30 мая 2389г.
Спейс.
Геостационар Рубида.
Средняя орбита.
Линкор "Светлейший Князь Голицын"
- Господин адмирал, у нас кончается продовольствие, а транспорта всё нет и нет.
Синегуб покосился на своего флаг-капитана.
"Дети малые!" - раздражённо подумал комфлота. - "Задницу подтереть и то проблема".
- Свяжитесь с ним, Виктор Иванович.
- Связи нет.
- Вообще? - поднял бровь адмирал.
Они стояли на третьей палубе неподалёку от офицерской столовой. По виду та больше напоминала ресторан. Линкор ВР, город в небесах. Траволатор левой, медленной, полосы нёс их к мостику на расстоянии полутора километров от столовой.
- С конвоем нет. Вчера была, а сегодня с обеда нет.
- И где он был вчера?
- Возле нашего дока в соседнем секторе. - Флаг-капитан виновато пожал плечами. - Разрешите выслать пару эсминцев. Червоточина не слишком известная, малопользуемая.
- Эсминцы гонять ещё. Бурцеву велите послать рейдеры. А то и с синтом уже траблы. Слышали, эти мерзавцы взорвали рудники Ингри?
- Как же. Тяжелейший удар! Но ещё Алейма есть.
- И они про неё в курсе. - Синегуб нахмурился. - Сами помогали от шаатов отбивать. Как бы эскадра Новосова не к Алейме рванула.
- Помилуй бог! Это катастрофа!
- Господин адмирал! Разрешите обратиться! - связист линкора быстрым шагом приблизился к старшим офицерам.
- Да пожалуйста. Что такое?
- Беда, господин адмирал! Наши войска на планете почти совершенно разбиты! Славцы применили химическое оружие!
- Твою мать! - Синегуб всплеснул руками. - Уж чего-чего, а такого зверства я не ожидал! Славяне преступили все законы войны! Ну что же. Делать нам здесь больше нечего. Отходим на Стрею. - Адмирал оскалился. - Но покарать сволочей просто необходимо. Приготовьте все единицы груза - пятьсот!
- Но это тоже за гранью. - оробел флаг-капитан. - Кто же вам такое позволит?
- А вот об этом не извольте беспокоиться! Загрузили - значит позволили. Тут я решаю что дозволено, а что нет! Так, семнадцатой сниматься с орбиты и уходить к доку. Там встречают конвой и ждут нас. Передайте не медля!
- Есть. - козырнул связист.
- Приготовьте бомбардировщики и дайте команду "к бою и походу!"
- Слушаюсь. - флаг-капитан отдал честь, чётко развернулся через левое плечо и перескочил на быструю дорожку. Спорить с личным другом Императора, знаменитым адмиралом Синегубом по прозвищу "Пришёл-Увидел-Разорвал" было себе дороже.
Бомбардировщики великоруссов с говорящим именем "кара-21" ворвались в литтораль Рубида под утро. По всем каналам ошалевшим от такого счастья рубидерам показывали колонны пленных и ряды трофейной техники. Люди высыпали на улицы, обнимались, поздравляли друг друга, угощали совершенно незнакомых людей выпивкой и чудом сохранёнными вкусняшками.
Взлетавшие истребители проводили восторженными криками: ну, сейчас наши дадут им жару! Взвывшие сирены воздушной тревоги, впрочем, заставили людей спуститься в убежища - умирать в день большой победы не улыбалось никому.
На высоте сто пятьдесят километров "кары" разжали когти внешней бомбовой подвески и устремились обратно в спейс. Истребители "Гранда" не упустили возможности ещё раз проредить ряды врага. Но на то, что сбросили руссы, не обратили внимания. Все уже привыкли, что это обломки орбиталов, бытовой мусор, совсем немного бомб. Малое количество засветов на радарах ввели "Гранд" в заблуждение. Истребители посчитали эту бомбардировку жестом последней пакости, в разлуку, так сказать. Тем более, что начало движения рейдерской эскадры к червоточине не осталось незамеченым.
На высоте двадцати километров "изделия-500" включили антигравы. У оперативного дежурного мелькнул первый проблеск ужасной догадки. Он поднял по тревоге литторальные ВВС. Но времени уже не осталось.
Всего атомных бомб было тридцать. По две на каждый крупный город Рубида. 500 килотонн в одной бомбе. На высоте полукилометра бомбы взорвались, накрыв города миллионом тонн тротилового эквивалента с жёстким излучением. Столицы южных и центральных провинций практически исчезли в море белого пламени. Потери населения смогли подсчитать лишь через несколько лет. В атомном огне погибли 9. 300. 000 человек. И то - это ещё примерные цифры. Треть рубидеров были безжалостно уничтожены ранним утром 30 мая 2389 года. Сумели спастись те, кто жил в маленьких городках, селе, был в дороге или в убежище глубиной не менее 20 метров. А таких убежищ, честно признаться, было не так уж и много.
