— Ну что же ты, птенчик? Глупенький, наряд яркий, цветастый, но настоящих крыльев-то нет, — Искорка оценивающе поднимала подолы дорогого плаща, щипала мех на воротнике и кружилась вокруг, то и дело мелькая перед неоновыми глазами. Еще немного, и сама сорвется в глубокую пропасть перед ними, хотя ей, кажется, не страшно. — Пойдем, кто ты у нас, павлинчик? Смотреть на тебя жалко. Знаю я того, кто сделает хорошо, обещаю, тебе понравится.

      Она скользнула с плеча до запястья и сжала. Достаточно крепко для своего телосложения.

      Интересно, что она сможет предложить взамен на смерть?

***

      Перед глазами — прибитая вывеска с надписью «На краю света». Иронично, учитывая, что он только что, по сути, от него ушел. Вдали не было видно ни конца, ни края — только всепоглощающая звездная пропасть. Ей хотелось отдаться, закрыть глаза и лететь-лететь-лететь. Упасть, стать зацелованным небесными телами и уснуть у объятиях небытия и вечности. Разве даже такому простому его желанию не суждено сбыться?

      Это до глупого смешно, он ведь благословлен, он должен был выйти победителем в схватке за жизнь. За ее потерю.

      Она исчезла так же быстро, как и появилась у Авантюрина перед глазами. Это место представлять не нужно, Искорка этого и не делала, просто петляла между гостями с пивными кружками в руках, картами, фишками и дубинками, разбитыми бутылками и… остальное Авантюрин рассмотреть не успел. Значит, есть что-то еще.

      Его весело толкнули на мягкий диван, затылок больно столкнулся с стеной, от чего Авантюрин шикнул и поспешил потереть ушибленное место, взъерошивая и без того взлохмаченные волосы. Никакой больше утренней рабочей укладки. Картина, наверное, так себе, но на это как-то все равно, учитывая, что его здесь вроде как должны развлекать, и, судя по коротким кадрам увиденного, с ним мило и спокойно беседовать не будут.

      — И что ты от меня хочешь?

      Авантюрин повернул голову и увидел мужской профиль. Смиренно вздохнув, его одарили надменным темным взглядом сверху вниз.

      — Покажи грустной пташке пару фокусов, Веритас Рацио.

      — И как пташка любит веселиться? — почти равнодушно спросил Веритас, но Авантюрин, кажется, расслышал в голосе ноты заинтересованности.

      — Пташка любит умирать! — воскликнула Искорка и залилась смехом. — Убей ее, Веритас, убей, убей!

      Авантюрину сделалось не по себе — он прошелся по кругу и вернулся в исходную точку? Смерть в одиночестве и тишине или от чьей-то руки? Его кровь будет окроплять дерево столов таверны, стены, ею будут умываться последователи Ахи, купаться, слизывать с рук и лиц — что же, побудет напоследок полезным, почему нет?

      Им пользовались всю жизнь, каждый человек, кроме родителей и сестры, но их давно нет, их образы плыли в сознании нечеткими контурами и голосами, словно из-под воды. Остальным было все равно — для остальных он беспроигрышная ставка и разменная монета.

      Авантюрин согласно покачал головой чем заставил сидящего напротив Рацио уйти в недолгие раздумья с приложенными к подбородку фалангами пальцев.

      — Ну же, Веритас, — он с мягкой улыбкой потянулся к чужому запястью и отодвинул руку от лица, а затем приложил ладонь к сердцу. Для всей этой ситуации оно билось слишком медленно — ведь что такого, распрощаться с жизнью? Особенно ему. — Иначе зачем вы здесь собрались? Я должен буду повеселить вас в ответ и я сделаю это со всем изяществом, уж это я умею, можешь не сомневаться.

      — Пару моих глаз хватит, — возразил Веритас и мотнул головой в сторону выхода, призывая встать и освободить дорогу из-за углового стола. — Вернемся туда, где тебя отвлекли, и начнем заново.

