипнул. - Видишь?
- А как… - нахмурился Игорь и посмотрел на Юру с подозрением в светлых глазах.
- Секретик знаю, - улыбнулся довольно Юра и подмигнул мальчику.
Теперь можно было спокойно умываться и чистить зубы с мыслью о том, что Смирнов хотя бы раскладушку и вчерашние пельмени отработал.
Разобравшись с водными процедурами, Юра пощупал свои вещи, развешанные прямо на веревке в комнате, - те были еще влажные, рано снимать. Сложил раскладушку и убрал к стене, чтоб не мешалась под ногами. Потом согнал Игоря с дивана и его сложил тоже, заправив сбившимся пледом. Про себя подумал, что это какая-то дикость - добровольно не застилать спальное место простыней и не вдевать одеяло в пододеяльник, когда и то, и другое имеются. Как Гром вообще может спать вот так? Будто не дома у себя, а на перевалочном пункте каком-то. Как Юра в участке на диване.
К слову, о Косте - он все еще не вернулся.
Что у него могут быть дела в выходной?..
Игорь плюхнулся обратно на заправленный диван и сделал телевизор погромче, а Юра решил побродить по квартире, пока думал, чем бы еще себя занять.
Присутствие Игоря в этих комнатах ощущалось едва ли не на каждом углу: рисунки и плакаты на стенах, разбросанные по столу карандаши и фломастеры, наклейки из жвачек на мебели, книжки, игрушки. А вот вещей Кости мало: зубная щетка в стаканчике у раковины, шампунь на бортике ванны, пепельница на подоконнике в столовой, пара домашних тапочек у коврика в прихожей. Глядя на все это, можно было решить, что Костя вообще здесь не живет, если бы не запах - в квартире Громов отчетливо пахло Костей: старое дерево, табачный дым, сталь и влажность, как после дождя. А еще здесь пахло Игорем: карамельки, заправленные спиртом фломастеры, душистое мыло с ароматом земляники.
Хороший запах, в общем. Приятный, уютный.
Домашний.
Юра остановился у овального окна в большой комнате. Белая краска на раме порядком облупилась, но окно все равно было красивое. А главное - вид из него открывался просто невероятный: шумный проспект, старинные фасады домов напротив, черные крыши, а далеко на горизонте - купол Исаакиевского собора, пронзающий тяжелое осеннее небо.
- В каком ты классе, Игорек? - спросил Юра, подковырнув ногтем кусочек отслоившейся краски.
- В шестом, - отозвался с неохотой Игорь. - А что?
- Ничего. Просто интересно. Это сколько тебе лет уже? Десять?
- Двенадцать, - вздохнул Игорь и переключил канал.
- А. Ну здорово, здорово…
Разговор в который раз зашел в тупик. Смирнов отчаянно не мог придумать, о чем же ему говорить с Игорем. У Юры вообще было не очень много опыта взаимодействия с детьми. Особенно с враждебно настроенными подростками.
Игорь смотрел какие-то мультики по телевизору и всем видом показывал, что не горит желанием общаться с Юрой ни сейчас, ни вообще когда-либо. Однако Смирнов был уверен, что общаться необходимо, иначе Гром-младший так и будет считать его своим врагом. Поэтому Юра отошел от окна и присел на подлокотник дивана. Игорь заметно напрягся, но отодвигаться не стал. Наверное, это был хороший знак.
- Слушай, Игорь, - Смирнов решил, что раз он хочет подружиться с Костиным сыном, то лучшая тактика - не юлить и быть настолько честным, насколько позволяет ситуация. - Я тебе, кажется, не очень нравлюсь. Это абсолютно нормально, правда, я ж не кола и не новая “Сега”. Но все равно… я хотел бы сказать тебе спасибо.
Игорь покосился на Юру с подозрением в светлых глазах - ну вылитый Костя Гром, ей-богу, даже хмурится почти так же! - и с явным непониманием, за что вообще его собрался благодарить незнакомый мужик.
- Спасибо, что разрешил мне остаться на ночь, несмотря на то, что я тебе не нравлюсь, - договорил Юра. - Меня, конечно, немного расстраивает, что у нас не получается найти общий язык, но навязываться не стану. Я достираю свои вещи, а когда они высохнут, уйду. Обещаю.
