Сапоги вязнут в мокром песке. От казарм по укрытому ходу до батареи триста двадцать шесть шагов. Наверху прохаживаются часовые с карабинами. Лунный свет выхватывает из темноты светлые нашивки, лица, примкнутые штыки. Лейтенант Грау уже вывел людей на батарею, фон Мальтер задержался - писал письмо домой. Оберст-лейтенант¹ фон Рольке не обращает внимание на подобные вольности - он достиг пика карьеры, до пенсии полтора года, чего ради лишний раз дёргать сходящих с ума от гарнизонной скуки офицеров? К тому же 21го - летний бал. 

Бригадный бал раз в полгода - великое событие. Дамы из офицерских семей и бригадного госпиталя, бригадный же оркестр. Вальсы и вино, особым рейсом привезённое с материка. Неторопливые чинные беседы старших, торопливые поцелуи девиц и юных лейтенантов в саду под кущами тропических кустов. А ближе к осени непременно две-три свадьбы. Нижним чинам тоже поставят вино, к кому-то приедут подружки или жёны с материка. Пароход "Честный" ещё вчера ушёл в Порт-Сабар.

Альберт поднялся на вал по каменной лестнице, огляделся - всё в порядке. У каждого орудия чуть мерцает светлячковый фонарик, вокруг хлопочут канониры. Протереть орудие, проверить смазку, ход поворотных (правильных) механизмов. Наводчики прикладывают глаза к прицелам, ловя ориентиры на том берегу. 

- Херр обер-лейтенант! На батарее в порядке! Целей нет! Люди занимаются при орудиях!

- Вольно.

Лейтенант Грау ухмыляется и бросает руку от козырька шлема к бедру. Он старше фон Мальтера, выслужился из нижних чинов. Высокий рыжеватый квадратный с явной примесью оркской крови.

Офицеры медленно идут по орудийной площадке. Грау разглаживает усы:

- Приедет Хельга, привезёт детишек. И пива!

Альберт кивает на море:

- А у нас ещё копченая рыба осталась?

- Конечно! - орёт Грау. - И орехи ваши остались, и рыбка. А как у вас дела с той толстушкой Беррауз?

- Будет и Регина. - кивает обер-лейтенант. - Прихватим Рышарда с женой и поедем, наверное, на Катценхугель.²

-Это ясно, что без херра доктора никак! Машинка-то его!

-Мясо уже маринуется. - замечает фон Мальтер.

Грау вместо ответа бьёт себя кулаком по ладони. 

21го бал, 23го - вот такой весёлый день на каждой батарее.

Мирный разговор прерывает подбежавший дальномерщик:

- Херр об-лет-нант! Ршите дол-жить!

- Докладывай, Бонке.

- В море огни, херр об-лет-нант!

- Что ещё за огни, вахмистр?

- Осмелюсь дол-жить, не было таких прежде. - дальномерщик растерян. - Странные огни, херр об-лейт-нант. Как будто танкер, да им в Сабар незачем. 

- Ступай на пост.

- Яволь!

Грау и фон Мальтер поспешно проходят в наблюдательную башенку. Оба снимают массивные каски с высоким гребнем - они мешают. Обер-лейтенант садится на высокий стул и приникает к биноклю. Грау присаживается за столик с телефонными аппаратами.

Южное море по ночам флюоресцирует бело-синими огнями. Мирриады рачков и моллюсков подымаются к остывающей поверхности - подышать. Старики говорят, что это упавшие в море звезды пытаются вернуться на небо, но океан не отпускает их. 

Ходовые огни судов того же цвета - слева белый, справа лилово-синий. Поэтому на большом расстоянии отличить огни парохода от свечения океана непросто. Но суда кроме бортовых огней несут и другие. Носовой огонь зелёный, кормовой красный. На фок-мачте могут подниматься лимонно-жёлтый, белый, красно-апельсиновый огни и их сочетания. Справочник по корабельным сигналам лежит на столике слева от бинокля и зачитан до дыр.

Грау связывается с дальномерным постом по внутреннему телефону.

- Где? В устье? - фон Мальтеру - Ориентир рыжая скала и левее. 