***

      Зияющая пропасть красива, как в первый раз. От всего остального мира во вселенной обособленное место — жутко и завораживающе. Шаг вперед, и Авантюрин пропадет.

      Позади тихо стоял Веритас, а Авантюрин думал о том, что эта пустота напоминает дыру в его груди. Рацио присесть немного, заглянуть в нее да увидеть далекие звезды и галактики. То же самое, как показать их на ладони — видно будет идеально.

      Он с тоской вздохнул, но для стоящего позади Рацио это выглядело простым жестом смирения с улыбкой на лице. Какая ему разница, что все-таки заполняло и склеивало ребра, легкие и благодаря чему еще билось сердце?

      — Я готов, — Авантюрин повернулся лицом и сложил за спиной руки. — Толкнешь меня? Буду не против видеть твое лицо, пока из моих легких уходит кислород.

Рацио отреагировал на его флирт скептически, но говорить об этом не стал.

      — Толкну, — он ответил уверенно, и Авантюрин нервно рассмеялся, тихо, за спиной Рацио бы никто не услышал.

      Улыбка исчезла вместе с опустившейся на лицо маской, через которую все выглядело… абсолютно таким же.

      — Это подарок на прощание? Не думал, что так быстро успел запасть тебе в душу.

      — Простая традиция, — не меняясь в лице, сказал Веритас.

      — Часто людей с обрывов сталкиваешь?

      — Нет, ты первый. Веселье должно быть разнообразным.

      Авантюрин хотел открыть рот, чтобы парировать, но не успел — его легким щелчком в лоб отправили в падение.

      По-настоящему. И никакой земли под ногами.

      Он летел вниз так быстро, словно кто-то сверху приложил по голове и бил, бил, молотком, битой, которую он видел в Таверне. Перед глазами проносились желаемые звезды, но никто не спешил принимать Авантюрина в свои объятия. Тело то жгло, то обдавало холодом. Кажется, Авантюрин чувствовал, как горят подолы его пальто, как огонь на меху воротника касался щеки.

      И снова щелчок — он оказался перед Веритасом.

      — Нет, ты второй. Веселье должно быть разнообразным.

      И снова пустота. Сверху тянулось что-то фиолетовое — до Авантюрина дошло, что так изображали Его превосходительство Небытие. Постойте, откуда этот титул?

      Звезды душили, обхватывали своим бесчисленным множеством рук его горло — еще немного, и шея хрустнет с непоправимыми последствиями.

      Все резко прекратилось. Он едва стоял на ногах, но от падения удержала сильная рука. Подняв голову, Авантюрин увидел спокойное лицо и тот же безразличный взгляд.

      — Веритас…

      — Нет, ты третий. Веселье должно быть разнообразным.

      И ногой прилетело под дых, отшвыривая слишком далеко.

      Авантюрин не чувствовал, куда его несло — он все еще подконтрольно летел в сторону или давно под неведомым притяжением уже падал вниз. Или его закружило в воронку вверх — понять невозможно. Как и вдохнуть. Как и моргнуть — ему словно запрещали, а глаза превратились во что-то непонятное. Если вытекали не они, то почему щеки мокрые и шее так щекотно? Весь мир сузился до этих ощущений.

      А потом до рвущегося на части тела в сопровождении низкого смеха в ушах.

      Авантюрин один, а перед глазами мерцало, пусть ничего не видно. Почему он все в сознании? Холодно. Жарко. Больно. Легко. Не понятно. Его сейчас стошнит.

      — Авантюрин?

      Он распахнул глаза и постарался схватить ртом необходимый воздух. Взгляд стабилизировался быстро — перед ним на корточках сидел Веритас. Он тоже. Не стоял. Даже на что-то облокачивался. Прекрасно.

      — Наигрался? — спросил Веритас. Авантюрин успел увидеть маску на его плече, выдохнуть и кивнуть. — Понравилось? Если да — приходи. Я буду ждать тебя.