[14:55] Энид: Ты знаешь, это похоже на гнездование…
[15:10] Уэнсдей: Вовсе нет.
[15:12] Энид: Оттого, что ты так пишешь, меньше на правду это похоже не становится.
[15:12] Энид: И если что, я рада! 🥳
[15:12] Энид: Я к Аяксу тоже часть вещей перетащила. 😘
[15:15] Энид: Это не плохо!!!
[15:18] Энид: Уэнсдей?
[15:20] Энид: Ты ведь не выгонишь теперь Тайлера, правда? 👉👈
Уэнсдей сжимает переносицу, пока Тайлер вчитывается в сообщения на телефоне в ее вытянутой руке.
— На что это, по-твоему, похоже? — немного недовольно говорит она, зная, что иначе поступать в любом случае не хочет.
Тайлер мягко пожимает плечами — смущенно так, и Уэнсдей знает, что это значит — он сдерживается, чтобы не улыбнуться.
…как будто по его довольным глазами и так не понятно, что он сияет изнутри.
— Тайлер, — предупреждающе зовет она.
Он откашливается и притягивает ее за талию к себе на колени, аккуратно перехватывая телефон и откладывая его в сторону.
— Это похоже на то, что ты позволяешь мне быть рядом, — уже без тени улыбки говорит он. Уэнсдей позволяет себе немного расслабиться.
— Ладно.
— И Энид сказала, что ничего плохого в этом нет, — тихо, мягко продолжает он, и Уэнсдей уже знает, что за этим последует какой-то вывод, к которому он пытается ее подготовить.
Она делает глубокий вдох, скрещивая руки на груди — что не очень удобно, сидя на его коленях, но ей нужно показать свое недовольство.
— Уэнсдей… — как-то совсем серьезно зовет он, и ее сердце замирает.
Тайлер сглатывает, его кадык нервно дергается, а челюсть сжимается. Он все еще удерживает ее за талию, но это становится именно что поддержкой — не объятием, и эта разница ей не нравится.
Он никогда не старался от нее отстраниться.
— Если ты не собираешься сказать мне о том, что снова меня предал, тебе незачем напрягаться, — констатирует она, но, несмотря на мимолетную усмешку, спокойней Тайлер не становится.
Она размыкает руки и кладет их на колени, показывая, что готова слушать.
Тайлер становится еще напряженней.
— Я… — тянет он, и его скулы багровеют, а выражение лица становится до ужаса уязвимым. — Ты не будешь против жить вместе? — наконец, выдавливает он. — В смысле, не сейчас. Но… когда ты выпустишься. Или… ну, когда-нибудь потом?
Уэнсдей растерянно моргает, не понимая, почему он задает эти вопросы. В ее понимании, это очевидно — он уже частично живет с ней.
— Разумеется, — безапелляционно говорит она. — Место нам еще нужно будет выбрать, но это можно обсудить потом. Наш семейный риелтор подобрал несколько приемлемых вариантов.
Тайлер смотрит на нее так, будто она ударила его шокером и показала грудь. Его тело отмирает: пальцы теплее касаются ее талии, лицо склоняется к ней.
— Серьезно?
Уэнсдей поджимает губы.
— Ты знаешь, что я не шучу.
Он облегченно усмехается, зная, что она лукавит.
— Почти, — уточняет он.
— Почти, — соглашается она.
К вящему восторгу ("О-о, это так мило!") и возмущению Энид ("Эй, погоди, так вы закрываетесь от меня?! Но я даже никому ничего не рассказываю!"), вечером в ее половине комнаты появляется раскладная черная ширма.