Форт Город
Ранний вечер
Лашевский поднялся на третий ярус, пробрался между спящими и навис над Ионом. Последний приоткрыл глаз:
- Чего? - одними губами произнёс ротмистр.
Старый алкаш мотнул головой:
- Выйдем, арба худая.
Аташев чуть не с матюгами перевернулся. Болело отбитое плечо, играл "бульками" желудок, в глазах поселились жирные сони, тянувшие веки вниз.
- Ну чего ещё? - недовольно повторил он в умывальне, куда его затащил Король.
- Надо-надо умываться по утрам и вечерам.
Аташев звероподобно зевнул и последовал совету. Его комбез, расстёгнутый до пупа, попал под струю желтоватой воды. Ротмистр растёр мокрое по останкам футболки и голому животу с сеточкой от швов разгрузки. Сунул голову под кран, поливал себе на голову.
- Рок прилапатил. - сказал Лашевский, разглядывая сероватый потолок. - Кинда, Ион. Кажись, теперь и боженька не упасёт.
Аташев резко дёрнулся и зашипел - он содрал кожу с волосами, врезавшись макушкой в излив.
- Твою медь, Король! - в сердцах выдал террианец, подаваясь назад. Он прижал ссадину ладонью, болезненно сморщился. - Хоть бы подождал пока я доплескаюсь! Он опять со своей сладкой парочкой?
- Нет. Хуже. Он каким-то хером в драгуны перевёлся.
- Чудны дела твои, господи. - Ион рассматривал окровавленую ладонь. Ярослав извлёк из поясного кармашка маленький баллончик и щедро опрыскал башку коллеги антисептиком. - Мабуть достал аксая вкрай.
- Мабуть. - согласился Лашевский. - Он тащит нам иллотскую бренчалку. Уже смессовал со мной. Они с Анькой Стара в цугу запихали.
- Уффф. - Ион шумно выпустил воздух. - Погодь, на очко сбегаю.
- Утро начинается не с кофе. - прокомментировал Лашевский и полез за табаком.
Пока Ион завершал утренний туалет, Король набил папиросу и выпустил первую струю едкого "коряного" дыма. За многие годы он полюбил именно такую смесь - табак, кора леммеля и кое-какие травки. Привкус был, примерно, как у серого перца, горло драло нещадно, но мозги чистились враз.
Вернувшийся Аташев помыл руки, ещё раз ополоснул лицо, поёжился. В санблоке было прохладно, а берц ротмистр не надел. Ступни раздулись, он понадеялся что опухоль спадёт на кафельном мокром полу.
- Ну так. - Король сунул руки в карманы. - Симонов, сука, мудохал парней в кровь. Они его и того. Под замок. Рок баял, что хоть лисом на форт просунется. Кумечишь, что ему в булту взъегорило?
- Ой, ты, господи. Мало нам было.
- Видать, нагрешили мы крепко, Иончик. - грустно произнёс Ярик, катая папиросу по желтоватым клыкам. - Такое сарбаит только тот, кому иной колеи нету. Это, всё-таки, она родимая.
- Любовь? - осторожно спросил Аташев.
- Ага. В яблочко. М-да. Анну теперь снять нельзя. - перешёл Лашевский на деловой тон. - На ней два эска.
- Ну и баско! - Ион пальцами проинспектировал ранку. - Пусть сидит себе. Крест они тоже долго бултыхать будут. Там ещё и фиг развернёшься.
- А мы так и будем сидеть? Что за хрень, Валет? Всю дорогу отступаем. Девка хоть попыталась подпалить им хвост, да не пофартило ей. Верхние яруса уже сыпаться потихоньку начали.
Мощное густое "буууфшшшш", раскатившееся по храпящим на все лады коридорам форта подтвердило его слова.
- Ты же зыришь, что нам не скуфтырить. - Аташев отвёл глаза.
- Мы со Змеюкой на разведку сбегали, пока ты сны зырял, Валет. - Лашевский затянулся, помолчал, прислушиваясь к чему-то в себе. - В общем так. Я кумечу, надо бы их штурмануть.
- Какими силами? У нас рыл шестьсот. А у них? Вдвое, если не втрое.
- В том и фишка, что эти втрое раскиданы. Тут рота, там батальон стоит. И пара рот дотумкали забраться на горы, к верхнему озеру. У нас шестьсот шестьдесят четыре, я посчитал. Дадим бой, пробьём дорогу. Надо хоть раненых вытащить, Ион!
- Куда ты их потащишь? - раздражённо вопросил Аташев. - В Ситру? На голое место? Да нас там раскурожат только в путь! Ты хоть бесы поднимал? Чё там, как, что? Обстановки - ноль. Тут хоть вдоль берега отойти можно или вправду - в городок.