Они посидели еще немного в молчании под шум телевизора и когда Юра уже сполз с подлокотника, чтобы пойти заняться стиркой оставшихся вещей, Игорь вдруг спросил негромко:
- Давно вы с папой работаете?
Смирнов замер на месте, боясь спугнуть момент - Игорь впервые заговорил с ним сам! Это как если бы дикий лесной зверек разрешил себя погладить, в такие моменты ни шевелиться, ни дышать нельзя.
- Ну… не совсем с ним, у нас немного разные профили, - поправил аккуратно Юра и задумался, вспоминая, - хм… не знаю, лет восемь, наверное? Может, чуть больше.
- Тогда почему он про вас ничего не рассказывал? - уже уверенней спросил Игорь, глядя прямо в глаза. - Дядь Федя тоже с папой работает, но к нему и теть Лене мы даже в гости несколько раз ходили. А про вас я только имя знаю, и что вы…
Игорь вдруг замолчал и взгляд опустил. Черт, ну вот же, только-только завязался разговор, пусть и такой странный, и снова холод! Что на этот раз Юра сделал не так, он ведь даже ничего сказать не успел?!
- Что я - что? - попробовал Юра снова, но было поздно, дикий зверек уже сбежал и спрятался в норку.
Было что-то иррационально обидное в том, что Костя ничего не рассказывал сыну про Юру. С Федей все понятно, Федя его лучший друг и напарник, про него Гром, должно быть, не затыкался. Даже в гости вон ходят, дружат семьями, так сказать. И это все здорово, правда, Юра за них очень рад.
Но разве сам Юра не заслужил, чтобы Костя рассказал о нем сыну, хотя бы в двух словах? Например: “Это вот Юра Смирнов, мой коллега, постоянно занимает у меня деньги, а я почему-то никогда ему не отказываю, и, видимо, поэтому нам не хватает на чай и хлеб”.
Или: “Это Юра Смирнов, он пижон и модник, обожает ходить по краю пропасти, играть в азартные игры и бесконечно врать всем вокруг. Особенно самому себе”.
А может лучше вообще: “Это Юра Смирнов, человек, который вечно пытается казаться лучше, чем есть, хотя на самом деле боится даже собственных мыслей”.
- Да про меня и рассказывать-то нечего, - заставил себя улыбнуться Юра. - Давай, может, я сам тебе расскажу, если хочешь?
- Не хочу, - буркнул Игорь.
Дикий зверек закрыл вход в норку сухими листьями. Никого нет дома, приходите в другой раз.
Юра, как и говорил, не стал навязываться. Решил, что будет лучше действительно пойти заняться стиркой.
Веревки, натянутой между столовой и большой комнатой, ожидаемо не хватило, чтобы развесить все Юрины вещи. Он старался уместить их поплотнее, одежду пришлось повесить даже на спинки стульев, но на этом места, пригодные для сушки, кончились, а у Юры осталась последняя мокрая рубашка.
Смирнов еще раз оглядел все поверхности в доме, оценивая, куда бы он мог пристроить эту несчастную рубашку, как вдруг зацепился взглядом за дверь в туалет. Она была установлена как-то криво и зачем-то приоткрыта, что показалось Юре нелогичным - запах ведь и сырость. Но в остальном дверь как дверь, Юра смекнул, что можно повесить рубашку сверху, на край, только пыль на всякий случай смахнуть.
Уверенным шагом Смирнов приблизился к туалету и взялся за дверную ручку.
- Дядь Юр, она не…! - вдруг закричал Игорь, но было уже поздно.
Дверь с жутким грохотом завалилась на пол, Смирнов едва успел отскочить в сторону. После этого наступила пронзительная тишина, сквозь которую тут же прорезалось возмущенное Юрино:
- Бля… шка от ремня! Че за дверь у вас такая?!