Три четверти сельхозугодий стала непригодна на много лет, а большие города и почти 80% промышленности уничтожены. Рубид превратился в одно огромное Хларау.
Но эта бомбардировка потрясла весь мир. Великоруссия тайно сохранила ядерное оружие! Применила его! Вопреки международным соглашениям! Вопреки принципам человечности! Вопреки всему! Безумцы! Озверевшие безумцы! Визги ВР насчёт применения химоружия славянами потонули в лавине роликов пылающих городов, выжженых полей, густом дыме горящих лесов Лебедии, изуродованых тел, рядами обожжёных людей в полевых госпиталях.
"Нету воина страшней, чем испуганый еврей". - слышали? Так вот, эта формула применима к любому народу. Со страху человек такое сотворит, на что из благороднейших побуждений не решится.
Не успел Царский Дом Славянии объявить об ужасном небывалом происшествии, как турецкие, японские, индийские и британские войска были подняты по тревоге. А 12 июня лорд Эверглэйс, лощёный британский дипломат, вручил княгине Леони ноту Её Величества Маргарет об объявлении войны и покинул Министерство дабы немедля отбыть в Лондон на скоростном аэре. Через час прибыли турок и чех. За ними Леони навестили послы Японской Империи, КША и ЮАК.
Такая слаженность навела на мысль, что чёртовы дипломаты сговорились заранее. Государь Александр слёг с сердечным приступом.
Посол Австралии приехала к княгине-министру под вечер и предложила посредничество на переговорах. Основательно перепуганая Наталья Ансельмовна наговорила "разумнейшей мистрис Берри" кучу комплиментов и связалась с дворцом. Поскольку государь был болен, тайный совет собрался под председательством камергера графа Белобородова. Что характерно - позвали шефа жандармов, но не сообщили военному министру Сухомлинову. Наутро первые вельможи Великоруссии официально заявили посланнице страны кенгуру о своем согласии и "величайшем желании поскорей прекратить безумие".
Клесвицы тоже не избежали ядерного удара. Бригады Ельцова и Черемшина были полностью уничтожены на улицах города и близ него.
Это была самая настоящая Катастрофа.
30 мая 2389г.
форт Город, нижние ярусы.
Тело было словно бетоном облито. Тяжёлое, неповоротливое. Руки затекли, плечо дёргало. Владислав потянулся на чём-то мягком и плоском. Пахло пылью, сырой землёй, кислым запахом взрывчатки, рационной кашей с мясом. Желудок отреагировал на последнее тихим урчанием. Веко дёрнулось. Он лежал под высокой ядовито-зелёной стеной. Где-то в недосягаемой выси - серый потолок с одинокой тусклой полоской света. Полутьма, шаги, отдалённые голоса. Стукнула мембрана, кто-то прошёл совсем рядом. Под головой оказался свёрнутый бушлат.
Он с трудом повернул голову набок - шея тоже затекла. Сил встать не было. Его словно гвоздями прибили. Прохладно. Пальцы ног замёрзли. Это от того, что кто-то снял с него берцы и носки. Прикрыл одеялом, но подстилка короткая и пятки стояли на холодном полу - вот и замёрзли.
Снова шаги - всё ближе и ближе, торопливые. Звенит металл, глухо стучит пластик.
- Ну, вот, получите. Живой. - сказал Ион, кажущийся в полумраке плывущей высокой тенью.
- О, господи. - выдохнул невероятно невозможный знакомый голос. - Жив. Слава небу!
- Да жив, жив. - проскрипел от угла коридора Король. - Убедился? Пошли, стакан набулькаю. Обещал же. И давай связь с дивизией! Не зря же я тебя пустил, сукин ты отпрыск!
- Погоди. - шепчет Рокотов. - Пять минуточек.
Ион твёрдо взял Сергея за предплечье.
- Сергей, потом - обещаю - хоть час! Блок дам. Наговоритесь до посинения. Сейчас - заводи машинку. Арбайта - майн. Хуришь?
Тонкие пальцы провели по исполосованой складками бушлата щеке. Запахло болотом, какой-то химией, еле уловимыми нотками дешёвого одеколона.
- Горячий. Слабый.
- Сутки проспал, чего ты хочешь-то, Серёж? Конечно, слабее щеночка. - хмыкнул Король. - Давай, давай связь, а потом да-а-адим тебе ка-а-ашки, покормишь, умоешь, утешишь. Ну, айда!
