Это была старая уловка. Начитаный Кольцов её знал, а Анна - нет. Полковники не были такими идиотами, чтобы размещать охранение танкистов за 10 кэмэ от них, да ещё в пределах досягаемости огня с высокой скальной гряды. Это прусская армия смогла как-то по темноте влезть в такую низину посреди подковы холмов, с которых на марш с радостным изумлением взирали австрияки. Они, правда, всё равно огребли люлей, но исключительно по нерасторопности командующего и архаичности вооружения.

Олег Яковлевич поставил охранение куда ближе, да ещё и в лесу спрятал, завесив масксетями. На высотах у него только наблюдатели сидели из "Воткинского Взвода". Или Семёновского, как хотите. Старый товарищ умер без мучений, от "инъекции милосердия", и был похоронен близ Уликово. Без модулей сохранить тело всё равно нереально. 

Группа, обнаруженная 534м эскадроном, состояла из наскоро изготовленых чучел, изображающих неподвижные - спят, валяются - фигуры и голографических объёмных изображений, чтобы можно было сымитировать хоть какую-то деятельность - член экипажа БМП носит воду для радиатора, механики копаются у машины, расхаживает по гребню часовой и так далее. В сами чучела заложили кислородные подушки с крохотным насосиком и настроили его так, чтобы мешок то сдувался, то раздувался. Получилось недурно, на спящего очень похоже. Разумеется, на близком расстоянии всю эту бутафорию спалили бы на раз, но именно на удаление не менее километра полковник и рассчитывал. Машины поставили неисправные, заварив пробоины кусками обшивки, а то и заклеив пластотканью внатяг. Ловушка сработала прекрасно.

Когда на "23-57" обрушился миномётный удар, машина полыхнула любо-дорого. Ещё бы ей не полыхнуть, если в десантное отделение не пожалели бочки нефраса!* А поскольку батарея тут же перенацелилась на основную группу и дала залп, неподвижность чучел в первый момент в глаза не бросилась. Но когда они молча, без крови и воплей, разлетелись в стороны, а голо отключились, до Апельсинки дошло:

- Подстава! - заорала она в рацию. - Это манеки!

Сумарокова выскочила на гребень скалы в полный рост, разглядела наконец развалившуюся траву, ветки и тряпьё, которыми набили одежду, и поняла, что они сами предупредили противника. БМП горели чудно - ярко, дымно, жарко. Такой огнище и слепой увидит. А скрытый наблюдатель метрах в ста от позиции при помощи лазерного прицела тут же скинул артиллеристам координаты. 

У 534го эскадрона было 4 минуты, пока САУ наводятся на новую цель и перезаряжаются. Но дав команду свернуть батарею, Ведьма велела вернуться и Мороку с Личем, которые были уже внизу, среди продолговатых навалов в мутной воде - останков зданий на окраине города. Так что машины эскадрона начали разворачиваться на узкой полке, но с места не сдвинулись. 

Первый снаряд рванул среди конструкций эстакады, разметав людей Володьки - Лича. Двоих протащило по камням и сбросило в прибой. Самого унтера разорвало в клочья. Второй ударил выше, превратив два "крока" в изорваное железо и кровавое мессиво. 

 - Отходим к форту! - заорала командирша. - Роб, помоги! 

Вдвоём они схватились за верёвку и потащили на себя, чтобы поднять болтающуюся на крутом склоне Апельсинку. Ноги скользили по осыпи, Робур упал, упёрся ногой и всем телом вытягивал канат, откинувшись назад. Анна перекинула такелаж через плечо и потянула, как лошадь. Уф, отъелась тётка на форту! Даром, что промальпинка бывшая!

Ревели моторы машин, стартующих в сторону форта. Наблюдатель дал поправку и САУ откорректировали наводку. Они брали эскадрон в вилку. Счастье, что у руссов было всего 2 машины. Калибр средний, 128 мм. Зато боезапас немеряный. Рассчитывали-то его на 8 орудий! 

Сумарокова оглянулась - половина амфов уходила. В лодках и за спинами водителей видно часть второго взвода. Кое-кто и миномёт прихватить успел. На обочине валялся изломаный дымящийся паур, а поверх него - оторваная взрывом рука стрелка до локтя. Труп свисал через верхний люк разбитого полыхающего "крока". 

- Морок - Ведьме!

- Морок! 

- Бери парней Лича и уходите в развалины! Сиди там до темноты, Морок! Поняла?! - кричала в рацию Анна, задыхаясь от напруги и спешки. 

- Приняла! Первый, третий! Ко мне, живо!

- Машины - к форту! Старт! 