- Там замок клинило, - виновато пояснил Игорь. Бедный, даже с дивана соскочил от испуга. Или это он хотел Юре на помощь броситься?.. - Папа так однажды в туалете застрял, и в итоге вообще ее вынес. Он обещал, что починит, но ему всегда некогда…
Юра сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, чтобы успокоиться. Гром, ну твою ж мать! Вот вроде взрослый мужик, мог бы сам башкой своей подумать, прежде чем сломанную дверь вот так оставлять! А если бы эта дура тяжеленная, не дай бог, на Игоря свалилась?!
- Помоги поднять, а? - попросил Юра, закинув мокрую рубашку на плечо и приседая на корточки перед злосчастной дверью. Игорь без лишних споров и подколок отправился помогать.
Вдвоем они подняли дверь, прислонили к стене рядом с печкой. Мокрую рубашку Смирнов в итоге накинул на дверцу шкафа (специально проверил перед этим, чтоб хотя бы она была прикручена), а потом, заправив волосы за ухо, принялся осматривать сломанный замок. Игорь почему-то не спешил возвращаться к телевизору и вился рядом.
- Крестовая отвертка есть у вас? - спросил Юра у мальчика. Тот кивнул. - Неси. И ножик с кухни захвати тоже.
Поломка на самом деле оказалась ерундовая, но повозиться с починкой все-таки немного пришлось. Пока Юра ковырял замок, Игорь, как мог, помогал: то отвертку подаст, то нож придержит, то за другим инструментом сбегает. Занятие для пацана не очень-то интересное, Юра это понимал, но Игорь держался молодцом и слинять при первой же возможности не спешил. А Юра не прогонял.
Когда справились с замком, решили заодно и петли смазать перед тем, как дверь обратно повесить. Юра предложил Игорю заняться нижней, и тот согласился. Увлеченно промазывал крепления, пока Смирнов корпел над верхней. Таким же макаром еще и входную дверь смазали, для профилактики, вышло быстро и аккуратно.
- Красава, Игорек, - улыбнулся пацану Юра и показал ему ладонь. - круто мы с тобой справились, скажи? Давай пятюню.
И Гром-младший, немного смутившись, улыбнулся Юре одним только взглядом и отбил ему “пять” своей маленькой, но сильной ладонью.
***
Костя вернулся ближе к обеду. Юра с Игорем в это время расставляли высохшую посуду и столовые приборы по шкафчикам, поэтому даже не сразу услышали возню в коридоре и звон ключей.
- О, папа пришел! - обрадовался Игорь, звякнув тарелкой.
Юре вдруг пришла в голову мысль. Он склонился к Игорю и предложил шепотом на ухо:
- Слушай, а давай не будем отцу говорить, что мы дверь в туалет починили? Посмотрим, как быстро он заметит.
Игорь подумал всего секунду и кивнул, весело сверкнув голубыми глазами.
Костя тем временем с каким-то пакетом в руке заглянул в столовую и, внимательно оглядев сначала Юру, потом Игоря, спросил:
- Вы чего тут?
- А чего мы? - отозвался Юра как можно спокойнее. Краем глаза заметил, как покосился на него Игорек.
Костя прищурился, высматривая на их лицах малейшие признаки скрываемых шалостей.
- Что уже натворить успели, пока меня не было?..
- Ничего мы не творили, - невинно хлопнул глазами Смирнов. Не на того напал, Гром, Юра не зря столько лет под прикрытием работает и не спалился до сих пор. - Правда же, Игорек?
- Ага. Дядь Юра посуду вот помыл, убираем теперь, - признался Игорь, и Юре почему-то вдруг стало неловко.
У Кости как-то странно изменилось выражение лица. Он нахмурил темные брови, отчего на лбу проступили глубокие морщины, и устало вздохнул:
- Зачем?..
- В смысле “зачем”? - Юра заправил выбившуюся прядь за ухо и отвернулся к шкафу, лишь бы не видеть это лицо. - Вы с Игорьком готовили, значит, мне мыть посуду. Такие правила.
- Какие еще правила? - цыкнул Гром-старший. Поставил шуршащий пакет на стул. Игорь тут же сунул в него свой любопытный нос. - Ты же гость.
- Ну и что? - Юра убрал последнюю тарелку, закрыл шкафчик и принялся вытирать руки полотенцем. - Где-то есть закон, что гостям нельзя посуду мыть, или как?