- Два - пять - зеро - Два - пять - первому. - Ион рассматривал слабо светившееся оранжевым "яйцо с ручкой". Господа офицеры набились в блок Короля. Илл-рация лежала посреди стола. Небритый Серж стоял на одном колене, прижав мелкую белую клавишу на пульте, а большим пальцем правой руки медленно вёл по красной узкой полоске, подбирая диапазон частоты. Экс-каэрщик болезненно морщился. Частоты иллотов плохо совпадали с человеческими.
Тут же были Норин, Маточкин и Митяй, смотревшие как работать с чудесной рацией. Тут был брезгливо морщившийся Змей, которого откровенно раздражал пропитавший всё запах спирта, самогона и нестираных носков. К двери прилонился Коржак. Со вчерашнего дня его трясли тяжёлый кашель и температура. И тут был лениво развалившийся за деском поддатый Король.
В блоке царил даже не бардак, а срач. Король, несмотря на агрессивную бодрость, всё-таки сильно опустился со времён кордона. Ион помнил его злым и весёлым, пинавшим ламок и раздававшим тумаки дуреварам. Он помнил его злым и бухим с карабином в люке "каймана" , проломившем стену дома охреневшего хутка, вздумавшего маньячить - насиловать девчонок у Шумякино. Он помнил его пьяным и весёлым, растягивающим мехи древнего аккордеона на дембеле Стаута и оравшем похабные городские частушки. Но сейчас злость и радость утекли из Короля. На всем лежал отпечаток усталости, безразличия и беспробудного пьянства. Ярослав Лашевский спился. Судя по дряблой коже и мешкам под глазами, по желтоватым белкам и серой коже, печень у Короля ни к чёрту. Он, конечно, это понимает, но менять что-либо не хочет.
"Он ищет смерти, как и Влад тогда, на Ведисе. И зовёт её одинокими ночами в своей берлоге. Вот потому и стакан за стаканом. Хотя смерть от цирроза не самое лёгкая в этом мире. Он явно прёт на рожон, предлагая штурм. Но кое в чём Король прав - сидеть тут нельзя. Максимум завтра ворота прожгут, надо уходить. Нынче же вечером. Сумерки скроют отряд с ранеными, сумерки позволят обрушиться на блокирующих дорогу руссов внезапно. А лезть через хребет с носилками слишком тяжело. Надо очистить дорогу вдоль берега верхнего озерка и через ущелья уходить к шахте. Сапёров - вперёд, снимать "мумки". Залезть в выработки, занять оборону. Лишь бы там эти бандосы из Дизера опять не шарились! В крайнем случае - уйдём в Дизер через червоточину" .
- Двадцать пять - нулёвка! Лунь на связи! Ушаю.
- Лунь, я Валет. Прошу смессовать с Разбойником.
Неведомый Лунь закашлялся:
- Комбриг погиб, брат. У нас теперь Утёсов аксает, Гном. Ща побренчу ему.
- В сторону! - рявкнул вибрирующий голос Утёсова. Яйцо полыхало вспышками, словно пульт звукооператора. В глубине плясали линии. - Валет! Слава богу, вы ещё живы! Доложите обстановку!
- Мы в форте Город. Шестьсот шестьдесят человек.
- Так.
- Форты Злата, Речной и Уликово разрушены. Мы оставили их двадцать восьмого. Человек четыреста - на форте Крест. Там много раненых, прошу эвакуации.
- Принял, Ион. - уже спокойнее сказал Гном. - Где противник?
Аташев усмехнулся:
- Прямо против нас. Второй день обстрел из плазмеров и снарядов. Верхние этажи сыпятся. Мы внизу, в скале, но долго нам тут не высидеть. Мы будем отходить к шахте, куда лазил Дарин. У нас тут тоже раненых человек с полста, а сесть тут негде. Руссы перекрыли долину. Паурайфы до их танков не достают. Такие дела. Будем прорываться по верху.
- Так, Ион Васильевич. Не лезте ни в какую шахту. Идите вектором на АЗС. Я вышлю навстречу пару-тройку эскадронов. Уж что могу. На нас тут налетели альбены, потери тяжёлые. А теперь главное. Держитесь, господа. Все крупные города уничтожены. - Голос дрогнул. - Наши успели размазать их главные силы в жижу. И альбов мы тоже дожали. Вон, пленных до хрена. А эти твари сбросили термояд.
- Как термояд?! - воскликнул Ион. - Это же давно запрещённое оружие! Его все утилизировали лет сто назад!
