— О чём ты со мной хотел поговорить? — спросил Чонгук и сел на траву.

    Чимин последовал его примеру, наплевав на свои новые джинсы. Ветер начал усиливаться, но альфу, по всей видимости, это мало трогало. Чонгук, не отрываясь, смотрел на течение воды. Он словно пытался что-то там разглядеть.

    — Чонгук, родители решили нас поженить, — оповестил Чона Чимин. — Не знаю, как твой отец, но мой точно.

    — Бред какой-то, — хмуро ответил Чон. — Отец знает, что я не смогу жениться.

    — Ну, — протянул Пак, — возможно, он не теряет надежду, что ты когда-нибудь будешь счастлив.

    — С тобой? — с сарказмом спросил альфа. — Чимин, это из области фантастики. Все рассказы об истинности — правда. Жаль, я слишком поздно это понял.

    — Гук, я знаю, — мягко произнёс омега. — Я жду своего предназначенного. И не со мной тебе быть счастливым. Я против решения отца.

    — Тогда к чему этот разговор?

    — Чтобы между нами не было недосказанности. Я действительно хочу с тобой подружиться.

    — Зачем?

    Чонгук оторвал взгляд от воды и пристально посмотрел на омегу. Пак был серьёзен. В его глазах Чон увидел жалость. И это у Гука вызвало раздражение. Он не достоин ни жалости, ни понимания. Этот парень не знает, какой он.

    «Интересно, какими станут твои глаза, когда ты обо всём узнаешь», — подумал альфа.

    — У меня здесь никого нет, кроме родителей, — слегка смутившись, проговорил Чимин. — Мои друзья остались в Нью-Йорке. Я в Сеуле совершенно один. Это тяжело, Чонгук.

    — И ты решил, что я буду тебе другом? — приподнял бровь альфа. — Чимин, ты не знаешь меня. Ты вообще о моей жизни ничего не знаешь. Я не тот, с кем нужно дружить. Для тебя будет лучше держаться от меня подальше. Я плохой человек, Чимин. Очень. И я не утрирую.

    — Ты меня спас, — упрямо возразил Пак. — И я не верю, что ты плохой.

    — Зря.

    Чонгук решил рассказать правду Чимину. Он действительно считал, что Пак не должен пытаться с ним подружиться. Между ними ничего не будет. Ни дружбы, ни уж тем более чего-то большего.

    — Все окружающие меня сейчас жалеют, — Чонгук вновь уставился на воду. — Ну, те, кто не в курсе, почему мой истинный погиб.

    — Что ты этим хочешь сказать? — нахмурился Пак.

    — Я толкнул Тэхёна в спину. Я заставил его сделать этот роковой шаг, — Чон сглотнул подступивший комок к горлу. — Я виновен в его смерти. Чимин, я чудовище. Монстр, который убил свою любовь.

    — Что произошло? — тихо пробормотал Пак.

    Подсознательно омега чувствовал, что сейчас услышит что-то ужасное. Он приготовился к этому.

    — Тэхён убил себя из-за меня. Я его изнасиловал, — выдавил из себя признание Чонгук. — Я над ним издевался всё то время, что мы были знакомы. И не только морально.

    — Ты его бил? — едва слышно прошептал Пак, чувствуя, как в душе начинает растворяться уважение к Чонгуку.

    — Да.

    — Но почему? Он же твой истинный. Как ты мог с ним так поступать?

    — Я считал его недостойным. Он сирота. А мне так ослепило глаза собственное превосходство над остальными, что я считал: Тэхён не может быть рядом со мной. Он не соответствует такому, как я. Я его презирал.

    — Тогда ответь на другой вопрос, — в голосе Чимина зазвучали стальные нотки. — Почему ты не оставил его в покое? Он же тебе не нужен был!

    — Эго, Чим, — хмыкнул Чон.

    Он добился именно того эффекта, которого хотел. Пак должен быть на расстоянии от него. Это будет лучше для омеги. Чимин уже злится, и это хорошо.

    — Я не мог его отпустить. Мой альфа не давал мне этого сделать. Правда, я это понял только сейчас. Тогда я думал, что это просто забава. Развлечение. Вот кем для меня был истинный. Ну что, Чимини, ты всё ещё хочешь со мной дружить?

    — Я сейчас хочу тебя ударить, — процедил сквозь зубы Пак, сжав кулаки.

    — Если тебе станет от этого легче, — альфа пожал плечами, — то можешь ударить. Мне от этого ни жарко, ни холодно.

    Чимин замахнулся с намерением осуществить задуманное. Внутри всё клокотало от злости. Его разрывало желание растерзать Чона. В его голове не укладывалось, как так можно было поступить со своим истинным. Да и вообще с другим человеком.

    Гук повернулся к Паку лицом, в душе желая, чтобы тот ему врезал. Он это заслужил. Но Чимин в этот момент увидел глаза альфы. Это были глаза не того, кто бахвалится своими мерзкими поступками. Там была такая боль, что у омеги не хватило духу ударить. Чимин опустил руку.

    — Почему ты остановился?

    — Я не могу, — признался Пак. — Чонгук, то, что ты сделал…

    Чимин замолчал. Он не мог подобрать нужные слова.

    — Омерзительно, жутко, страшно, ужасно, — закончил за него альфа. — Я знаю.

    — Ты ведь его любишь до сих пор, — тихо произнёс Чимин.