- Я бы сам… - начал опять Костя, но Смирнов его перебил.
- И сколько бы ты ее мыл “сам”? Еще неделю? - выпалил Юра, повернувшись лицом к Грому. Фраза получилась какая-то чересчур раздраженная. - У тебя даже “Фейри” дома нет.
Взгляд ясных глаз вдруг стал какой-то холодный и колючий. Дернулись плотно сомкнутые губы, рот скривился в неизвестной Смирнову гримасе. Не понравилось Юре это выражение Костиного лица.
Гром-старший отвернулся, зашуршал пакетом вместе с Игорем. Выложил на стол хлеб, пачку макарон, тушенку, банку с кофе…
Юра поджал губы: “Нескафе”. Его любимый.
Гром принес ему целую банку кофе, хотя даже себе нормальную заварку купить не может. А Юра на него из-за немытой посуды наезжает.
Черт.
- Кость… - виновато позвал Смирнов.
- Игорь, набери воды в кастрюлю, - попросил Гром-старший и принялся закатывать рукава темно-синей рубашки. На Юру не глядел, хотя говорил, кажется, без обиды и злости в голосе. - А ты, Юр, достань сковородку.
Юра поджал губы и послушно полез за сковородкой. Что ему еще оставалось?..
Костя решил готовить макароны с тушенкой. Заняв позицию у плиты, он раздавал указания Игорю и Юре, как отдавал приказы в участке. Было в этом что-то привычное и оттого приятное. А еще было приятно, что Игорь, кажется, стал чуть меньше на Юру злиться. Особенно, когда Костя поручил им заняться нарезкой овощей, и Юра предложил мальчику поменяться: ему отдал помидоры, а себе забрал горький лук. Резал, шмыгая носом, но лицо старался держать невозмутимое и слезы не лил. Игорь впечатлился.
Так же сообща накрыли на стол. Костя насыпал макароны в тарелки и передавал Юре, Юра расставлял их на столе, а Игорь раскладывал приборы.
- Прости, что отчитал. Да еще и при сыне, - сказал Юра негромко, пока Игорь не слышит. - Меня просто бесит, когда в раковине оставляют грязную посуду.
- Не бери в голову, - отмахнулся Костя и протянул ему тарелку с макаронами.
Игорь, как всегда, закончил есть первым и почти сразу убежал к себе. Юра лениво ковырял свою порцию, когда Костя вдруг нарушил молчание за столом:
- Я просто вспомнил… Мне Марина тоже из-за посуды мозг выносила. Постоянно.
Смирнов почувствовал, как низ живота обдало холодом.
Марина - бывшая Костина жена.
Все, что Юра знал о неудавшемся браке Кости Грома, он знал не по своей инициативе. А если бы инициатива была Юрина, то он хотел бы знать гораздо, гораздо больше, чем ему могли дать сплетни в курилке и случайно услышанные обрывки разговоров.
Юра знал, что Марина эта работала медсестрой в поликлинике. Что Гром с ней познакомился на чьем-то дне рождения, когда еще младшим лейтенантом бегал. Что расписались они почти сразу, хотя особой любви там, по слухам, не было. Юра даже слышал версию, что после того самого дня рождения Марина забеременела, а Гром, как настоящий мужик, позвал ее замуж…
Может, поэтому семейная жизнь у них и не складывалась. А может потому, что Марина для Кости всегда оставалась второй женой.
Первой была работа.
Игорьку не исполнилось и года, когда они расстались. Федя как-то обмолвился Юре, что Марина их бросила. Просто однажды собрала вещи и ушла. Костя в тот день был на вызове, а когда вернулся домой, его встретили только плачущий Игорь в мокром подгузнике и перевернутая верх дном квартира. “Вот уж никогда бы не подумал, что она такая… кукушка!” - бесился Федя, кроша в пальцах сигарету, а Юра молча курил свой Chapman, глядел себе под ноги, и думал о том, сколько же на самом деле силы скрыто в Косте Громе.
И сколько в нем, должно быть, не выстраданной боли...