Рыжая скала на кон-трайновском берегу. Она не вся рыжая, в крапинку. На её вершине иногда появляются две фигуры людей, закутаных в старинные плащи. Никакой системы в их приходе нет. Отмечено лишь, что они иногда машут вслед парусникам. Местная легенда говорит, что эти двое - не нашедшие последний покой корсары. 

Но сегодня скала пуста, а вот океан - нет.

Белый-синий, белый-синий. И таких четверо. Зелёные искорки между борт-огнями - развёрнуты носом. Оранжевый с белым огни на фок-мачте. "Огнеопасный груз". Что за ерунда? Силуэт средний по высоте, очень узкий. Идут чуть наискось и медленно. Пока за пределами      зоны территорриальных вод в восемь рау. 

Альберт не отрывается от бинокля, комментируя происходящее:

- Трёхтрубные. Двухмачтовые. Надстройки низкие. Для танкеров маловаты. Сейнеры что ли? Какого рогуля они тут забыли, хотел бы я знать. И что это у них за огневой груз? Как будто сеть тянут попарно. Поперёк Сабы, нашли место. Хотя рачков тут улов хороший. Хм, действительно, странно. 

Обер-лейтенант уступает место лейтенанту - от играющих на море искорок и наполненного звёздами покатого чёрного небосвода через три минуты начинает рябить в глазах.

Грау чуть доворачивает бинокль, закусывает верхнюю губу.

- Слушай, Альби. - он отрывается от прибора и всем телом поворачивается к фон Мальтеру. - А ведь никакие это не сейнеры. Это миноносцы! 

- Флот, вроде, маневров не заявлял.

- У нас и нет таких. Видишь, они высокобортные, океанские. Наши строят низкобортники, двух- или четырёхтрубные. Клянусь усами, Альби, это бранцы.

- Совсем обнаглели - у самой границы эволюции делают.

- Хорошо, коль то и впрямь просто наглость! - Грау уступает место командиру.

Да, миноносцы чуть повернули и теперь их хорошо видно, а силуэты кораблей любой уважающий себя береговой жандарм знает.

- Ты прав, Эрих! Действительно, миноносцы, тип "Истредд" Головным "Отважный", у него грот-мачта низкая. - Альберт чуть поднимает бинокль и замирает на несколько секунд: - Рогула мама! За ними - серая тень!

Грау отпихивает командира, сует глаза в окуляры - да, верно! Позади отряда миноносцев как будто кто-то выдрал кусок неба - клубится сероватый бесформенный туман. И размеры этого тумана...

- Линейный крейсер, не меньше!

- И не один. - фон Мальтер срывает трубку, с визгом вращает рукоять. - Аллоу. Квартеру командира батареи. Гендергаст? Где оберст? Лёг? Ещё не спит? Доложи - в море бранская эскадра... Аллоу. Да, обер-лейтенант фон Мальтер. На дежурстве, полчаса как заступили... Никак нет, херр оберст, не пил! Лейтенант Грау тоже их видит... Заметили с дальномерного огни... Вахмистр Бонке... Да, слушаюсь. Ждём. 

- Эрих, прислугу от орудий не отпускать! На дальномере отслеживать дистанцию. К нам идёт Валленштайн.

Грау выходит распорядиться. Альберт ещё раз приникает к биноклю - эскадра почти не движется. Стоит на самой границе. 

Обер-гауптман Валленштайн ловок и грубоват. Ему под сорок. Он входит в башню, снимая на ходу каску.

- Вы разбудили меня, фон Мальтер. Надеюсь, не зря. 

Обер-гауптман смотрит в бинокль, играет скулами. 

- Миноносцы опознаете, обер-лейтенант?

- "Отважный", "Злой", "Волколак" и "Инквизитор", херр обер-хауптман! - чётко рапортует фон Мальтер, называя по памяти миноносцы Пятой Эскадры Флота Его Блестейшего Величества Императора Браннского Георга Третьего.

- Не угадали. - ядовито произносит обер-гауптман. - Отвратительно, герр обер-лейт. Позорище. Головным - верно - "Отважный". Далее -        "Волколак", "Злой" и концевым "Мстительный". Та-а-ак, как всевид смотреть не забыли, барон?

- Никак нет! - Альберт сделал каменную рожу и тянется, словно новобранец. 