"Кроки" рванули к спасительному Кресту. Вниз поскакала одинокая фигурка, ослушавшись приказа обер-лейта. Это была фельдшер эскадрона, черноокая и черноволосая Динара. Она перепрыгнула через воронку, не обращая внимания на изорваные тела - им уже не помочь. По камням стекали багровые ручьи - рядом с Личем погибли не менее семи его подчинённых. Взвизгнуло над ухом, пуля выбила облачко из бесформенного кусища бетона. Динара рыбкой нырнула в крохотный прудик, образовавшийся между кучей земли и полуобрушившейся стеной невысокого каменного строения. Мокрая, грязная и потная фельдшерица на четвереньках поползла в распадок, из-под шлема по шее и груди лилась вода. Там, в руинах, она была нужнее, чем на форту, где и так хватает медиков. На высоте снова рвануло, засвистели осколки, кто-то вопил, кто-то выл на одной ноте. 

Между вытянутых навалов земли и камней её встретили два стрелка и помогли добраться до неглубокой пещеры, вероятно - бывшего подвала или первого этажа. На грязных остатках песочной плитки лежали одиннадцать раненых, приведённых или принесённых на руках стрелками 1го и 3го взводов сумароковского эскадрона. Оставшиеся в строю спрятались вокруг, замаскировались и замерли в кустах. 

Динара бросила на полукруглый выступ сумку, содрала шлем и приступила к своим обязанностям. Ей помогали три санитара. Предстояло дождаться сумерек - это самое лучшее время для движения. Даже ночь так не скрывает от вражеских зырок, как туманные хларайские сумерки. Хамелеонки в них работают просто идеально.  

Форт Крест. Ангар.

- Я вам говорил. - злорадно прокомментировал Симонов возвращение Анны. В ангаре царила суета. Наверх тащили раненых. Носилок не хватало, так что драгуны использовали "саваны", впрягшись в каждый по шесть человек.

- Ой, братики, ой, помираю. - плакала бледная девушка, пытаясь свернуться калачиком в мешке. 

- Держись, зубки сожми, нельзя тебе сгибаться. - уговаривали её парни, тащившие "саван".

Ларин и Терещенко, ползая на коленях по полу, осматривали раненых, определяли кого сразу на стол, кого на перевязку. Инъекторы звонко щёлкали, даря кому забвение, кому локальную анестезию, кому защиту от сепсиса. 

- Ну что, достукалась? Сорок три в минус. Проздравляю!

Сумарокова шагнула вперёд, глаза её сверкнули:

- Я попыталась хоть что-то сделать, а не сижу, как крыса под палубой! - Она харкнула на пол между блестящих носков берц Симонова. - Заткнись!

- Я старший на форте! - загремел Симонов, сжав кулаки. 

- Хрен там! Ворон велел тебе придерживать мне хвост! 

- Бабам командовать не положено!

- Опа-жопа! Это кто ж тебе побаял, булдырь?

- От веку заведено! - отрезал спейсер. - Бардак в вашей Славянии!

- Не тебе судить! - огрызнулась Сумарокова. - Без сопливых раскурожим!

Симонов открыл было рот, но резкий свист заставил его присесть. Механики его же эскадрона недостаточно высоко подняли тельфером побитый в бою амфик и обер-лейтенанту пришлось проявить чудеса изворотливости, чтобы толстые грязные колёса не смазали по макушке. Анна отскочила в сторону, заметив поднятый большой палец одного из мехов. Видимо своими рассуждениями Симонов не её одну выбесил.  

Амфик поставили на стенд для ремонта. 

- Горенков, собака страшная! - заорал комэск. - Три наряда! Сгною! Плёткой получишь, урод!

Аплодисменты и издевательский смех донеслись с балкончика перед верхним выходом из ангара.

- Браво, Анна Робертовна. - одобрительно произнёс Рокотов. - Так этого белого-негорелого. У белых спейсеров, ежели не хурили, до сих пор такой домострой, что наши ястребовцы в углу писаются. Знаете что, Арис-Най, Владиславу ваши рассуждения и методы воспитания вряд ли зайдут. Кнут он вам в дупу запихнёт или я его не знаю. - Рокотов пропустил группу, нёсшую раненого, и двинулся по лесенке вниз. 

- Попробуйте. - прошипел экс-спейсер. Зубы белели неровным оскалом.

- Я тут поаськал Сташека насчёт вас. Знаете, что-то мне подсказывает, что вы попросту спрятались в Рубиде, пока из вас самого ремней не нарезали за ваши пакости и гадости. - лицо Сергея на глазах каменело, проступили скулы. - Или вы сейчас же попросите прощения у госпожи обер-лейтенанта и выбросите свою поганую плётку, или я покажу на что способна илл-рация, смессуюсь с Владиславом...