А официально Гром с женой развелся только через полгода. Марина потом сразу вышла замуж за какого-то бизнесмена и уехала из города.
И не вспоминал о ней, наверное, Костя Гром долгие одиннадцать лет, пока бездомный Юра Смирнов не решил вдруг упрекнуть его за грязную посуду в его же, Кости Грома, раковине.
- Вот ведь… Блин, - Юра провел рукой по волосам, прикрыл рот ладонью. - И тут я еще тебе высказываю…
- Угу, - согласился Костя. - Так громко кричала всегда, кошмар. Я иногда даже всерьез думал… Что она из-за этой дурацкой посуды от меня…
Костя снова замолчал и отодвинул полупустую тарелку в сторону. У Юры тоже аппетит пропал окончательно, так что он отложил вилку вслед за Костей.
- А Игорь у тебя никогда не спрашивал, где его мама?
- Спрашивал, конечно. Я ему сказал, что она космонавт. Как Терешкова.
- Блин, Гром, ты серьезно, что ли? - прыснул вдруг от смеха Юра и тут же прикусил язык.
- Ага, - Костя, на удивление, не обиделся и тоже хмыкнул, дернув уголком рта. - Я как-то не ожидал таких вопросов, ну и ляпнул первое, что в голову пришло. Он сперва часто о ней спрашивал, даже вон телескоп однажды выпросил на день рождения, чтобы по ночам смотреть, где там мамина ракета… А потом вырос и перестал со временем. Понял, наверное, что в семьях иногда вообще не бывает мам.
Помолчали еще немного. Гром вынул из кармана пачку сигарет, достал одну и прикурил. Юра, чтобы не пялиться на то, как Гром обхватывает губами фильтр и затягивается, опустил взгляд на скатерть, нашел торчащую из нее нитку и принялся накручивать на палец.
- Ты знаешь, а от меня… - вдруг вырвалось у него. Юра даже удивился, когда слова сами собой сорвались с губ. Раньше его вот так на откровения не пробивало. - От меня однажды тоже… человек ушел. Ну, точнее, не совсем ушел, мы разошлись обоюдно… Короче, я ему тоже, наверное, как ты говоришь, “мозг выносил” своими придирками… Хотя мне все-таки кажется, что причина для расставания была не в грязной посуде. Причина в том, что между людьми нет любви и уважения. Была бы любовь, было бы пофиг на посуду в раковине. А было бы уважение, ты бы сам за собой эту посуду помыл, чтобы родного человека не расстраивать… Кость, я не знал насчет Марины. И по больному не хотел. Прости.
Смирнов поднял глаза на Грома. Тот сидел, зажав между пальцами тлеющую сигарету, и внимательно смотрел на Юру своими ясными глазами, как будто пытался прочитать его мысли. На одно короткое мгновение, когда он прищурил глаза, Юра с ужасом подумал, что у Кости это действительно получилось. Гром тем временем еще раз затянулся. Выдохнул в сторону дым. Стряхнул пепел в пепельницу и сказал негромко, успокаивая:
- Да ладно, Юр, чего ты. Забыли.
Юра сглотнул ком в горле и кивнул. В пальцах осталась вырванная из скатерти нитка, Смирнов на автомате скатал ее в шарик и бросил на пол.
Они посидели еще немного в тишине, а потом Костя вдруг предложил буднично, словно между ними только что не было никаких внезапных откровений:
- Может, тебе с квартирой помощь нужна будет? Обои переклеить там, потолок побелить. Ты не стесняйся, говори, если что. Мы с Игорем поможем. Я могу еще Федю подключить, он…
- Нет, - резко оборвал его Смирнов. Пожалуй, даже слишком резко. Юра постарался взять себя в руки и продолжил уже спокойнее: - еще Федю напрягать, зачем? У него и без этого хлопот полон рот, Ленка вон на последних сроках уже. Да и вам с Игорьком будто заняться больше нечем, кроме как обои мне клеить. Я лучше сам как-нибудь.
- Боишься, что ли? - хмыкнул Гром. - Или стыдно?
- И не боюсь, и не стыдно, Кость, просто… Не надо и все. Спасибо.
- Ну как хочешь, - сдался Гром, затушив окурок. - Если передумаешь, то скажи.