- Гляделки ваши. Давайте. 

Альберт снимает с полки каучуковый наглазник и натягивает на линзы бинокля. Садится на стул, плотно прижимает лицо к липкой рамке, берется за поперечные рукояти бинокля. 

- Готов. 

Валленштайн срывает пломбу и перекидывает толстый медный рычаг. Из камеры всевида доносится шипение. Пахнет горелой пылью и птичьим помётом. Картинка становится болезненно-чёткой, глаза как иглой колет, в тумане чёрно-серыми линиями проступают силуэты. Мама рогулья! Семь линейных крейсеров и три лёгких, транспорты снабжения и плавучий госпиталь. Мористее - четыре пузатых броненосца с чудовищными двухъярусными башнями в четыре орудия нижняя, три - верхняя. А на горизонте - характерные силуэты войсковых транспортов. Великое Ничто! 

Обер-лейтенант отрывается от бинокля и прикладывает к глазам платок. Старший офицер выключает всевид.

- Херр обер-хауптман, это война.

- Извольте доложить, как полагается! -рявкает обер-гауптман - А не как девчоночка драгунами зажатая! Война...

- Херр обер-хауптман! Перед нами пятая эскадра в почти полном составе - четыре броненосца типа "Капитан Тьюберт", семь линейных крейсеров типа "Повелитель", три разнотипных лёгких крейсера. Далее в море - транспорты снабжения и плавучий госпиталь. На горизонте курсом в район Аларау - войсковые транспорты. 

Валленштайн смачно плюет в бойницу. 

- От, твою задницу. Доигрался наш шайзер,³ чтоб ему с толчка рухнуть! Пораскидывал лапы на Лаймор да Кордассу, демон её дери! Утром под обычным туманом двинулись бы, к гадалке не ходи. И где шляется ещё десяток миноносцев, рогули их оттрахай?! - Трубка телефона срывается с лёгким звоном. - Алло! Квартеру оберста фон Рольке... Герр оберст! Пятая Эскадра Бранна в полном составе готовится войти в пролив... Нет, такими силами воюют, герр оберст, а не провоцируют. Хорошенькое дело - тащить за сто с лишним рау⁴ четыре броненосца чтобы попугать нашего ясновельможного и отвалить. 

Фон Мальтера начинает бить нервная дрожь и вернувшийся Грау хватает его сзади за плечо.

- На горизонте - транспорты, идут, похоже за девками в Аларау! Яволь, герр оберст! - Трубка с грохотом падает в рога. - Вскрыть арсеналы. Подать к орудиям снаряды. Обо всех изменениях докладывать лично мне. - палец указывает в сторону вражеской эскадры. - Все равно на шестнадцать тысяч у нас ни один ствол не бьёт. Я буду в штабе. 

Валленштайн спускается во дворик и быстрым шагом выходит в сторону казарм. Фон Мальтер сам снимает пломбы с дверей арсеналов и подбарбетных люков. Зажигаются карбидные фонари, гремят цепи лебёдок, тяжело перекатываются тележки.

- Пристрелочные - фугасами. Главные - бронебойными. Заря-жай!

Орудия "вулкан" стреляют на десять тысяч пятьсот иардов, "краувицы" - на шесть тысяч. Вообще-то "краувиц" - это полевая гаубица, но практика выявила слишком большой вес орудия и сложность перевода из маршевого в боевое положение. Армия списала "краувиц-29" в крепости, часть всучили береговым батареям. 

Ожидание. Нервное, дрожащее ожидание он запомнит на всю жизнь. Они двинулись не дожидаясь рассвета. Первыми пошли броненосцы. В небе вывесили пуза два сине-серых дирижабля. В окнах гондол засверкали вспышки фонарей. Броненосцы медленно развернули башни, приподняли стволы орудий. На гафель флагмана взлетело белое знамя с красными песочными часами. 

Первым же залпом с дистанции двенадцать тысяч "Адмирал Лау" накрыл гарнизон. Четырнадцать чудовищных орудий, собраных по принципу "только большие калибры".⁵ 508 линий. Гром и чёрный дым в кольце валов, за которыми прятались склады, казармы, мастерские, офицерские домики, гаражи.