- Не, в Ситру не можно, пан. Далеко, не допрём. В шахту имени Дарина, кумечу. Затрахаются нас оттуда ковырять. А городишко - булта. - вяло махнул ладошкой Король. - Вот там нас живо накроет. Коржевских отправим с ранеными. У Вовки меньше всего народу. У нас будет пять сотен с хвостиком. Вполне, чтобы триста с копейками купаться отправить.
- Ярик, у тебя очко чешется? - иронически осведомился Ион. - Рок тебе почешет с удовольствием, наверное. Уйдём вниз, тут скальная порода. В горы "кроки" не залезут, без техники останемся.
- Мы так и так без неё останемся. - Лашевский запрокинул голову, тряхнул седой гривой. - Ворота курожатся помалу. Была бы калитка на берег - отошли бы, а так только под прямую наводку выезжать.
- Ты, вроде, баял, что у тебя выход в шахты есть. - Ион прищурился. - Я не менжую, но полста вёрст по горам, да с носилками! Да мы же поползём еле-еле. Руссы нас просто перебьют. Пока будем разбираться с верхними ротами, снизу бат подойдёт.
- Может. - дёрнул плечом Король. - На выходе в майн там пол-версты узким ходом и обрыв. Спускали гирьку, дна не достали. Верёвка была метров восемьдесят, Ион. А если пещерка тупиковая? Обратно-то не выйдет. Накидают химгранат и хана.
Ион закусил губу. Король прав, старая гадюка. Сидеть тут вечно нельзя, да и невмоготу. Или разобьют, или проштурмуют. Один плазмер в ангар и всё. Он забит под завязку, рванёт бак или БК хоть на какой машине - всё, техники нет. Но переть в лоб на руссов - суицид.
- Давай сделаем две вещи, Король. Дождёмся пока проспится Влад и дойдёт Рок.
- Ну, Влад - это ещё куда ни шло. А Рок тебе на что?
- Балда. Не Рок, а груз Рока. Смессуемся с бригадой, запросим обстановку на ареале. Слепыми котятами на псов переть - не можно, пан!
Лашевский щелчком отправил окурок в унитаз и утёр губу.
- Ладно, ясновельможный пан. Будь по-твоему. Не зря же Рок такой куфтырь натаскивал. Пусть хоть попытается до счастьица дотянуться.
Хларау, окрестности Царь-Порта.
Папин тихо бесился. Плазмеры танков жрали энергию как бегемот веники, синтридовые запасы таяли на глазах. Ворота форта почернели, дымились, кое-где уже парили из пробитых каналов охлаждения, но валиться не собирались. Он перекрыл всю долину ротными группами, драгуны в ловушке. Любому дураку ясно - надо сдаваться! А они не сдаются, черти. Целый день танки работают, температура в башнях за шестьдесят. Комвзвода пятый раз передышки просит - стволы-де поведёт.. Похоже, и впрямь надо дать машинам отойти на ТО, но взамен-то что? БМП выдвинуть? Можно, конечно, попробовать постучать бронебойными по этим чёртовым вратам, но что-то подсказывает - толку с того маловато будет.
Самая погань - они вообще не реагируют. Может, уже ушли? Кто его знает что там в горе и куда они могли нарыть нор. Маликов, собака страшная, со связи исчез с полудня. Он там укрепился, окопался, бодренький. Ну, обстрел раз в полчаса, вроде уже привыкли. Подвалы нормально удар держат, в ответ постреливает флигель-адъютант. Иной раз и попадает.
А тут хоть волком вой! На минах до чёрта потеряли, зверьё тут чеканутое на все корки. Кусаных, резаных, травленых - полный медсанбат! Солдаты уже откровенно боятся до ветру сбегать! А то сел один, а ему как прилетело по спине от маленькой собачки! Шипом. Глаза закатил и жопой в свою же кучу. Пока отбивали братана, и его поели основательно, и ещё двое яду получили по ногам. Все трое безнадёжны. Врач разводит ручками - антидоты не действуют, паралич развивается. Крысы какие-то шныряют кусучие по берегу, спруты в озере - уже десяток сожрали. Целый взвод ягод типа клюквы обожрался и давай стреляться. Кошмар, а не планета!
- Танкам отходить на ТО. - решился полковник. - А то и впрямь без них останемся.
- Есть. - начштаба защёлкал мышкой.
- Самоходкам тоже. Раздать рационы.
- Слушаюсь.
- И как тут живут? - Папин взглянул в открытый люк командного вездехода. - Ядовитые животные, ядовитые плоды. Ужас!