    Это не было вопросом. Пак констатировал факт. Цветы, поведение Гука, сквозящая в его глазах боль — всё об этом говорило.

    — Я никогда не смогу понять твой поступок, — продолжил омега. — Это выше меня. Я не знаю, что у тебя было тогда в голове. И оправдывать я тебя не собираюсь, говоря, что это всё идёт из детства. Хотя потеря дяди Сонгука — тяжёлая утрата. Твой поступок не имеет оправданий. Это мерзко, Чонгук. Ты поступил с любимым человеком как последняя сволочь.

    — Я знаю.

    — Но ты любишь Тэхёна. Я вижу это в твоих глазах. И ты не веришь, что он погиб.

    — Не верю. И никогда не поверю. Ты прав, я его люблю. Понял я это слишком поздно. И теперь ничего не исправить, — Чон тяжело вздохнул.

    — А если он жив, и ты его найдёшь? Что в этом случае будет? Снова эгоистично попробуешь забрать Тэхёна себе против его воли?

    — Нет, Чимин. Я знаю, что он меня никогда не простит. Тэ будет счастлив без меня. Мне будет достаточно того, что он жив. Я пойму, если ты откажешься общаться со мной.

    — Мне нужно подумать, — пробормотал Чимин. — Всё разложить по полочкам. Извини, но завтра мы не поедем смотреть город.

    — Понимаю.

    Они замолчали. Каждый размышлял о своём. Пак испытывал неоднозначные чувства. А Чонгук думал, что потерял друга, так и не успев с ним подружиться. Но ведь именно этого он и добивался. Однако на душе стало ещё более тошно.

    ********

    Намджун прижимал к стене Джина, страстно целуя соблазнительные губы. Пара еле дотерпела до дома Сокджина. Как только они вошли в лифт, Джун набросился на омегу с поцелуями. Запахи обоих начали усиливаться, смешиваясь друг с другом в невероятный коктейль. Руки альфы по-хозяйски заползли под рубашку Джина и принялись бродить по стройному телу. Омега так же пылко отвечал на обжигающий поцелуй любимого.

    — Ковбой, — прошептал Джин, цепляя зубами нижнюю губу Джуна. — Притормози.

    — Почему? — пробормотал альфа.

    Он принялся выцеловывать шею Сокджина, жадно вдыхая аромат омеги. От этого запаха кружило голову. Внутренний зверь балдел от счастья, радостно поскуливая. Ещё бы. Через несколько минут истинный омега станет его полностью.

    — Мы в лифте, — напомнил Джин. — Я, конечно, понимаю твоё нетерпение. Но не хотелось бы, чтобы мои соседи нас застукали в таком виде.

    — У нас отличный вид, свет мой, — прошептал Джун. — Самый лучший вид на свете.

    — Ковбой, потерпи ещё немного, — попросил омега, закатывая от удовольствия глаза.

    Джин обхватил руками ягодицы альфы и прижал его к себе, чувствуя возбуждение Намджуна.

    — Вау, — восхищённо протянул он, — Меня ожидает большой сюрприз?

    — Свет мой, ты можешь не комментировать всё происходящее? — Джун отлепился от шеи Джина и чмокнул в кончик носа.

    — А тебя это смущает? — округлил глаза Сокджин. — Тебе смущаться нечего.

    Рука омеги скользнула на пах Джуна и легонько сжала достоинство альфы.

    — Я бы сказал, здесь гордиться нужно. Мне повезло.

    Намджун тихо рассмеялся. Этот омега — нечто невообразимое.

    — Это мне повезло, — сказал он. — Чёрт, когда этот лифт, наконец, приедет?! Меня разрывает от желания раздеть тебя.

    — Я голый — произведение искусства, — гордо выдал Сокджин. — Ой, а это что?

    Он наткнулся на кобуру, спрятанную под пиджаком альфы.

    — Пистолет, — как ни в чём не бывало ответил Джун.

    — Ты взял пушку на наше свидание? — вытаращился Сокджин. — Ты нормальный?

    — Это моя работа. Я всегда с оружием.

    — Но не на свидании же! — возмутился омега.

    Звякнул лифт, сообщив, что они прибыли на нужный этаж.

    — Много слов, свет мой, — пробурчал альфа, поднимая на руки Джина.

    Он перекинул омегу через плечо и шлёпнул по крепким ягодицам.

    — Какой номер квартиры? — деловито поинтересовался Джун, идя по длинному коридору.

    — Сорок четыре «Б» — ответил Джин, безропотно вися на плече у альфы. — Ковбой, ты меня теперь всегда так таскать будешь?

    — Да. А ты против?

    — Нет. Мне нравится. Ковбой, а какую ты позу предпочитаешь?

    — Бля, Джин. Ты сама непосредственность, — снова рассмеялся Намджун, останавливаясь около нужной двери. — Код скажешь?

    — 0412. Мой день рождения.

    — Так ты у нас зимний цветочек? — хмыкнул альфа, нажимая цифры.

    — Ты мне не ответил на вопрос, — напомнил Джин.

    — Ну, так как ты меня называешь ковбоем, то я тебя сегодня буду объезжать, — пообещал Джун и толкнул дверь.

    — То есть сзади? — уточнил омега.

    — И сзади, и спереди. Как пожелаешь, свет мой. Любой каприз.

    — И минет сделаешь?

    — С удовольствием, — заявил альфа, входя в квартиру Сокджина. — С большим удовольствием, малыш.

    Продолжение следует…