Излюбленное место всяко радует глаз приглушённым светом, живой музыкой, не раздражающей излишней громкостью, и щедрыми порциями оправдывающих свои ценники блюд. Скажи кто Первому и Второму с десяток лет назад, что они смогут позволить себе вот такие спонтанные ужины в дорогом ресторане, они оба рассмеялись бы, не попробовав помечтать.

Поговорить по душам они могли и в обычном баре за бокалом холодного пива, но сегодня Первому хотелось расслабиться именно в такой атмосфере, когда всё как «с иголочки» – чинно, мирно, чисто и тихо. К тому же, на сытый желудок разговоры идут ладно. А Второго такая плавная метаморфоза его предпочтений, похоже, только забавляет.

Предложение встретиться действительно было спонтанным, а Второй согласился так легко – иначе, чем обычно, – что Первый всё ещё не может ответить себе, кому из них выговориться нужнее. Объект их сегодняшней несогласованной беседы в повторном представлении даже не нуждается. Наверное, это знакомство возымело эффект больший, чем Первый себе изначально представлял. И это он с самой Гоуст ещё толком не обсуждал.

Не то чтобы он привык бежать со своим грязным бельём к брату, но попросту знать, что есть кому доверять в этой странной семейке, – вполне неплохо.

– И всё-таки, что ты в ней нашёл?

Не в бровь, а в глаз: такой Второй. Пожалуй, Первый не ошибся, и этот разговор действительно нужен им обоим.

– А ты сам не разглядел, что ли?

– Не, ну, она симпатичная, тут не спорю, – Второй довольно усмехается, однако в голосе всё равно скользит знакомый скепсис, – мне просто интересно.

– Да хуй знает, – Первый пожимает плечами, махнув вилкой у виска, – ебанутая.

– С тобой только такие и связываются.

Вот же засранец. Первый тихо смеётся, ведь Второй по сути прав.

– Но она ж совсем ещё малявка, не?

– Маленькая да удаленькая, – Первый отмахивается, понимая, к чему Второй клонит, и, будто пытаясь спугнуть, скалится в ухмылке, – для малявки она такое вытворяет, уф-ф… Могу в подробностях рассказать, если хочешь.

– Не-не, обойдусь. – Второй отводит глаза, но ох уж этот оттенок в его голосе в духе «ой, сорян, виноват за базар», ведь этот локомотив не развернёшь так просто. Если Второй эту тему поднял, то постарается гнуть и дальше.

Давненько же он не изображал из себя опекуна.

– Да и вспомни, каким сам был в её годы, м? – губы расплываются в ехидной улыбке, за которой на миг всплывают воспоминания. Да уж, их юность была весьма бурной, есть чем похвастать.

– Бля, – смех слетает с губ Второго легко, будто тот только и ждал повода сбросить с плеч неловкость небольшой разрядкой, – нашёл что вспомнить.

– То-то же.

Доев свой стейк, Первый вальяжно откидывается на спинку кресла, окидывая ленивым взглядом знакомый интерьер. Настолько знакомый, что он, в общем-то, никогда не присматривался к деталям.

– И всё равно это будто как-то… – Первый не дожидается слова «неправильно». Он уже догадывается, что так Второй хочет это назвать, но не выставляет себя дураком: это только безнадёжно испортит вечер. Даже если хочет, он этого не делает, и Первый отчасти, наверное, даже благодарен. – Хуй его знает, стрёмное ощущение.

– Да она сама на меня вешалась, – театрально вздыхает Первый.

– Но ты-то не в пубертате, контролируй себя.

– Слушай, Джиа – совершеннолетняя, у неё есть своя голова на плечах, – намекать бесполезно, и Первый уже открыто раздражается. Не то чтобы он психанёт и побежит делать назло вошедшему в репертуар брату, но и не потерпит, чтобы кто-то ставил под сомнение его выбор. Он не маленький. – И вообще, чего ты из меня делаешь хуй пойми кого?

– Так ты и есть хуй пойми кто, – с тоном очевидности невозмутимо парирует Второй, пожав плечами. – Надеюсь, наша мать хотя бы не знает?

– А нашу мать не должно ебать, с кем я там сплю, – почти сплёвывает Первый, запивая забавную рифму вином.

– Спишь? – Второй в искреннем удивлении вскидывает брови, дожёвывая свою порцию, – Мне показалось, что у вас всё серьёзно.

– Ну-у…

Да, похоже, это можно было так назвать. Если кого-то из своих разношёрстных подружек Первый и приводил в дом, то не спешил преподнести это как нечто действительно достойное внимания. Ну, как: Гоуст одна в этом плане прошла дальше всех. И да, похоже, всё серьёзно. Настолько серьёзно, насколько вообще в его случае может быть.

– Она мне нравится. Наверное, – рассуждающе произносит Первый, будто говоря сам с собой и уставившись в скромно украшенный в тёмных ненасыщенных тонах потолок. И даже не сразу понимает, когда добавляет вслух: – Очень.

– “Очень”? – Кажется, Второй едва не давится, и Первый даже не глядя представляет, как тот смешно вытягивает лицо, изображая удивление несколько преувеличенно: шутки ради, конечно же. – У-у-у… Да тут кто-то конкретно так втрескался, а?

Первый расслабленно смеётся, сыто потягиваясь в своём кресле. Не так бы он предпочёл это назвать, но, быть может, по аналогии подходит. Хрен разберёшь, нравится и нравится.

– Да иди ты нахуй.