***
- Так, давай сначала. Я человек?
Юра нахмурился.
- Ну… не совсем, - сказал он, глядя на Костю. - Но выглядишь ты как человек.
- Я робот?
- Ага, - поддакнул Игорь.
- Я существую в реальности?
- Очень вряд ли, - хмыкнул Юра. - Но, может, и существуешь, где-нибудь в Америке будущего.
- Я персонаж?
- Да! - снова вставил Игорь.
Костя задумался, почесал затылок. Обрывок тетрадного листа с надписью “Терминатор” кое-как держался у него на лбу, а когда Костя хмурился, то несчастная бумажка была готова вот-вот сорваться окончательно. Юра едва мог сдержать смех. На лбу Игоря красовалась такая же бумажка с “Микки Маусом”, а что было написано на лбу у Юры, ему еще предстояло угадать.
- Пропуск хода, я пока не могу понять, - сказал Костя после недолгих раздумий. - Игорь, давай ты.
- Я человек? - с воодушевлением приступил Гром-младший.
- Нет, - почти в один голос ответили Костя и Юра.
- Я животное?
- Да, - улыбнулся Юра.
- Но почему-то в шортах, - хмыкнул Костя.
- Эй! Не подсказывай! - Юра пихнул его в бок. - Он сейчас быстрее всех отгадает.
- Так на то и расчет, Смирнов.
Это была идея Игоря - поиграть в угадайку. После обеда Костя невзначай заметил, что, может быть, им уже пора навести в квартире субботний шмон? Игорь поддержал, но как-то не очень охотно, а Юра спросил, о чем вообще речь. Ему объяснили, что Костя так называет уборку. Смирнов приподнял светлые брови - серьезно? Субботний шмон? - но идею прибраться тоже поддержал. Поэтому Игорь быстренько забрал себе веник, Юре выдали тряпку для пыли, а Костя сказал, что займется мытьем пола.
Посуду после обеда мыл тоже Костя. Встал к раковине сразу же, как закончили пить чай из заваренных много раз пакетиков. Юра честно пытался отобрать у Грома это занятие, но не смог. Потом только, проходясь тряпочкой по пыльному шкафчику, подумал, что, это, должно быть, Костя так впечатлился от разговоров про бесячие привычки бывших.
А еще Юра подумал, что перед тем, как вернуться ночевать в участок, купит Грому пачку, - нет, три пачки, - чая, чтобы прекратил уже травить себя и ребенка этим чефиром.
Когда все подмели, протерли и отмыли, стали думать, чем еще заняться до ужина. И тогда Игорь предложил сыграть.
Сначала в шахматы, но Юра стыдливо признался, что в шахматы он умеет только по-чапаевски. Костя приглушенно хохотнул, а Игорь попросил показать. Ну Юра и показал. Сам же потом по всей комнате ползал и собирал разбросанные фигуры...
В итоге теперь сидели втроем на диване с бумажками на лбу.
- Это вообще нечестно, - недовольно проворчал Юра и сел поудобнее, поджав под себя ногу. Проверил, надежно ли держится бумажка на лбу. - Ты Игорьку подсказываешь, сейчас он тебе тоже подсказывать начнет, а я один последний останусь, как дурак.
- Я и вам буду подсказывать, дядь Юр, - пообещал Игорь. - Так, значит, животное в шортах… Я персонаж мультика?
- Да, - кивнул Костя. - Из этих твоих, которые в субботу утром идут…
- Я тебя сейчас ударю, - пригрозил Смирнов. Костя на всякий случай немного отодвинулся.
- Я “Микки Маус”?..
- Ну вот, как я и говорил, - покачал головой Юра, - отгадал самый первый.
- Ура! - довольный Игорь снял бумажку со лба. - Давайте, дядь Юр, теперь ваша очередь.
- Блин, - вздохнул Смирнов. - Ладно, мы уже выяснили, что я человек и что я мужчина...
- С последним я бы поспорил, конечно, - Костя опять скривил губы в своей странной улыбке, взгляд был веселый, с огоньком. Игорь тоже улыбнулся, но хлопнул отца по руке, призывая к порядку.