- А вот так, Ион Васильевич. Все крупные города - в пепел. Клесвицы - тоже. Наши большей частью уцелели, но позиции второй стрелковой накрыло излучением. Там ад, Валет. И по всему Рубиду - ад. Слабое утешение, но до Ойкумены, кажись, дошло кто такие великоруссы. По ньюсам - вой, народы натурно на урыве.
- О, боже. - прошептал Коржак. - О, боже.
Король разом врезал стакан и сидел, как кувалдой удареный. Блеклые глаза смотрели в стену.
У Иона всё опустилось. "Олесенька!"
- Есть список разбитых городов? - хрипло спросил он.
- Пока нет. Единственно - почти все центры провинций. И пригороды. Радиус вокруг - в среднем тридцать вёрст. Толком пока ничего неизвестно. Ольгино не накрыло, но через Клесвицы к нам не попасть ещё лет двадцать, наверное. Рокоград выжжен и Ассоль. Валентиново, Ново-Ржев и Крутичи разрушены, там шли уличные бои. Девятая бригада на катерах береговой охраны идёт к нам. Второго мы начнём наступление в вашу сторону. Раньше - никак. Почти вся техника сожжена, полно раненых. Эвакуацию я организую, зуб даю. - Утёсов закашлялся. - Ваш комбат?
- Ворон жив. Но проспал почти сутки, так устал. И все, кто с наших фортов, тоже. Большинство. Я сейчас зачитаю последнюю запись из боежурнала. У нас илл-рация, как тут пакеты кидать - чёрт его знает.
- Степан, пиши. - велел Утёсов радисту.
Ион прочитал ту самую запись Лашевского.
- Покой и память наша. - вздохнул Гном. - Я высылаю три эскадрона на вектор против АЗС. Они без техники, но успеют. С воздуха поддержать не могу, у аэрщиков топлива нет.
- Как же вывезти наших с Креста? Заводы радиоактивны.
- А через топи на "кайманах". Водородки-то не на приколе. Сейчас же велю собрать колонну. Тут нам штатские хелпают, на своих каталах вывозят. Пройдём через топи и заберём. От Шумякино до Черногрязи есть где разместить. Врачей мало, конечно, но впряглись тут все, без менжи и трёпа.
- С эфира, Гном. - обречённо выдохнул ротмистр.
- С эфира Валет. Держитесь.
- Мама... мамочка. - плечи Митяя тряслись. По щекам ползли слёзы. - Сестрички... О, господи, за что?!
Норин стоял, сжав зубы и кулаки. Верхняя губа парня задралась. Он оглядел посеревших офицеров:
- Митяй. - РЭБщик встряхнул камрада за плечо. - Митяй. - он тяжело дышал, не хватало воздуха. - Мы рубидеры или где? - зло вопросил драгун, обводя глазами начальство. - Я, блин, спрашиваю: мы - рубидеры?!
- Рубидеры. - глухо ответил Король и поднял блеклые глаза.
- Рубидеры. - потеряно кивнул Коржак и зашёлся в тяжёлом, с отхарком, кашле.
- Рубидеры. - обречённо произнёс Ион.
- А раз рубидеры - сжимаем зубы, арбаим и живём назло всей сволочи мировой! Митяй. - Андрей обнял плачущего юландца за плечи. - Держись, брат. Надо жить, Митька, надо жить за них. За всех. За них.
Андреев шагнул вперёд и положил руки на плечи связистов, сжал пальцы.
- Надо жить. - зло сказал он. - Иной земли нам нет. Нам поднимать Рубид. Мы выживем. Мы рубидеры, чёрт бы всё взял!
Король потянулся к рации:
- Роща, давай обед. Поднимайте всех. Пусть пожрут, соберутся. Ночью уходим.
- Роща - это кто? - спросил Ион.
- Здрасьте - Король отёр лицо. - Данька Рощин, лейт мой. Водку будешь?
- Нет, Король. Не буду. - Ион тряхнул башкой. - Вот когда спустимся с той стороны, тогда, пожалуй, выкушаю.
- Ну, хозяин - барин. - Ярослав потянулся за бутылкой, в которой оставалось на пол-стакана, не больше.
- Видишь зелёную загогулину? - Рокотов указал Норину на полумесяц внизу пульта. - Это переключение на приём. При вызове рация начнёт мерцать. Жмёшь зелёную, слышишь. Жмёшь белую - и тебя слышат. Только белую не отпускай.
- Кнопки странные какие-то.
- Да ведь пульт-то не наш - жабы делали! Гетуары. Так, чутка под нас годен. Наш только пытаются сделать. И чёрт его знает - прокатит или нет. Если будешь переносить - только пультом вверх! И не роняй. Разъём жуть хрупкий.
- Ща соорудим ящик. - подал голос Змей. - Ценная вещь. Жаль, если поломается.