- И чё? - издевательски вопросил Симонов кладя руку на кобуру. В ангаре стало необычно тихо. 

- ... и буду действовать по его приказаниям. Он таких, как вы, страсть не респехтует. Последний раз предлагаю миром: плеть за окошко в море, перед сестрой - извиниться!

- Хер! - прохрипел багровый Симонов. - Драгуны! Взять его!

Никто не двинулся с места. Вадим - Бобёр сделал было шаг, но его придержали за плечо. Капрал обернулся на братов, облизнул губу и замер, поставив карабин к ноге.

- Он вас бьёт? - спросила симоновских Ведьма.

Кто-то из 536го несмело кивнул и опустил глаза. Другой сорвал футболку и развернулся спиной. Терещенко ахнул - от лопаток до копчика всё в засохших рубцах. 

- Живо в лазарет! - распорядился врач. - И прочие стигмоносцы - тоже - марш на обработку ран! Живо!

- Вы арестованы, Симонов. - ледяным тоном заявил Рокотов. - Есть предел даже в драгунских эскадронах. Вы его перешли. Полагаю, спейсерский суд также будет несказанно рад рандеву с вами, Арис-Най Смайн по бренчалке Таксидермист!

- Взять его! - рявкнула Сумарокова. 

На этот раз возражений не возникло. Драгуны 534го эскадрона схватили озверевшего обер-лейтенанта, выдрали из кобуры пистоль, а из ножен - штык. 

- В карцер! - прошипела Анна. - Кстати, а кто вы-то такой? - она подняла глаза на стоявшего в серёдке лестнице Рокотова. 

Последний небрежно отдал честь:

- Обер-лейтенант Рокотов из штаба дивизии. Назначен офицером связи в батальон. 

- Бывший начальник КР? - вытаращила глаза Анна. - Ничего себе карьера!

- Анна Робертовна. - Сергей спускался вниз, легонько постукивая пальцами по перилам. - Есть вещи куда важней и карьеры, и кэша, и самой лайфы. Например, дружба и верность драгунскому братству. За ради этого ничего не жаль. По моему глубокому убеждению, сей тест сдан вами успешно. Ну, не свезло, бывает. Пойдёмте, смессуемся с нашими братами и покумечим как нам поджарить крысий хвост - на маслице или... - бывший каэрщик улыбнулся. - ... на май-я-не-зи-ке!

- Ты??? - глаза Лашевского стали бешеными. - И как тебе в булту взъегорило прилапатить в сектор?! Лайфа осточертела?! Уматывай, покуда цел!

- Хрен с гвоздиком. - отрезал Рокотов. - Я теперь полноправный драгун, имею приказ. 

- Ага. - старый рыцарь наклонился вперёд, седые пряди качнулись. - Раз драгун, так слушай м-о-й приказ. Вон отсюда, булгачник!

- У меня приказ обер-бригадира Шеленского. - Рокотов безмятежно улыбался. - Доставить комбату илл-рацию и остаться для арбайты с ней. У вас таких спецов нет. И я это сарбаю хоть бы и через ваш труп. А сейчас позовите Ворона, будьте любезны.

- Ну, парень. - Лашевский сжал кулаки. - Тебе тут кишки выдерут. А Ворон спит. Умаялся, бедолага, прикрывая отход. Чуть там не остался. Крайний раз мессую - уматывай. Раскурожим твою связь уж как-нибудь. 

- Не раскурожите. - отрицательно качнул головой Сергей. - Не та техника, молотком не лечится. Пусть спит. - голос чуть дрогнул, в нём слышалось и облегчение, и сочувствие, и усталость. - Но на форт я пройду, хоть лисом обернусь. 

Ярослав криво ухмыльнулся:

- Прошаришься к нам - сам стакан налью. Но учти, Рок, скосячишь - хана. Как очухается - дам знать.

Анна просунулась вперёд, в растр камеры:

- Ярослав, мы арестовали Симонова. Он не тот, кем назвался! И в кровь избивал почти весь свой эскадрон!

- Ого! - бывший МПэшник отёр губы. - Баско дело сарбила, сестра! Таких в бочаг и всех делов. Как Ворон проспится - докладаю. Ещё что?

- Первая обещала прислать ховки под раненых, мы хотели уничтожить танки, но попали в засаду. Два моих взвода в руинах.

- Т-шшш! Не дай небо - заушат! Не снимайтесь с эфира, мы вас аськнуть не сможем. Натурно, сестра, оставь кого на линии. Проснётся наша птица - побаете.

Анна кивнула и вызвала одного из радистов. Рокотов также остался при рации чтобы минимально объяснить тому как обращаться с иномирной техникой.