- Слыш, Гром, я тебя сейчас правда стукну и не постыжусь, что твой сын это увидит.
- Ага, удачи. Кто кого из нас еще первый стукнет.
- Сомневаешься, что ли? Давно нормативы по оборонке сдавал, дедуля?
- Сам ты “дедуля”, Смирнов, я тебя на два года младше.
- Да хватит уже спорить! Дядь Юр, отгадывайте! - вмешался Игорь.
- Я знаю этого человека? - продолжил спрашивать Юра.
- О, лучше всех, - закивал Костя, но вдруг прищурился. - Хотя… мне кажется, этого мужика вообще никто не знает.
- В смысле? - не понял Смирнов. - Как это?
- В смысле ходит весь такой загадочный, рожа кирпичом и хмурится. Поди разбери, какие мысли в этой башке варятся…
- Да знаете, знаете, - перебил отца Игорь, - вы с ним очень часто видитесь.
- Так, то есть это какой-то наш общий знакомый, да? - зацепился Юра за слова Игоря. - И ты его тоже лично знаешь, Игорек?
Пацан уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал и просто кивнул. Это было уже кое-что. Вряд ли Игорь лично знал всех товарищей отца, можно было значительно сузить круг подозреваемых.
Юра сделал пропуск хода, чтобы передохнуть и подумать. Гром тем временем продолжил валять дурака. Наверняка специально.
- Значит, я робот, я из Америки… У меня есть какие-нибудь лазеры?
- Да! - подтвердил Игорь.
- Тогда знаю. Я Робокоп?
- Нет, Гром, ты придурок, - фыркнул Юра, в последний момент сдержавшись, чтобы не ответить ему в рифму.
- Я не знаю других роботов из Америки, - пожал плечами Костя. - Мне уже кажется, что вы меня обманули, и этот герой мне не знаком вообще.
- Да знаешь ты его! - Игорь едва на месте не подпрыгнул. Сколько же в нем энергии, кошмар. - Мы с тобой вдвоем этот фильм смотрели, ну! Там еще Сара Коннор и этот, как его…
- А-а-а, - понятливо кивнул Костя. - “Терминатор”.
- Так, Гром большой и Гром поменьше, я с вами больше играть не буду, - предупредил Юра, когда Костя снял уже почти отвалившуюся бумажку со лба. - Мне вы так не подсказываете, как друг другу. Имейте совесть, блин.
- А мы при чем? Это ты сидишь и тупишь, - начал опять Костя, но Игорь снова его пихнул, чтоб замолчал.
- Давайте, дядь Юр, спрашивайте.
И Юра спрашивал. Отвечал ему в основном Игорь, иногда вставлял свои пять копеек и Костя, но пользы от него было мало. От Игорька, если честно, тоже: Юра перебрал всех коллег и друзей Кости, но все было не то.
- Блин… давайте еще раз, - подытожил Юра, - я загадочный, вечно хмурый мужик, который работает в милиции и часто торчит на работе допоздна, которого я вижу каждый день и которого все в этой комнате знают лично…
Юру вдруг осенило:
- Я Костя Гром?..
Игорь звонко расхохотался, завалившись отцу на колени. Костя придержал его немного за плечи и тоже хрипло засмеялся, чуть запрокинув голову назад. Как смеялся сегодня, когда Юра показал чапаевский стиль, но теперь дольше и громче. Смирнов завис, глядя на веселящегося Грома, его расслабленное лицо, блестящие глаза и широкую улыбку.
Юра, кажется, за те почти девять лет, что они проработали вместе с Громом, ни разу до этого вечера не слышал, чтобы Костя смеялся вот так: искренне, заразительно и громко. Юра даже подумать не мог, что Гром так умеет, он и улыбался-то нечасто.
Но Юре его смех понравился.
Гром тем временем успокоился и протянул к лицу Юры ладонь. Тот замер в ожидании, как животное в свете фар, и не двигался. А Костя снял с его лба кусочек бумажки и показал надпись.
“Юра Смирнов”.