- А тут-то и не живут. - Гришков почесал кудрявую башку. - Тут как раз всё брошено много лет назад. Но с другой стороны, Дмитрий Петрович, а как на Стрее живут с их тяжёлым воздухом? На астероидах, где не дай бог с генератором что случится? Живут же. Или, вот, к примеру, Геллу взять. Вулкан на вулкане, кальдера на кальдере. Они же там грязевыми вулканами умудряются свои оплоты отапливать. Хороши дела - арсенал в батареях! Рванёт - мало не станет.
- Вулканы там, вроде бы, только на двух континентах, а третий и острова благодатны.
- И там есть. Меньше, но есть. Беспокойная молодая планетка. А вулканическую энергию ещё на Земле использовали чуть ли не пятьсот лет назад. Исландия - слышали?
- Язычники. - сморщился полковник.
- Потомки викингов. - Гришков встал, потянулся. С его метр шестьдесят он мог стоять в вездеходе в полный рост. - Хорошая страна, Дмитрий Петрович. Народу - меньше, чем в Рязани, городки одноэтажные, чистенькие. Ловят себе селёдочку, ни с кем не воюют, денежки копят. Жизнь неспешная, размеренная. Разве что вулканчики их иной раз шороху наводят, но это уж как всегда. Мёда без пчёл не бывает.
- Я бы тоже не отказался на старости в такой стране пожить. Но куда же мне без Оби? Эх, куплю себе дачку на берегу, посижу с удочкой на пенсии.
- Ирина Сергеевна-то как?
- Да помаленьку. По врачам вон забегала, бочок болит. Ничего, это у нас с ней от возраста. Зигзаг на погон получу - и на пенсию. Хватит, наслужился. Огородик устроим, груши посадим. - размечтался потенциальный генерал.
- Внучка-то вышла замуж?
- Не, ветер в голове. Этот мелкий, тот не романтичный. Разве же это для мужика важно? Важно, чтобы мужик был. На хорошей работе, крепкий, с жильём. Вот чем ей Динька Шкаликов не глянулся?
- Да господь с вами, ему за тридцать, а Полечке двадцать один.
- Зато нагулялся. В приличной фирме начальник отдела. Оклад - четыреста.
- Всё равно. В таком возрасте разница существенная.
- Я посмотрю как вы запоёте, когда ваша стрекоза крылышки расправит.
Гришков пожал плечами. Его доченьке пока только шестнадцать, есть ещё время подобрать кандидатуру зятя.
В машину заглянул потный Кольцов. Экс-десантник явно имел три шила в заднице. Нет бы сидел себе, ждал спокойно. Очень надо ему по расположениям носиться.
- Дмитрий Петрович, разрешите мне подняться в горы. Чего-то больно тихо противник себя ведёт. Как бы не удрали.
- Не разрешаю. - раздражённо отрезал Папин. - Мы плацдарм захватили? Захватили. Пусть валят, дороги им всё равно нет. Тут мы, с запада альбы. Разве что плоты лепить да по морю плыть. Доломаем крепость и хватит.
- Тут ещё одна есть.
- Да и хрен с ней. Заслон, обстрел - сами свалят. Слабоватый народец.
Кольцов опёрся рукой о край люка.
- Ничего себе слабоватый! Какой же у них сильноватый? Шестьдесят процентов в потерях! Ещё и личный состав трястись начал, а "преодолина" дай бог по три ампулы на рыло осталось. Это на сутки.
- Через сутки мы уже выдавим их с форта или вырежем. - отмахнулся Папин. - И всё. Или Маликов думает - я ему тут геройствовать стану? По лесам да горам за ними бегать? Ещё чего! Подождём подхода союзников, а там и подкрепления стартуют со Стреи. Не рвитесь, Олег Яковлевич, не стоит оно того. Генералов мы уже заработали.
Кольцов оттолкнулся от машины и побрёл куда-то в распадок.
- Вот неймётся ему. - пробормотал поручик Баняк, сидевший на связи.
29 мая 2389г. Вечер.
Рубид.
Ассоль.
Крутичи
Аэры вынырнули из сумерек, как призраки Дикой Охоты. В Крутичах успели дать сигнал воздушной тревоги, расчёты ПЗРК помчались на позиции. Но эта эскадрилья не стала бомбить с высоты. Аэры дали полный газ над посёлком, резко ускорившись. Несколько расчётов успели выстрелить, потянулись дымные следы "стрел", полыхнула вспышка, серебристая машина развалилась в воздухе. Обломки с шипеньем и лязгом попадали на улицы, задели танк. Капсула кабины стрельнула ракетным движком, подпрыгнула в небо, выпустила плоскости и умчалась по дуге на север. Хватит её ненадолго, километра три-четыре и упадёт. Чёрный с оранжевыми полосами плоский аэр разлетелся на куски, капсулу отбросило вбок, закрутило, унесло кувырком на равнину за речкой. Там она осталась лежать вверх ногами. Командир роты, стоявший на позициях к востоку от посёлка, не разглядел в бинокуляр никакого движения в стеклянной полусфере. Пилот или погиб, или потерял сознание. Впрочем, это было не сильно важно. Пленных кормить нечем, а выдвигаться из траншей неразумно. Последнее время славяниты начали снайперскую войну.