Оставшиеся три броненосца входили в устье и салютовали, наводясь по флагману. А батарея ничего им не могла сделать. Под шлейфом густого дыма из труб они прошли вдоль кон-трайнского берега, мерцая дымкой антинекромантического прикрытия по бортам. Вот этого никто не ожидал. Разлагающая аура Кон-Трайна прежде заставляла корабли идти севернее рифовой гряды в рау от того берега. А брайнары, значит, разработали заклятие, прикрывающее целый броненосец. 

Лишь когда параллельно броненосцам в пролив ринулись линейные крейсера, 1-я батарея показала себя. Семь попаданий в два головных корабля заставили их отвернуть и встать за концевым броненосцем, подставляя свои экипажи под Мертвецкие Лучи. 

А потом пришло время расплаты. Залпами "Кровожадного", "Гнева небес" и "Ярости Океана" были сбиты два орудия из восьми и убито до трети роты.

Когда эскадра, оставив в устье корабли снабжения, миноносцы и один лёгкий крейсер, прорвалась в пролив, фон Мальтер узнал, что остался старшим офицером на батарее №1.

Дальше - обрывки.

Эвакуация семей. Гудок парохода. Резкий ветер. Дымит канонерка.

Дрожащие руки Ирэн и слёзы Регины.

Мятая газета в кольце артиллеристов: "Упорные бои за перевал Никомае", "Известие, леденящее души: в Аларау оркской пехотой учинена резня! Из 50.000 мирных жителей и гостей курорта сумели спастись около трёх с половиной тысяч. Подробности - в экстренном приложении", "Беспримерный форсированый марш первого южного корпуса увенчался успехом - Гарадия надёжно прикрыта с востока и запада". "В войну на стороне врага предательски вступил Суонн и - ожидаемо - королевство Кордасса". "В окружное военное управление не иссякает поток вольноопределяющихся". "Известный эльфийский скульптор Алэриан Иллирийский на свои средства экипировал и вооружил батальон из пятисотвосьмидесятиодного соотечественника. Батальон направлен в помощь сто девятому полку на западный Никомай".

- Крейсерааа!!! Дистанция пять сто! 

- По головному наводись - огонь! 

Залп рвёт все тело. 

- Везение штука подлая, барон. Выжить мне повезло - спасибо лекарям и вашей распорядительности касательно транспорта. Но вот что мне делать после войны без руки - да рогуль его знает! А ведь кончится и всё, спишут, старые нужники! Ладно, пока покомандую второй, а там видно будет. С третьим ромбом вас, кстати. Прозит!

Оберст-лейтенант Валленштайн будет убит шальным осколком на батарее №2 весной 1885 года.

- Слыхали? Прекрасноликие обделались.

- Следовало ожидать, да-сс. Не любят эльфы грубой работы.

Грау перебирает листки письма от старого друга, который сейчас командует ротой связи в Гарадии. Пожилой маг Фитцель зашивает рубашку. Острая бородка мага напоминает клинышек. 

Альберт в полудрёме привалился к стойке палатки, в углу за столом грызёт яблоко телефонист. Напротив расположился писарь, он же баталер. Щёлкает на счётах, прикидывает припасы, бормочет под нос.

- Не в грубости дело! Вот послушайте, камрады: "...ушастые развеселили нас в первый же день, прибыв со станции (9 лиг) пешим порядком. Ровный, тянущийся в струночку строй в синем с золотом плащах и высоченных касках - повыше твоей будет. А уж такого гребня у конногвардейцев нет. Парад, да и только!

Им отвели место на Старом Валу, где в мирное время обычно гуляли по вакациям местные. Всякой грязи за тем валом - горы. Ушастые как увидали - враз носы сморщили и потребовали мусорщика. Мусорщика на фронте, Эрих!"

Фитцель фыркает, телефонист откровенно ржёт. Грау откладывает в сторону лист и продолжает, держа стопку так, чтобы свет от коптящей лампы падал на строки.