- Да ты… Ну ты… Капец, блин, - резюмировал Юра, чувствуя, как щеки странно обожгло. Приплыли, не хватало еще раскраснеться тут перед коллегой и его сыном, как влюбленная школьница. - Нашел, кого написать, шутник. И вообще, тьфу на вас обоих, я в эту игру с вами больше играть не буду, поняли?
- Ну и не надо, - хмыкнул Костя и, собрав разбросанные бумажки с надписями вручил сыну. - Иди выброси сразу. И фломастеры на место убери.
Игорь убежал на кухню. Оставшись наедине с Костей, Юра заметил негромко:
- Я вообще-то не хмурюсь.
- Еще как хмуришься, - ответил Костя даже как-то ласково. Будто не с взрослым мужиком говорил, а с сыном. - Но только когда думаешь, что тебя никто не видит. Например, когда за столом над папкой с делом сидишь. Или когда в курилке свои дорогущие сигареты точишь одну за другой. Или когда выходишь от Хмуровой после очередного доклада, весь такой серьезный…
Костя вдруг посмотрел ему прямо в глаза. Так выразительно и внимательно, будто снова хотел разглядеть через них что-то. Юра не знал, что именно. Мысли? Страхи? Мечты, может? Планы на будущее, план оперативных мероприятий на будущий квартал, боже, Гром, не смотри на меня так…
- И загадочный тоже. Что у тебя в голове, Смирнов?..
“Работа, - тут же подумал Юра. - И ты”.
С кухни вернулся Игорь, запрыгнул на диван между отцом и Юрой, включил телевизор, прерывая наконец это тяжелое молчание, повисшее над диваном.
Отчасти Смирнов был за это Игорьку благодарен. Воздух в комнате казался тяжелым и разряженным, как перед грозой. Наверное, поэтому Юра почувствовал, что задыхается.
Оставив Громов на диване смотреть какое-то кино, Юра подхватил портсигар и ушел на кухню дымить в открытую форточку. Надо было успокоиться и переварить услышанное.
Выходит, Гром за ним наблюдал? Интересно.
Интересно, зачем.
Они ведь даже не напарники и не друзья. Что еще Костя узнал про него такого, о чем Юра не хотел бы распространяться?.. А впрочем какая разница? Наверняка уже высохли вещи, самое время собрать их, сложить в сумку и вернуться в участок, как Юра и обещал. Погостил денек, пора и честь знать.
Он докурил сигарету, затушил окурок в пепельнице и вернулся в комнату.
- Ты чего это? - спросил Костя, наблюдая за тем, как Юра укладывает в сумку очередную рубашку, стараясь не помять еще больше.
- Вещи собираю, - пояснил очевидное Смирнов, смахнул с лица волосы, принялся укладывать носки. - В гостях хорошо, а… а мы договаривались, что я одну ночь переночую, постираю и уйду.
- С кем это ты о таком договориться успел, шустрый? - нахмурился Костя, но тут Игорь потянул его за рукав рубашки, вынуждая склонить голову, и что-то зашептал на ухо.
Гром-старший сына выслушал, подумал и сказал:
- Слушай, Юр, мы тут с Игорем посоветовались… и решили, что… может, ты у нас поживешь? Пока не решишь свой квартирный вопрос.
Юра замер с очередной рубашкой в руках и посмотрел на Костю.
- Опять шутите, да? - спросил на всякий случай. - Это у вас семейный юмор такой?
- Какие уж тут шутки, - абсолютно серьезно ответил Костя, глядя на Юру своими ясными глазами. - Вообще дело твое, но в участке жить, где ни помыться, ни поспать, ни поесть нормально… По-моему, идея так себе. Оставайся... Если хочешь, конечно.
- Оставайтесь, дядь Юр, - попросил Игорек. - Если вы из-за меня не хотите, то я не против, честно!..
Смирнов еще, наверное, минуту стоял и смотрел на них - Грома большого и Грома поменьше. Пытался осознать, что вот эта маленькая, немного странная, но, кажется, дружная семья действительно зовет его - всюду лишнего, никому не нужного Юру Смирнова - остаться у них.
“Оставайся… Если хочешь”.
И Юра захотел остаться.
Пока не решит свой квартирный вопрос, конечно.