Самое интересное, что аэры не бомбили. Вместо бомб на посёлок легла волна удушливого марева, от которой экспедиционный корпус первым делом расчихался, словно от табака. Саднило горло, из глаз лились слёзы. Но никто не умер, не задохнулся. Наоборот. Становилось всё легче, спокойней, веселее. Не прошло и получаса, как шестьдесят тысяч человек за малым исключением начали засыпать. Немногие уцелевшие метались по позициям, сообразив что произошло. Химическое оружие! Неслыханая подлость! Но было поздно - со всех сторон накатывался тяжёлый рокот - шли вражеские войска.
Первыми на позиции ворвался 1й мотострелковый корпус Рыжкова. Взбешённые трэш-бомбардировками городов стрелки безо всякой жалости принялись уничтожать беспомощного противника. Вторыми подоспела Южная Группа, а последними через мостик и выемку повалили передовые отряды ополчения и третьей бригады драгун. Единственной частью, не отметившейся в Крутицкой Резне, когда было за несколько часов было застрелено, заколото штыками, взорвано гранатами более пятидесяти тысяч человек, стал корпус Градского за исключением 21й бригады.
В плен попали около 12. 000 руссов. Они уцелели лишь потому, что подоспел Рыжков. Обер-бригадир своим авторитетом, выстрелами в небо и громовым голосом сумел прекратить кровавую вакханалию. К часу ночи 30 мая операция "Весенняя Муха" закончилась. Экспедиционный корпус ВР в Ассоли прекратил своё существование. Маликова среди уцелевших не было. Лежал флигель-адъютант в углу монастырскго подвала с выпущеными из брюха кишками и разрезаным горлом. В другом углу ничком валялся застреленый в упор Таривердиев, а по прочим помещениям монастыря насчитали две сотни трупов чинов штаба и штабного охранения.
Вторая волна аэров - это была эскадрилья капитана Генчика, 19 машин из 30 изначально - распылила наркотику над сорокареченской Белой долиной. Там эффект был слабее - альбены не хуманы. Но и им пришлось несладко. У прекрасных созданий открылся жесточайший понос. Учитывая же, что альбен скорей умрёт, чем откроет чужому непристойный истекающий мерзостью зад, воины начали бегать в кусты, где становились лёгкой добычей мелких патрульных групп и снайперов. К ночи на 30 мая командиры альбенов ощутили беспокойство - более половины уцелевших в сражении на пологих холмах (Или бою при АЗС, как окрестили этот кошмар в Славянии) валялись по кустам и оврагам мёртвые, да ещё и в непотребном виде. С севера узкое "ухо птицы" , как примерно можно перевести альбенское выражение, означающее дефиле, заблокировали невесть откуда взявшиеся хуманские части.
Кое-как купировав эпидемию диареи, командир - десятитысячник в сопровождении двух флейтистов, начальника штаба (по крайней мере его функции были схожи с аналогичной должностью у людей) и знаменосца с белым флагом зашагал по разбитому шоссе дабы вступить в переговоры. Плен не столь уж позорен по сравнению со смертью в мерзких истечениях.
Вот так наркотика, считавшаяся не без оснований позором и проблемой Рубида, помогла победить сильного врага. Правда, оставалась ещё эскадра на орбите, бомбардировавшая несчастные города. Но бомб и трэша у неё становилось всё меньше.
Впрочем для 1го батальона 5й бригады эти победы не имели значения. Трудно сказать, почему 29го, ни днём, ни вечером, к нему не подошла помощь. Перенаправить войска на север никто не мешал. Вероятно, сыграла роль инертность крупных соединений. А остатки бригад в центре полуострова были заняты - им предстояло зачистить местность от разрозненных групп противника, завершить поиск раненых и убитых, отконвоировать около трёх тысяч альбенов до ближайшей станции, вывезти подлежающую ремонту технику и перегруппироваться.
Шеленский запросил помощи у ВМФ и получил её. Девятая бригада погрузилась на катера береговой охраны и пошла к побережью Сорокаречья. Именно она шла в ареал "Т". Свежие опытные горнострелки в составе пяти полных батальонов. Дробить батальоны Шеленский не стал. Будет мир - будет тайм.
Градский сам сообразил предложить помощь в Сорокаречье. По приказу обер-бригадира 23я и 24я бригады под командованием бригадиров Ельцова и Черемшина потянулись на север. Их продвижение сильно сдерживали Клесвицы - город жестоко пострадал от бомбёжек. Улицы были завалены рухнувшими зданиями и горелыми автомобилями.