"Наш оберст выругал их командира последними словами и велел занимать оборону, поскольку из ущелья с дороги уже слышался гул и свист пара. Браннцы раскочегаривали паровой сухопутный монитор.⁶ Ты их не видел и слава небу! Этакий броневагон с острым, как у корабля, носом и башенка с орудием 67 линий на округлой крыше. В носу два машингевера. Едет это дело на десяти толстых колёсах, шесть - ходовые, с дышлом. Передние четыре поворачиваются, но еле-еле. Труба, котёл и цилиндры сзади. Та ещё дура, но бед она нам наделала - ужас. Пока не притащили тяжёлые орудия, вставал этот Арбакар против наших позиций и давай лупить! Мы носом в землю, за валы, в окопы, за стеночки. А из-за этой дуры лезет пехота, да не какая-то там - орочья гвардейская! Если бы не полковухи в укрытиях, в жизни бы не отбились, брат".

Ревет зуммер, телефонист хватает трубку.

- Ива!

- .....

- С утра были миноносцы, один повреждён. Расход снарядов.. восемьдесят три всех калибров. Понял, ждём. 

Трубка ложится на аппарат.

- Осмелюсь доложить, герр гаупт! К нам выходит состав со снарядами, брюквой и хлебом. Будет к двадцати часам.

Альберт сонно кивает. Эрих продолжает чтение.

- "...Ушастые же встали, как на смотру, вытащили луки и давай шмалять. Мы им говорим - да вы же не пробьёте армодоспех! А они смотрят на нас, как на дерьмо, идиоты. Один снизошёл до пояснения, что мол война - это благородное дело, а винтовка - выбор трусливого быдла. Ну, за быдло он тут же в морду огрёб, чуть не до драки дошло. Однако кой-кого они подстрелили. В рожу там или в ноги. Тогда орки сели за валуны, подтащили слонобои калибром этак с двенадцатифунтовую пушку - помнишь такие, Эр? Колёса, ствол и щиток с прорезью. Всего-то и делов. 

В общем как пошли уруки палить, причём с рук! Моментом валок осыпался. Глядим, строй волнами пошёл, дрогнул и врассыпную! Только пятки сверкают. Один прыгнул на грузовик, проходивший по рокаде⁷ внизу, и уехал безо всякого сожаления, что пришлось унизиться до человечьей придумки. 

Уруки кричат "Рррраграааан!" и в штыковую!

А мы им залп! А мы по ним из тридцатьсемёрок! Сбили атаку, закрыли брешь. 

Арбакар палит, мы спрятались. Выстрел - упали, встали на колено - залп и опять вниз. Эх, было дело, брат!

Наш оберст телефонировал в город, оттуда выслали кавалерию и трициклетчиков - ловить бегунков. Только прекрасные, видать, так дунули, что всего около сотни поймали. А куда остальные подевались - лишь небо ведает. Надеюсь, уруки из них жаркое сделали, из благородных ссыкунов". 

- Арбакар, это ведь сокращение? - спрашивает из угла серьёзный светлорусый зауряд-лейтенант⁸ Прашек из последнего пополнения.

- Армор баттл кар. - поясняет Фитцель. - Бронированая боевая повозка или вагон. Первые-с были несамоходны, их толкал паровой трактор. Но они-с себя показали плохо, господа. Будущее за газотурбинными бронемашинами! Или танками-с, что строят кордассары. - Фитцель, несмотря на почтенный возраст, с интересом следит за новинками техники и сам ездит на моноцикле - огромном обруче, внутри которого стоят мотор, седло и бак.⁹ 

- А что, герр лейт, осмелюсь спросить, сделали с поймаными ушастиками? - Писарь отрывается от записей, трясет пальцами.

- Тут написано, что отправили в санитары да поварята. Они начали бегать и оттуда, но тут уж по всей строгости трибунала - к стенке. 

- Вот и вам и благородные воины.

- Дерьмовый они народ, камрады! - с жаром заявляет Грау. - Приморские ещё ничего, а вот лесные - скоты заносчивые. Писаки, живописцы и управители. И с такого управителя удавишься! Мой дед с шахты подался, когда эльф стал управляющим. И много народу ушло оттуда. Компания спохватилась - да поздно. Громадные, говорят, были у них убытки. 

Дан, дан, дан! Вдали бьют кувалдой по рельсе. Офицеры подскакивают, крик ближе:

- Во-о-озду-у-ух!!!